О то панорама

Путеводитель обещал захватывающие виды и нисколько не преувеличил. Круговая панорама, открывающаяся с крепостных стен замка Сант-Эльмо, и в самом деле была великолепной: пестрящий разноцветными фасадами и крышами Неаполь, мирно дремлющий в лёгкой дымке Везувий и сверкающий, сияющий, ликующий Неаполитанский залив с белоснежными пассажирскими судами и лёгкими птичками парусников на сливающейся с горизонтом лазурной глади.
 
А вот описывая музей Сан-Мартино, расположенный в бывшем картезианском монастыре у подножия замка, путеводитель слегка увлёкся и приписал авторству знаменитого скульптора Джузеппе Санмартино все 177 терракотовых фигурок вертепа Кучиньелло, что было, мягко говоря, не совсем верно. В любом случае, вертеп был прелестен, и мы провели возле него несколько условных, «вертепных» суток с нежнейшими рассветами и тающими закатами на искусно подсвеченном куполе неба позади вереницы легкокрылых ангелов.
 
«… проследуйте мимо золочёной кареты к террасному парку с дорожками, проложенными между виноградниками и соснами», – предложил далее путеводитель и, последовав этому совету, мы оказались в giardini pensili – висячих садах, разбитых на крутом склоне холма. Вдоволь нагулявшись по тенистым дорожкам, мы вышли на небольшую обзорную площадку и устроились любоваться видами на покрытой истёртыми изразцами скамье, прилепившейся к стене какой-то монастырской постройки.
 
Кроме нас в парке никого не было и, сидя на прохладных разукрашенных плитках, мы добрых полчаса строго следовали картезианскому уставу, предписывающему созерцание и уединение, пока не услышали чьи-то жизнерадостные возгласы, доносившиеся с нижней террасы.
 
Вскоре на вымощенной красным кирпичом дорожке парка, ведущей к смотровой площадке, появились трое – молодой человек и две девушки. Прежде чем вынырнуть из-под сомкнутых крон, они остановились возле какого-то, по-видимому, очень особенного дерева, и молодой человек стал что-то быстро говорить своим спутницам сначала по поводу этого дерева, а потом и по поводу ярко-алых цветов, растущих рядом.  «Si, si, si», – пели сирены, по-птичьи кивая головами и делая вид, что им интересно, но по этому виду было ясно, что они не понимали и половины услышанного и что, даже будучи полностью понятой, информация о растениях монастырского сада вряд ли оказалась бы для них интересной: уж очень рассказчик и его аудитория были разными.

Внешний вид мужчины и манера держаться однозначно говорили о его принадлежности к тем слоям общества, где забота о хлебе насущном утратила свою актуальность, как минимум, ещё пару поколений назад. Судя по всему, он был местным и жил здесь же, в Вомеро – самом престижном районе Неаполя. Бесспорностью своего вхождения в круг лиц, которые никогда не читают ресторанное меню справа налево, он напомнил мне увиденных неделей ранее молодых римлян, которые весело вкатились на своих винтажных авто на млеющую под полуденным солнцем Площадь Мальтийских рыцарей и остановились там, чтобы подождать отставшего товарища. Обласканные судьбой и женщинами, они обменивались шутками из сверкающих лаково-хромовых кабриолетов, а их подружки сидели рядом и были роскошны.
 
Нашему неаполитанцу достались менее изысканные спутницы. Они никак не тянули на его подружек – не в такой одежде уж точно. На туристок они тоже не походили, ибо вместо очень функционального и, как правило, бесформенного на них было явно недостаточное и слишком обтягивающее, а вместо непременных рюкзачков или сумочек у них не было вообще ничего.
 
Девушки подошли к парапету и, оценив открывшийся взору вид, одна из них певуче воскликнула: «О то панорама!» Постояв там минутку, она вернулась к молодому человеку и, сформировав соблазнительный изгиб, присела на ручку его кресла, а он взглянул на нее снизу вверх, как три тысячи лет назад смотрел привязанный к мачте Одиссей на поющую над его головой Партенопу, и чуть заметно улыбнулся. Когда она встала, он нажал кнопку, и его инвалидная коляска плавно покатилась к выходу по ребристым, уложенным «в ёлку» кирпичикам. Cирены-сиделки привычно зашагали следом. Их обязательная ежевечерняя прогулка подходила к концу…