Адрана. Хроники войны. кн. 3 Император. гл. 8

Глава 8


Странными, дикими, опасными тропами пробиралась в горах армия Каспара. В тот день небо было хрустальным, отряды шли, пока не сгустился мрак, и на небе не высыпали бесчисленные звезды – день после битвы в долине, день первый. На рассвете меж скал курилась дымка, подул ветер, не предвещавший ничего хорошего. Из черных зияющих пропастей поднимался туман.

За день отряды совершили тяжелый марш-бросок. Каспар подгонял своих солдат, ветер налетал шквальными порывами. Над горными вершинами вращалось несколько черных колец, там непрестанно сверкали молнии. Близился перевал, но еще предстояло миновать ущелье. В горах темнеет рано. Духи гор не любят солнечного света. Из лиловых разломов выползал мрак и заполнял собою все вокруг. Отряды остановились на узком каменистом плато. Здесь и заночевали, не разжигая огней.

Ночью Каспара разбудили истошные крики. Что творилось в кромешной тьме, нельзя было разобрать. Принц выскочил из палатки с мечом в руке. Метались перепуганные люди, какие-то неясные тени атаковали их. То, что это гарпии, стало ясно позже, когда одну из них подстрелили, и она рухнула на камни, истекая кровью. Солдаты были подавлены, выставили второе оцепление часовых, но до рассвета никто не уснул. Чудовища больше не возвращались. Всю ночь эхо носило леденящие душу напевы – плачь гарпий.

Когда забрезжило холодное серое утро, отряды спешно снялись с лагеря и двинулись по извилистой тропе, поднимаясь все выше. Ветер усилился. Серое небо нависало мокрыми одеялами. Внезапно колонна остановилась, поползли смутные слухи. Каспар, находившийся в отряде конников, заспешил вперед. На залитых кровью камнях лежали останки троих солдат, похищенных гарпиями.

- Похороните их с честью, - проронил Каспар и почувствовал, что бледнеет от ярости.

- Да, мой принц, - хрипло отозвался Дон Кейк. Кажется, на мгновение ему изменила его хваленая выдержка.

- Колонне не прекращать движения, - бросил Каспар. – Вперед! Идите вперед!

На фоне серо-стального неба обозначились  очертания стен. Это был старый дозорный замок, который надежно запирал тропу. Несколько веков он лежал в руинах. С тех самых времен, как Иберия стала частью Империи, здесь все успокоилось, и население не находилось больше под угрозой. А с некоторых пор события стали развиваться по-иному.

Туда, на почти отвесную скалу, отправили патруль. Каспар видел, как его легионеры один за другим скрываются под полуобвалившимися каменными арками. В дозорном замке их ждала засада. Солдаты Эриха могли перебить половину колонны прежде, чем кто-то понял бы, что происходит. Маневр Эриха не удался, его солдаты были обнаружены патрульными Каспара. Принц Каспар бросил вперед новую группу, в итоге, развалины замка были взяты, а засада уничтожена. Со стороны Каспара тоже были потери. Девять человек убитых и шестеро раненых, которых пришлось потом нести на себе.

Ночью на лагерь снова напали. Часовые подняли шум, и атака была отражена. На этот раз были не гарпии, а солдаты Эриха собственной персоной.  Когда к Каспару привели пленного, принц спросил его, не желает ли тот служить ему. Мелькнули васильки глаз, и воин ответил дерзко, что почтет для себя бесчестием служить узурпатору.

Наконец, армия достигла косого плато, откуда начинался спуск в Орлиную Долину. Алело небо, предвещая кровопролитие, под наклоном шла гряда черных туч. Здесь Каспар приказал остановиться на привал, а сам с начальником охраны и офицерами отправился взглянуть на долину.

То, что он увидел внизу, не то, чтобы охладило его пыл, но, по меньшей мере, удивило. Подобного он все-таки не ожидал. Принц заметил, что Кейк пристально глядит на него, но ему удалось справиться со своим лицом.

