Часть пятая. Работа усложняется

Ремонт оборудования меня больше не увлекал. Я видел слабые и сильные стороны работы узлов и деталей. Я видел их износы, деформации и разрушения. Я уже был готов не только ремонтировать, но и строить, или ещё лучше - создавать машины, устройства. Я ушёл из завода «ДГЗ» и поступил на котельно-сварочный завод слесарем - инструментальщиком шестого разряда, не потеряв в зарплате. Предварительно состоялось собеседование с директором завода Бортником и главным инженером Пархуновым. Им нужны были специалисты по сборке нестандартного оборудования, и они предложили мне пятый разряд. Но я категорически отказался, заявив – либо шестой, либо я продолжаю искать работу.
Здесь я впервые по-настоящему столкнулся с чертежами. Получив высший разряд, я должен был не учиться, а работать. При этом под постоянным наблюдением рабочих, которые работали уже много лет, но не имели таких разрядов.
В первый же день, получив задание на изготовление «установки для определения струи, вытекающей из отверстий и насадков» (заказ Вьетнама), по чертежам  какого-то НИИ, я собрал все чертежи и после работы забрал их с собой домой. До самого утра я разбирался, что это такое и с чего бы его начать. Так, день за днём, я постигал новую работу, а когда завершил её, испытания показали полное соответствие по всем параметрам установки.
Этим я сразу определил своё место и роль на новом заводе. Завод был небольшой (после ДГЗ) - человек 600. Два участка индивидуального производства (один возглавил я), участок нестандартного оборудования, участок резервуаров больших ёмкостей, пропан бутанов, ацетиленовый, мастерские, штамповочный участок.
Как всегда, появились новые товарищи. Петя – отличный специалист сантехник. Запои испортили ему жизнь. Я много раз бывал у него дома, увещевал, но тщетно. Его оставила жена – латышка. Вместе с ребёнком она уехала к себе на родину. Петя окончательно спился и умер.
Сергей – тоже очень хороший специалист - строгальщик. Аккуратный. Тщательнейшим образом следил за своим здоровьем, и - надо же, случился у него инфаркт. Впоследствии стал инвалидом.
Володя – слесарь по нестандартному оборудованию.
Коля – молодой парень, только пришёл из армии,  токарь. Вступил в партию. Доверился мне по секрету, что надеется найти для себя место в заводской элите.
Толя Подольский – ничем не выделялся, разве тем, что был самым посредственным слесарем. Но именно с ним я сблизился больше, чем с другими, мы даже дружили семьями.  Наверное, дружили – это слишком. Просто мы ходили в гости друг к другу, выезжали семьями на пляж.
Толя Подольский жил с матерью. Свою жену он «взял» из детдома. Толя был хозяйским мужичком, и не давал жене поднять головы. «Я её взял из детдома сиротой», - часто повторял он даже при ней. У них был один сын. Не помню, как звали его жену, мне наедине она признавалась, что теперь, когда (как говаривал Толя – стала человеком), она бы ушла от него, но страшновато, да и в знак благодарности…
Она становилась женщиной видной и умной. Не знаю, как в дальнейшем сложилась у них жизнь. Толя стал её ревновать и бить, и не исключено, что впоследствии они могли разойтись. С годами у них всё меньше оставалось общего. Толю раздражала собственная ограниченность. Он терял над ней контроль и власть.

