Начни с себя

Что сегодня можно рассказать о войне, о той которая унесла много наших людей в безвозвратные дали, да в принципе ничего. Вы подумаете, как же так, как такое может произойти в нашей огромной стране, что рассказать о Великой Отечественной войне не о чем? Но я не говорю, что родители не рассказывали, не описывали все ужасы кровавой бойни. Им рассказывали их родители, они пересказывали своим детям и цикл продолжался и будет продолжаться многие годы.

Я хочу поведать свой опыт сбора информации о Великой Отечественной войне. Сбора информации из архивов, которые доступны сегодня простому читателю. У нас в Ростове-на-Дону есть множество библиотек которые основываются на сборе информации о городе Ростове, но не в одной библиотеки не нашлось официального документа подтверждающего тот или иной факт случившийся в период с1941 по 1945 годы. И это серьёзная проблема. Пытливый ум современного молодого человека требует доказательств. Рассказы родственников о жестокой жизни в период оккупации, когда дети носили своих младших братьев и сестёр на своих плечах направляясь в убежище и обратно при очередном авианалёте. А потом выходили, брали тележку и собирали трупы людей, везли по улицам и сбрасывали в яму пока их отцы были на фронте, а матери работали на заводе сутками. Это малая толика. По рассказам очевидцев первое появление в городе немецких оккупантов было настолько красивым и радостным для маленьких детей наблюдавших эту картину. Двигаясь со стороны Железнодорожного вокзала на мотоциклах по Большой Садовой (Энгельса) немцы заходили в магазины детских игрушек и скупали плюшевых медвежат, садили их на руль и продолжали путь широко улыбаясь встречным. Когда же немцы покидали Ростов вся Большая Садовая (Энгельса) была усеяна противопехотными минами. Работа сапёров была очень тяжёлой и сложной. Метр за метром освобождали центр города солдаты Красной Армии.

Всё выше сказанное достоверно только на бытовом уровне, а официальных данных в хронологическом порядке найти очень сложно практически не возможно. В публичной библиотеки мне удалось найти только две книги, возможно есть и другие источники, которые скрыты от общественности, я гарантии дать не могу. Так вот, мне выдали две книги и если читать эти книги от корки до корки сложится впечатление, что война была не такой страшной как в действительности была. Больше всего меня поразило то, что описывающие жизнь в период оккупации граждане настаивали, что большая часть города даже не знала что город оккупирован. Такое ощущение складывается, что это намеренно преподносится молодому поколению как аксиома не требующая доказательств. В таких условиях мне становится страшно за будущее наших детей.

Я вспоминаю свою молодость, Вечный огонь на Карло Маркса, женщину в платке смотрящую на тебя с монумента в виде возвышающегося над землёй бетонного полукольца. Женщину, на лице которой, в вечернее время отражённые языки пламени сверкают как каскад молний. Дрожь пробегает по телу, и в памяти возникают образы про которые рассказывали во втором классе о страшных событиях произошедших в годы Великой Отечественной войны приходящие ветераны. По периметру памятника в его тени молодые ребята смотрят на всполохи и щёлкают семечки, то и дело попивая живой напиток из алюминиевых баночек. Кто-то из ребят осушал тару весело и кидал на гранитный пол мемориала, и под одобрительный хохот молодых людей стопой ноги устанавливал её в вертикальное положение, потом происходил ритуальный удар каблуком. В этот момент происходила трансформация алюминиевой банки в расплющенный блин. И банка летит в Вечный огонь.

- О, парень! Ты не мог бы помочь? У меня банка до Вечного огня не долетела. Принеси её.

- Конечно, — медленно я прохожу по территории мемориала, подхожу к центральному фундаментальному сооружению, вглядываюсь в темноту откуда ярко и обжигающе горит нетленный огонь памяти. Расплющенных банок не видно, стою минуту, другую. Появляется очертание углублённого круга созданного из металлических изваяний ружей со штыкножами устремлёнными к центральной газовой трубе откуда полыхает пламя. И тут, под сводом оружейных изваяний отражающиеся всполохи огня на металлической поверхности дна газовой горелки открывают вид на его состояние. Внизу много мусора: окурки, алюминиевые банки, шелуха от семечек, пустые целлофановые пакеты, обёртки от конфет и более мелкий мусор.

