Холокост в Севастополе

               
 
Крым занимал особое место во взглядах нацистского руководства на судьбу завоеванных территорий. Гитлер говорил: «Крым должен быть освобожден от всех чужаков и заселен немцами». 9 июня 1942 г. на совещании начальников СС и полиции Гиммлер заявил, что война не имела бы смысла, если бы после неё, в частности, Крым не был в течение 20 лет полностью колонизован немцами. Этим и объясняется жестокое отношение к крымчанам, и к евреям в первую очередь.
       Немецкие войска под командованием Манштейна 25 октября 1941 года прорвали оборону советских войск и вступили на территорию Крыма.  Для занятия полуострова предназначалось 7 немецких пехотных дивизий и 2 румынские бригады. Часть немецких дивизий преследовала советские войска, отступавшие на Керчь. Остальные наступали на запад, в направлении Севастополя. Причём одна группа войск наступала через Крымские горы на Алушту, а затем по прибрежной дороге через Ялту и дальше на запад, а другая двигались напрямую на Севастополь. В результате к концу ноября 1941г. практически весь Крым, за исключением района Севастополя, который продолжали оборонять до начала июля 1942г., был оккупирован.
Сразу же после захвата полуострова, в ноябре — декабре 1941 года начались операции по уничтожению всех евреев, проживавших на захваченных территориях. 
Политика «окончательного решения еврейского вопроса» в Крыму осуществлялась, в основном, силами и ресурсами приданной 11-й армии айнзатцгруппы «D» под командованием Отто Олендорфа, а, в частности, в Севастополе - айнзатцкоманды 11а.    По свидетельству Олендорфа на Нюрнбергском процессе, «в Симферополе армейское командование дало распоряжение соответствующим оперативным командам об ускорении ликвидации евреев. Обосновывалось это голодом и нехваткой жилья». И ещё: 
«Солдат должен понимать необходимость жестоко покарать евреев, этих духовных носителей большевистского террора, и еще в зародыше подавлять все восстания, возбудителями которых, в большинстве случаев, оказываются евреи».
Накануне войны в Крыму проживало более 58 000 евреев-ашкеназов, около 7000 крымчаков, 7000 караимов и, несколько сотен славян-субботников. Точных данных об эвакуации еврейского населения из Крыма не сохранилось, но считается, что эвакуироваться из Крыма смогло около 50% евреев. Уничтожение евреев на захваченных немцами территориях Крыма происходило, в основном, по одинаковой схеме в несколько этапов. Их регистрировали, заставляли носить опознавательные знаки, изымали имущество и под видом дальнейшей пересылки сгоняли в концентрационные пункты, а потом безжалостно отправляли на смерть. Практически все проживавшие в Крыму евреи, не успевшие эвакуироваться до прихода нацистов, были убиты. 
В июне 1944-го, когда Крым был освобожден от немецких войск, там осталось всего около 500 евреев и крымчаков, а также 2–3 тысячи караимов.
Позже всех других крымских городов пал Севастополь. Немецкие войска вошли в него 29 июня 1942года. По переписи 1939 года в Севастополе проживало 5640 евреев. В первые месяцы войны их число несколько увеличилось за счёт беженцев из районов, захваченных немцами. После оккупации города в нём осталось несколько больше 4 тысяч евреев и крымчаков. 
Вслед за передовыми немецкими войсками      в город прибыло подразделение зондеркоманды 11а, которое расположилось по ул. Частника, 6. С её появлением в городе начались расстрелы мирных жителей и грабёж их домов. Всем жителям было приказано отработать трудовую повинность — 28 рабочих дней. Указывалось, что за неявку на работу — расстрел. 6 июля по распоряжению городского коменданта всем евреям было приказано носить на груди и спине шестиконечные звезды. Из представителей еврейского населения командир зондеркоманды 11а создал еврейский комитет, который был призван осуществлять регистрацию севастопольских евреев. В списках требовалось указать фамилии, имена, отчества и места жительства евреев. Зарегистрированных евреев города использовали на самых тяжелых работах. Иногда их вместо животных впрягали в телеги для перевозки тяжёлых вещей и воды. Один из очевидцев сообщал: «Во дворе тюрьмы я увидел бричку с большой бочкой — в ней пленным привозили воду для варки баланды. В бричку были впряжены люди с шестиугольными звездами на спине — это были севастопольские евреи».
