8. Утро нового дня

Когда князь Бреальдьеге проснулся – Грёзы рядом не было.
Он вскочил с кровати и увидел – чёрный монстр царственно возлежал на мраморном подоконнике одного из распахнутых окон,  уставившись на князя непроницаемо-тёмными узкими глазами.

Бреальдьеге замер посреди комнаты – оборотень, напротив, вышел из состояния задумчивой отрешённости, бесшумно-стремительно прыгнул на пол, через пару мгновений оказался рядом – смертельно опасный зверь в пугающей близости от него.

Князь не двинулся с места – вопреки всему, он не чувствовал себя ни слабым ни беззащитным, находясь наедине с жутким демоническим созданием, ему нечего было терять в этой жизни, он ни за что не держался, ни к чему  и ни к кому не был привязан, и сам удивлялся равнодушию, с которым взвешивал сейчас вероятность своей гибели.

Князю было прекрасно известно, что спровоцировать нападение оборотня могла любая мелочь.
То обстоятельство, что Грёза провела с ним довольно бурную ночь – не значило ничего.
Бреальдьеге спокойно ожидал решения своей участи, вернее сказать, не думал ни о чём, удивлённо сознавая только, что пустоту в его душе сменяет ясная холодная решимость –  как перед боем во время «оно». Такое знакомое, испытанное некогда множество раз ощущение!

Чудесное ощущение, воскрешающее воспоминания о давно минувших днях, возвращающее его утраченную молодость – всё самое лучшее в ней, словно въяве заставляющее князя – снова чувствовать себя юным рыцарем, пустившимся на поиски приключений в Волшебные страны…

Ощущение, дающее свободу, делающее его – счастливым!

На губах Бреальдьеге невольно появилась мечтательная улыбка. Он и не подозревал, насколько ему были необходимы опасность и риск, – оказывается, он не мог без них… И странное понимание того вселяло в него несгибаемое мужество, самоотверженность и – поистине безумную надежду на что-то лучшее… на что?
Сейчас Бреальдьеге не смог бы на это ответить, он не знал, только верил – что-то похожее на чудо – обязательно произойдёт!
   
Итак, Бреальдьеге был готов к смерти… и – не был готов к тому, что Грёза, подойдя к нему почти вплотную, неуловимым движением своей загадочной мысли вновь превратится в женщину, такую обольстительно-красивую, что он не в состоянии был на неё спокойно смотреть. И уж точно он не ожидал, что его робко поцелуют.

А Грёзе просто не захотелось покидать замок на рассвете, не увидев князя ещё раз, не заглянув в его удивительные глаза, один взгляд которых смягчал её чудовищную жестокость.

- Не знаю, как это объяснить, но когда мы рядом вдвоём – я счастлив, – было первое, что сказал Грёзе Бреальдьеге утром нового дня. – Впервые за много лет… Может быть, это судьба? Я понимаю, что моё предложение прозвучит неожиданно, но всё же смею надеяться, оно не покажется вам слишком странным, неуместным, или, того хуже – вовсе невыполнимым. Не поймите меня превратно, но… – князь прервался, чтобы поцеловать Грёзу, которая с возрастающим вниманием ожидала столь же церемонного продолжения, и  оно не замедлило:

- Я мечтал о вас, начиная с нашей первой встречи. Не будете ли вы столь любезны, Милая Грёза,  изволить согласиться стать для меня единственным смыслом жизни?

Грёза воззрилась на хозяина Сказочной Твердыни с безграничным удивлением:
 
- Вы изъясняетесь какими-то дипломатическими пассажами! – фыркнула она. – Но, если я правильно поняла…

- Я делаю вам предложение, – нетерпеливо кивнул Бреальдьеге, решительно заключая её в объятия. – Выходите за меня замуж!

Грёза в замешательстве молчала.

Князь серьёзно смотрел на неё в ожидании ответа.

- Не уверена, что смогу составить ваше счастие в браке, князь, – наконец произнесла Грёза слышанную где-то ранее и запомнившуюся своей изысканной куртуазностью, фразу.

