Можно что-то доказывать

Виктор Матюк

Можно что-то доказывать

Можно что-то доказывать, что-то решать тем, кому ума не занимать,
Можно где-то проигрывать или побеждать, и умно свои планы скрывать!
Лучше всего на белоснежной перине с  младой девой лежать
И её телеса своими губами ласкать, и на жизнь до утра не роптать!
Жизнь надо принимать такой, как есть, в этом весь познавательный процесс
Земного бытия, жизнь одна, вот когда за тобой придёт сатана и пригубит с тобой немного вина,
Тогда тебе труба, считай, что жизнь прошла, не затронув ни сердца, ни чела, судьба жужжит,
Как пчела с вечера и до утра, что ты и гуляка и фат,
Любил ты многих статных и приятных на ощупь баб,
Одним словом божий раб жил наугад без любви и без наград!
Реальность недоверия не обошлась без лицемерия, жизнь требует смирения,
И запрещает всеобщие прения, вот такая бухгалтерия гуляет по бывшей империи!
Стужа в душе грандиознее тепла, ты делаешь жест в сторону всемогущественных небес,
Пытаешься выразить собственный протест, но тому сюжету вскоре надоест  тушить свет
 В подземном блиндаже, зажав огромное клише в дрожащей от перенапряжения руке!
Твой взгляд тянется к женскому дуплу, губы шепчут: «Люблю только тебя одну! Хочу тебя,
Но через час или два сбегу твоего уютного дупла, сейчас есть желание раздеться догола,
Чтобы стремглав сгореть дотла!» мысль грандиознее полёта горного орла, всему виной его уста
И та, с виду неприступная гора, которая едва видна из-за зелёного куста, вокруг него пуста,
Ни травинки, ни деревца, в гору уходит безвестная тропа, она узка, по ней разбросаны дрова,
Почему же плоть здесь не замечает ни холода, ни стужи! Тропа становится всё уже и уже,
Разум сгущает гротеск, дыбом становится шерсть везде и даже на голове,
Все козыря спрятаны в рукаве, тепло есть вовне, а внутри давно потухли огни
Заходящей за гору ущербной Луны! К тому ж в голову лезет странная чушь,
Здесь нет живых душ, ты будто принимаешь холодный душ среди судьбоносных кликуш!
На фига тебе та незнакомая тропа была нужна? Зачем ты сделал семимильный шаг,
Не угомонился враг, ага, беда на помине легка, кофе в термосе остыло, оно символ тыла,
Здесь нет даже дощатого настила, как ни хитри, всем сразу видны все козыри твои, лучше не ври,
Правда откровенно говори и в глаза пристально смотри, пусть собеседница видит тебя насквозь,
Как бы тебе на ней жениться ни пришлось, сейчас вы живёте врозь, ты, небось, ходил налево
К моложавым девам? Занятно и приятно было возвращаться обратно, непонятно одно,
Кто тебя заставил жить грешно? Теперь карает божество грешное естество
И не только на рождество! Временное баловство отвергло женитьбу и замужество,
Ты покинул уютную избу,  ушёл от родного очага, спрятав в суму кусок пирога!
Трудно новую жизнь начать с нуля даже для короля, ты же до сих пор таращишься во двор,
Но перед ним дощатый забор, он не расширяет твой кругозор! Всё вокруг в тумане и в дыму,
Ты не удивляешься ничему, таращишься всю ночь во тьму, и не готов отправиться в тюрьму!
Тебе никчему якшаться с ворами, истина не за горами, она шагает семи мильными шагами,
Но может ли она что-то бестолочам доказать и что-то вместе с ними одним махом решать?
Мне не нравятся судьбы проделки, как и отсутствие еды на тарелке, судьба переводит стрелки
То туда, то сюда, подобно пламени газовой горелки, ты же таращишься во тьму, мир в дыму,
Рок смешал зёрна в и полову, тебе нельзя никому верить на слово!
Ты же морщишься от мата площадного, но у тебя не выхода иного,
Как себе принародно лгать, что мимолётная блажь продолжает плоть ломать,
Что даже кости хрустят, и ты не вправе промолчать,  так легче гортани дышать!
Ветер дует из всех углов, ты же прячешься за штабелями хвороста и берёзовых дров,
Любовь отодвигается на второй план, коль ты – баран и у тебя общий с толпой изъян,
То тебе не дано диктовать властям свои права, ты отводишь в сторону наглые глаза,
Перед тобой прежняя трава, давно пожухла она, а вокруг мерзкая тишина,
Замерла страна, тебе хочется в кресло вжаться и назад никогда не возвращаться,
Ты вообще обленился и своей лености не удивился, пыл слегка угомонился!
