Яша Хахам

               

Жители Гомеля давно знают аптекаря Яшу Хахама. Чистокровный гомельский еврей, уставший от неизменного круга одних и тех же лиц и с давней мыслью избавиться от них, перебрался в Москву вместе с юношеской привычкой успеть подвернувшуюся симпатичную барышню несколько раз шлепнуть по попке и получить ответную оплеуху, правда - не всякий раз.

Выглядел он молодцевато, лет на тридцать. Был румян, имел холеный вид. Аптекарская внимательность, пунктуальность, и индивидуальная - обостренная интуиция: источник познания жизни  - при рассмотрении его кандидатуры в Министерстве бытовых услуг способствовали назначению Председателем союза глухонемых.
Через сурдопереводчицу, шуструю, смачную Наночку, Яша легко общался с посетителями, приходившими за помощью в трудоустройстве, получить сочувствие в неудавшейся личной жизни или с придуманным пустячным вопросом попасть на прием в огромный кабинет с увесистыми портьерами, витиеватыми канделябрами, чтобы почувствовать дух официальной власти.

В психологии жестов особую роль играет мимика лица и глаз, движение головы, жесты. Постепенно он научился распознавать человека по сигналам языка тела. Открыл: в бессловесном разговоре обман невозможен – тело говорит только правду: мимика, жесты, телодвижения проявляют истинные мысли.

Яша любил увлекаться женщинами, особенно полногрудыми, но знакомился по выбору. Профессиональные услуги и привлекательные формы Наночки побудили чаще быть вместе. Его порядочность и нежелание идти под венец вылились, в конце концов, в гражданский брак. Нана не возражала и  вскоре наградила его двойней: мальчиком и девочкой. От наскучивших на службе жестов и мимики Яше захотелось больше проводить времени с малышами, наблюдая их рост, слышать первый лепет - ма …ма

С рождением детей возникла забота найти нового секретаря-посредника. Не раздумывая над кандидатурой, Яша взял с курсов глухонемых старейшего преподавателя, Марию Евгеньевну, и не ошибся. Она пресекла хаотические посещения глухонемых и установила запись на прием к председателю, в секретариате поставила титан с кипяченой водой и обитое дерматином кресло, у входа установила автомат для чистки обуви.

Солнце начало вставать позже привычного времени. Увеличился поток автомашин.  Юбочки сменялись на джинсы. Наступала осень.
Яша почувствовал, как перерождается сам: куда-то пропала навязчивая юношеская привычка, довольствовался ординарным секретарем, обнаружилась склонность сидеть в кабинете и не хотеть кого - либо видеть.

Отцу Яши, участнику Великой Отечественной войны, отнесенного к  мученикам холокоста, и всей семье правительство Германии предоставило постоянное место жительства вместе с льготами. Дедушка мечтал увидеть внучат и не раз приглашал всех пожить у него в Дюссельдорфе.

Яша был наделен многими чертами русского характера. Любил застолье, обладал природным чутьем, но надеялся «на авось», его доброта выражалась мужественностью природы и женственной мягкостью.
По прибытии в Германию ходил по улицам, засматривался на витрины магазинов, которые до сыта кормили одеждой и бытовыми товарами, и искренне удивлялся такому обилию при протестантской экономии немецкого обывателя.
Любопытство закончилось. Без знания немецкого с аборигенами не пообщаешься. Яша устроился на курсы и открыл способность к освоению разговорного языка. Контактность помогла сблизиться со старшекурсниками:  болгарином Стойкой, занимающимся продажей пиццы, и с сербом Миодрагом, работающем на бирже. По завершению курсов каждый предложил ему работу в паре с собой.