Лицо Бреальдьеге омрачилось, совсем некрасиво.

- Хотя, вообще, мне лестно, что владелец крупного майората предлагает мне руку и сердце, – поспешила добавить она уже своими словами. – Я, наверное, соглашусь.
Она ловко избежала очередного грозящего ей пламенного поцелуя и высвободилась из его рук, –  последовала неуловимая трансформация, обернувшись в зверя, Грёза выпрыгнула в окно.

Оставшись один, Бреальдьеге призадумался:

Сознавая всю сложность и опасность данного скоропалительного предложения, он на самом деле, во что бы то ни стало хотел связать свою судьбу с этим необыкновенным существом, пленившим его воображение и сделавшим настолько счастливым минувшей ночью.

И вот – она снова куда-то исчезла…

Впрочем, грусть не успела по-настоящему коснуться сердца Эли – Грёза вскоре появилась, так же внезапно и бесшумно – на пороге комнаты.
Обрадованный Бреальдьеге поспешил ей навстречу.

* 

Итак, Грёза осталась в замке Сказочная Твердыня, вскоре сочетавшись законным браком с его необычным хозяином, конечно, без ведома церковных властей.

Приглашённых гостей не было – только замковая челядь: слуги-фейри и приближённые люди князя.

Церемония прошла по старинному обычаю – во внутреннем дворе замка, и была лишена бюрократической волокиты и неудобных вопросов, из чего Грёза сделала соответствующие выводы – князь Бреальдьеге перечислил на счёт местной мэрии  достаточную сумму орихалков.

Молодожёнов приветствовали представители муниципалитета, прибывшие к назначенному времени, дабы официально зарегистрировать новобрачных.

Облачённые в богатые одежды, князь Бреальдьеге и Грёза, чинно проследовали к Триумфальной Арке, сооружённой садовниками-гоблинами из зелени и цветов (снейповника, разумеется!), затейливо украшенной лампионами, гирляндами и воздушными шарами.
 
Господин бургомистр Нового Гоблинска (ближайшего к замку Бреальдьеге города) – старый, похожий на замшелый валун, тролль, прикрывшись огромным зонтом-балдахином, дабы случайно не обратиться на службе в камень, ненароком угодив под солнечные лучи,  подслеповато сверяясь со свитком, произнёс краткую торжественную речь, а замковый писарь и нотариус – традиционно осведомились об уверенности молодожёнов в их важном решении.

По прохождении этого испытания, жених и невеста, обмакнув пегасиные перья в чернила из драконьей крови, поставили  подписи на гербовых пергаментах.

Грёза не успела заскучать, как под звуки арфы, лютни и скрипки – на её пальчике уже красовалось обручальное кольцо – такая же фамильная драгоценность князей Бреальдльеге, как и диадема из солнечного золота, венчавшая её голову.

Были принесены обоюдные клятвы верности, грянули фанфары и пушечный салют, после чего княжеский управляющий пригласил всех на террасу перед Главной башней, поднять бокалы в честь молодожёнов.

Повсюду возбуждённо носились духи любопытства – так, что воздух звенел от напряжения.
Грёза лениво отмахивалась от их назойливого внимания роскошным букетом невесты – пучком цветущей трын-травы, разукрашенным ленточками, бусинками, бантиками и стразами.

Звучала старинная троллическая музыка, с характерным мяуканьем, завывая на все лады, распевал сводный хор маленьких гномов, под управлением менестреля-эльфа.

Ликование было всеобщим – даже мертворожденные гомункулы повылазили из водоёмов, и прочих укромных влажных мест, путались у всех под ногами, и радостно кривлялись, периодически издавая жуткие восторженные скрипы.

Церемония продолжилась в Большом зале, где жениху и невесте поднесли традиционный амарантовый каравай и поздравительный росный коктейль (три части свежайшей вечерней росы, семь – утренней, собранные в равных пропорциях с двенадцати волшебных растений).