Не смотри, как твои враги разожгли костёр страстей, среди них мало приличных людей,
Не кощунствуй и не лги, обман притаился в хилой им немощной груди, он вот-вот ударился в бега,
И ваш покорный слуга лишится капельки женского тепла! Трудная ночка была, разболелась почка,
Голова гудит, со всех углов сквозит, неужто ты погиб, и судьба уже вынесла тебе вердикт?
Мы гонимы телесным огнём, и всем своим существом одной надеждой живём,
Кое-кто отказал тебе в наслаждении, теперь тебе трудно установить её местонахождения,
Её происхождение из рабочих, грешная душа кровоточит  из сквозных душевных ран,
Плоть едва ноги волочит, ей мешает жить мерзкий повседневный быт! Ещё бы!
Вокруг одни  трущобы, а небоскрёбы вдали, хорошо бы сойти с нищенской тропы,
Но куда ни посмотри, везде пустыри, ни травинки, ни куста, ни деревца!
По бульвару, как и в былые времена шатается разношерстная шпана,
Ей обрубили два крыла, но толпа чудом от отсидки спасла пахана,
Он в каракулевой шапке, с пальцев сняли отпечатки, но продажные мусора,
Не знавшие во все времена ни преданности, ни родства, отпустили расписного кабана,
На его груди звонят золотые купола Московского патриархата, там у блатных надёжная хата,
Судьба горбатая на козни чревата, у неё доблесть не в чести, Господи, прости за чужие грехи,
Мне бы на жизнь немного денег наскрести, у них миллиард, у тебя талант,
Там каждый дегенерат давно уже себе купил депутатский мандат,
С ним легко на газ жать, можно от тюрьмы сбежать, но нам не туда,
Отказываться от жизни рано, но ты же тоже из тех баранов, что
Ходят зимой в демисезонном пальто, оно как решето, задором не купит никто!
Мы все когда-то уйдём в никуда, за собой не оставив и следа, будут ли жить наши имена?
Точно не знаю я, у бытия свои законы, как у жизни вопли и стоны, а у церкви - святые каноны!
Бог всем посылает тяжкие дни, мысли иссякли, от них остались только мелкие капли,
Все те грехи, которыми мы обладаем, мы ни с кем предметно не обсуждаем,
Рыдаем втихаря, поднявшись чуть свет, чуть заря! Мой недобрый сосед ведёт себя, как мироед,
Ему давал я дважды добрый совет, но у него совести и чести нет!
Заметь, в огне событий можно заживо сгореть и до конца не прозреть,
Встретив смерть на одре, ты все свои идеалы оставишь на многогрешной земле,
Я к тому клоню, что иногда мы все порем херню, когда даже жизнь стоит на кону
И чем она хуже внутри и снаружи, тем вчуже приходится двигаться тебе неуклюже
По замёрзшим лужам. Когда стезя становится всё уже и уже, я сам от холода дрожу,
Его не выношу, хотя к созвездию Рыб принадлежу, среди них немало огромных глыб,
Не страшившихся дыб, какая от идей корысть? Почти никакой, человек простой
Их обходит стороной, пытаясь обрести душевный покой в суете мирской!
Бог к этому давно уже привык, ибо неустроен человеческий быт,
Когда же происходит нервный срыв, тогда к делу не пришьёшь слова,
Слетающие стремглав с языка! Только старославянская азбука
В минуты всеобщего празднества может порадовать всех нас,
И жизнь понять анфас, ведь разум небес бесконечно высок,
Мысль летит между звёзд, отвергшая прежний порог из распрей и склок,
Ты готов спуститься в винный погребок, чтоб  прелестями жизни насладиться впрок,
Если позволит Господь свести концы с концами, ведь я же месяцами
Разбираюсь в душевном хламе, он превратил меня в своего слугу, перечить ему не могу,
Мысли иссякли, голова напоминает пучок из корабельной пакли, мозги обмякли,
Мысли в виде дождевой капли сползают со лба, неужто голове труба?
Единственным достоинством мы все обладаем, но его нигде и ни с кем не обсуждаем,
Молодецкий пыл не увядаем,  но он, как одинокий остров – необитаем!
Он наудачу шёл, шёл напрямик от отчего тына и не глядел вперёд, и всё было едино,
Жизнь пролетала мимо, в святом углу едва дымилось старинное кадило,
Всё, что было прошло, назад уже не вернуть ничего! Прошлое -  безлико,
Будущее – нещадно, взгляд взирает невинно на духовный поединок
Грешной плоти и святых небес, над ними сияет господний крест,
И ему решать на чьей стороне есть заметный перевес!