Через несколько дней был издан приказ о явке евреев на городской стадион, расположенный в районе площади Восставших, с трехдневным запасом продуктов. 12 июля евреи были собраны на оцепленном жандармерией стадионе, оттуда они партиями были переведены в тюрьму. В тюрьме у евреев отобрали имевшиеся у них ценности, деньги, и часы. Они должны были также сдать ключи от квартир с указанием адреса на листке бумаги. Если же ключей с собой не оказывалось, то надо было указать, кому их оставили. Свидетели рассказывали, что после регистрации известного в Севастополе врача Звенигородского хотели отпустить домой, предложив заниматься своей профессией, но он отклонил предложение и заявил: «Где мой народ, я тоже с ними!» Имена прибывших в тюрьму были снова зарегистрированы служащими зондеркоманды. 
 Весь день 12 июля 1942 года евреев Севастополя вывозили на 4-км. Балаклавского шоссе, на Максимову дачу, под Бахчисарай и в деревню Старые Шули (ныне Терновка). Там их расстреливали у траншей и противотанковых рвов. По данным Городской чрезвычайной комиссии от 3 июля 1944 года, в Севастополе было уничтожено 4200 евреев и крымчаков. Нацисты старались особо не афишировать эти массовые казни, поэтому многие братские могилы среди крымских лесов не найдены до сих пор. Истребляли семьями и поэтому не осталось свидетелей, которые могли бы рассказать свою историю и передать другим поколениям имена тех, кто пострадал от рук фашистов. Большая часть евреев была уничтожена путем расстрелов. Однако в ряде случаев оккупанты применяли так называемые «душегубки» — автомобили с герметическим закрывавшимся кузовом, внутрь которого была выведена выхлопная труба от двигателя автомобиля. Об этом рассказал на Нюрнбергском процессе бывший командир айнзатцкоманды 11а.,а также   свидетельница событий Красова Людмила Петровна, (1928 г. р) в публикации «Я помню, как немцы уничтожали евреев в Севастополе»:         
«После регистрации, проведенной немецкой комендатурой, всех евреев собрали на стадионе «Чайка» неподалеку от нашего дома. По городу ездила машина и объявляла о том, что им надо пройти перерегистрацию. Сначала евреев загоняли в раздевалку, якобы готовили к переселению. Мужчин (преимущественно дедов) – в одну сторону, женщин (в основном, бабушек с детьми) – в другую. Потом их обыскали и повели в тюрьму. Часа в три или четыре утра к воротам тюрьмы подогнали машины-душегубки и загнали туда сначала мужчин, чтобы отвезти ко рву на седьмом километре. Пока они туда ехали, все задохнулись в машине. Потом душегубки вернулись за женщинами. Когда они подошли к машине, то услышали запах страшной вони от рвоты, оставшейся в машинах, и всё поняли. Их убили по такой же схеме.»
 
Есть свидетельства о том, что часть евреев сбрасывали в колодцы, а затем их забрасывали гранатами. Кроме того, у палачей существовал еще один весьма специфический способ умерщвления, применявшийся ими при расправе с детьми. Он заключался в смазывании детям губ сильнодействующим ядом. В результате, разными способами нацистами было уничтожено почти всё еврейское население города, в основном женщины, старики и дети, а их имущество конфисковано. Как и в других городах, многие евреи, по каким-либо причинам избежавшие массовых расстрелов, были позднее выданы оккупационным властям своими соседями.
