Часть 14. Дневник 1996г

28.01.1996 год.  В скором времени от Миши пришло обстоятельное письмо, содержание которого сводится к мысли: стоит ехать ради детей, ради себя – трижды подумай. Вот мы и думаем, то об Израиле, то о Германии. Была бы возможность, мы не ду-мая поехали бы в США.
Снова оформляем доче документы в Израиль. Она решила, и мы больше ей не препятствуем. Сами мы пока ещё не решили, куда уезжать. Оставаться здесь становится опасно. Кроме того, что не хватает денег на еду и вообще на всё(!), в случае серьёзной болезни – катастрофа.
Новый год, несмотря на нищету, мы встретили нормально: с шампанским и подарками. Я напёк «мунбейгалах», рулет с маком, «лейках». Муся в этот раз не приехала. Мы написали ей письмо, но пока ни её, ни ответа.
Мишин брат – Гриша, уезжает в феврале в Израиль, в г. Натанию, куда хотели бы и мы, в случае принятия решения ехать в Израиль.

16.03.96.  В прошлом месяце послали Мише повторное письмо.  Ехать или не ехать – «вот в чём вопрос». Цены на всё стремительно растут. В перспективе - полная неизвестность. За квартиру уже надо платить  по 5 миллионов в месяц, столько же - детские ботинки на Родю. Моя зарплата составляет  28 миллионов. Питаемся однообразно. В больницах надо платить за операцию, покупать свои лекарства и т. д. Похороны стоят – 100 миллионов. В такой ситуации, кажется, поставленный вопрос звучит риторически. Его следовало бы интерпретировать, как выжить или не выжить!
Доча ждёт разрешения, и она однозначно едет в Израиль. Меня же беспокоят мысли о Роде. Где-то в подсознании, я всё провожу аналогию с предками. И очень боюсь привезти Родю туда, где ему придётся воевать. Боюсь, что увезу его с Украины туда, где очень большая вероятность ведения крупномасштабных войн. А я хочу, чтобы он жил без войн. Но возможно ли это? Какой-то он невезучий. Уже в два года, травмировавшись ("благодаря" доче) – чуть не погиб. Вот и стою я на распутье. Ведь случиться может и здесь, и без всяких войн. У Масляной сын в армии заболел воспале-нием лёгких. Лечиться он приехал домой, в армии нет лекарств!

08.04.96. Недавно у меня снова был приступ отравления. А на прошлой неделе переболел ОРЗ. Сегодня пошёл на работу.
Вспоминаю странный сон, который видел под утро. Не помню подробностей, но помню, что не испытывал никакого омерзения. Шёл я по городу, на земле валяются остатки рук – по локоть. Много детских. Это людоедство? Я вспомнил, что у меня есть два трупа. Надо было бы вырезать из них хорошие куски мяса и остальное выбросить. А вдруг милиция их обнаружит, и я попаду за решётку? Надо их немедленно выбросить!
Дальше, то ли это было во сне, то ли я додумал: я вложил трупы в мешок и выбросил их. Было жаль, что я так и не вырезал мясо…

26.05.96.  В прошлую пятницу Родя закончил учёбу и пе-
решёл в шестой класс. Вчера мы устроили праздничный обед, а сегодня поехали на речку. Позагорали, ели мороженое, вафли, печенье, пили оранжад и гуляли по парку. В завершение мы подарили ему пневматический пулемёт.

11.06.96.  На прошлой неделе я подал заявление об уволь-нении с 30-го июня. Первого июня я уже не работаю. Противно работать в проектном отделе.
Сегодня после работы с Родей пошли к маме на базар, где она продаёт всё из квартиры. Купили фруктов и ягод. По дороге домой Родя чуть не упал в обморок от солнечного удара. Водой мы его обрызгали, накрыли голову и спокойно пешком пришли домой.

11.07.96.  В прошлом месяце я отработал последний день на заводе. В начале этого месяца мы с Родей пошли за зарплатой (за апрель). Заодно я поводил его по прокатным цехам и блюмингу. Они произвели на него сильное впечатление.
Зарплату не дали, перенесли выдачу на август, сентябрь.
               