Я ублажал свою душу, строил и рушил, пытался руками достать до планет,
Но в ответ услышал сущий бред: «Не действуй себе во вред, можешь умереть,
Уже брезжит рассвет, твоя память прежние события стирает, стонет и попрекает за грех!»,
Но его на виду здесь давно уже нет, во избежание многих бед тебе предстоит снять напряжение,
Авось, оно найдёт отражение в поступках и делах, совершённых когда-то впопыхах,
Труден первый шаг к постижению намерений рока и судьбы, от этих слов боль в затылке
Стала сильнее, мы все стареем, вместо мозгов одни опилки, без бутылки суть бытия не понять,
Нам реалии жизни принять и не роптать на доводы элит, в животе болит, наверное. Колит
Всю ночь брюзжит, а мозг иными доводами залит, душу никто не веселит, лимон в бутылке,
В бане одни обмылки, спать приходится на дырявой подстилке, а в заводской курилке
Дым столбом, вот-вот грянет гром небесный и человек честный, выйдя из парилки,
Сидя на старой белоснежней простынке, увидит через дырку неприятнейшую картинку,
Пар везде клубится, ему наружу не пробиться, немудрено ошибиться и угодить в чужое очко,
В этом легко само убедиться, и опосля в глубину собственной души углубиться,
Чтобы от стыда не убиться и слезами не залиться! Подхлестнув воображение,
Грешник почувствовал страшное жжение в паху, оно чувствует за версту
Приближение мирских утех, то есть нераскаянный грех, потом наступает торможение
И несмотря на тесноту, туман и суету сует ты различаешь в предбанник разврат,
Милых зря не бранят, там страсть каждый дегенерат стремглав возводит в квадрат,
Но никто не желает свои намерения разглашать! Затихли речи, голову втянули плечи,
 Мой монолог остаётся без ответа, господа, здесь же дети, хотя и мало света,
Но кто за преступление ответит? Хочется забиться в уголок, чтоб не дай бог
Вновь не плеваться в потолок, всему – своё время, всему – всему свой срок!
Судьба делает бросок под ноги, на себе его почувствовали местные боги,
И даже лохи в тёмной подворотне начали кланяться местной шпане!
В старый спор славян между собою влезли чеченцы и буряты,
Ходят поддатыми с бородами косматыми, пугают людей автоматами,
Матерятся матом, идут полупустым трактом, а по факту – стыд и позор,
Сужен у московитов кругозор, агитпром ездил по ушам  семьдесят лет,
Толпа православных выслушивала этот бред без перерыва на обед!
Мокша пошла не в ту степь и угодила в каменный склеп, ей уже не до побед,
Были бы вода и хлеб, они, как избавление от грядущих бед, чтобы не попасть в лазарет!
Дым от дешёвых сигарет  оставляет в душе неприятный след, этот необычный плод
Царапает грудь и живот, кислород едва по бронхам ползёт, что такое – не везёт
И как с ним бороться? Не может быть речи, чтобы шире расправить свои плечи,
Враг недалече и он ждёт долгожданное встречи! Стареющая память, громоздя в степи курганы,
Звала в заоблачную даль, будто фата-моргана, вдруг солнце выплыло из сизого тумана,
Туман поплыл вдоль воды прохладной и стал воду пить жадно,
Он не пожелал возвращаться обратно! Тот туман успел удалиться из глаз,
Сонливость палила седые ресницы, он завис над холмом коровьим,
Выбрал его изголовье, солнце палило, кровь в жилах стыла, всё, что было,
Прошло, былое исчезло, как белое полотно из бельевой верёвки,
От судьбы-плутовки всякое можно ждать, но прошлое нельзя вернуть никак!
Вместо него только тьма и мрак, этот божественный знак привносит в память Зодиак!
Иссякнувшие силы жажда знаний всё затомила, не могу напиться холодной и чистой воды,
Озеро знаний и любви в часе ходьбы, оно облагораживает душу, ты его вздох послушай,
Намедни журавли мимо пролетали, они немало в своей жизни повидали,
Но жалобных вздохов не слышали! Память пошла прямиком от тына,
 В этом мире всё едино, без алтына твоя вторая половина уйдёт от тебя в пустыню!
Счастье можно обрести в многотрудном и тяжком пути, но как этот путь найти?
Неисповедимы Господние пути! Там терны одни, их не объехать, их не обойти!
Разум не желает ждать, прилетающую с небес  благодать, ему бы суть жизни понять,
Чтобы она смогла в нём талант признать! Во всех внутренностях есть жжение,
Приносит ли наслаждение реалий жизни отражение? Точного ответа в памяти нет,
Близится рассвет, вновь суета сует затмит очередной просвет и ты, как одинокий аскет
Сползёшь в глубокий кювет, денег нет, время ускоряет собственный бег,
 А ты – никчёмный человек без средств существования, через слёзы и расставания
Из грешной души вырываются слова любви  и признания женщине той,
Которая всегда стояла рядом с тобой, но так и не стала твоей женой,
Она приятный собеседник, на ней белоснежный передник,
Она лишена зубов передних, но из соседних - все на месте!