 В рядах защитников Севастополя сражались тысячи евреев, среди них – командир 8-й бригады морской пехоты В.Л. Вильшанский, начальник артиллерии Приморской армии Ф.Ф. Гросман, начальник артиллерии береговой обороны ЧФ Б.Э. Файн, главный врач Севастопольского оборонительного района М.Е. Зеликов, главный врач Приморской армии Д.Г. Соколовский, главный хирург Приморской армии профессор В.С. Кофман, начальник оперативного управления штаба ЧФ Оскар Жуковский, начальник войсковой разведки штаба ЧФ Семен Ермаш, командир эсминца Иосиф Чверткин, командир авиаэскадрильи Давид Нихамин, девять командиров подводных лодок, в том числе Исай Зельбст, Григорий Кукуй, Бенцион Буянский, Иосиф Израилевич. Многие из них погибли или попали в плен. Пленённых военнослужащих собирали в специальных пересыльных лагерях, в которых проводился постоянный поиск евреев. Чтобы их выявить, немцы даже предлагали доносчикам дополнительно 200 г. хлеба за каждого пленного еврея.
К пленённым евреям, как и коммунистам и командирам, относились особенно жестоко. Например, в южной части Бахчисарайского лагеря, за колючей проволокой был отделен небольшой угол, который военнопленные называли «мышеловкой». В эту «мышеловку» загонялись евреи, коммунисты, командиры и другие «особо опасные» пленные. Там их избивали до полусмерти, а вечером расстреливали.
Только с 5 по 15 июля 1942 г. в этой «мышеловке» погибло более 5 тыс.  человек.
      В донесении военврача I-го ранга Д.Г.Соколовского, начальника санитарной службы Приморской армии, находившегося в плену у немцев с 6 июля 1942 г.  до 1 октября 1942 г., начальнику 3-го отдела Главного военно-санитарного управления Красной Армии, среди других перечислены фамилии 32 евреев врачейспециалистов, покончивших с собой, либо взятых в плен и расстрелянных немцами с 1 по 7 июля   1942 г. Привожу этот документ с незначительными коррективами.
          
             Начальнику 3 отдела Главного военно-санитарного управления
                Красной Армии
                Военврача 1-го ранга Соколовского Д. Г.
                Донесение
Мне, бывшему Нач.санарму Приморской армии военврачу 1-го ранга Соколовскому Д. Г., находившемуся в плену у немцев с 6-го июля 1942г. до1-го октября1942г.известно от подчинённых и сослуживцев о судьбе нижеперечисленных медицинских работников Приморской Армии следующее:
1.Кофман Валентин Соломонович – в/врач 1 ранга-             расстрелян            
 2.Герцен Абрам Маркович        в/врач 1 ранга-             расстрелян          
 
3.Нейман                в/врач 3 ранга эндокринолог -расстрелян       
4.Эпштейн                в/врач    2 ранга акушер-   расстрелян      
5 Ашкиназе                в/врач  2 ранга    хирург    расстрелян      
6.Венжир (неразб.)              в/врач    1 ранга            расстрелян               
7.Смолянский                в/врач    2 ранга            расстрелян         
8 Смелянский                в/врач    1 ранга Нач.ППГ    расстрелян 
9.Бершадский                в/врач    2 ранга            расстрелян               
10. Любарский               в/врач   2 ранг Ком.47 МСБ  самоубийство               
11. Хари                в/врач    1 ранга стоматолог расстрелян
12.Полушкина                в/врач     2 ранга           самоубийство               
13.Черток                в/врач     2 ранга хирург    расстрелян       
14.Эрлихман мл.                в/врач     2 ранга Нач. И.Г. расстрелян
15. Эрлихман ст.                в/врач     1 ранга Нач.поликл.убит осколком
16.Блиндер                в/врач    2 ранга             расстрелян               
17 Давидзон                в/врач    2 ранга            расстрелян               
18 Кеймах                в/врач    1 ранга   хирург    расстрелян         
