Под черным крылом Горюна. Часть 1. Глава 4

                4   
                               
 Около двух часов пополудни Новицкий позвонил в колокольчик, позвал Гордея.
— Звали,  Митрий Федорович?
— Я тут просмотрел кое-какие бумаги, по ним выходит, мы совсем разорены?
— Да, Митрий Федорович, дела ваши худы.
— Если бы просто худы, а то хуже некуда! — Новицкий с яростью бросил на стол несколько долговых расписок, — откуда столько долгов?
— Мне почем знать, Юлия Модестовна свои дела сами решали. Годика три назад был  взят приказчик, да только слишком охоч оказался до хозяйского добра. Конфуз  вышел занятный. Изгнан был со двора с превеликим скандалом.
— Плохо, Гордей, ох,  как плохо! — Новицкий  посаженным в клетку диким зверем метался по кабинету. — Так недолго и банкротом стать. Дом заложен, часть земель распродана,  проценты  по  долгам  растут.  А что если кредиторы мне сейчас счета выставят? Что если векселям ход дадут?
— Оно, конечно, плохо, ежели выставят, только я вот что по этому поводу думаю…— Гордей замолчал, хитро прищурившись.

  Новицкий посмотрел на слугу с недоумением.
— Что ты думаешь?
— Жениться вам надобно, Митрий Федорович, на богатой невесте с хорошим приданым.
— Смеешься надо мной? — с негодованием  выпалил Новицкий. — Еще и девяти дней со смерти матушки не прошло, а я о бабах думать должен?
— Ну, зачем вы так. Хорошую невесту нонче не так просто найти. Современные  девицы сами мечтают о богатых женихах, а то и вовсе  самостоятельными хотят  быть. Все больше становятся похожими на суфаржисток.
— Суфражисток, (1) — машинально поправил слугу Новицкий, о чем-то задумавшись. —  Не знаю, не готов я к женитьбе, к тому же в Петербурге у меня осталась любимая женщина.

— Дама богатая? — осторожно поинтересовался Гордей.
— Она замужем, — резко ответил Новицкий.
— Сей вариант  не годится. Вам нужна либо неопытная девица, либо вдова, — Гордей причмокнул губами, — все же девица лучше. Да-с, девица, да еще сочная, аки спелая ягодка, ух! Женитьба на приданом,  Митрий Федорович, при разорении – самое верное средство.
— Где же я эту  самую девицу  найду? — уныло произнес Новицкий.
— Нонче в городе много богатых купцов, — ответствовал Гордей, — у многих дочки на выданье. А девки наши, — он мечтательно улыбнулся, — одна краше другой, чудо, а не девки. Персики в соку. Али, как их там,  ананасы.
— За мужичку  меня сватаешь? — поморщился Новицкий. — В нашем роду никогда простолюдинов не было.
— Тогда ищите себе ровню,  дочку барскую на выданье, коли мужички вам  не по вкусу. Только раньше, чем найдете, все  добро  ваше  пойдет  с  молотка. Не больно-то  барские дочки женихов  при пустом и рваном  кармане предпочитают.
— Напугал, — язвительно произнес Новицкий, — самое большее – потеряю имение, а уж моя профессия меня прокормит.
— Какой же вы тогда будете господин, без землицы-то, так, простой инженер, оно, конечно, с голоду не помрете, но перед памятью предков своих  сильно оконфузитесь.

Новицкий был уязвлен словами слуги. Чувствовал правоту Гордея, но показать ему, что согласен с ним, было выше его сил.
— Жениться или нет – это мое дело, — нахмурив брови, резко произнес он, — и хватит об этом.
—  Дело ваше, — с деланным равнодушием произнес Гордей, — вы хозяин своей судьбы.
— Ты мне вот что скажи.  Я обнаружил, что самым крупным кредитором маменьки являлся  некто князь Тропов. С чего это он ее так щедро кредитовал?
— Их сиятельство,  Вениамин Петрович, частым гостем бывали  здесь. Дружны были  с Юлией Модестовной, вот всячески ей и помогали.
—  Помогал, говоришь?

