Отец

               

      После моего возвращения в европейскую часть Союза, а было это в 1976 году, у нас с отцом появилась традиция встреч. Где бы я не был, 9 Мая мы встречались в Отчем доме. День Победы отец считал своим главным днем рождения, хотя родился в конце сентября 1925 года. Настоящий день рождения он никогда не отмечал.

      О войне никогда не рассказывал совсем, по сто грамм всегда пили не чокаясь, за тех, Кто в море. Всю жизнь много работал, и в самый последний день тоже.

      Восьмого мая я ехал на день Победы, как обычно, в Отчий дом. По дороге заехал в Бирюч, родину моей матери, к ее младшему брату. Он вышел серьезным, молча пригласил в дом. На столе два стакана, накрыты хлебом. Выпьем за тех, Кто в море. Протесты что я за рулем не принял. Сказал завтра с утра поедешь, сегодня не надо. Выпили.

      Дядя сказал, догнала война твоего отца, осколок в аорте зашевелился две недели назад, не операбельный. Неделю назад его уже выписали из больницы. Мы тебе не говорили. И уже час, как его нет. Пришел домой с работы, и как пуля попала, сразу. И вот 9 Мая, не только день Победы, но и день памяти моего отца.

      Я не знаю его военной биографии, помню только отдельные слова и услышанные отрывки:
   - Я на руках у отца, стоим на параде ВМФ в г Балтийске, напротив крейсера Свердлов. Спрашиваю, что это у тебя за бугорки на руках? Это осколки с войны остались, сынок.
    - Мы с ним в Ленинграде, на Пулковских высотах. Рассказывает о них, потом добавляет. Первый раз я был ранен здесь, на Пулковских высотах.
    - После демобилизации, уже в Белгородской области, после переезда.
      Уронил картонный коробок, высыпались награды и газетные вырезки. Прочел маленькую заметку, из газеты Балтийский Краснофлотец. Юнга тральщика Иван Мека, будучи контуженым, продолжал отбивать атаки немецких самолетов, из пулемета тральщика … . Мать забрала, сказала рано еще тебе.
    - Первый день Победы, после начала перестройки. Стаканы, накрытые хлебом, на столе. Отец сказал: Давай сынок договоримся сразу, чтобы мы никогда не поссорились. Не надо меня перевоспитывать в новом духе. Я ходил в штыковую с криком, За Родину, за Сталина! За Горбачева я не пойду. Давай за тех, Кто в море!

      В 2018 году, из Российского Союза Ветеранов (РСВ), мне прислали письмо и несколько ксерокопий из архива МО, уже сняли гриф. Сообщили, что отец был единственным в Союзе матросом, награжденным двумя медалями Ушакова. И у него еще должна быть медаль за оборону Ленинграда. Но они не могут найти больше ни каких материалов.

      От матери я слышал, уже школьником, что в разведке, отцу на спину упала и отскочила немецкая граната. Более тридцати осколков ему досталось. Тогда вытащили не все, семь или восемь остались. Сейчас удаляют только те, которые начинают беспокоить. Иногда он ложился в больницу, некоторые осколки провоцировали воспаления.

      От РСВ я узнал, что когда отцу исполнилось 18 лет, его назначили старшим матросом и командиром тральщика, деревянного. На деревянных тральщиках они вывозили разведчиков на острова Балтики, и забирали их оттуда, часто с боем.

      Сейчас я понимаю, что тихий, деревянный тральщик с малой осадкой, не боялся мин и немецких радаров. И почему в МО нет документов об этих операциях. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не скажу. И наверное это правильно.