Та еще коловерть-23. Глава 25

- Чем? - спросила старая дама.

     - Это вообще была отдельная песня...

    - Чем она была такой отдельной? - спросил Добрынин.

    - Своим противоестественным разнообразием... - ответил Леонид Николаевич. - Мне временами даже казалось, что мой зять - не вполне вменяемый человек.

    - Не казалось... - горько вздохнула Нина Константиновна.

    - Тогда мне интересно, почему ты вообще допустила этот брак?

    - А что я могла возразить твоей сестрице, в присутствии которой даже ты, буйный мужик, все время засовывал свой язык в жопу?

    - И то верно... - согласился доктор Лазарев.

    - А если бы не засовывал, - горько усмехнулась Инна, - то имел хорошие шансы получить пулю в причинное место... И не только в него...

    - Значит, ты понял, что имеешь дело с психически больным человеком? - спросила Нина Константиновна.

    - Бастинда, голубушка моя, - ответил ей Леонид Николаевич, - я так давно работаю на Скорой и за эти годы успел повидать столько белок, психозов и прочей психиатрической гадости, что смог не только разобраться в том, что этот мерзавец болен, но, при необходимости, смог, как мне кажется, достаточно убедительно сам изобразить начинающего шизофреника...

     - У Вас получилось настолько убедительно, что я действительно засомневался в Вашей адекватности. - сказал Андрей.

     - Неужели ты думаешь, что мимо меня с моим опытом могли пройти незамеченными странности в поведении  собственного зятя?

    - Да-да... - отозвалась Шапокляк. - Ты прав. Только скажи, почему ты ни разу не задал мне ни одного наводящего вопроса?

    - Во-первых, ты могла не знать, что твой сын болен...

    - Каким образом?

    - Бастинда, все бывает... Уж поверь моему опыту...

    - А во-вторых? - спросила Нина Константиновна.

    - Потому что ты вполне могла, как обычно, изобразить дурочку из переулочка, чтобы ничего мне не говорить...

    - Леня, ты действительно думаешь, что Нина Константиновна  умеет держать информацию в себе? - удивленно поинтересовалась Инна.

    - Я в этом уверен. - ответил ей муж.

    - Как ты догадался? - удивилась Шапокляк.

    - Бастинда, дорогая, я столько лет работаю на Скорой, что давно уже умею отличить безобидную сплетницу с хроническим недержанием информации при себе от шкатулки с секретом в образе безобидной сплетницы...

    - Ну, ты - орел, Ленька! - отозвался Гурам. - Я это понял только в пятницу, когда она после побоища сама нам честно рассказала всю правду об этом чудовище и его болезни... А ты...

    - На то я и врач. - ответил Леонид Николаевич.

    - Но ведь мы с Андреем и Инна Григорьевна с Ларисой Александровной тоже врачи. - сказал Вадим-младший. - Но мы тоже этого не поняли...

    - Ты и Инна - вообще не скоровики... - ответил доктор Лазарев. - Андрей, по молодости и излишней резкости своей, редко на психиатрические вызовы ездил, Лариса - женщина... Женщин, если они не профессиональные психиатры, на такие вызовы, по возможности, стараются не посылать...

    Из изумленной Нины Константиновны вывалилось все, что она думала по поводу способностей Леонида Николаевича, причем с восхищением и без нормативной лексики...

    - Тогда скажи мне, пожалуйста, Ленечка, почему, поняв, что этот мерзавец болен, ты сразу не настоял на том, чтобы показать его профильным специалистам? - спросила Лидия Михайловна.

    - Я был вынужден ждать, когда у него начнется обострение...

    - Чтобы принудить к госпитализации? - догадалась старая дама.

    - Да... Добровольно он лечиться наверняка отказался бы...

    - Он и отказывался, когда я его уговаривала... - вздохнула Нина Константиновна.

    - Вот видишь... - ответил ей Леонид Николаевич. - А я ни своей властью тестя, ни по медицинским показаниям тогда не имел права принудить его к госпитализации, поскольку он находился в состоянии ремиссии и опасности для окружающих, как мне казалось, не представлял...



Продолжение следует...