Прожигающий. Глава 3

Во время короткого затишья пыль осела, и дым немного рассеялся. Павел Артемович, с перевязанной рукой отвел людей через мост с левого берега в расположение оставшихся трех пушек. И только с десяток самых отчаянных бойцов остались в окопе, вооружившись бутылками с горючей смесью.

Федька с Лешкой торопливо усиливали бруствер перед своим орудием. Им помогали трое ополченцев. К ребятам подошел старлей-артиллерист.

— А ты, Федор, молодец, — сказал он парню. — Метко стреляешь. И позиция хорошая твоя. Пушка на возвышении стоит, прямым попаданием не взять ее. Смотри.

Офицер показал рукой на противоположный берег.

— Ты теперь один с этой стороны дороги. Твой сектор справа от нее. Бей по танкам, что будут выползать с дороги. А я буду бить по головным из леса. Главное не дать им на мост подняться.

Федька кивнул.

— А ты Алексей, не жди команды. После выстрела тут же перезаряжай орудие, так быстрей будет.

— Есть. Все будет путем, — ответил Лешка.

— Вот и хорошо. Снарядов у вас достаточно.

Старлей пожевал губы, будто хотел еще что-то сказать.

— Вы не волнуйтесь, товарищ старший лейтенант, — сказал негромко Лешка. — Мы не побежим.

Офицер кивнул, посмотрел в сторону зенитки. Ополченцы сменили колесо на установке, выровняли орудие.

— Оттяните позицию метров на двести, — крикнул им старлей. — Сбоку по самолетам сподручнее бить.

И он отошел от ребят к зенитчикам.

Федька каким-то странным чутьем что-то почувствовал, резко посмотрел в сторону левого берега. В воздухе пронесся странный громкий шелест, и затем раздался гулкий хлопок.

— Мины! — закричал старлей и бросился на землю ничком.

Шелест усилился, хлопки участились. Ребята последовали примеру офицера, упали, уткнувшись лицом в землю. Воздух наполнился жутким свистом, криками и стонами людей, руганью. Мина разорвалась неподалеку. Осколки застучали по металлу пушки, как горошины об стол. По спинам пробежала горячая волна воздуха. Послышался рокот моторов. Федька хотел встать, и поднял голову.

— Лежать! — услышал он крик старлея, и опустил лицо в землю. Взрыв. Осколки горохом затренькали по щиту орудия. Рокот моторов приближался, послышались гулкие выстрелы танковых пушек. Перед бруствером взметнулась земля, которая противно обрушилась на их спины. Федьке стало трудно дышать, и он повернул голову вбок, чтобы глотнуть воздуха широко открытым ртом.

Увидел край полоски дороги, которую рвали разрывы. Кто-то пытался побежать, встал на ноги, и тут же кувырнулся спиной вперед, попав под разрыв. Федька вжался в землю, закрыл глаза. От страха близкой гибели его конечности онемели, холод пронзил спину, пополз вниз по телу мелкими мурашками, заставляя вскочить и бежать. Бежать что есть силы от этого места. Страх настолько сильно проник в его голову, что мозг перестал контролировать тело, и Федька почувствовал, как под ним начинают намокать штаны. Этого он испугался еще больше, вздрогнув от очередного близкого разрыва.

Шелест внезапно прекратился. Остался только приближающий рокот моторов и частое уханье танковых пушек. Разрывов стало меньше. Федьку кто-то сильно хлопнул по спине.

— Что лежим? — голос Лешки выдернул его сознание из страха. — Танки идут. Давай вставай!