19.Ражковский                в/врач     1 ранга  хирург     расстрелян       
20.Литвак                в/врач   1 р анга Нач. Х.О.   самоубийство
21.Кориц                в/врач    2 ранга  терапевт   расстрелян       
22.Тартаковский                в/врач    2 ранга    акушер    расстрелян
23.Шарф                в/врач    2 ранга   Нач.сандив  расстрелян    
24Шкаровсеий                в/врач   2 ранга   Нач.сандив расстрелян
25.Варшавский                в/врач   2 ранга  Нач.сандив  расстрелян
26. Трускинов                в/врач    2 ранга  Нач.сандив  расстрелян    
27. Фадеев                в/врач    2 ранга  Нач.сандив  убит осколком
28.Ронхель                в/врач    2 ранга              расстрелян               
29.Зайдман                в/врач    2 ранга     хирург    расстрелян               
30 Резницкий                в/врач    2 ранга     хирург    убит осколком
31.Дольберг                в/врач 2 ранга     хирург      расстрелян
н32. Ярошевский                в/врач    2 ранга   хирург    расстрелян            
33. Векслер                в/врач    3 ранга    мл. врач  расстрелян          
34.Мильштейн                в/врач    3 ранга    мл. врач   расстрелян
35. Соскин                в/врач    2 ранга    невропатолог  расстрелян            
36. Цеменко                в/врач    2 ранга                расстрелян               
37.Романов                в/врач    2 ранга                расстрелян               
38.Левичев                в/врач 1 ранга     Нач.сандив    расстрелян    
39.Хруленко                в/врач    1 ранга   Нач.сансл.   убит      
4о. Файнбраун                в/врач    2 ранга терапевт  расстрелян      
41. Коздова                в/врач    1 ранга       онколог               
                утонул, т\х.Армения
42.Семёнов                в/врач    1 ранга     утонул, т\х.Армения            
43.Гринберг               в/врач    1 ранга    эпидемиолог
                утонул, т\х.Армения
Указанные товарищи погибли в Севастополе и его окрестностях - Слобода Рудольфа, Инкерман, Шули и Бахчисарай в период с 1-го по 7-е июля 1942 года.
Военврач 1 ранга                Соколовский
Январь 1944г.   г. Москва
 
Тысячи раненых были спасены благодаря искусной работе военврача 1-го ранга профессора Валентина Соломоновича Кофмана и его помощников. Среди спасённых был и тяжело раненный начальник штаба Приморской армии, будущий дважды герой Советского Союза маршал Крылов.
На завершающим этапе обороны Севастополя Валентин Кофман, согласно приказу командования, подлежал эвакуации вместе с другими командирами высоких рангов. Однако нарушив приказ, он посадил на своё место в самолёте медсестру Кононову с новорождённым младенцем. Он остался со своими пациентами и погиб. Валентин Кофман был расстрелян фашистами в июле 1942 в
Севастополе вместе с начальником медицинской службы морской
базы военврачом 1-го ранга М. З. Зеликовым и начальником 41-го госпиталя военврачом 1-го ранга Злотниковым.
Известно, что 30 июня осколками бомбы был убит врач Хруленко. В ночь на 1 июля при эвакуации раненых и госпиталей № 41 и 300 в район Камышовой бухты и батареи № 35 огнем автоматчиков был ранен военврач I ранга В.С. Зеликов. Санотделы армии и флота также переместились в район 35-й батареи. 1 июля на Херсонесском полуострове был тяжело ранен начальник санотдела армии Соколовский Давид Григорьевич. Позже раненые Зеликов и Соколовский попали в плен. Зеликов был убит фашистами, а Соколовскому при отправке в тыл удалось бежать, и он остался в живых. Он ещё служил в армии и ушёл в запас в звании подполковника. В памяти участников событий сохранились воспоминания о героической и трагической   судьбе некоторых врачей - евреев. 