Таким я был в далёком детстве, чем меньше в чужие недостатки вникаешь,
К ним быстро привыкаешь, и себя дерзкими мыслями зря не терзаешь!
На всё, Господи, воля Твоя! Бог и мой ангел на небе, не думай про несчастный жребий,
Пусть судьба разъяснит тебе страшную загадку, события изложит по порядку, и в придачу
Не станет огорчать и на всю округу во всё горло орать, что жить ей немного осталось,
И больше приличных людей на жизненной стезе, кроме тебя ей не попадалось!
Детская шалость прошла, не осталось ни жиль, ни тына, ни двора, твоя ноша плечи тяжелила,
Надорванное сердце кололо и ныло! Нормальный идиот результатов судьбы не ждёт,
Он идёт своим путём, не думая ни о чём, он – источник равнодушия, а я без него, как без рук,
Сгущается темнота вокруг, дальнейший путь необозрим, клин выбивается клином,
Ты в порыве едином решил пилигримом,  и вот необычайной красоты плод
Начал царапать колючками отвисший живот! Большой живот и маленький фаллос,
Вот и всё, что от удалого борзописца осталось! Всему виной духовная усталость,
Да и старость не за горами, они пытается с первыми утренними лучами  орать: «Вот те на!
На хрена мне такая жизнь нужна, ни вина, ни глиняного кувшина, где же золотая середина?
Проблем до хрена!» господи, прости, нательный крест зажат в горсти, Боже, мне не мсти,
Тебя прошу к моему скудному столу! Пока не суждено глазам закрыться, буду усердно молиться,
Не стану зря суетиться, попытаюсь любовью насладиться, но когда, где и с кем?
Вам знать это незачем! Всё – суета! Всё – тлен! Она, не встретив возражений, испарится,
Словно благоприятный ликвор из огромного шприца, кольнёт сестрица мимо
И неотвратимо наступит развязка, выдержит ли душа психологическую встряску?
Твоя участь тогда решена, её форма не столь важна, как наступившая смерть и тишина!
При первом порыве студёного ветра на дыбы встанут земные недра, душа окажется в узде,
Переполох начнётся везде, душа не найдёт себе покоя нигде и даже на путеводной звезде
Будет метаться в неглиже, мысль о собственной Голгофе приравниваешь к катастрофе,
Даже когда пьёшь утром в старом кресле заграничный кофе и стакан вина в полуштофе от тебя,
Беспокойная душа  к твоему стыду, предчувствуя беду, замыкается в паковом столетнем льду!
Едва ль эту непреходящую печаль  сама умчится в заоблачную даль, местная шушера и шваль
Давно уже собрала чемодан, но медлит бежать на железнодорожный вокзал, духовные калеки
Находятся в бесовской опеке, Сатана не думает о человеке и его страждущей душе,
Я – не философ, но ненавижу скопище людских отбросов, вопрос вопросов в том,
Что им по боку страна, да и смерть на чужбине не мила, а какие дела они оставят за собой:
То ли стужу, то ли адский зной, и где им будут петь «За упокой» летом и следующей весной,
Им по барабану, грешникам набить бы деньгами карманы, плевать на Нирвану,
Прельстившись к гранёному стакану, стадо баранов спьяну подходит утром рано
К водопроводному крану, дабы холодной водой опиться, напустить на братву туману,
Выкурить папиросу, и чтоб плоть не знала сносу! Тайны мира записаны в память мою,
Они проникли в душу мою, и пытаются до конца понять, куда идти, с кем рука об руку шагать?
Япона мать, грешная плоть наяву готова нырнуть в мелководную Неву, пряча душевную канву
В сумраке сточных вод, чтоб разухабистый народ никогда не смог ей правду сказать
Прямо и в лоб! Приятно жить в тиши, еще приятнее прятать страсти свои от назойливой толпы,
С первым радостным криком моложавой вдовы, они вновь будут мертвы, хотя наяву плоть твою
Первородный инстинкт тащит к озорству, чтоб сладко любить чужих жён,
Ты пьёшь любовный напиток, страшнейший из устрашающих пыток!
Подкрепив иссякнувшие силы, они твою память истомили так,
Что тьма и мрак давят на бездумную плоть, я пытался, но смог их перебороть,
Перед ними поник, стареющий мужик, как обезвоженный шиповник!
Без воплей родных, бывший пьяница , но не уголовник устал от странствий земных,
Однако без них краткий миг его скоротечного бытия умчится вдаль, как сгоревшая звезда,
Оставшись без душевного пастыря, с помощью широкого пластыря закрываешь собственный рот,
Чтоб он не мог произносить презренные слова, от которых в былые года кружилась у баб голова!