В Орлиной Долине стояла армия. Коробки пехоты, конники, колесницы. Причем, как принц успел заметить, по извилистой дороге постоянно подходили новые отряды, все кипело. Каспар не мог оторвать взгляда от этого зрелища. Когда брат успел собрать такую армию, оставалось только догадываться. Даже с такого расстояния было отлично видно, что Эрих втрое сильнее.

- Что будем делать, мой принц? – хладнокровно спросил Кейк.

- То, зачем пришли сюда, дохлый Форос! Пусть люди отдохнут пока. Ночью начнем спуск. К утру я хочу быть в долине.

Внезапно пошел ледяной дождь вперемежку с мелким колючим градом.  Все эти дни назревала буря, молнии кроили небо. Сумерки вмиг превратились в настоящую мглу, только внизу над долиной пролегала тонкая красная полоса, будто там работали адские кузницы. Грохотал гром. При вспышках молний Каспар увидел, что начальник охраны указывает на что-то вытянутой рукой.

- Мой принц, взгляните туда! – заорал Кейк, стараясь, чтобы его услышали сквозь громовые раскаты.

Над отдаленной горной грядой клином летели птицы. Но уже в следующую секунду стало ясно, что это пернатые драконы. Было их не менее двух десятков. Птички эти отличались мобильностью и были незаменимы для ведения боевых действий в горах. Нечего удивляться, что Эрих решил использовать их, Каспар и сам поступил бы так. Кейк потер горло, точно на его шее затянулась удавка.

- Эрих не станет тратить силы на подъем, - заметил он. – Драконы займут склон и перекроют тропу с той стороны. Мы окажемся запертыми здесь.

- Кто тебе сказал, что я это допущу? – Каспар не сводил глаз с вражеских расположений. – Мы выйдем в долину и вступим в битву.

- Нельзя спускаться по открытому склону, - гнул свое Кейк. – Мы можем отойти к той расщелине и проникнуть в долину с запада.

- Что за околесицу ты несешь, Дон! На том спуске я потеряю половину армии!

- А на этом склоне рискуете потерять все! Стоит подумать об этом, мой принц.

- Я согласен, подумай об этом, Дон. – По тону Каспара трудно было понять, раздражен он тем, что увидел внизу, или советами Кейка. Зубы его обнажились в отчаянной и злой усмешке.

- Ну, что, дружище, пошли?

- Куда, господин?

- Спать. – Каспар повернулся, чтобы уйти, но не отказал себе в удовольствии бросить:  - Я увидел все, что хотел.

Буря  и не думала прекращаться, дождь хлестал, поминутно меняя направление, засекая за отвороты плаща. Офицеры, стоявшие у края плато, почтительно нагнули головы, когда принц проходил мимо. Всю ночь там, внизу, в долине горели огни. То и дело взлетали драконы и носились над горой. С высоты хорошо просматривался лагерь Каспара. Он не скрывался: костров было больше, чем нужно. Ледяной ливень к полуночи прекратился. Это было на руку принцу. В самый мрачный час перед рассветом его легионы отошли к валунам, и по узкой извилистой тропе начали спускаться в долину. Открыто пошел только сборный отряд, который тут же засекли наездники драконов. С того места, где стоял Каспар, было видно, какая кровавая драма разыгрывалась на склоне. Солдаты Каспара держались стойко, а противник все прибывал, теперь драконов было не два десятка, а значительно больше. Они летели как хлопья пепла, издавая страшные скрежещущие звуки.

Каспар оглянулся. Колонна спускалась все ниже и ниже по тропе, которую разведали лазутчики. Он снова бросил взгляд на склон, где кипела битва. Его солдатам пока не удавалось угомонить сумасшедших наездников, но их внимание они на себя переключили полностью. Это подвиг, что тут скажешь. Каспар проглотил горький ком, внезапно подступивший к горлу. Даже если весь отряд останется на том склоне, это еще не потери, мысленно сказал себе принц. Во время сражений его разум отказывался от любых эмоций. Скорбить по погибшим будут все его люди, но не теперь. Для этого еще будет время – потом.