По правилам при появляющемся у переселенца заработке его лишали денежного довольствия. Яша выбрал предложение Стойки, тайком стал развозить пиццу, получать наличные, впервые в жизни нарушая закон. Заработок был скромным, сопряженный с крупным штрафом. Всякий раз поездки становились нервознее. Чудилось тайное полицейское наблюдение. На велосипеде, развозя товар, приходилось постоянно оглядываться, от чего руль начинал болтаться, колеса вытворяли замысловатые пируэты. Подобная езда усиливала страх привлечь внимание пешеходов. Спустя два месяца, терпение лопнуло. Пришлось обратиться к Миодрагу, который помог  устроиться на учебу в ведущую брокерскую компанию, где работал он сам. Через полгода Яша окончил курсы, стал работать на бирже и для законопослушания известил об этом власти. Бизнес показался увлекательным, как игра в преферанс: следишь за действиями участников, сам начинаешь рисковать и ждешь удачу.

Природное чутье помогло успешно работать на бирже, менее чем через год он получил желаемый достаток и почетное главенство в семье Хахам. Семейство, включая отца Яши, не хотело быть тяжелой ношей и, по возвращению его домой, окружили повышенным вниманием: помогали снять верхнюю одежду, подавали тапочки, в гостиной начинался шепот блюза. 

Яша был счастливчиком. Выбился в люди благодаря напористости и жизненной хватки. Хотелось пожить в собственное удовольствие. Радовался за жену и за малышей: Наночка мечтала о зарубежье и встретила происшедшие перемены с восторгом. Деткам безразлично где было гулять, лишь бы не сидеть дома.

День проходил строго по расписанию. Яша не любил валяться в кровати. Вставал бодро, на свежем воздухе делал зарядку, возбуждая аппетит и хорошее самочувствие, совершал утренний туалет и шел к завтраку. К десяти появлялся на бирже: начиналось знакомство с ситуацией на рынке. Рабочий день заканчивался по-разному: то приходилось копаться в текущей экономической ситуации, то приятными посиделками в ближайшей пивной за кружкой пива или в ресторанчике за рюмкой невкусного шнапса, после которого тянуло ко сну. Все это было  прелюдией к непременному домашнему ужину.

Невзначай раздался протяжный телефонный звонок. Давний приятель из Москвы просил заказать гостиницу и через пару дней появился в аэропорту  Дюссельдорфа. Он приехал с дальним прицелом: взглянуть на Яшину  жизнь и выяснить возможность поработать  программистом. Семья отговорила его не тратиться на отель, а пожить вместе, предоставив отдельную комнату со всеми удобствами.

Первое ознакомительное путешествие состоялось по живописному
городу, славящемуся архитектурным зоопарком, бесчисленным количеством магазинчиков готового платья, рейнскими винами и разливным темным с горчинкой пивом Хайнекен. Было интересно, но все казалось каким-то далеким, загадочным, не вызывающим внутреннего волнения и душевной теплоты. Приготовленный в честь гостя ужин прошел в расспросах о сегодняшней российской жизни. Интересовал быт. Ожидали новостей от проводимой перестройки, светские сплетни. Гость рассказывал что знал от официоза и не хотел делиться слухами сарафанного радио, чем вызвал некоторое разочарование: он не знал, что его информация общедоступна здесь в газетах и теленовостях. 
Яша продолжал удивлять друга внешним лоском, стараясь убедить  его в превосходстве нынешней жизни над бывшей и вызвать здоровую зависть.
 
На следующий день он предложил прокатиться по Рейну. Время на борту судна сразу же потекло по – новому. Многочисленные экскурсанты из азиатских стран собрались на верхней палубе, громко восхищались теплым улыбкам утреннего солнца, встречным речным корабликам с такими же туристами, при встрече которые начинали друг другу махать руками, веерами, косынками.  Яша предложил сойти на берег и посетить самую длинную барную стойку мира. В небольшом, но насыщенном рекламными паллетами, спортивными вымпелами, фарфоровыми тарелками с гербами немецких земель, баре было битком народу. Друзья заняли  освободившейся стол, и тут же к ним подошел официант. Гость попросил Яшу сделать заказ на свой вкус. Решили пить рейнское вино. Официанту он дал знать, что друг из России и просил удивить его местной кухней, который кивком головы подтвердил, что не может быть сомнения в точности исполнения желаний.Они выпили рейнского поболее, чем им было надо, но остались довольными.

