Часть 13. Без изменений. Предложение

Помню - когда-то, ещё мальчиком, я шёл по улице и думал: когда мне исполнится двадцать лет, двадцать четыре… И вот полжизни позади. Далеко в прошлом остались и двадцать, и двадцать четыре, и тридцать пять лет. Ушли безвозвратно из жизни дорогие и близкие мне люди. Постарели друзья, вырастают  дети. Лишь в памяти воскрешаются события, участником которых я был когда-то. Их, как волны древнего и вечного океана, захлёстывают новые годы, унося меня всё дальше в будущее. Не в силах им препятствовать, я прожигаю день за днём: завтрашнее в сегодняшнее, сегодняшнее во вчерашнее – будущее становится явью, явное уходит снова в далёкое прошлое.

В своей спальне Ирина прячет от меня кучу фотографий. Я догадываюсь - она, как это у нас заведено, готовит фото- стенд к моему юбилею – к пятидесятилетию.  Наверное, когда меня нет дома, вместе с мамой, они прикидывают, какие фото- графии в него войдут, как их разместить. А когда наступит 13 сентября, это будет в четверг, я приду с работы и под песню «С днём рождения, папочка родной» они меня поздравят у этого стенда. А Родя, конечно же, нарисует что-то своё.
Скоро первое сентября. Доча уже готовится к занятиям в техникуме. К своему дню рождения готовится и Родя. 3 сентября 1990 года ему исполнится пять лет. Это три года после операции. Зацелованный, он растёт капризным и плаксивым. Надеюсь, что это временно. В общем, он проявляет характер. Сообразительный, легко формулирует предложения, выражая свои мысли. Рисовать совсем не умеет, одни каляки-маляки. Медлительный, и до сих пор просит, чтобы его кормили с ложки. Вот такой у нас Родя.
Вечерами мы с ним изобретаем небывалые машины и устройства. В этом он проявляет завидную находчивость и изобретательность. Он отлично строит логическую цепь, про- являет любознательность и во всём имеет своё мнение.
Из Рязани приехал Кларин двоюродный брат - Гена Тра-винский. В Кривом Роге он учится на курсах повышения квалификации. Несколько лет тому назад он приезжал к нам, и вот снова командировка. Остановился он в гостинице. К нам заходил по возможности.

         На работе, как и прежде – воровство,  куда тому застою! Все заняты одним – побольше отхватить. Я никого не виню.  Жить как-то надо. На днях Вектор Гельман мне говорит, что снова разговаривал с Любимовым. Главный инженер ком- бината Тильга на его базе организовал научно-технический центр, в составе которого будет и проектный отдел. Любимов подбирает кандидата на должность начальника проектного отдела. Вектор рассказывает, что, якобы, он рекомендовал меня. И теперь, когда Любимову также меня рекомендовал Учитель (из ДметИ), а он пользуется на комбинате авторитетом, есть большой шанс получить эту должность. Я выслушал Вектора и сказал, что если предложит, я поговорю с ним.
Вектор говорил мне об этом в начале сентября, пока никто ко мне не обращался. И если учесть опыт прежних лет, то вряд ли обратятся. Потому что, когда вопрос касается более высоких должностей, всегда появляются «свои» люди.

Клара уже хочет идти на работу. Но прежде надо Родю отдать в садик. Это, конечно, неплохо. Там он несколько дисциплинируется, привыкнет к коллективу, к различным отношениям между детьми. Научится одеваться и самостоятельно кушать. Хотя я не думаю, что это к лучшему.  Клара договорилась и 04.09. отвела его в садик. Первый день он пошёл с охотой. Когда после обеда Клара пришла забрать его, Родя не хотел уходить – играл с детьми. Зато воспитательница была не в восторге от того, что он не умел ни кушать самостоятельно, ни одеваться. К тому же в дневной сон он написал в кровать. Два дня ему нравилось, после чего наступило разочарование. Его заставляли кушать, «угрожая» уколами, и это ему, конечно, не понравилось. Мы приносили множество игрушек, карандашей в садик – поддабривали, так сказать. Но, напуганный уколами, Родя не захотел идти в садик. Я пообещал ему, что мама пойдёт к воспитательнице, и об уколах больше никто не будет говорить. Но Родя требовал, чтобы пошёл я. Я согласился пойти в том случае, если они не послушают маму. На время Родя успокоился.
У меня нет каких-то особых ощущений с приближением юбилея – 50 лет. Да и что в этом может быть приятного, если большая часть жизни осталась позади. Если, прожив пятьдесят лет, я так и не обеспечил свою семью достаточным материальным запасом на случай болезни или каких-то других непредвиденных обстоятельств, не обеспечил хорошим благоустроенным жильём, и даже регулярным нормальным питанием. Если за все эти годы я не создал ничего существенного, не поднялся выше уровня среднего человека, не предпринял серьёзных шагов, чтобы стать свободным, не сопротивлялся подобающе лжи, злу и насилию. От меня веяло злобой и холодом, машинной логикой и ледяным рассудком. Я не принял эту жизнь и ничего не сделал, чтобы её изменить. Моя жизнь была серой и безоглядной, хотя, конечно, были солнечные мгновения. Я о многом мечтал, но ничего не достиг. Я не стал поэтом, не стал художником, не стал конструктором. Может быть, мне во многом не везло. Хотя в одном мне повезло. Очень! В том, что я встретил Клару. Я сумел по-настоящему полюбить. Я с ней счастлив.
Жизнь сместилась к моим детям. В их благополучии, духовном возрождении – мои несбывшиеся мечты. В них что-то есть и от меня. 50 лет – это необычная дата. И хотя сам я на этом не акцентирую внимания, на работе наши намекают на ресторан.
- Нет, - сказал я им. – Отметим в бюро, как обычно. Не денег мне жалко, безусловно. Я и сам люблю посидеть в ресторане, побалдеть. Но я люблю «балдеть» с единомышленниками – подумал я.