Секунды вечности Часть 1 Глава 15

Автор: Кристина Громова 
Глава 15 (первая часть) 
Если кактус на окне убирает шипы, чтоб вы могли его гладить, значит, доверяет вам,... и кактусом быть перестает. 
AleksTulbu 
Григорий довольно быстро оправился от пережитой кратковременной комы: много шутил, обворожительно улыбался (чем сильно озадачил хорошо знающих его людей), будоража женскую половину больницы. Василиса, в свою очередь, была удивлена своим состоянием. Здоровье девушки не только не ухудшилось после проведенного эзотерического сеанса (как бывало ранее), а скорее наоборот, она почувствовала прилив сил! 
Снежина часто навещали Сергей и Полина. Позже выяснилось, что в эту веселую компанию вхожа также госпожа Ларина, а проще говоря, ее любимая Диана, периодически радующая его своими набегами, несмотря на тотальную занятость. 
Лишь медальоны не давали покоя Василисе: любовь с привлечением магии была крайне опасна для обеих сторон в принципе и претила Василисе в частности. С Дианой и Сергеем на эту тему девушка уже говорила: Диана женскую подвеску – волчицу купила (одну из пары) в метро у седовласой женщины преклонных лет, но приятной внешности и интеллигентной по разговору, а Сергей – уже только мужскую подвеску в виде волка и в ювелирном магазине. Однако описание продавщицы Сергея поразительно напоминало особые приметы женщины у метро, продавшей волчицу Диане. 
В один из дней перед выпиской Снежина, который постоянно звонил девушке в течение дня, если она была на работе, и не выпускал из своих объятий, когда она приходила его навещать, Василиса снова затронула тему магии медальонов: 
– Причем тут эти волчьи подвески? – сразу занял оборонительную позицию Григорий. – Я просто тебя полюбил! 
– Послушайте меня, пожалуйста, – на этот раз она была тверда с ним, как никогда прежде: либо мы с вами поговорим на эту тему сейчас, либо, учитывая, что помощь моя вам больше не нужна, я ухожу навсегда из вашей жизни, оставляя здесь свой медальон. 
– Ты что, правда веришь в эту ерунду с подсветками!? Да наверняка в них батарейки встроены или что-то в этом роде! Невозможно силой и магией заставить человека полюбить, – его красивые губы расплылись в чуть ироничной, беспечной улыбке во весь рот. – Ты просто еще маленькая и веришь в сказки. А мне в мои 33 в них верить уже поздно! 
Василиса посмотрела ему прямо в глаза, и Григорий едва выдержал ее упрямый, прожигающий насквозь взгляд. Верная своему слову, она молча сняла с себя украшение и положила его к нему на кровать. Мужчина неожиданно осекся. 
– Я не маленькая девочка, мне уже 25, и я воспитанница детского дома, где год приравнивается к двум, как минимум, так что не учите меня жизни, Григорий Павлович, и как совет: бросайте курить, если хотите общаться со мной – не перевариваю этот запах, равно как и запах алкоголя! 
Снежин даже не понял, что его проняло и даже напугало в этой незнакомке больше всего (именно незнакомке, поскольку он смотрел и не узнавал известную ему доселе нежную, воспитанную девушку в этой взрослой маленькой женщине): неожиданно лет на десять повзрослевшие черты лица, уверенно – утвердительный тон с оттенком стали, резкое дестанцирование, информация о детдоме, или запрет давно укоренившейся вредной привычки. 
Он попытался прижать вытянутую в струну Василису к себе, обхватив одной рукой за плечи, но она мгновенно отстранилась от него, лишая опоры. Держа «оппонента» на расстоянии вытянутой руки, она внимательно следила за его реакцией. 
Повисла долгая пауза, в течение которой Григорий с огромным трудом переваривал полученную только что информацию. 
– Хорошо, давай поговорим, – хрипло, непривычно затягивая слова, наконец произнес он, отводя в сторону взгляд, не выдержав очередного напора синих «прожекторов» Василисы. 
– Когда ты понял, что полюбил именно меня? – скрывая волнение под маской безразличия, спросила Василиса, перейдя снова на «ты». 
– Не знаю точно, думаю, когда очнулся, а тебя рядом нет – кислород будто перекрыли! 
Снежин встал с кровати, забирая с прикроватной тумбочки свою подвеску, попутно исподлобья изучая эмоции, постоянно меняющиеся на удивительном лице своей спасительницы. 
– Да-да, – задумчиво произнесла девушка, – как раз тогда ты впервые увидел мой медальон. 
– Не понимаю, он даже не светился! Ну, допустим, – видя, как сердится Василиса, смирился с продолжением бесконечно бестолкового (с его точки зрения) разговора Григорий. – А когда ты поняла, что полюбила меня, если полюбила, конечно? – пошел он в наступление. – Просто ты еще ни разу об этом мне не говорила. Он наклонил голову набок и улыбнулся своей умопомрачительной улыбкой, от которой у Василисы в очередной раз захватило дух. Она слабо улыбнулась в ответ и вновь почувствовала себя Икаром, слишком близко подлетевшим к Солнцу: 
– В машине у Склифа, и говорить вслух о своих чувствах совсем не обязательно, когда на физиономии все написано крупными буквами! 
– Это ты про меня!? – изобразил недоумение Снежин. 
– Нет, это я про себя, – покраснев (чему Григорий искренне порадовался), нехотя ответила Василиса. – Однако суть разговора не в этом, снова включив «железную леди», не дала сбить себя с толку девушка. – Как только ты выписываешься, мы вместе идем в те места, где предположительно были приобретены наши подвески, и ищем эту женщину. От нее узнаем подробности появления медальонов вообще в природе и у нее в частности. 
Снежин снова хотел съязвить по этому поводу, но не рискнул: его любимая оказалась совсем не ромашкой, а скорее кактусом, растущим в безлюдных пустынях. 
– Неожиданно! И у меня, как обычно, есть выбор? 
– Безусловно! – в тон ему ответила Вася, иронично послав воздушный поцелуй. 
– Бред какой-то! – оставшись в палате один, дал волю своим эмоциям Григорий, автоматически закуривая сигарету, и тут же ее туша в пепельнице. 
– Это просто смешно! – глядя на погашенную собственноручно сигарету, возмутился он в пространство. – Она меня околдовала и с этим надо что-то делать...