Специально приглашённые в качестве группы поддержки – гномки,  орчихи и троллихи, призванные создавать соответствующее праздничное настроение, согласно укоренившемуся с давних пор обычаю, с безусловным мастерством, торжественно пускали повсюду розовые слюни и сопли пузырями, не забывая при этом щедро осыпать новобрачных разноцветным конфетти из махровых лепестков сумеречной белладоннорозы и поливать приторно-сладким лилейным сиропом.

Наступил черёд свадебного ужина при свечах.

Вокруг накрытого банкетного стола деловито шныряли домовята, шпыняя и погоняя подчинённых им младших фейри, которые и так старались как никогда в жизни!

В специальной тележке прикатили гигантский многоэтажный торт, облитый алой глазурью.
Вся в липких брызгах розовой слюны, сиропа и кружочках конфетти, осыпавшихся с платья при малейшем движении, весьма довольная происходящим пафосным действом, Грёза благонравно сидела рядом с Бреальдьеге, не сводящим с неё влюблённых глаз.

Свадьба благополучно завершилась обрядом выпускания в небо белых пегасов – символов мира, любви и верности, обещающим безоблачное счастье и благополучие в семейной жизни:
Небольшой табунок, мгновенно почуяв неладное, в диком ужасе прянул от невесты и, отчаянно кудахтая – с поразительной быстротой взвился в воздух,  несказанно порадовав зрителей.

*

Следуя традициям, на второй день князь собрал всех своих людей на поляне перед замком, где при большом стечении народа, главным образом – пейзан с окрестных сёл, представил Грёзу как свою законную супругу и их новую госпожу, княгиню Бреальдьеге.

Подавляющее большинство слуг и приближённых его светлости, в том числе – княжеский управляющий и, конечно, замковый капеллан – не испытывали оттого особого восторга, держались весьма натянуто и напряжённо, то и дело осеняясь крестным знамением и бормоча святые молитвы.

Слухи о том, что новоявленная супруга князя Бреальдьеге – оборотень, уже успели получить широкое распространение в массах.

Впрочем, несколько бочек анемонового вина, своевременно выкаченных на поляну, быстро разрядили обстановку.

И только главный домовой по-прежнему недовольно фуфыкал возле замковых ворот.

Не обращая внимания на эти мелочи, Грёза была весела, а князь Бреальдьеге – совершенно счастлив!

* 

Надо отметить, что Грёза не слишком серьёзно отнеслась к судьбоносной перемене, случившейся в её жизни.
Не всё было гладко в дальнейших отношениях с князем, не раз Грёза без объяснений мрачно выпрыгивала в окно и убегала в Дремучий лес.

Однако в целом этот союз казался ей  довольно удачным.

Иногда Грёза сама себе удивлялась – князь Бреальдьеге действительно стал ей дорог, и можно было сказать, что она, в самом деле, полюбила этого немолодого, высокого, темноволосого мужчину, простого и скромного, обыкновенной, даже заурядной внешности.

В то же время она нисколько не обольщалась по поводу испытываемых ею чувств, из прошлого опыта зная, что все её увлечения длятся, увы, недолго.

…Грёза вспоминала, как двадцать лет назад она впервые встретила Бреальдьеге – во время одной из  ночных прогулок… встретила и забыла.
В течение последующих лет они также виделись время от времени – на исходе дня, в сумерках… чаще всего, конечно же – ночью. Встречались и – расходились, каждый сам по себе.

Грёза видела его издалека и близко, он был ей абсолютно безразличен – обычный человек, владелец провинции, объезжающий свои лесные угодья.

Грёза знала о князе Бреальдьеге доподлинно только то, что иногда он защищает интересы ей подобных. По какой причине он поступал таким образом – было неизвестно.

…А однажды, когда Грёза угодила в руки рыцарей Святого Ордена – князь Бреальдьеге её спас.
Грёза запомнила ту ночь до мельчайших подробностей…