О счастливом и удачливом человеке

    Этот портрет Манихина Бориса Максимовича мы несём на марше Бессмертного Полка от центра города на вершину Мамаева кургана.


    На просьбы рассказать, что ни будь интересное о войне, он рассказывал одну и ту же историю:

  - На занятиях по рубке лозы я шашкой отрубил ухо своей лошади. Лошадь понесла, а кругом казаки несутся, шашками машут. Вот жуть, но обошлось.

Иногда он вдавался в воспоминания:

  - Был я, как вы, молод, красив, удачлив во всём, в бою, в любви, в картах. Лихо ездил на коне, на танке, метко стрелял из всех видов оружия, был Ворошиловским стрелком, отличником по боевой и политической подготовке. У меня были ботинки со шпорами, кубанка, шинель с газырями и усы, как у Будённого.

     В январе 1942-го, будучи командиром отделения установок полевой реактивной артиллерии - "Катюша" он чуть не попал под трибунал. 18-го января, в крещенскую ночь, вышли на позицию, дали залп и рванули в тыл. Пересекали какую=то речку. Две установки прошли, а последняя провалилась под лёд по самую крышу. Потеря установки грозила трибуналом. К счастью, недалеко стоял дивизион 152-х мм гаубиц (М-10). Транспортировали их мощные тягачи - СТЗ-5 "Сталинец". Пока солдаты прорубали во льду канал от машины до берега, он с полчаса нырял в святую крещенскую воду, прикрепляя трос к машине. Повезло, машину вытащили из реки и на тросу дотащили до расположения части, а он не заболел, не подхватил даже насморка.
    
     В мае 1942-го, его кавкорпус попал в Барвенковский котёл. Он был тяжело ранен, санитары притащили в полевой госпиталь стрелкового полка. Госпиталь был переполнен своими ранеными и его не приняли. Сказали, чтобы несли в госпиталь своей части. Санитары оттащили метров на сто и бросили в поле. Этим они его и спасли. Начался авианалёт и госпиталь полностью разбомбили. Только он остался в живых. Вернувшиеся с передовой санитары отнесли его на эвакуационный пункт. Врач оказал первую помощь, перебинтовал, наложил на бедро жгут и химическим карандашом написал на ноге время.
    Санитарный самолёт был переполнен. Свободного места не было. Раненные лежали друг на друге. Ему повезло, пожалели, привязали ремнями к крылу. Самолёт еле взлетел. Это был последний удачный рейс, а он был единственным казаком кавдивизии, вырвавшимся из котла. Повезло, что после приземления в тылу, без особой задержки, попал на операционный стол. Был в сознании. Врач заявил, что прошло много времени с момента наложения жгута, требуется ампутация:

   - Если снять жгут сейчас, начнётся сепсис, откажут почки.

   - Ампутировать не дам, снимай. Дома нет, семьи нет, без ноги - зачем мне такая жизнь. Как будет, снимай, на удачу.

При снятии жгута потерял сознание от болевого шока. Очнувшись, спросил:

   - Ну что? Кажется жив?

   - Затянули не сильно. Небольшой кровоток был. Крупные артерии не задеты. Везунчик.

    После госпиталя снова фронт. Он действительно был удачлив, верил в удачу и
удача не подводила его.

    В январе 1944-го года в Керчи захлёбывались атаки на гору Митридат. Склон был покрыт телами в чёрных бушлатах. Дали приказ коммунистам возглавить штурмовые группы: - "Коммунисты вперёд!" Он возглавил один из штурмовых отрядов 255-ой морской бригады. Был ранен в плечо, крестец, касательно в голову и в голень той-же, правой ноги. Переправу и катера бомбили. Суда под Красным Крестом расстреливали немецкие самолёты. Пролив был нашпигован донными минами, но опять везло, чудом был переправлен на материк. По прибытии в госпиталь врачи установили газовую гангрену и заявили о необходимости ампутации. Он опять не соглашался. Тогда его положили на ночь в "мертвецкую" - неотапливаемое, холодное помещение с трупами умерших. Утром зашёл врач, спросил:

   - Не передумал? Смотри, к вечеру будет поздно.
   - Передумал. Режьте. Уж больно неприглядная у вас обстановка в этой комнате.

   Усыпили хлороформом и увезли в операционную. В этот раз ногу отняли выше колена. После долгого лечения рожистого воспаления, реампутации, выхода осколков из разных мест тела был комиссован с первой группой инвалидности , от которой, чтобы приняли на работу, пришлось в последствии отказаться. Несколько лет ходил на костылях и только пройдя очередную реампутацию надел протез, прикреплявшийся ремнём к поясу, весивший около 10-ти килограмм и который он с периодической заменой протаскал до конца своей жизни, временами стирая культю до крови. Но и этот 10-ти килограммовый - большая удача т.к. по первоначальному заключению считалось, что его культя не протезируема. До конца жизни мучали фантомные боли отсутствующей ноги и он сам делал себе новокаиновые блокады. Регулярно являлся на ВТЭК. Комиссия проверяла не выросла ли у него нога. На законном ли основании он получает военную пенсию в 12 рублей (цена трёх бутылок водки в то время).

    Он всю жизнь считал себя самым счастливым и удачливым человеком. Хоть и на одной ноге, пришёл живым с войны, работал, создал семью. На дачном участке, из купленного на заводе ящика из под оборудования, построил дом, посадил дерево и не одно, родил, воспитал, дал образование и поднял на ноги двоих детей - сына и дочь. Свой долг на этой земле выполнил. Что ещё нужно для счастья?

    Ушёл из жизни в исторический день августовского путча, под звуки "Лебединого озера". Не дожил, не увидел распада Союза. И в этом ПОВЕЗЛО.