Раз такова судьбина даже в мыслях бренный мир блуда не покину, там мои древние святыни,
Их зов ласков, те голоса напоминают смеющихся подпасков! Для огласки время не пришло,
Прошлое ушло, но увеличилось грехов число, не повезло и что? Крутится фортуны колесо,
Плоть перетрясло, всё это ей не по уму, и ни к чему разговор об эгоизме,
Лишние разговоры о жизни грешника достали ниже поясницы,
Ему покой только снится, там реалии бытия сменяют небылицы, после жизни – вечность,
Или тупик, или дивная бесконечность! Такова мораль, так было встарь и продолжается сейчас,
Всему – своё время, всему – свой час! Средь камышей, моря и грязи вырос мужчина долговязый,
На нём нижнее бельё из белой бязи, он не сразу его надевал вместо холщёвой рубахи,
Лишь тогда, когда на шляхе завыла злая вьюга и в душу пронзила лютая стужа,
Вздох последний после обедни проник в страждущую душу, он её послушал
И советам тяжкой доли внял, позади остались холод и усталость,
На носу уже маячила грядущая старость! Коль так сталось,
Тогда плоть потянулась к тлеющей лучине, и возникло желание у взрослого мужчины:
Осознать причины своего грехопадения, его душа рыдала горько, никто не знал сколько
Будет на его дороге горестей и бед, уж точно он встретит меньше побед, но они оставят в его душе
Неизгладимый след! Стареющий домосед однажды под вечер заново воскрес,
Он проявил неподдельный  интерес к свинцом налитым ресницам
И статным норовистым девицам! Голова моего врага должна упасть к моим ногам,
Стыд и срам не для милых дам, их грех с грех пополам делится на всех, там поражение и успех.
Правда и бред, но Фаворский свет затмевает убогую пустоту
И дарит ближе к утру высоконравственным людям красоту!
Причину я сам когда-то назову, всё, что происходит здесь наяву,
Окрыляет людскую молву, и призывает толпу к новому озорству!
Огромный город в сумраке густом, здесь есть дурдом, он за каждым углом,
Там вакуум миропорядка, это подтверждают сногсшибательные факты,
Старая общая тетрадка рассказывает о современных Гераклах, пришло время расплаты,
С души в час жатвы сброшены огромные заплаты, на игральные стол выброшены все карты!
В душе с обидой ярость поднялась, но на этот раз  горькие слёзы не хлынули из глаз,
Час бежит, земля дрожит, а у толпы затрапезный вид, ей голод и бесчестье грозит,
Душевная боль голову кружит, а мысль: как дальше жить и с кем дружить(?) в грудь стучит!
Хочется взглянуть со стороны, когда же грешники будут спасены и кем, а зачем?
Всё – суета! Всё – тлен, рабам не подняться с колен, а зачем? Им, что пень, что колода,
Не зная брода, люди лезут в воду, на хрена им свобода, когда грешная земля соблазнов полна?
Всё это Садом, гремит гром за открытым настежь окном, дрожит ближайший водоём,
Много живности на нём, чтобы было больше на земле порядка,
Умные люди должны решить одну сложную загадку: загадку:
Почему жизнь лишена смысла, а удача напоминает старое коромысло?
Пророки говорят зловеще, они своими слова называют прозаические вещи,
Толпа, сошедшая с ума, полна собственного эгоизма, ненависти и цинизма!
Вечерняя роса, сверкавшая в бурьяне, горькими слезами выражала состраданье тем,
У кого множество нерешённых проблем! Жизнь дала крен в худшую сторону,
Над головой летают чёрные вороны , а над ними реет каин, он орёт до хрипоты на толпу,
Будто бы он на земле барин и хозяин! За ним вдогонку кто-то несётся с дубиной,
Он выглядит, как сказочный Буратино, созданный из огнеупорной глины,
Намедни заболевший ангиной! Лишь солнце повернулось к нему спиной,
Земля остыла, мрак упал ночной!  Молчанье – будущее дней, прикоснулось к судьбине людей,
Не слышно восторженных речей посреди опустевших площадей, кто-то тронулся в рассудке,
 С ним плохи шутки, крича и угрожая, он пытается копьём проткнуть негодяя! Страдает Русь святая
От потомка Сатаны, рвётся там, где тонко, а люди сами вольны глаза богам мозолить,
Коль у них хватит храбрости и воли, не устрашившись телесной боли, враги встретились в поле!
