Часть 13. Время задуматься. Предложение

29.08.1989г. ко мне на работу позвонил Миша Прищака – парторг цеха ширпотреба. Он сообщил мне о том, что начальник цеха Маросов ушёл работать в горком, и коллектив цеха хочет предложить дирекции комбината мою кандидатуру на должность начальника цеха. Я ответил, что в принципе не возражаю, но сам не сделаю навстречу ни единого шага. Я ему сказал, что не сомневаюсь в том, что кандидатуру на это место директор завода наметил раньше, чем Маросов оставил эту должность. На такие места у директора есть свои люди. На этом наш разговор закончился.

Мы часто выходили в рощу напротив нашего дома через дорогу, чтобы отдохнуть на свежем воздухе. Дома пекли картошку, брали с собой нарезанной колбаски, или ветчины, компот  и, рассевшись поудобней в тени деревьев, готовились к трапезе. Сейчас доча и Клара очищают картошку от кожуры, а Родя, в терпеливом ожидании, внимательно смотрит, как мама это делает (наверное, глотая слюнки). Но до этого, вместе с Иринкой и Родей, чтобы развлечься и нагнать аппетит, мы играли на поляне в футбол.

 Настоящее время я назвал бы  периодом нестабильности,
или как у классика – «период разброда и шатания». Это результат непоследовательной, половинчатой, неуверенной политики Горбачёва - и хочется все перестроить, но не потерять при этом власть! Да и как же без КПСС??? Убеждён, он и сейчас не знает, каким путём и куда вести страну, то ли за собой, то ли самому поспевать за событиями. Реальная власть пока ещё остаётся в его руках.
Наверное, за всю свою жизнь, я впервые серьёзно стал задумываться над проблемой жизни в стране. Именно проблемой жизни – выживания, не какой-то её части, области – политической, духовной или социальной. Появилась реальная угроза физического уничтожения, погромов. Этого не скрывают даже в печати.
Вокруг тотальная ложь. Власти по-прежнему принимают нас за недоумков, которым можно «вешать на уши лапшу». Экономика стремительно ухудшается. Общество деградирует. Интересы сужаются до животной потребности. Всё больше захватывают власть, пока на местах, нахрапистые хапуги и уголовники.
В этих условиях, чувствуя свою ответственность за выживание и благополучие, за будущее наших детей, я рассматриваю возможность выезда за границу – как единственное средство сохранения семьи, сохранение непрерывности нашей фамилии - рода. Шаг чрезвычайно серьёзный. Я уже немолод. Здоровье моё и Клары уже не в лучшей форме. Дети ещё не выросли до самостоятельности. Нет никаких сбережений, ни в деньгах, ни в драгоценностях. За границей у нас нет ни друзей, ни родствен-ников. Трудно решиться на этот шаг. И чем дальше мы будем откладывать это решение, тем сложнее будет его осуществить, и тем больше непредсказуемы его последствия.
Дальнейшее ухудшение положения с продуктами питания приведёт к ещё большей дестабилизации обстановки. И как обычно, виновными окажутся евреи. Ох, эти евреи – всё сожрали, износили, закупили, разбазарили, окрутили, объегорили и всё увезли за границу. Не признаваться же властям, что это как раз они-то и виноваты во всём! И полетят головы, как уже не раз бывало в истории.
Дети мои, дети, как же быть, если своим честным трудом я, высоко квалифицированный специалист, за всю жизнь не заработал даже на дорогу. Говорят, что один билет в Америку стоит тысячу, или полторы тысячи долларов. Где же нам взять на четверых такую сумму? Вот и ломаю голову в «борьбе бесполезной».
Безжалостная, дикая страна. Всю свою историю она расправлялась с собственным народом. Есть ли ещё где-то в мире прецедент столь пренебрежительного отношения к своим гражданам – к своему будущему.  Настоящее неуловимо. Один миг ещё не наступил, другой - исчез, и мы пребываем в небытии, скатываясь на дно общественного сознания и морали.
Вот уже и с трибуны 6-го пленума правления союза писателей России, ни кто другой, а образованные пи/сатели выдвигают обвинения  евреям, которые узурпировали власть и «завели в тупик» великий русский народ! Что ж это за ВЕЛИКИЙ, сто пятидесяти миллионный русский народ, если каких-то два с половиной миллиона евреев сумели завести его в тупик? Странно, что любовь к Пушкину у них проходит через неприязнь к евреям.
Но, наверное, самый трогательный момент в выступлении Татьяны Глушковой, который, наверняка она рассчитывала, вызовет слезу у присутствующих, это фраза – «До седых волос дожили и Воронин и Выходцев, а просят, страдают... В сущности, как палестинские дети».
- Как намёк? Думаю, что «палестинские дети» с радостью разделили бы «страдания» названных писателей. Да и почему палестинские? Хотя понятно, и здесь и там – евреи. Но зачем же «ездить так далёко», ведь есть не меньше  страдающие чеченские дети, или узбекские, или уж совсем рядом – те же русские, за которых так печётся Глушкова.
Одно отступление Глушкова всё же сделала: «…я не знаю, какой он национальности (а это очень важно!), я хочу сказать… «И вы не смоете…».  Да уж, чёрной крови с избытком накопилось в каждом из нас. Но можно ли так «рисковать», обвиняя человека, не зная его национальности?  А вдруг он не еврей?  Нет, Татьяна Михайловна хорошо знала какой «он» национальности!
Литературой здесь и не пахнет, «Здесь русский дух…». Так и хочется крикнуть русским писателям:
– Мы все остались невостребованными: и русские, и татары, и латыши, и евреи – все, все, все…
Хотя настоящие русские писатели знают это и сами.
Свои вопросы мы решаем доступными нам средствами, не унижаясь, и не унижая других. Чтобы выжить, мы должны быть активными, хорошо учиться, хорошо работать, быть честными и порядочными, быть сильными, уважать людей, помогать слабым и надеяться только на себя. К этому мы стремимся. Этому учим своих детей. Разумеется, не всем это удаётся, не всё получается. И если не удаётся и не получается, так нам некого больше винить, кроме как самих себя.

Наступил Новый 1990 год! В гости к нам приехали Муся, Артур с подругой. Последние 31.11.89г. уехали обратно в Днепродзержинск, а Муся осталась с нами встречать Новый Год.
Я снова одел шубу, шапку, «взвалил» мешок на плечи и в 0 часов вошёл в комнату. Родя долго не мог понять, это я или Дед Мороз.