На котельно-сварочном заводе я впервые для себя разграничил работы машин, производящих средства производства и производительных. Последние мне показались более интересными. И я сам начал «конструировать» различные устройства для отбортовки, вальцовки, гибки металла, которые превосходили бы по основным параметрам существующие в цехе. Производить сложные расчёты я не умел. Но, видимо, от природы «чувствовал» металл, и мне интуитивно удавалось выходить на правильные мощности, скорости, усилия. Практическое конструирование меня увлекло. Одной из самых интересных моих работ того периода был пояс с механической «памятью» (так я его назвал). Я накладывал его на радиусную (другую криволинейную) поверхность, и он фиксировал все изменения в горизонтальной плоскости. Наложившись на другую поверхность, пояс мог принимать её форму в вертикальной плоскости, восстановив форму, зафиксированную в горизонтальной плоскости. Применялся для разметки при пересечении под углом двух объёмных тел.
Однажды пришёл заказ на изготовление калориферов для сушки подъездов во вновь строящихся домах. Это была конструкция многотонного агрегата, работавшего на мазуте. Мне он сразу не понравился. А когда я вышел на объект - посмотреть, как работают его аналоги, ещё больше в этом убедился. Его массивность, энергоёмкость, да и затраты на обслуживание - далеко не соответствовали выполняемой им функции. Через несколько дней я представил главному инженеру Пархунову свой вариант калорифера. Он работал на газу, имел электронное управление с автоматической защитой. Его масса не превышала пятидесяти килограмм. Пархунов вызвал авторов проекта старого калорифера (из Киева) для выяснения возможности применения моей конструкции. Киевляне приехали и, ознакомившись с проектом, предложили мне соавторство. На себя они взяли выполнение расчётов и чертежей. Тут же оговорили гонорар. Мне выделили две тысячи рублей. Я должен был наладить серийный выпуск тепло-генераторов (таким было новое название калорифера) на нашем заводе.
Только теперь я почувствовал себя конструктором. Собственно, я давно уже перестал выполнять только слесарные работы. Большую часть своего рабочего времени я уделял разработке оснастки, устройств в эскизном варианте. Техотдел завода, в лучшем случае, лишь выполнял чертежи по моим эскизам. Но я испытывал огромную нехватку знаний. Все расчёты я выполнял логически.

В эти годы меня занимали более практические мысли, нежели межпланетный корабль. Хотя всё это было взаимосвязано - как среда, условия, средства…
Бесконечность, или её отсутствие, никак не могли объясняться одной логикой ограниченного пространства. Если, действительно, при определённых условиях (масса, скорость охлаждения) коллапсируют звёзды, а я в это верю, то не исключена возможность, а может и закономерно – коллапсирования галактики, метагалактики, и вообще всех систем. Одним словом, этот процесс, как и обратный, должен происходить с определённой периодичностью. Возможно, этот процесс происходит для того (или потому), чтобы ограничить объём, занимаемый вселенной, обновлять миры. Если, действительно, этот процесс происходит от ограниченности пространства, то может быть, мировое пространство не бесконечно, как всё не вечно? Хочется возвратиться к логике двух зеркал. И всё же, я думаю, что пространство ограничено. Не чем-то, может быть - как-то. Зачем природе понадобилось коллапсировать миры. Может быть, очень относительно, это похоже на ритм сердца. В то время, когда одна группа мышц сокращается, другая - отдыхает. Ведь наверняка, энергетические ресурсы мира не безграничны. Рациональность природы требует оптимизации процессов. Вернее, они – эти процессы, были предопределены, как всё живое и неживое в природе, развиваясь параллельно, «сразу», самым оптимальным и «правильным» образом. Вся эта система миров представляет собой единый, чётко отлаженный «организм» - «механизм», который «дышит» своими «лёгкими». Как бы ни было, но, видимо, и этому бесконечно бесконечному пространству не хватает пространства..?

Первый опытный образец забрали киевляне и передали его на выставку достижений народного хозяйства Украины. Я организовал мелкосерийное производство, и к концу 1969 года выпустили первые 100 генераторов. Между тем, премирование пока оттягивалось.

В 1967 и1968 годах я пытался поступить в стоматологический институт в Днепропетровске. Конкурс составлял семнадцать человек на место. Все мои попытки закончились неудачей. Собственно, мой провал был предопределён. В этот институт  абитуриентов привозили на «Волгах». Тестю об этом говорили, но, как порядочный человек, он верил в то, что если знания твёрдые, можно поступить. Допускаю, что он рассуждал правильно