  Профессор Шевелев, работавший главным офтальмологом Приморской армии, рассказывал о своем бывшем командире, военвраче 2-го ранга М.И.Вайсберге, который был ведущим хирургом одного из госпиталей Севастополя: 
«Находясь вместе с ранеными, я 10 июля был взят гитлеровцами в плен и очутился в лагере, располагавшемся на территории бывшего
Гидрографического управления на горе Матюшенко в г. Севастополе. Там я встретил тов. Вайсберга, который находился в тяжелом состоянии вследствие ранения правого легкого, правой руки, обезвоженного и истощенного.  Тов. Вайсберг, после оставления нашими войсками Севастополя, принимал участие в обороне прибрежного участка земли у Херсонского Маяка, где мы ожидали подхода судов Черноморского флота. Тов. Вайсберг, как рядовой боец, выходил в контратаки против наступающих фашистских войск и во время одной из них был ранен и подобран в бессознательном состоянии
нашими товарищами. Я лично оказал ему возможную в лагере помощь. На другой день я вышел на работу по захоронению погибших в лагере военнопленных. Мы были остановлены немецким унтер-офицером, который потребовал, чтобы мы закопали несколько мертвецов за оградой лагеря. В одном из трупов я опознал моего бывшего командира тов. Вайсберга в форме военврача 2-го ранга со следами трех свежих сквозных пулевых ранений черепа.  Тов. Вайсберг был закопан в воронке от разрыва снаряда. В память о своем командире я сорвал со своей фуражки звездочку и бросил ее в могилу».
Героически погибла в Севастополе, оставаясь до конца верной клятве Гиппократа, хирург военврач 2-го ранга Анна Яковлевна Полисская. А.Я.Полисская была начальником госпиталя, развернутого в Инкерманских штольнях. На этой должности сменила погибшего в бою мужа Александра Марковича Мамепрштейна. В последние дни обороны города 2 – 4 июля 1942 г. в госпитале, рассчитанном на 700 человек, было размещено более 4 тыс. После отхода морских бригад, которые с боем прорывались из окружения, А.Я.Полисская приказала своему помощнику военврачу 3-го ранга Г.Браславскому, тоже еврею, эвакуировать раненых, способных передвигаться. Ему удалось вывезти более 2-х тыс. человек. После этого Браславский с группой
бойцов ушел в горы к партизанам. За это время штольни окружили немцы. По рассказам немногих спасшихся раненых и медработников, когда немцы вытащили всех раненых из штолен, Полисская выступила в защиту раненых и потребовала их неприкосновенности. Фашисты на глазах у всех тут же ее расстреляли.
Погиб в Севастополе и хирург Вепринский, о котором вспоминает капитан I-го ранга Иосиф Чверткин. Вепринский окончил Военно-медицинскую академию в Ленинграде. Был начальником медико-санитарной службы на крейсере «Ворошилов». Во время осады Севастополя был одним из ведущих хирургов осажденного города. Вепринский остался в Севастополе вместе с ранеными бойцами и попал в плен к немцам. Он разделил судьбу тысяч раненых. Их всех погрузили в теплушки, облили бензином, подожгли и пустили под откос по узкоколейке.
Сведения о судьбе евреев-врачах, попавших в плен в Севастополе, сообщила в Чрезвычайную Государственную Комиссию в июне 1944 г. М.Г.Казарновская: 
«Много евреев я видела еще в Красной Армии, которых расстреляли в тюрьме. 6 врачей и сестер-евреек. Сестры организовывали питание. Поддерживали распухших голодных пленных, но настал час, и пленный врач выдал бедных сестер и врачей… Убили их, этих добрых, отзывчивых советских людей»
Отвагу и самоотверженность проявил медицинский персонал 95-ой стрелковой дивизии, руководимый военврачом 2 ранга Валентином Михайловичем Трускиновым. Среди них особенно отличились санинструкторы Нина Волковская, Этти Гонтмахер, Ольга Борвинская, Мария Нужная и Мария Сувчинская, а также врачи Резницкий, Зайдман, Кононенко, Хазин, Летинецкий, Зимелис, Керницкий, большинство из которых погибло при обороне города или в плену. Сам Валентин Михайлович, выпускник Военномедицинской академии, участвовал в советско - финской войне,
а с началом Великой отечественной войны - в обороне Одессы и Севастополя. После пленения был расстрелян немцами вместе с другими врачами -евреями.
В качестве яркого документального свидетельства о горестных событиях 1942г. хочу привести с некоторыми сокращениями рассказ врача Н. Ф. Харламовой   о жизни пленных военнослужащих и гражданских лиц в первые дни оккупации Севастополя. Он является хорошей иллюстрацией происходивших тогда событий и отношения немцев к евреям.