 Новицкий подошел к окну. Приложился лбом к холодному стеклу. 
 —  Хороша помощь небескорыстная.  Что представляет собой князь Тропов? Каков он человек?
— Так  поди ж знай, — задумался  Гордей. — Чужая душа – потемки. С виду вроде как знатный господин, но местные крестьяне отзываются о нем дурно. О таких людях  у нас говорят: прошел – не заметил, проехал – не взглянул. Но, — он поднял кверху указательный палец, — не мое это дело –  господ  судить. Ибо сказано в писании: не судите, да не судимы будете.
— Почему я его совсем не помню? — задумчиво произнес Новицкий.
— Как вам его помнить, ежели  имение свое он годиков семь назад получил посредством женитьбы на дочери соседа вашего, ныне покойного Полозкова.
— Вот оно в чем дело! А я уже начал думать, что у меня провалы в памяти. Полозкова, правда, смутно, но помню. И дочь его,  болезненную барышню, помню. Она меня лет на десять старше была, кажется.  Теперь, поди, степенная матрона.
— Померла она совсем недавно, дюже  хворая была, бугорчатка (2)  проклятая  иссушила. Их  сиятельство по водам ее возили, по заграницам.  Оттого здесь и не бывали  вовсе. Овдовев,  поселились в наших краях  вместе с дочерью своей от первого брака. — Гордей замолчал. Пошевелил губами. — Марианна Вениаминовна женщина видная, только вдова, недавно мужа потеряла на войне, сгинул в битве при, как его, Вафагоу, (3)  да, так и было написано в казенной бумаге, их сиятельство нам ее показывали.

Гордей снова замолчал,  скорбно сдвинув брови, затем горько добавил:
— Много наших мужиков на нынешней войне с японцем полегло. Ни простых солдатиков она не щадит, ни благородных князей. Всем досталось лиха. И когда ей, распроклятущей, конец будет? Митрий Федорович, когда? В Питере про то не слыхать?
— Не знаю когда. Да и не до того сейчас.  Мне,  Гордей, — Новицкий отошел от окна, сел за стол, — нужен дельный помощник, лучше из крестьян, чтобы знал, как с землей управляться. Может,  кого посоветуешь из местных мужиков? Такого, чтобы не пил, не воровал, деловыми качествами своими был известен. Ну, и чтобы грамотный был.
— Оно сразу так и не скажешь, — Гордей покачал плешивой головой с редкими клочками седых волос, почесал в затылке. — Мужики нонче не те стали. Страх  перед богом потеряли. Веру православную забыли. Совесть разменяли на гроши. В кабаках кресты нательные пропивают, вот до чего стал паскудным  народец. Тьфу! Впрочем,  есть нужный  мужик. Лодыгин его фамилия. 
— Кто такой? — оживился Новицкий.
— Мужик богатый, крепкий верою, имеет троих сыновей. Старший сын мастером работает на Кренгольмской  мануфактуре в Нарве, в большой чести у хозяина, двое других при отце. Все грамотные, уважаемые люди.
—Как  я могу с ним поговорить?
—Аленка на что? Сказать ей, она мигом в деревню сбегает.
— Хорошо, скажи  девчонке, пусть в деревню сходит, позовет этого Лодыгина. Посмотрю на него. Все, свободен, можешь идти.

Уже в дверях  Гордей остановился. Замялся. Новицкий по выражению глаз его понял, что старый слуга хочет о чем-то спросить, но не решается.
— Что-то еще, Гордей? — спросил Новицкий, складывая стопкой бумаги на столе.
Глаза Гордея округлились, и он шепотом спросил: 
– Митрий Федорович, а правду  люди говорят, что в Петербурге вместо законного царя правит Антихрист?
Новицкий от столь странного вопроса слуги оторопел.
— Это как так? Какой еще Антихрист?
— Слух идет, что пришел он на русскую землю аж из самого Китайского царства, а с ним воинство его; скорого конца света, стало быть, следует ожидать.
— Гордей, — раздраженно произнес Новицкий, — вы  здесь что, с ума все сошли? Какой Антихрист? Какой конец света? Я почти разорен, у меня куча долгов, вот где конец света. Иди с глаз долой  и делай то, что тебе велели. — Он хлопнул бумагами по столу. —  Некогда мне ерундой заниматься.
— Воля ваша, — пожал плечами Гордей, — только люди напраслину говорить не станут.
 Недовольный ответом хозяина на мучивший его вопрос, слуга  вышел из кабинета, нарочито громко хлопнув дверью.


                Примечания

1. Суфражистки – то же, что и феминистки. Сторонницы женского движения  за  равные с мужчинами права.

2. Бугорчатка – устар. чахотка.

3. Вафангоу – 1(14)-2(15) июня 1904 г. Ляодунский п-ов, ж. д. станция Вафангоу. Бой между 1-м Сибирским корпусом русской армии и японской второй армией. Бой закончился поражением русских войск.