- Ребята! Посмотрите что здесь твориться, да тут же мусорник. Помогите очистить памятник от этой грязи, — и рука сама машинально начинает находить ходы, чтобы вытащить этот мусор на поверхность.

- Парень ты чего? Этого нельзя делать. Ты чего? С ума сошёл? Успокойся, — раздавалось сзади.

- Почему сошёл с ума? У меня всё хорошо. Вы бы лучше помогли привести Вечный огонь в порядок.

Я развернулся в сторону откуда доносился голос, но уже никого не было. Я оглянулся вокруг. Ни какой даже малейшей тени от человека по периметру монумента мной обнаружено не было. Я повернулся к Вечному огню достал ещё несколько банок и понял, что больше достать не смогу. Жар огня очень сильно обжигал моё тело. Я ещё раз осмотрелся вокруг. Мне показалось что я остался один во всём парке, только листья деревьев тихонько шуршали на ветру. Всполох и у одной из опор монумента я увидел пустой, чуть порванный, кулёк. Подошёл, взял его. Собрал всё что вынул из огня и ушёл в сторону ближайшего мусорника.

Сегодня я вновь и вновь пытаюсь найти информацию о тех страшных событиях, что происходили в нашей стране в середине двадцатого века. Но пока безрезультатно. На площади Свободы в Ростове есть музей русско-армянской дружбы, там мне предложили провести экскурсию по памятным местам, но документов подтверждающих события происходящие на территории Ростова-на-Дону они представить не смогли. Пытливый ум начал давать осечки. Не ужели всё так плохо? И ничего не осталось кроме множества опубликованных воспоминаний очевидцев тех лет, в общей массе которых очень сложно ощутить и понять что происходило в те времена.

Поколение людей которые жили и воевали, трудились в тылу, учились в школах, ходили в детский сад, видели войну своими глазами, безвозвратно уходит. Многие из них о войне никогда не рассказывали, а как о ней говорить, пусть всегда будет мирное небо над головой. И люди будут счастливы. Радость пусть придёт в каждый дом.
В таких условиях не был учтён только один факт: пытливость детского ума. Если нет открытых источников о войне дети ищут другие источники. И не все источники возможно проверить, дать оценку. Особенно в интернете. Даже мой очерк это не гарант не предвзятости.

Сегодня в день Победы на Красной площади Москвы едет техника, маршируют солдаты, играет военный оркестр. Но главный монумент Памяти закрыт ширмой. Почему? Потому-что стыдно, стыдно за то что именно к Мавзолею Владимира Ильича Ленина люди возлагали знамёна поверженных фашистских войск СС фюрерской Германии. Стыдно, наверно, что люди приносили жертву на алтарь Победы Советского народа над Гитлеровской Германией. Если стыдно, то можно стереть одним движением ластика. Можно стереть человека, который спас страну от военной диктатуры Корнилова, от предательства Российской Империи в лице Керенского. Ведь именно Керенский провозгласил создание Российской республики с принятием флага в виде триколора: белый, синий, красный. Под которым мы сегодня и живём.

И именно сегодня мы как никто другой ощущаем результат ошибки произошедшей в переломный момент в 1991 году. Сегодня стирать стало нормой, стирать всё и вся, закрывая доступ к достоверным источникам. Один мазок ластиком и нет человека, один мазок ластиком и нет партии, один мазок ластиком и нет страны, один мазок ластиком и нет целого народа. И не важно что он есть, живёт, дышит.
Победа в Великой Отечественной войне это символ который никогда нельзя допустить стереть, ибо следующий бой будет ещё страшнее предыдущего. А последующий, ещё страшнее. Но и над этим праздником торжества храбрости и стойкости русского народа как Домеклов меч возвышен ластик стирающий историю.

Так давайте начнём с себя и откроем доступ ко всем фактам Российской истории и не будем бояться пропаганды традиционных ценностей среди нашего подрастающего поколения. Кто если не мы?