Федька вскочил на ноги. Про мокрое пятно спереди тут же забыл. Кинулся к прицелу. Танки были близко. Головной уже заходил на мост. Парень резко повернул голову, посмотрел на позиции пушек на другой стороне дороги. В пыли, и дыму ничего не разглядел. Скрипнув зубами, крутнул колесики наводки, ловя в перекрестье борт танка, вползающего на мост. Лязг затвора. Федька надавил кнопку. Резко. Пушка дернулась от выстрела. Снаряд вошел в бок танка с коротким треском. Сильно грохнуло. Башня приподнялась над корпусом, из-под нее вырвалось сильное пламя. Федька неистово крутил колесики, забирая в прицел следующий танк. Лязг затвора. Выстрел. Снова лязг затвора. Снова выстрел. Танк выпустил большой клубок черного дыма, язык светлого пламени лизнул белый крест. Еще одна пятнистая машина приподнялась на пригорке, обнажая днище спереди. Выстрел. Еще выстрел. Мотор танка застонал на сильных оборотах, треснуло что-то в нем, заскрежетало. А Федька уже наводил на следующий танк, который торопливо разворачивал башню, целя короткой пушкой в сторону их орудия. Выстрел. Сноп искр на башне. Еще выстрел. Башня дернулась, но продолжала разворачиваться. Федька не услышал привычного лязга затвора.

— Cнаряяяд! — закричал он, опуская прицел под нижний срез башни.

Секунды тянулись бесконечно долго, будто в замедленной съемке. Наконец, раздался долгожданный металлический звук закрывающегося казенника. Вместе с нажатием кнопки пушка танка выплюнула белесый дым. Через мгновение бруствер перед ними вздыбился комками земли, жестокий порыв горячего воздуха ударил Федьку в грудь, приподнял немного и бросил оземь. На него свалился огромный кусок дерна и часть станины орудия, которая с такой силой стукнула его в живот, что Федька невольно задохнулся от боли и потерял сознание.

 



Темная фигура женщины в белом ярком свете висела где-то вдали. Федька никак не мог понять — кто это? Подол ее одеяния развевался, она вроде махала ему рукой.

— Федечка, сыночек, рано тебе еще со мной, — раздался шелестящий шепот.

— Мама, — он готов был расплакаться. — Ты где?

 



— Федька! Федька, очнись! — Лешкин голос врезался в его мозг иглами. Голова странно кружилась, и в висках отдавалось биение сердца.

— Да вставай же ты! — орал Лешка.

Близкий взрыв заглушил его голос. Комья земли посыпались на голову и грудь. Федька с трудом заворочался, его затошнило, и вырвало. Землей и кровью. Он встал на карачки. Отдышался. Повернул голову. Лешка, Митрич и старлей пытались поставить перевернутое взрывом орудие. Близкий рокот мотора и лязг гусениц будто придали ему сил. Сработал инстинкт сохранения, выбросив в кровь жуткую дозу адреналина. Он встал, пошатываясь, шагнул к пушке. Трясущимися пальцами очистил от земли окуляр прицела. Они все вместе взялись за пушку, рывком поставили на колеса. Федька приник глазом к прицелу, пытался крутнуть колесо наводки. Колесико не слушалось.

— Руками разворачиваем, немного влево, — крикнул он. Перекрестье уперлось в борт танка.

— Снаряд!

Секунда. Лязг затвора. Выстрел. Танк смрадно задымился. И тут же Федьку оставили силы, и он без чувств упал на лафет.

 



Старлей схватил Лешку за ворот рубашки, рывком притянул к себе.

— Забирай Федора, и тащи его в лес, — сказал офицер парню слипшимися от крови губами.

— Да как же? — промямлил Леха.

— Тащи в лес, я сказал, — прохрипел старлей. — А ну, живо. Это приказ.

