Глава 20. Еврейский остров

  Во дворец Шатильонов маркиза со свитой прибыли лишь к 8 часам вечера. Времени на отдых не было. Нужно готовиться к ночной вылазке на Еврейский остров. При помощи Криспи – дворецкого графа – Агнеса добыла мужской костюм, черный и удобный. Даме в платье будет сложно бегать по улицам Парижа с сундуком золота.
Переодевшись и надев маску, Агнеса была готова к ночному походу. Ее сопровождали де Вогез, Люсьен, де Корильон со слугой, де Сент-Малин, де Ковеньяк, де Менвиль со своим голландцем и высокий шевалье де Магиран, которому велели беречь маркизу, как зеницу ока и гасконские солдаты. В итоге получился отряд из 10 человек. Сундук они взяли с собой.

  Жара спала, но обстановка в городе явно накалялась, на мостах через Сену. стояли солдаты пьемонтского полка, провожающие гугенотов мрачными взглядами. Отряд двинулся на набережную Сены к причаленным лодкам, в которых они хотели добраться на Еврейский остров, но и там караулили солдаты и какие-то темные личности. Хуже того по реке плавала лодка с солдатами, они факелами освещали воду и явно кого-то разыскивали. Время поджимало, необходимо было срочно добраться до острова, чтобы успеть на встречу с Ньёвилем.

  Решение проблемы взял на себя Менвиль, он обнаружил рыбацкую лачугу, где за сходную цену была куплена двухместная лодка. Не задумываясь, Агнеса выложила 30 ливров – месячный заработок этого горожанина. Она поплывет и повезет ларец для Ньевиля. Второе место должен занять гребец. Не колеблясь ни секунды, маркиза выбрала шевалье де Вогеза, который с готовностью последовал за ней. Он греб с трудом и неумело, непривычный к подобным вещам, но очень старался. Ему пришлось тяжело, нужно было сделать большой крюк и не повстречать католических солдат. Так начался их путь к Еврейскому острову. С берега за лодкой пристально следил Корильон. В душе у него нарастала тревога.



Каким-то чудом лодка пристала к берегу, не опрокинувшись и не поддавшись течению Сены. Взмокший гасконец вытянул её на сушу и хотел подхватить ларец, но Агнеса велела ему взяться за шпагу. Золото она понесла сама. Со всей возможной скоростью пара отправилась на оговоренное место. Они опоздали, жутко опоздали, но если Бог на их стороне, то маркиз их дождется. Увы, на нужном берегу их ожидал лишь плеск воды от погружающихся весел, да огонек фонаря на одной из лодок. Бросив ларец на песок пляжа, маркиза подбежала к самой кромке воды, отчаянно выкрикивая:

- Мы здесь! Вернитесь!

    Благодарение Богу, ее услышали. Лодки развернулись и начали двигаться к острову. Агнеса ждала, стоя у воды. Де Вогез застыл рядом со шпагой в руке. Он дрожал от перенесенного напряжения и слегка пошатывался. Ловкий и проворный дуэлянт не отличался большой силой, необходимой для борьбы с течением, а его привыкшие к оружию руки не годились для грубых весел. Стоило взять с собой Люсьена или того же Корильона. Это было бы правильно, но даже с падающим от усталости гасконцем Агнеса чувствовала себя в большей безопасности, чем во дворце Шатильонов в окружении телохранителей графа де Грамона. И не столько из-за его славы одного из лучших фехтовальщиков-протестантов, а из-за ее уверенности, что ради него она бы совершила невозможное, а без него вся борьба теряла смысл. Но ни сам гасконец, ни кто-либо еще не должен был даже догадываться об этой слабости сильной, самоуверенной, и к тому же замужней маркизы.
   Нос лодки уткнулся в песок пляжа, темные фигуры одна за другой сходили на берег. Оставалось надеяться, что это те, кто им нужен. После ночи беготни и игры в прятки с католиками можно было ожидать чего угодно. Шедший впереди мужчина поднес к лицу фонарь. Она узнала де Ньевиля.

- Ваша Милось, - церемонно поклонилась Агнеса, - я рада, что нам удалось вас застать.

    Маркиз удивленно оглядел молодую женщину. В мужском костюме и вооруженная до зубов она выглядела как хрупкий подросток, нацепивший отцовскую шпагу, однако все же была красива. Впрочем, не это волновало Ньевиля. Он в свою очередь поклонился:

- Ваша Милость, очень рад все же увидеть вас здесь. Еще немного и мы бы уплыли, да. Надеюсь, вы привезли все, что нужно?

- Да, конечно. – Агнеса кивнула на ларец и слуги поднесли его к Ньевилю.