«В ноябре 1941 года Санотделом Приморской армии я была зачислена хирургомординатором в 268-й, а позже 357-й эвакогоспиталь в городе Севастополе. Там я работала до июля 1942 года — дня падения города…Ночью 30-го июня 1942 года по распоряжению начальника госпиталя Блиндера медработники с группой легко раненых бойцов и командиров покинули госпиталь, располагавшийся в Новогеоргиевском монастыре. В нём остались только тяжелораненые с небольшим количеством обслуживающего медицинского персонала. Мы направились к Херсонесскому маяку. Предполагалось, что туда подойдут катера, и раненые будут эвакуированы. Восемь суток просидели мы, тщетно ожидая катеров. Положение сложилось так, что катера не пришли. На девятые сутки немцы захватили всех раненых и медперсонал в плен. Сразу, тут же у скал они начали свою фашистскую сортировку людских масс. Если какой-либо пленный казался им комиссаром, политруком или евреем, его расстреливали на месте. У каждого пленного отбирали всё, что он при себе имел: часы, брелки, кольца, деньги. Одежду и сапоги грубо стягивали, а людей, босых, в нижнем белье, в знойный июльский день погнали ускоренным маршем в Севастополь, уже превращенный в развалины. Мы знали о жестокости фашистов, но то, с чем нам пришлось столкнуться буквально с первых минут плена, леденило кровь. Наши конвойные немцы всё время дико кричали, на каждом шагу били нас палками, ударяя по голове и лицу. Отстававших забивали до смерти.
Пригнали нас на окраину Севастополя в местечко Рудольф (район ул. Пожарова). Там немцами был создан лагерь. Он представлял такую картину: во дворе, обнесенном колючей проволокой, стояло два полуразрушенных здания. Несчетное количество людей, грязных, окровавленных, небритых и оборванных, бесцельно бродили в нем.…Потекли томительные дни, полные ужаса ожиданий. Голод, недостаток воды, недоброкачественная пища, которую организм не усваивал, — вызывали дистрофические расстройства. Все страдали поносами и отёками. Многие обессиленные не поднимались с земли и через несколько дней умирали. … Положение наше всё ухудшалось и ухудшалось. На десятый день лагерной жизни я перенесла на ногах какое-то лихорадочное заболевание, после которого появились отёки всего тела, а главное, ног. У меня не было сил двигаться, но сознание говорило: ложиться нельзя, тогда не встать. Свое горе, когда видишь больных и раненых, еще более беспомощных и обессиленных, чем ты, становится меньше, и я продолжала работать. Среди моих товарищей по прежней работе было много евреев, но не многих я встретила в лагере. Остались единицы, которых, использовав на работе, тоже расстреливали. Помнится мне молодой врач Юрий Чапичо. Он работал вместе со мной в последний месяц обороны Севастополя в госпитале Новогеоргиевского монастыря. В жаркие дни июньского наступления он круглые сутки делал операции, делал обходы, перевязки, казалось, не знал усталости, всегда находил слово ободрения для раненых и работавших с ним. В лагере я встретила его мало похожим на себя. Бледный, худой, с ввалившимися глазами, он едва держался на ногах. Иногда Юрий приходил в палатку, где я работала. Мы делили с ним добытую щепотку табака. «Может быть, попроситься сопровождать транспорт с тяжелыми больными?..» — в раздумье говорил он. Транспорты на подводах отправляли из нашего лагеря ежедневно. «Транспортом» фашисты называли группы людей, перебрасываемых в другой лагерь. Каждый транспорт сопровождал один или два медика-мужчины…Вскоре Юрий исчез. Черная карета увезла его в другой «транспорт», из которого никто не возвращался.
