Решабельно

Как же хорошо-то!
Кроссворд попался решабельный, клеточка за клеточкой, причем выбрала я оранжевый фломастер, и мне не важно, что получится, никогда не важно, главное - чтобы клеточка за клеточкой, чтобы... решабельный!
И горячая вода.
Как это уютно: мыть посуду горячей водой! И не где-то в ванной, скрючившись в душе, а на настоящей, всамделишной кухне, с ламинатом, столешницей, мойкой! Которую сделал муж.
Настоящий и всамделишный.
Лёха говорит: "Что тебе еще надо? Какой у тебя замечательный муж! Какие окна! А кухня! Ах. Выше всяких похвал. А почему здесь - так? "
"Ну, он считает, что... " - "Говорит, зачем... " - "Пусть вот так будет, утверждает".
Мы - и муж.
Почти тройничок, говорит Лёха, умащиваясь на перестеленном мной, но утоптанном, как большим животным, мужем ложе.
Запуталась в запятых - надо их, не надо?
Неизвестно.
Но это не главное.
Главное - когда удобно!
Уютно.
Вот мои фразы, например.
Они то текут, искрятся, журчат, заворачиваясь в огромные витиеватые спиральки, потоки, ужистые блестящие ленточки. В пору их раздербанить по предложениям - и в учебник, учебник русского языка - восьмиклассницам (мальчики вряд ли что-либо заценят кроме грамматической основы).
То они коротки.
Как будто дышала, дышала - и выдохлась.
Все.
Поэтому тексты - они как я.
Неровные, взбалмошные, экзальтированные - и самую малость депрессивные.
А почему я умею писать? - Не знаю.
Наверное, много читала.
И помню все прочитанное.
Уму не постижимо!
Помню, да.
Не заучивая...
"Я обернулся. За нами никто не шел".
"Он протянул руку, и ладонь его наполнилась. И тут сразу же он почувствовал обжигающую пощечину".
" Чтобы нанести сердцу сокрушительный удар, судьба не всегда бьет сильно и наотмашь. Вывести гибель из ничтожных причин - вот к чему тяготеет ее неукротимое творческое своеволие".
"Если кто-то скажет, что моя возлюбленная недотрога, я скажу, что его возлюбленная - девка".
Ремарк.
Соловьев.
Цвейг.
Стендаль.

И вот, такая прекрасная  теперь у меня дача с горячей водой, кухней и окнами... И муж - просто замечательный!
А я влюблена в Лёху.
И что мне с собой поделать-то? - не знаю, да и не хочу!
Никогда не хотела останавливать чувства.
Мне говорят: так нельзя, это причиняет боль другим.
Детям.
Мужу.
Даже собачка иногда устает любить и принимать так много людей.
А еще этот секс...
"Чем будем заниматься? Фильм, фильм, фильм? Или секс, секс, секс?"
Мне отлично и то, и другое - потому что первое грустно, а я люблю погрустить, а второе - уже не больно.
Уже тридцать лет не больно.
И я могу.
Я так и говорю: "могу". Он иногда смеется, иногда ему досадно: ну, где же "хочу"? Почему всегда "могу"?
Для меня "могу" посильнее всяких хотелок. Потому как не мочь очень хлопотно.
Мне очень хорошо с Лёхой.
Хорошо целовать.
Хорошо обнимать.
Хорошо даже секс местами, когда не очень долго.
Вот и текст этот я очень хочу уже закончить.

У меня все есть: дети, муж, машина, дача, работа - все любимое, несравненное, чудесное.
И Лёха.
Решабельно!
Главное, чтобы решабельно.
И лучше - оранжевым.
Пусть даже и слон.