Одним управляет безумная плоть, другой, выглядит, как бог и он пытается зло побороть,
Чтоб небесный покров создал сопротивление суесловью, припав к божественному,
Не стоит смешивать потенцию с любовью! С болью и кровью на устах преодолён страх,
Быть растерзанным судьбою на очах собственной семьи,
Люди – дикари полгода не снимают штаны, так принято на Мокше,
На задницах стоят огромные клише, мне бог задал нескромный вопрос:
Почему красиво выглядит лепесток от красных роз? Местные стены в строительной пене
Стали воплощением душевного возражения, будто символов пререкания
И симптомов негодования  плоти и души, полжизни, проживших в  тиши,
И во мраке заточения совершавших свои прегрешения! 
Как изменится судная участь моя, если не будет ни любви, ни питья?
Неужто и мне суждено однажды в минуты несчастья опуститься на самое дно,
Там же холодно, зябко и темно!  Я же раб небесному царю и его волю на земле творю,
Судьбу благодарю за этот благодатный миг, и потому далёк от розней, склок и интриг!
Обо мне заботится судьба, её любовь к божьему рабу везде слышна, стоит сделать три шага,
 Как она, дыханье затая, духом и телом болея, начинает опять над седой головой сиять!
Раздвинуты тьма и мрак, надеюсь, что мои грехи к божьим молитвам не будут глухи!
В сердце любовь и покой, земля покрылась зелёной лозой и нависает над привольной рекой!
Мои мысли о развязке, что же дальше, истина не подлежит огласке, после Пасхи
По святым законам живёшь, сеешь, пашешь и жнёшь! Что посеешь, то пожнёшь,
Без т руда заживо пропадёшь, дойдёшь до инфаркта, нельзя прерывать полового контакта,
В зависимости от этого факта чувство меры и такта, сложив руки на груди смиренно,
Взирают на бренный мир степенно! Ему бы восстать из тлена и суеты, увы,
Чтобы воссиять намного ярче путеводной звезды! Неприятно до тошноты
Оглашать свои сокровенные мечты, тут же сжигая за собой все мосты!
Мой разум орёт до хрипоты, что ему от судьбы ничего уже не надо,
Пот катится градом с высокого чела, но грешник – не робкого десятка,
Он умело анализирует факты, обходит стороной сомнительные контакты!
Господи, на что же ты мне намекаешь? Почто Ты меня так грозно пугаешь?
Не буду я лукавить, хотя не знаю, как свои дела поправить? Никогда не было
И вот опять люди на базарной площади кричат, 
Что грешная судьба вновь приблизила свои уста,
У неё ни кола, ни двора, вокруг одна и та пустота!
Вырвались первые слова случайно, и приоткрылась тайна
Лишь наполовину, она усилила кручину повидавшего жизнь мужчины!
Дракона в душе надо добивать, а не ждать, что он, залечив раны,
Станет другим, а мы за ценой не постоим, встанем, как один,
Сомкнув ряды, остерегаясь нависшей над страной беды!
Отцу творенья готов и я произнести восхваленья,
Все наши знания ничтожны перед тайнами, им созданного мироздания!
Смолчишь, иль скажешь слово, быть может, лишишься крова,
Век не бессмертен твой, так что не криви ни телом, ни душой!
Когда наступит срок, твой час придёт и бог укажет тебе неведомую обитель,
Ты снимешь с себя старенький свитер, который тебе подарил местный житель
Деревенской глуши, где ты в ночи не встретишь ни одной живой души!
В памяти воскреси ход мирского жития, быть может, память твоя не знает своего конца,
А ты скажешь, что выдумка лжеца – не для тебя! У тебя иная дорога, другая стезя,
Сворачивать с неё никак нельзя, попадёшь под проливные струи града и дождя и что тогда?
Расстанешься с последней силёнкой, враги и завистники сразу кинутся за тобой вдогонку,
Крича и угрожая, попытаются из тебя изобразить бездаря и негодяя! О, Русь святая,
Та злая и пустая, горькие слезы, глотая, ты увядаешь, как свеча восковая в златоглавом храме,
В житейской драме трудно сбросить огромный камень с хилой души,
Коль оно выросла среди обмана, сизого тумана и повседневной лжи!
Никто промолвить слова не посмел в свою защиту, был мрачен их удел,
Люди скрыто читают молитвы, затаив на власть обиду, выпьют сотку или две спирту
И в голове вновь открыты грядущие пути, быть может, небо им поможет на трон взойти?
Пусть создатели философской науки, пытаются отхватить мне пишущие руки 
И заглушить звуки моего эха. Порывы ветра его разносят по белому свету,
Восхваляя бесстрашие поэта! Они без подогрева покидают страждущее чрево,
Глаза властям мозоля, в жизнь воплощается Господняя воля! Тёмен этот мир,
Как крыло ворона, шум церковного перезвона и звуки церковного канона
Обретают над этим миром власть, совесть и честь поставят на место всех,
Кто превыше них поднял на государственный герб нанесенный отечеству ущерб!