Лешка кивнул, подхватил тело друга под мышки, потащил волоком в лесок, раскинувшийся метрах в трехстах от моста. Он не видел четких картинок, все было в дыму и пылище, но верхушки деревьев проглядывали сквозь эту завесу. Алексей за что-то зацепился ногой, упал. Пошарил рукой, нащупав чью-то винтовку. Не думая, закрутил ее ремень на руке, вновь потащил Федьку, стараясь прятаться в плотных клубах дыма. Неожиданно наткнулся на сгоревшую палатку. Рядом с ней лежали убитые девчонки, и еще несколько перебинтованных тел. Все не шевелились. Симпатичная девушка, та, что подкалывала Федьку, глядела в небо стеклянными глазами, прислонившись к одинокой березе спиной. Ее грудь была усеяна множеством кровавых пятен. Осторожно раздвигая мертвые тела, Лешка заполз в палатку, нашел санитарную сумку и прихватил валявшийся вещмешок. Вернулся к Федьке, и приподняв немного его тело, потащил в лес.

 



Федька очнулся ночью. Он лежал на еловых ветках, перед глазами темное небо с изредка мигавшими звездами и проносящимися над головой обрывками белесого дыма. Он пытался пошевелиться, но тело пронзила боль, будто его целый день пинали ногами. Федька тихо застонал, и тут же его рот прикрыла ладонь, пахнущая елкой.

— Тихо, Федь, — зашептал ему в ухо Лешка. — Немцы рядом. Шарятся по лесу, пару часов назад угомонились.

Федор сбросил Лешкину ладонь со своих губ.

— А где все? — прошептал он.

— Не знаю. Бой под вечер закончился.

— А почему мы здесь?

— Старлей приказал тебя сюда оттащить. Ты без сознания был. А я не мог тебя одного оставить.

Они помолчали, Лешка прислушался к лесным шорохам.

— Далеко мы от моста? — спросил Федька.

— Не знаю. Может километр, может два. Я не считал.

— Вода есть? Пить хочется.

В темноте Лешка дал ему в руку флягу.

— Только крышкой не греми.

Федор сделал два жадных глотка.

— Что делать будем?

— Надо в город топать, — ответил Алексей. — Ты немного в себя приди, и двинем. Немцы, вроде, успокоились. А то ходили вон там, искали что-то.

— Ветки для костра собирали. Что им еще в лесу делать?

Лешка прислонился к другу спиной.

— Побили, наверное, всех наших, Федька. Я больше никого не видел. Когда тебя оттаскивал у пушки старлей и Митрич оставались, да пара снарядов. А танки все лезли и лезли.

Они полежали еще немного.

— Надо двигать, Лех. Сказать нашим, что у моста немцы, — прошептал Федька.

Он почувствовал себя лучше, только страшно хотелось есть.

— У тебя сухарь не завалялся в кармане?

Друг прошуршал в вещмешке, протянул Федьке сухарик.

— Не грызи, соси только. Ну, что, двинем?

— Угу.

Они поднялись с елового лапника, и медленно, стараясь не шуметь, потопали через лес в сторону города. Шли молча, стараясь обходить поляны. Несколько раз останавливались, чтоб Федька мог перевести дух.

На последней остановке Федор взмолился.

— Лех, сил нет. Голова кружится, и ноги, будто свинцом налиты.

— Ладно, посидим дольше здесь. Еще сухарь дать?

— Давай.

И тут из темноты вынырнули тени, ребят скрутили, придавив им рты.

 — Кто такие? — негромко спросил мужчина в масхалате, коротко сверкнув фонариком. — Будете кричать, на месте прирежем, поняли?

Ребята кивнули.

— Освободите им рты, — приказал мужчина в темноту.

Лешка с Федькой сидели спиной к дереву в неглубокой лесной ложбине. Руки у них были связаны за спиной.

— От моста мы идем, — тихо сказал Лешка.

— Да? И что там?

— Бой был.

— И что?

— Не знаем. Мы в лесу спрятались.

Мужчина помолчал. Потом сказал в темноту.

— Гикоберидзе, Воронков. Рты им заткнуть. И тащить в расположение. Приказ ясен.

— Так точно, — ответил голос с акцентом.

— Выполняйте.

Ребят взвалили на плечи, завязав им рты.