Другой врач, еврей, работал со мной в одной палатке. Это был энергичный человек. Обычно с утра он был полон деятельности: составлял списки на эвакуацию раненых, рапортички на питание. Однажды к нам в палатку зашел гитлеровский офицер со свитой. Увидев, что раненые играют в самодельные карты, офицер рассвирепел: «Кто здесь старший врач? — заорал он. — Кто ты по национальности?» Наш врач не скрыл. И вечером, не успели мы раздать порции воды, за ним пришли. Накинув шинель на плечи, наш товарищ ушел навсегда. Мы остались подавленные, не зная, кого и когда постигнет такая же участь. Помнится мне молоденькая врач, до плена работавшая в морском госпитале. Она в недолгие дни своего плена находилась в лихорадочном возбуждении, все время была неестественно оживлена, называла себя грузинкой, а на самом деле была еврейкой. Скоро пришли за ней. Она торопливо собралась и спешно побежала, держа в руках рассыпавшийся свёрток. Она ничего не сказала нам, глаза её наполнились ужасом. И так каждый вечер из нашей среды уводили в черную карету то одного, то другого. Каждый раз в такие моменты я вспоминала своего начальника отделения госпиталя С.И. Кеймаха. Как и я, он сидел в нише скалы. Когда я узнала, где он находится и позвала его в свою нишу, он посмотрел на меня глубоким незабываемым взглядом и сказал: «Я устал и не могу никуда двигаться. Прошу Вас, доктор Харламова, помнить обо мне». После я узнала, что он покончил с собой. Так же поступил и начальник госпиталя Блиндер и ряд других медицинских работников. В первой половине августа начали постепенную ликвидацию лагеря…» Долгие годы о трагедии евреев в Севастополе жители города ничего не знали. Существовали материалы Чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний немецких захватчиков, но с ними общественность не знакомили и память о погибших не стремились увековечить. 
О зверствах немцев стало известно только в 1992 году после публикации в газете «Слава Севастополя» статьи историка Валерия Мелодана о страшных событиях пятидесятилетней давности. Более подробно о трагедии севастопольских евреев позднее было рассказано в книге Бориса Гельмана «Причина смерти-расстрел. Холокост в Севастополе».
В 2001 году по инициативе Совета ветеранов еврейской общины прошёл конкурс на создание памятного знака «Жертвам Холокоста». Средства на строительство памятного знака были собраны членами Севастопольской еврейской общины и национально-культурных обществ города. Пожертвовали деньги на памятник жители США, Израиля, Швейцарии, Польши и Германии.
Памятник жертвам холокоста в Севастополе установлен 12 июля 2003 года рядом с площадью Восставших, в начале Стрелецкого спуска. Мемориал представляет собой трехмерную шестиконечную звезду Давида с изображением Меноры. Звезда установлена на постамент, состоящий из
двух ступеней, символизирующих два разрушенных Иерусалимских храма.
 Со времени установки памятника в 2003 году он осквернялся более 10 раз с нанесением чёрной и белой красками нацистских знаков и антисемитских призывов. Виновники вандализма отделывались лишь лёгкими наказаниями.
 https://www.youtube.com/watch?v=iv-C3uM35Lc
Оборону Севастополя называют героической. Я бы назвал эту оборону ещё и трагической. Ведь была пленена почти 80-тысячная армия, многие солдаты которой погибли в плену. 
  Огромные потери понесло гражданское население.  Евреи же были уничтожены поголовно. А их можно было спасти.  Евреи других городов Крыма были уничтожены ещё в 1941 году.  И об этом знало командование армии и партийные руководители Крыма. У них было ещё более полугода, чтобы эвакуировать и спасти севастопольских евреев. Но для этого ничего не было сделано. Само же партийное руководство, также, как и старшие офицеры армии и флота ушли из Севастополя на Кавказ на последних кораблях, оставив на произвол судьбы и армию, и население.
К сожалению, точное количество евреев, уничтоженных в Севастополе, мы не знаем.  По данным института «Яд Вашем» жертвами Холокоста в Севастополе стали 3424 евреев. Причём, в это число включены гражданские лица, непосредственно уничтоженные нацистами, погибшие военнослужащие, а также эвакуированные и угнанные в немецкое рабство. В то же время по данным «Чрезвычайной комиссии по расследованию…» погибшими считаются 4200 евреев, уничтоженных немцами непосредственно в Севастополе. Приведённые данные говорят, что предстоит ещё большая работа по поиску неизвестных имён - жертв Катастрофы.