   Затем она достала письма пасторов, которые хранила на груди и также передала их маркизу. Только сейчас молодая женщина начала осознавать всю рискованность их операции. Если бы католики поймали ее с бумагами, то застенки Гизов пополнились бы еще одной пленницей. И неизвестно успел ли бы Помпе де Карназе спасти свою супругу. Ньевиль пробежался глазами по тексту посланий и кивнул:

- Все верно, сударыня. Вы выполнили свою часть сделки. Я готов выполнить свою. Назовите дату.

- Сегодня, сударь. В крайнем случае, завтра. Иначе все станет бесполезным. Признаться, это я своими действиями ускорила нападение. Теперь же нужно спешить. Господин де Бовэ попал к ним в руки, а ему известно многое. Он храбр и стоек, но пытки способны развязать язык кому угодно.

- Ну что же, я сделаю все, что смогу. Теперь же прощайте. Надеюсь, у вас не составит труда добраться до набережной, - его взгляд скользнул по изможденному лицу Вогеза, после чего маркиз поклонился и развернулся, чтобы уйти.

- Еще кое-что, господин де Ньевиль. Не ездите на лодочную пристань – там засада католиков. Из-за них нам пришлось так задержаться и в итоге плыть вдвоем.

- Благодарю за совет, мадам. Мы будем осторожны. –
Он и его люди сели в лодку, прихватив с собой ларец с тремя тысячами экю, и снова отплыли.

  Агнеса и де Вогез отправились к своей старой лодке. Они выполнили свою миссию. Внезапно гасконец вскрикнул, указываю на что-то в реке. Их лодку уносило течением. Юноше не хватило сил, чтобы основательно затащить ее на остров, а теперь до нее было уже не достать. Посмотрев на Вогеза который уже собирался кинуться в воду, Агнеса остановила его. В таком состоянии он рискует утонуть, так и не догнав лодку. Сама она тоже не справится с течением. Вздохнув, маркиза предложила ждать помощи от друзей, которые вскоре начнут тревожиться и скорее всего, приплывут за ними.

  Отойдя вглубь острова, так чтобы от наблюдателей с воды их скрывали густые кусты, молодая женщина предложила подождать здесь. Кивнув, гасконец рухнул на мягкий песок и уснул крепким сном. Видимо, он устал еще сильнее, чем хотел показать. Покачав головой, Агнеса села рядом и достала пистолет, готовясь охранять их обоих. Подумав, она решила взять и пистолет де Вогеза, но едва прикоснулась к оружию, как тот открыл глаза:

- Спите, это я. Я послежу за берегом, - проговорила маркиза. Гасконец позволил забрать свой пистолет и уснул снова.

  Она же осталась сидеть рядом с ним, вглядываясь в спокойную гладь Сены. Романтические мысли переполняли голову южанки, она вспоминала столь любимые ею кансоны и баллады. Куртуазные легенды о рыцаре и его Даме причудливо сплетались с замковыми снами о юном рыцаре, имевшем, как она теперь точно знала, черты Анри-Эсташа де Вогеза. Порой она смотрела на его красивое лицо, которому сон придал мягкость и беззащитность и мечтала провести рукой по темным кудрям, выбившимся из-под шляпы, поцеловать высокий смуглый лоб или даже положить голову гасконца к себе на колени, чтобы тому было удобнее, но она не смела.

  Ее честь, ее долг замужней дамы и протестанской маркизы, признанного образца набожности среди ее единоверцев – все это боролось со столь внезапно вспыхнувшей всепоглощающей любовью к прекрасному юноше. Разум побеждал чувства, и будет побеждать впредь, но сколь велико искушение. Вот только если она поддастся, то ее грозный муж убьет гасконца. У него были свои методы борьбы с препятствиями. И не будет никакой дуэли. Де Вогеза найдут с арбалетным болтом в голове. Нет, не такой судьбы она желала для храброго юноши. Уж лучше она поможет ему устроиться в жизни и пробить себе дорогу. Да, так будет правильно. Он же в это время спокойно спал, не подозревая о смятении и душевных терзаниях своей спутницы.
Через пару часов на воде показались лодки, к счастью это приплыли Корильон и шевалье де Магиран. Они переправили маркизу и Вогеза на берег. Пока они плыли к берегу, Агнеса поделилась с Корильоном своими опасениями по поводу ее поведения в Париже, она слишком убедительно изображала жену сурового супруга, сбежавшую из заточения. Многочисленные романы, которые ей приписывали, дуэль, состоявшаяся из-за нее. Вряд ли это понравится маркизу. Корильон ее успокоил, сказав, что его господин и сам сталкивался со злыми языками. Главное, что его супруга осталась жива. По пути домой маркиза уснула на руках у Люсьена. Во сне ей снились поцелуи с Вогезом, чего раньше со столь религиозной женщиной никогда не происходило.