 



Они стояли перед пехотным майором в низком блиндаже. Офицер изучал их документы под неярким светом керосиновой лампы. Сзади стояли два разведчика в масхалатах, те, кто последние три часа несли их по лесу.

Неожиданно в блиндаж зашел офицер в чине полковника, резко откинув брезентовую занавеску входа. Разведчики вытянулись во фронт, майор подскочил с табуретки.

— Так, кто тут у нас? — резко сказал полковник.

— Вот, — ответил майор. — Разведчики их нашли в пяти километрах от моста.

Полковник сделал свет от лампы сильнее, подошел к ребятам.

— На немцев они мало похожи, Рябов, — сказал он. — И кто эти «языки»?

Майор пожал плечами.

— По документам — Алексей Фокин и Федор Мокин.

— Смешно, — Полковник всмотрелся в их лица. — И что говорят?

— Пока ничего. Вас ждали, товарищ комбриг.

— Понятно. Развяжите им руки, и дайте табуреты.

Разведчики разрезали веревки, появились табуретки.

— Садитесь, ребята, рассказывайте.

— А что рассказывать? — буркнул Лешка.

Полковник усмехнулся.

— Откуда вы такие. Вон, твой приятель, контуженный. А ты в крови на рукаве. Что, об деревья поцарапались?

Лешка резко посмотрел на свой рукав. Он действительно был в пятнах крови. А Федька еле сидел на табуретке, вращая мутными глазами.

— Ладно, — сказал Алексей. — Мы из истребительного батальона. Ополченцы. Три дня у моста стояли. Потом немецкие танки поперли.

— Сколько танков?

— Много. Из лесу, как тараканы вылезали. Ну, мы их там побили немного. Федьку, вон взрывом оглушило. Мне приказали в лес его тащить. Там все в дыму, в пыли было. Убитых валом.

— Кто командовал батальоном?

— Майор из военкомата, Евграфычем его звали наши заводские.

Полковник задумался, кивнул утвердительно.

— Ладно. Дальше.

— Что дальше?

— Рассказывай, как дело было.

— А что говорить? — Лешка расправил плечи. — Пришли мы к мосту, вернее, привезли нас на машинах. Ну, окапываться стали. Взводный у нас был — Митрич, говорят, бывший поручик царский, ну, командовал, где окоп рыть, где пушки ставить.

— Окоп рыть?

— Да. Говорит, не ройте ячейки, а окоп в полный рост.

— Дальше.

— Мы с Федькой в дозоре ночь просидели. А на следующий день нас к пушкам поставили. Да, там еще старший лейтенант из артиллеристов был, выходил, вроде из окружения. Вот он нас научил, как пушкой пользоваться. А утром следующего дня все и завертелось. Сначала самолеты прилетели, бомбить стали. Ну, потом и танки двинулись на нас. Мы стрелять. Вроде сначала шесть подбили. Федька двух точно приложил.

— Это твой товарищ? — удивленно спросил полковник.

— Да, друг мой. Мы из одного детдома.

— И прям сразу двух?

— Да. А вы что не верите? Федька наловчился пушку наводить. А я заряжал.

— Ладно, поверю. Что дальше.

— Ну, немцы отступили чутка. Потом минами стали швырять. Жуткое дело. Танки опять поперли. Федька еще трех приложил. Потом нашу пушку накрыло. Я то за снарядом полез, а другана землей привалило. Он потом в полудреме еще танк шандарахнул, да сознание потерял. Мне старлей и говорит. Рычал прям. Неси, говорит, Федьку в лес. Приказ такой. Я и потащил. Приволок его, а как обратно идти? Он же без сознания был. Я и остался с ним, от немцев прятался. Они в лесочке все что-то вынюхивали. Потом вон разведчики ваши нас скрутили.

— Так Федька твой прям герой! Вам бы по медали, — ухмыльнулся полковник.

— Да не отказались бы, — мрачно ответил Лешка.

— Ладно, ладно, — махнул рукой комбриг. Встал, прошелся по блиндажу.