Всадники первой алы преодолели спуск, и как потревоженные муравьи, выскочили на простор пологих холмов. За ними рванулись остальные. Солдаты Эриха не сразу заметили несущуюся бешеным аллюром конницу. Несколько драгоценных минут были упущены. Всадники Каспара клиньями вонзились в правый фланг противника, опрокидывая пехоту. Защитники Ибера сбились в кучу, пытаясь отойти от всадников и перестроиться. Но уже мчались конники Эриха. Замешательство врага длилось недолго. Вскоре были развернуты отряды лучников, взявших под обстрел горловину, откуда появились силы Каспара.

Верхом на иноходце, Каспар наблюдал за происходящим в долине. Его так и подзуживал бес броситься вниз, в кровавую кашу, самому, своими руками ковать для себя трон. Но он сдерживался. Рядом стояли телохранители. Ветер заносил гривы их коней.

Долина кипела. Когорты пехотинцев сталкивались, смешивались, рассыпались. Вытянувшиеся в линии стрелки вели непрерывный огонь, рои стрел скрещивались в воздухе. На подмогу всадникам мчалась ала Сильвы, рискуя попасть под обстрел своих. Внезапно на той стороне произошли перестроения. Сначала разорвались цепи лучников, следом отхлынула пехота. Вперед вырвались колесницы. Солдаты Каспара шарахались во все стороны, а стрелки на колесницах, как загонщики, гнали их, будто бешеных лис.

- Конница пусть возвращается! Стрелки Антиноя прикроют! – скомандовал Каспар. – Пехоте рассредоточиться! Пропустить колесницы!

- Да, мой принц! – рявкнул Кейк и, повернувшись, продублировал приказ:

- Пропустить колесницы!

Боевые машины смертоносным смерчем пронеслись по позициям, и пошли на возвратный круг. Раздались взрывы, вверх взметнулись куски земли и части человеческих тел. Ветер донес запах пороха.

- Проклятье! Они применили запрещенное оружие! – воскликнул кто-то из охраны принца.

- Этим нас не удивишь, - процедил сквозь зубы Каспар.

За время войны это был не первый случай. Но все-таки принцы держали себя в рамках: не применялось ничего серьезнее гранат и ружей, стрелявших одиночными залпами. Запрет есть запрет. Хотя… Каспар сглотнул всухую, подумав о том, что хранится в тайниках некоторых храмов в Архонте. Колесницы развернулись и со стрекотом стали набирать скорость.

- Сомкнуть щиты! Не давать им хода!

Что будет дальше, Каспар знал: колесницы увязнут в пеших цепях. Каспар искал глазами Эриха. Рыцари снова сошлись в схватке, но Эриха среди них не было – Каспар узнал бы брата из тысячи. Утро лениво вползало в Орлиную Долину, вытягивало щупальца тумана между темными грядами гор. Наконец, Каспар увидел того, кто ему был нужен. Эрих стоял на каменном плато в окружении офицеров, и его конный силуэт четко рисовался на посеревшем небе. Зрачки Каспара расширились, он глядел на брата и видел в нем только желанную добычу.

Герберт сказал: Эрих гуманен… Проклятье! Слова этого дуралея застряли в голове как копье! Тоскливый ужас бытия в том, что все они – помеха друг другу, и гуманны не более чем хищник по отношению к жертве, рывком раздирающий ей глотку. Бывают случаи, когда быстрая смерть – благо. На выступах отвесных скал, прямо над головой Эриха, гнездились гарпии – омерзительные твари ожидали богатой трапезы.

- Дон, - Каспар жестом привлек внимание Кейка, который говорил о чем-то с младшим офицером на взмыленном жеребце. – Взгляни туда. Видишь вон ту каменную гряду с отвесными скалами?

- Вижу, мой принц, - отозвался начальник охраны.

- Этот уступ нужно взять. Всех, кто там находится, убейте.