Шатается под ногами земная твердь, власть смотрит только вверх
И требует от сограждан весомых побед, но их давно уже нет,
Натянут последний нерв до конца, перед глазами безумствующая толпа,
Рядом с ней непроходимая тайга, быть может, в тайге люди покой обретут в своей душе?
Подавшись в имяреки, они навеки долу опустят уставшие веки,
Они давно числятся в картотеке ГПУ, ноги беззвучно мнут пожухлую листву,
Нет дела никому, что краткая жизнь теряет всякий смысл, немало безумств
И множество скверных чувств  готовы поднять в душе бунт, грусть давит на пуп,
И тут, как тут  неприметная грусть подобно клопу усиливает загрудинную боль,
Власть превращает толпу в абсолютный ноль! Воры и головорезы прячут обрезы 
Под полами длинного плаща, стеная и трепеща, огромная толпа  вот-вот будет рубить с плеча,
Но когда? Услыхав о плахе, сердце – в страхе, нательная рубаха в липком поту,
Так будет наяву, только бы раздумья не запоздали и вовремя не избавились от печали!
Да ты к моим словам не шибко придирайся, к ним нежно прикасайся,
Молись и кайся, с небес на землю спускайся,  поскольку явственность мрака ясна
И не видна жизни белизна, зажги в буде свет горящего огня на исходе текущего дня,
Авось, тогда закончится мышиная возня! Зачем зря обрекать себя на телесные муки,
Да, нас приморили эти суки, путами спутали ноги и руки во имя общественной науки,
А мы – темны темнее ночи, наши бесстыжие очи боятся, что их за решётку заточат,
Губы уже от побоев властей давно кровоточат, здесь сущий Ад, блуд и уличный мат
Будут эту власти везде сопровождать! Пусть ты и твои мечты стоят железною стеной,
Трудно справиться с Москвой и её властелином Сатаной, поток времени снесёт их волной,
Тот народ, который благочестивой матерью рождён, будет прощён и будет плодоносен он!
Меня тогда не будет в помине, но вечными останутся наши православные святыни,
По этой причине на бескрайней русской равнине  продолжается трепотня,
Исчезло сиянье Судного дня, не ждите от судьбы примиренья, вас ждут гоненья
По бескрайней тайге, бежать от греха легко налегке, оставив нательный крест вдалеке!
Проклятье дует из открытого настежь окна, жизнь холодна, душе не хватает тепла,
Да и путеводная звезда давно уже над седой головой не видна, эта война не кончится добром,
Пейте валериану и бром, прячьте золото вместе с серебром жене за пазуху,
Возьмите в жизни паузу, и расскажите пасынку, как один безмозглый дурак
Устроил среди христиан сплошной бардак! Он вредит здоровью, реки наполнились кровью,
После снятия креста обезумевший Сатана решил с помощью лаврового венка и его листка
Закусить свои удила! Меняются нравы и времена! Хотя жалка основа бытия, напоминает снова
 О роке, боге и судьбе, ничего не оставляя мне, в каждом звуке другие рубежи, другие ипостаси,
Перемешаны слова, звуки и фразы, всюду холодно и грязно, но толпа желает жить праздно,
Сложив руки на груди крестообразно, она решила вновь звонить во все купола,
Голь на выдумку мудра! Старый господин, дожив до седин, забыл про основной закон бытия,
Потом, стеная и вопия, он попытался избавиться от былого вранья, хотя нынешняя материя
Огромной империи внушила в его головы сатанинские идеи!
Окоченевшая конечность и постоянная бессердечность
Отправят Сатану в вечность, дурная бесконечность кромешного ада
Не знает слова «прохлада»! внезапно золото заката осветило старенькую хату,
Судьба отвесила её хозяйке громкую оплеуху, до сих пор болит левое ухо!
Я же все беды имею в виду, но честь смолоду не блюду, к великому стыду
С презрением взираю на безмозглую толпу, а всё потому, что  не проросло
В её голове первородное зерно! Кроме жизни в сумасшедшем доме
Она не знает ничего, к разуму её призывает всесильное божество,
Но толпа живёт грешно, ей не дано иначе жить, она не стремится верить и любить!
Дрожит господний кадык, божественная мысль, как вихрь продолжает по вселенной кружить,
Мысль в разброде, её прельщают крестьянские угодья, по бразды правления в барских руках,
Всё остальное тлен и прах с солоноватым привкусом алой крови на припухших губах! Трах! Бабах!
Что-то грохнулось о крышу, никого не слышу, ни кого не вижу, никто свой голос мне не подаёт,
Время идёт, светлеет небосвод, всё также дымит дымоход, чёрт его разберёт, за кого рвать глотку
Обездоленному сиротке?  Чем дальше в лес, тем больше дров, грешные души закрыты на засов,
Кровь брызгает наземь, обезумел разум, он бы внятности словам добавил, и мощи им придавил!
