Часть 15 Год 2000

Муся приехала вместе с Наташей, и мы принялись искать ей квартиру. В течение недели нашли ей двухкомнатную, в отдельном флигельке. Квартира не ахти какая, но ей понравилась, и мы её перевезли. Помогли купить ей холодильник, телевизор, обустроили. И вскоре у неё объявилась подружка из Днепродзержинска. Это «объеди- нение» с её старыми «друзьями» мне не понравилось, и я сказал Мусе, что если она собирается восстанавливать свои старые связи, которые довели её сына до тюрьмы, а её - до нищеты, то пусть забудет обо мне. Она поняла, что я говорю серьёзно, и подружки не стало.
Прожив один год на Вайцмана, мы перешли на квартиру с большей площадью по улице Зангвиль – совсем недалеко от первой квартиры. Но она была на четвёртом этаже. Хозяин старой квартиры Амнон посещал нас и на этой квартире.
К этому времени в Израиль приехал Сергей с женой и ребёнком – сын Славки, Клариного брата.
Родиона мы перевели в школу-интернат в Петах-Тикве.  Он с трудом привыкает жить без нас. Звонит домой каждый день и каждый выходной приезжает. Это кроме того, что в будние дни мы приезжаем к нему в интернат. Интернат был с религиозным уклоном. Мы специально выбрали именно такой. Дело в том, что у Роди возникают проблемы при общении с хулиганистыми мальчиками. Мы рассчитывали, что в религиозных школах дети более спокойные. Так  и оказалось.
Но возникли проблемы в другом, в чём мы не могли даже предположить.  Дополнительные уроки по торе вёл преподаватель Шрага. Познакомившись с Родионом, он был крайне удивлён тем, что Роде не делали брит-милу.  У Шраги это стало навязчивой идеей. Он убеждал Родю, он, через русскоязычных знакомых, звонил мне, и когда убедился, что нас уговорить невозможно, начал подговаривать Родиона сделать брит-милу без ведома папы. До окончания учебного года Шрага не давал покоя Роде, но так ничего и не добился. Отучившись год в этой школе, Родя вернулся в Натанию и здесь продолжил учёбу.
В 1998 году в Израиль приехал Гена со своей семьёй. Они навестили нас в Натании. Мы пошли на набережную, куда собрались и другие родственники.
     Доча из Тель-Авива переехала в Иерусалим, в ешиву. Вместе с подружками она приезжает к нам в гости. Погостив два дня, они уезжают. Из Иерусалима она переезжает в Кирьят-Шмону, и там поступает в киношколу. Учёба её очень увлекла. Но она начала курить. Питается плохо и это отражается на её, и так слабом, здоровье. Покупает профессиональный фотоаппарат, куда вкладывает все свои деньги. Никак не может организовать свой быт. В банке у неё минус. В общем, доча - это сплошные проблемы. Но, с другой стороны, она ищет своё место в жизни. Ищет трудно, ошибаясь, спотыкаясь и падая. Больно нам за неё. Мы пытаемся помочь ей хотя бы советом, но она их не воспринимает. Так и живёт своей особой нелёгкой жизнью, понимая всё, и не в состоянии совладать с собой.
Клара осталась без работы, и пошла на пособие по безработице. Я тоже получал немного, несмотря на то, что работал чуть ли не круглосуточно. Все деньги уходили на оплату за квартиру и коммунальные услуги. Питались из того, что оставалось после всех выплат. Нетания - город очень дорогой. Наверное, нам он не под силу.

Я пытаюсь найти более оплачиваемую работу, но пока безуспешно. На фирме я продолжаю осваивать всё новые профессии. Хозяин обучает меня литейному делу. «Интересный» он человек. Хочет, чтобы работник всё умел, но платит по минимуму! Он очень нервничает и не сдерживает себя, когда пропадает золото. Я сам не знаю, куда оно может пропасть. Может быть, он плохо ведёт учёт. Может, у него ненадёжные помощники. Но, обнаружив недостачу, он начинает бить двери, стены - всё подряд. Потом, естественно, всё восстанавливает. Но зрелище это неприятное.
 