- Всех? – Кейк тоже заметил Эриха.

Каспар посмотрел на Дона и сразу же отвел глаза. Сказал таким тоном, каким обычно отрезвляют зарвавшихся людей:

- Братца оставьте. Остальные мне не нужны.

Взошло солнце. Его косые лучи легли на долину так, что одна ее часть стала оранжевой, другая оставалась в тени. В этот самый миг вспыхнула на солнце золотая сбруя коня Эриха, и принц козырьком приставил ладонь к лицу. Каспар был уверен, что брат смотрит именно на него. Он пришпорил жеребца и понесся вниз по склону. Следом рванули телохранители, окружив господина незамкнутым кольцом.

Каспар видел, как Эрих двинулся вниз по весьма опасному спуску. Ветер свистел в ушах принца, и, как антрацитовые крылья, рядом летела ненависть. Он глядел в одну точку, оттуда змеистой светлой лентой вытекала тропа. Наконец, из-за валунов вырвался Эрих, и Каспар вонзил шпоры в бока своего коня. Телохранители Эриха шли голова к голове, обнажив широкие клинки. Две группы летели навстречу друг другу, словно два черных холодных пламени.

Когда меч Эриха встретился с мечом Каспара, время перешло в иную плоскость. От времени нужна была только цикличность: удар-отражение, где каждый пытался подловить другого на ошибке. Они сбросили шлемы, и ничего не мешало Каспару видеть глаза брата, мерцавшие бледным льдом. Времени больше не существовало, и мир был обеззвучен. Следовало признать, что Эрих в отличной физической форме. Его меч был короче и тяжелее Оппенгейма, гордого оружия Каспара, и атаки следовали незамедлительно одна за другой. Эрих хладнокровно пытался пробить защиту Каспара, а тот, в свою очередь, искал его болевые точки. Ни один, ни другой не допускали ошибок – верный признак равнозначности противников.

Каспар знаком предложил Эриху сложить оружие. С широкой улыбкой тот жестом дал понять, что не согласен на такой исход. Пусть так… Но в какой-то момент Эрих забудется, смешает игру с реальностью – незатейливой и грубой, и тогда Каспар его убьет.
Непонятная печаль охватила Каспара при мысли, что он видит этого безумца в последний раз. Но он знает и пережил многое, чтобы навсегда ушли сентиментальные чувства, и больше не возвращалась прежняя наивность. Глаза Каспара давно утратили первоначальный цвет, и приобрели цвет пламени.

…Небо белое с нестабильными подпалинами песочного цвета, будто над миром простерлась пустыня. Горячий воздух дрожит над землей, и от этого такое чувство, будто рвется тонкое пространство. Диамант идет в высокой ломкой траве, с ним Каспар и Эрих. Каспару двенадцать, Эриху скоро будет одиннадцать. Мир вокруг словно чистая равнина, а боевой меч отца – самая желанная вещь на свете. Каспар чувствует, как по лбу течет пот и, задержавшись в бровях, ползет на виски. Ему щекотно, но вытереть лицо рукавом он не решается, боится, что Диамант сочтет это слабостью. Из-за высокой травы доносится звериный рык. Трава внезапно обрывается, и они натыкаются на львиный прайд. Львицы поворачивают головы, и в каждом зеркальном пламенеющем глазу обомлевший Каспар видит себя самого. Внутренним чутьем улавливает движение – рука Эриха легла на арбалет. Диамант останавливает сына.

- Они уйдут, - говорит он.

Огромный самец с черной гривой встает и уходит, ни разу не оглянувшись. За ним следуют самки. Мышцы их напрягаются и опадают, они перепрыгивают через древесный ствол, проходят мимо рогатого черепа, белеющего в сухой траве.

- Неужели такие могучие звери боятся нас, отец? – спрашивает Каспар.

- Львы знают сущность человека. Мы порой и сами друг друга боимся, а уж они-то… - только и сказал он.