Для гостя все было необычно. Новизна вызывает любопытство и первые впечатления остаются на долгое время. Яша своим примером старался убедить перед отъездом друга в привлекательности  зарубежной жизни, комфорте, всячески старался склонить к приезду на постоянное место жительства.

Возвращение гостя в Москву вызвало у семьи Хахам удовлетворение в создании у него образа счастливой жизни. Увиденное наяву конечно нужно было переосмыслить, решить с местом работы, убедить супругу в переезде за рубеж. Шло время. Из-за многих неясностей возникла переписка. По содержанию вопросов чувствовалось, что другу не хватало решительности.

По дороге на работу, как дрель, сверлила мысль вновь посетить Яшу. Размышление отвлекли стремящиеся к дверям Торговой палаты люди. Они с сосредоточенными взглядами выходили из автомашин и бесцеремонно пересекали тротуар, не обращая внимания на спешащих пешеходов.  Подкатило авто, открылась задняя дверь, высунулась нога в дорогом мокасине, прощупала и убедилась в твердости опоры, за ней вальяжно выполз человек, не спеша огляделся, увидев к своей персоне интерес у уступающего  дорогу обывателя. Взгляды встретились, задержались,

Почудилась знакомая физиономия Яши, но она была полновата, с непривычным румянцем на щеках. Строгий вид, сосредоточенный взгляд позволял ему идти прямиком ко входу, к которому веером  двигался людской поток.

- Дружище, это ты?
В толпе произошла заминка движения. Люди стали обходить обнявшуюся пару.
- Яша, я тебя сразу не узнал,- радостно произнес друг. – Ты здесь надолго?
- Навсегда!- чуть замедлив, с улыбкой ответил он.
- Где ты, что делаешь?
- Спешу на сессию. Вечером давай встретимся в кафе Дурдин на старом месте. Договорились?

- Когда ты возвратился?- был первый вопрос друга, сохранившего в голосе утреннее удивление.
- Ровно полтора года,- флегматично произнес Яша, будто уже привык к чужому любопытству.
– Кто же так подробно отвечал на мои письма? 
-Нана.
– Она там живет одна?
– Нет, с Анечкой.
– Почему она не с тобой?
- Решила остаться вместе с дочкой. Анечка заканчивает школу и будет поступать в институт.
Наступило неловкое молчание.

- Яша покинул страну, где получил все блага европейской жизни, приобрел новую профессию и успешно трудился, создав для семьи благополучную жизнь. Но без откровенного разговора невозможно было понять его поступок,- подумал один из них.
– Не хочу откровенничать,- решил другой.      
В зале задушевно играла музыка, предлагая гостям танцевать, знакомиться, флиртовать. Яша налил в фужер клюквенного морса, будто подтвердить свое решение.

– Что же произошло? - не сдержался друг неудовлетворенный ответом. - Фактически я уже собрался покинуть Россию. От вас услышал о комфортной жизни, семейном умиротворении, своими глазами наблюдал ваш быт и вдруг, после твоего непонятного возвращения,  увиденное оказалось сказкой?

- От окружающего уюта накапливалось пресыщение. Житье за рубежом сказалось на потере российских привычек, с которыми ранее приходилось жить. Здесь же невзгоды практически отсутствовали. При законопослушании жизнь текла спокойно, расчетливо, предсказуемо. Привыкшему к злоключениям русскому человеку становится не по душе, скучно. Многие возвращаются домой, до последнего чувствуя себя чужим,- хотелось поделиться накопившимися мыслями, но что-то сдерживало.
- Во всем виноваты евреи, лукаво произнес Яша. - Я повинен за попытку создать для тебя сказку о зарубежной жизни. Попробуй сам ощутить ее,- неожиданно решил закончить неприятный разговор Яша и обнял друга за плечи.