Однако его продукция всё меньше пользуется спросом. Он привлекает специалистов для расширения ассортимента своей продукции.  Но всё это полумеры, и он приходит к выводу, что необходимо полностью менять уже давно устаревшую оснастку на новую, для освоения новых технологий.  К этому времени он принял на работу бывшего преподавателя института по металлорезанию. С точки зрения хозяина,  преподаватель, работавший в институте, должен был быть более компетентным (ведь он обучает будущих инженеров(!), чем я – «всего лишь» конструктор! И хозяин даёт ему оклад 16 шекелей в час. Я к этому времени получал 15 шекелей. Но я уже освоил все виды работ. Кроме этого, проектировал и изготавливал оснастку. Но не это оказалось камнем преткновения.  Рассчитывая обновить оснастку, хозяин собрал у себя в кабинете всех работников. Он довёл до нашего сведения свои планы. По ним я должен полностью перейти на проектирование новой оснастки, инструментальщик, будет её изготавливать, а «преподаватель» будет организовывать нашу работу.
Когда он закончил, я спросил хозяина фирмы, где же в его планах переоснащения производства мои интересы?  Я  разъяснил ему, что в его планах, изложенных нам, основную роль играет процесс конструирования. Какова будет конструкция, какая технология будет в ней заложена, такова и будет продукция.  То есть, на меня ложится основная ответственность за переоснащение. Почему же при этом у меня самая низкая зарплата? Я сказал ему, что не могу с этим согласиться. На его отказ поднять мне зарплату я ответил, что тогда переоснащение ему придётся делать без меня.
Он всё ещё рассчитывал, что мне, в моём предпенсионном возрасте, просто некуда пойти. Но он ошибся. Мне действительно некуда было пойти. Но я никогда не соглашусь быть униженным. Я подал заявление на расчёт. Отработав положенные в таком случае десять дней, 11 марта 1999 года я получил расчётные и пошёл на пособие по безработице.
Как впоследствии мне рассказывал его родственник (который возил меня своей машиной на работу), хозяин, проектирование поручил проеподавателю. Тот что-то попытался нарисовать, и ушёл из фирмы. Но меня это уже не интересовало.

К концу года мы с Кларой двинулись на поиски более дешёвого жилья. Мы объездили Гиват-Ольгу, Пардес-Хану, Биньямина, Хадеру и остановились на Пардес-Хане – Каркур. Сняли там Мусе трёхкомнатную квартиру за 260$  и 18 октября 1999г. она переехала. Мы ещё оставались жить в Нетании, и одновременно искали в Пардес-Хане себе квартиру. Но ничего не нашли, и с окончанием договора, 26 ноября, вместе с мебелью и вещами, переехали к Мусе. Она выделила нам одну комнату, где мы разместили свою двухспальную и Родину одноместную кровати, компьютер, телевизор и телефон. Очень тесно, но терпимо. К комнате примыкает отдельная туалетная с душем. Так что, можно сказать, разместились с «удобствами».
Я сижу на «автале», Клара весь декабрь не работала. Родю оформили в школу. К Новому году мы подготовились неплохо. Закупили продукты, шампанское, подарки и встретили Новое тысячелетие, как и полагается, в кругу семьи за столом. Насту- пил год – 2000!

Сразу после Нового года мы интенсивно принялись искать квартиру. Исходили Пардес-Хану вдоль и поперёк. В апреле мы нашли квартиру, которая нас устраивала.  В центре города. Квартира большая ;120м2. Большой салон 9х4 метра и три хорошие спальни. На первом этаже, за 300$.
Квартира была в плохом состоянии. Хозяйка закупила краску, побелку, шпатлёвку, алебастр, и к первому апреля мы отремонтировали, побелили, покрасили квартиру и переехали в неё. Хозяйка была очень довольна, а главное – довольны были мы. У каждого теперь есть своя комната. У Роди мы поставили компьютер, в салоне - телевизор и стол.
В конце марта к нам приехала жить доча.  Её отчислили из колледжа за долги по математике и физике. Но главное, ей предложили провериться у психиатра.