Удар был настолько мощный, что едва не пробил защиту Каспара. Звон металла больно резанул слух. Каспар закричал и нанес ответный короткий прямой удар. Лицо Эриха стало другим, оно как-то вдруг изменилось, словно жило само по себе, а Эрих всю жизнь только и делал, что менял маски. Меч его упал, из-под руки в расшитой перчатке, которую он прижал к груди, пролилась кровь. И вот, могучий Эрих сник и стал куда-то проваливаться. Телохранители поддерживали его.

Каспар оглянулся. Оказалось, их отнесло в сторону, битва кипела на широком склоне за валунами. Перед ним лежала узкая каменистая долина – русло какой-то древней реки – и прямо из земли вырастали наглаженные ветром красно-черные скалы.

Эриха уже сняли с седла, теперь он лежал в стороне на круглых камнях, Каспар понял это по тому, что там толпились телохранители брата. Он спешился и, придерживая у пояса Оппенгейм, пошел к тому месту. Кто-то внутри него тоненько скулил. Солдаты Эриха обернулись и расступились, давая Каспару дорогу. Он присел, опираясь на одно колено, и глядел на Эриха теперешнего, каким никогда его не видел, на этого жилистого хищного человека с красивым горбоносым лицом. Он старался не видеть в нем врага, старался понять его, своего брата.

С первого взгляда было ясно, что Эрих умирает. Все пыльное солнечное пространство вокруг него было заполнено неизъяснимой тоской и тишиной, которая, словно дым, вытекала из головы Эриха. Каспару показалось даже, что он оглох. Он даже открыл рот, чтобы это проверить, но не знал, что сказать и коснулся пальцами плеча Эриха. Тот открыл глаза, поблуждал туманным взглядом и наконец, нашел Каспара.

- Ты убил меня, - сообщил он хрипло.

Каспар кивнул.

- Все-таки, я до последнего верил, что уложу тебя. – Эрих улыбнулся. Зубы у него были красные, и в уголке рта вспух кровавый пузырь. – Пожелал Адрану, - продолжал он. – Ну, ничего… получится… потом.

Каспару показалось, что Эрих бредит. Но он сказал совершенно ясным голосом:

- Есть еще Лаван.

- Лаван жив?

- Конечно, - Эрих криво усмехнулся.

- Ты знаешь, где он?

- Я – знаю.

- Скажи мне!

- Он сам найдет тебя. Не торопи события. Даже… если ты… убьешь Лавана, есть еще Гессур… Он и сам не прочь стать Императором. Держи его на прицеле.

Эрих замолчал, а Каспар почему-то не уходил. Та, давнишняя трава жгла ладони, и львицы глядели неотрывно. Теперь – вглубь памяти, в тишину, порожденную обескровленным Эрихом, в молодую холодную ночь с яркими звездами на востоке. Слышен топот табуна, похожий на отдаленный гром. В росчерке зари темнеет силуэт замка. Крутой спуск куда-то. Потом подъем по откосу, клевер, стелющийся под ладонью ветра. Доберманы идут рядом, касаясь жесткой шерстью голых ног, и воздух тяжелеет от запаха соли и воды. Все – старая медь, пурпур, золото, ржа и дым, смеющееся дитя с арбалетом за плечами.

- Скажи, Каспар, - Эрих впервые называет брата по имени, и от этого становится так грустно, что невозможно передать. Просто не хватает слов. – Если бы момент повторился, ты убил бы меня снова?

И Каспар говорит откровенно:

- Убил бы.

Эрих улыбается, но его улыбка уже не такая широкая.

- До встречи, брат, - только и сказал он.

- До встречи, - отозвался Каспар добрую минуту спустя.

Эрих его не услышал. Теперь он был сам по себе и мог возникнуть, где угодно. Как ветер. Каспар поднялся с колен. Солдаты смотрели на него сощуренными на ярком солнце глазами. Его телохранители улыбались, еле сдерживая ликование. Дело сделано, подумал Каспар, вставляя ногу в стремя.

- Дело сделано, - громко сказал он, повернул коня и направился туда, где шумела битва.