— А что немчура то? Пехота лезла?

— Нет, — помотал головой Лешка. — Танки без пехоты перли.

Полковник мерил шагами блиндаж. Раздумывал. Потом остановился, резко сказал майору.

— Ребят накормить, и положить спать. Пусть их посторожат до утра. Разведчики вернутся, мне доложить немедленно.

— Есть, товарищ комбриг, — отчеканил майор.

 



Они проснулись уже днем, в огромном брезентовом шатре. Где-то вдалеке ухали разрывы, слышался тихий стрекот пулеметов. Рядом с кроватями лежала форма на табуретках.

— Федька, а Федька, — толкнул друга Лешка.

Федор с трудом разлепил глаза. Голова еще побаливала.

— Да что ж ты к нему пристаешь?

Молодая женщина в белом халате спешила к ним.

— Он после контузии. Дай ему в себя прийти.

— А что? Я ничего, — насупился Лешка.

Она подошла к Федькиной койке, присела.

— Как ты парень? Голова болит? — спросила.

— Немного, — ответил Федька.

Женщина взяла его руку, пощупала пульс, посмотрела на зрачки.

— Ладно. До свадьбы заживет. Сейчас лекарство выпьешь. А ты, — она строго посмотрела на Лешку, — поднимайся. Иди дров наколи.

— Ладно. Так вы идите. Мне портки надеть надо.

Женщина рассмеялась.

— Иду. Одевайся уже.

Ребята вышли из шатра. Федька посмотрел на небо, сощурился.

— Смирно! — раздался чей-то окрик.

— Вольно.

К ним спешил комбриг в сопровождении майора, что расспрашивал их в блиндаже.

— А, вот и герои, — на ходу усмехнулся полковник, подошел.

— Ну что? Федька Мокин и Лешка Фокин. Правильно вы все сказали. Отобрали мы у немцев мост.

— Застегнитесь, товарищи бойцы, — строго вставил майор.

Ребята подтянулись, застегнулись, расправили складки.

— Товарищ комбриг, можно вопрос? — Лешка слегка подался вперед.

— Слушаю.

— А что там с нашими? Остался еще кто живой?

Полковник замолчал, снял фуражку.

— Нет, Алексей. Не нашли никого. Немцы тела ваших ополченцев в речку скинули.

Он надел фуражку.

— А подбитые танки мы видели. Не успели их в тыл оттащить. Шестнадцать насчитали.

Федька смахнул слезу, невольно выкатившуюся на щеку.

— Шестнадцать железных коробок за триста наших людей, — пробормотал он.

— Это война, Федор, — сказал полковник. — У нее свой счет. Ладно. Пока побудете при санчасти. Потом решим, куда вас определить.

— А определите нас в разведку, — сказал Лешка, и сам испугался своей просьбы.

— Да? — удивился комбриг. — А что вы умеете?

— У Лехи память отменная, и соображает он быстро, — сказал Федька. — А еще он в железках кумекает.

— Ну, а ты что можешь? — заинтересованно спросил полковник.

— Федька борьбу знает диковинную, — подал голос Лешка.

— Интересно. Ну-ка Воронков, иди сюда, — позвал комбриг разведчика.

Тот подбежал.

— Нападай на Мокина, да с ножом.

— Товарищ комбриг, — строго сказала женщина в белом халате, слышавшая их разговор.

— Товарищ военврач, не мешайте, — осадил ее полковник. — Воронков, ты слышал приказ?

Разведчик пригнулся, в его ладони блеснул широкий нож.

Федька сделал шаг назад, встал в стойку. Все отступили немного от места схватки. Воронков стремительно выбросил вперед руку с ножом. Федька поймал его запястье и коротким ударом ребром ладони по шее отправил разведчика в нокаут.

— Ничего себе! — вырвалось у майора, когда военврач подносила Воронкову под нос ватку с нашатырем.