Сатана там правит бал, люди гибнут за металл! Души моей отрада отдыхает на леваде,
Свет без неё не затмился,  чему Сатана удивился, он на перепутье трёх дорог остановился,
Лик его сразу изменился, тварь дрянная не знает, как ей дальше быть, с кем свой каравай делить?
Не имея вкуса, поминает имя Иисуса, в душе холод и стужа, что за чертовщина?
 Этот маленький и лысый мужчина долго пребывал на вершине власти,
Всех держал в звериной пасти,  и вот святость пришла без чадры, она затмила злостные миры,
Солнцем осветились питерские дворы, а голоса детворы наполнили онемевшую жизнь,
Вернулся прежний смысл идти по богом начертанному пути! Не возопи! Не укради!
Праведно живи! Прозри православный народ, Сатана камень бросил в твой огород,
Чтоб наступил повсеместный разброд всюду и везде,
А люди не ходили босиком по кристально-чистой утренней росе!
Ветер треплет драную полу, сметает пыль долу, кажись, беда не туда,
Где её ждали, не вникая в животрепещущие детали, начались распри и скандалы!
Лестным взглядом слежу за теми, кто толпится рядом, там ****и и алкаши,
Нет ни одной порядочной души, именно они держат народ в тени порочной системы,
Только на быструю руку крашеные стены скрывают насущные проблемы земного бытия,
Травой – полынью заросла проторённая предками тропа, на ней глыбы пакового льда,
Видимо, они на года, невесть куда бежит безвестная тропа, из ней соткана словесная вода,
Мне же не туда, мне иной нужен исход,  и чтобы там не было бед и склок и прочих невзгод!
Сейчас глаза таращатся в темноту, холодно и голодно во рту, память перешла заповедную черту,
И в минуту оставила на промозглом ветру сокровенную детскую мечту!
Порывы ветра хватают на лету мирскую суету и бросают её ближе к костру,
Пламя огромного костра видит издалека обезумевшая от православия страна!
У неё нет грядущего пути, она не может спокойно и безбоязненно двух слов произнести!
Неисповедимы Господние пути! Я же ёрзаюсь на табурете, ноги ищут старые штиблеты,
Уснули дети, и только я пытаюсь как-то воедино связать непристойные факты жития,
Эта огромная империя напоминает то ли джунгли, то ли дикие прерии!
По какому праву этот недоросль на царском престоле ищет себе признание и славу?
Где должна быть наша судьба и почему из окна везде слышна артиллерийская пальба?
От Рая до тюремной параши  полшага, под ногами Сатаны плещется болотная тина и вода,
О бывшем человеке, безнравственном калеке, имеющем в виду жену одну, вторую …третью
На примете, не хочу разговаривать на свете и в темноте, сидя на скрипящем табурете,
Хочу сказать этому паскуде, что его могилу затопчут кони и бесноватые люди!
Неистов жар жестокий  на солнечной припёке, коль умён ты, пойми и ты,
Что все деяния с их причиной слиты и от судьбы нам не дано уйти!
Можно жизнь отнять у отца, погубить храбреца, но месть настигнет тебя от Творца,
И пустая голова посмотрит с удивленьем, опускаясь на больные колени, на деяния Творца,
Ему одному принадлежат наши души и сердца!  Известно из древних книг только один миг
От радости к большому огорченью, от веры к глубокому сомненью,
От бунда к раболепию подчинения! Мы все – господние творения,
Извечно рыжий бес и светлый ангел, внушают не быть крайним
В дебрях греха, пусть люди грешат исподтишка,
Их всех ждёт судьба глиняного горшка!
Он разлетится в пух и в прах и со слезами на очах,
Оперевшись на сучковатый посох у степного ручья,
Воскликнет: «Господи, неужели жизнь моя так быстро прошла?»
Бог – всему свидетель, каждый грешен и потешен,
Ты считал себя глыбой на земле, вдруг всё исчезло в огне,
Ты судьбой растоптан, как муравей, рядом нет подруг, ни друзей,
Только множество усохших стеблей, и немало увесистых камней
У стези твоей, тебе не дано увидеть солнечный закат, ты из жизни изъят,
Как дегенерат, лжец и хват! Глухой не слышит, слепец не видит ошибок своих.
Но бог фиксирует наш каждый миг, дальнейшую жизнь не калечь, сбрось грех с покатых плеч,
Чем наш путь длинней, тем нам трудней отмыться от грехов в один присест,
Указующий перст доли настигнет тебя в море и диком поле,
И везде Бог поставит крест на твоей доле и судьбе!

г. Ржищев
8 Моя 2022г.
13: 40