15.08.96.  Уже полтора месяца, как я не работаю. С Кларой и Родионом мы торгуем своими вещами на рынке. В будние дни продаём на Соцгороде, по субботам - в городе, по воскресным дням - на Долгинцево. Торговля, в общем, идёт неплохо, хотя ещё очень многое надо продать. Последние две с лишним недели я приболел, и торгуем только в отдельные дни. Торговля у нас проходит, как развлекательное мероприятие. По окончании торговли, а мы заканчиваем к 11; 12 часам, или к часу дня, мы покупаем себе по порции мороженного, закупаем домой продукты и всяких вкуснятин.
Надо сказать, что питаемся мы сейчас лучше, чем когда я работал. Зарплату за май и июнь ещё не получил. Потихоньку закупаем одежду. Надеюсь, на этой неделе окончательно выздороветь и активизировать продажу.
Крупное мы всё уже продали. Теперь надо найти покупателя на квартиру. Пока дают за неё только 2,5 тысячи долларов, а мы хотим не меньше трёх.

27.08.96. В начале этого месяца к нам нагрянули гости из Рязани, Новороссийска и Никополя. Все они приехали на Юркином автобусе. Приехали подвыпившие. Допили у нас, сфотографировались скопом у нашего подъезда и поехали дальше. В принципе, все уже в той или иной мере, ведут разговоры об Израиле.
Сегодня вечером Клара поехала с Иринкой в Киев. Мы с Родионом их проводили, посадили в вагон. Ирина попрощалась с квартирой, черпнула на поляне горсть украинской земли. Она в четверг вылетает в Израиль. Клара в Киеве откроет визу, проводит Иринку и возвратится домой.

30.08.96.  Два дня мы с Родей жили без мамы. Заготовили
продукты, навели в квартире порядок. Уже вчера вечером, по часам, следили по карте, где находится самолёт с Ириной. В первом часу ночи легли спать. Что-то долго не мог уснуть. Вдруг в двери позвонил сосед Толик. Он позвал меня к телефону. На проводе была доча. Долетела она благополучно. Всё нормально, мама выехала домой.
Я зашёл в квартиру, на часах было начало второго ночи. Хотел уснуть, снова не получилось. Приготовил чай. Выпил и сел писать. Скоро вылетать и нам.

17.09.96.  Сегодня мы продали нашу квартиру за 3300$. В восемь утра пришёл покупатель. Мы угостили его чаем, я пересчитал и проверил на подлинность доллары. Потом мы все пошли в бюро инвентаризации, где уже заняла очередь Лёнина жена. В гос. бюро нам не удалось оформить, так как в моём паспорте написано – Гарри вместо – Гаррий (буква пропала при замене Советского паспорта на Украинский, в остальных документах осталось – Гаррий). Пошли в частное бюро, где всё оформили без проблем. На этом мы остались без квартиры, со смешной суммой денег. Теперь нам путь один – уезжать. А другого выхода у нс и не было! Разве могли мы оставмить Ирину одну в Израиле? Мы уже вынуждены были ехать именно в Израиль.
Вчера вечером приехала Муся. Нагрузилась вещами, и сегодня одиннадцати часовой электричкой уехала домой.

16.10.96.  Утром мы подготовили квартиру к сдаче новому хозяину. В 9.30 приехал муж Масловой, мы отдали ему нераспроданную мебель. Квартира осталась пустой. Я вымел оставшуюся пыль, и вместе с Лёней сели за столик. Допили оставшийся коньяк. Пришёл Серёжа, передал Ирине англо-русский словарь. Неожиданно, раньше назначенного срока, прибыл за нами автобус, и мы уехали с вещами в Днепропетровский аэропорт. Там нас провожали Кларины братья. Прошли таможню. Родя волновался, я волновался за Родю – всё же самолёт…
Наконец мы разместились в «ЯК-40» (или сорок с чем-то). Было совсем темно (1940), когда самолёт оторвался от земли и взял курс на Тель-Авив.