Прожигающий. Глава 5

— Эрих, завтра в двадцать шестую пехотную отгрузишь шесть ящиков с «красноголовыми». Говорят перед ними новые русские «панцеры». Предупреди охрану, чтоб не спали. И пусть не задерживают машину с погрузкой, а то мне досталось от генерала за прошлый раз.

— Яволь, дружище. Надеюсь, с бумагами все будет в порядке?

— Да. Генерал лично звонил в Берлин, чтоб получить одобрение.

Лейтенант Цаер поднял вверх большой палец. Он сидел в наушниках, и слушал разговор немецких офицеров, подключившись к телефонному проводу.

Разведчики обнаружили склад там, где предполагали. В пяти километрах от ложного. Полевой арсенал охранялся тщательно, и они долго кружили вокруг него, пока случайно не наткнулись на телефонный провод, искусно замаскированный в густом лесу. Несколько раз приходилось углубляться в чащу, чтобы не попасться на глаза патрулю.

Лешка отсоединил наушники, и группа капитана Коваленко отошла глубже в лес. Разведчики выбрали ложбинку, где и остановились, направив автоматы в разные стороны.

— Что там? — шепотом спросил капитан.

— Фрицы упомянули слово «красноголовые», — пояснил Цаер. — И говорили о звонке аж в Берлин.

— Думаю, это то, что нам нужно.

— За ними приедут утром. Шесть ящиков забирать.

— Вот бы знать, откуда приедут. У склада два въезда. И охрана серьезная.

— Знать бы, на какой машине.

В разговор вмешался Лешка.

— Что еще говорили, товарищ лейтенант? Вспомните.

— А, упоминали двадцать шестую пехотную.

— У фрицев каждое соединение имеет свое обозначение на номере, или на борту машины. Нужная нам, скорее всего, приедет первой. Это будет от пяти утра до половины шестого. Значит, будем ее караулить на выезде.

— Да, — разозлился капитан. — Еще бы знать, через какой вход она будет выезжать.

— У немцев устроено так — в один вход въехал, через другой выехал. Чтобы не создавать заторов.

— И откуда ты такой умный, Фокин?

— Я наблюдательный, товарищ капитан.

— Ладно. Молодец. Слушайте все. Делимся на две группы. Я и Алиев, будем смотреть на въезд, что у железной дороги. Остальные, сторожат въезд из лесу. Замечаем заехавшую машину, встречаемся и организуем засаду на дороге. Они будут грузиться примерно минут десять, пятнадцать. За это время нам надо будет выбрать место. Все ясно?

— Так точно, — прошептали разведчики.

— Выдвигаемся в четыре утра. Мокин, Фокин.

— Да.

— Вы в карауле. Остальным спать. Через три часа меня разбудите.

— Есть.

Противный дождь лил не переставая. Ребята запихали по сухарю в рот, и рассасывали, напряженно всматриваясь в темноту. Довольно часто мрак пронизал тусклый свет фар охранной бронемашины, что курсировала по периметру границ полевого арсенала. Разведчики устроились достаточно далеко, чтобы не быть замеченными, но все равно ребята опускали голову к земле, как только замечали немецкий моторизованный патруль.

— Федь, — зашептал Лешка. — Как думаешь, немцы возьмут Москву?

— Ты что!? Хрен им, а не Москва.

— Я тоже так думаю, но прут ведь. И не останавливаем.

— Остановим.

Дождь внезапно прекратился, подул ветер, сильно похолодало. Мокрая одежда начинала противно липнуть к телу. Ребята стали осторожно двигать ногами и руками, чтоб хоть как-то согнать холод и не заснуть. Отчетливей стали слышны различные звуки, доносившиеся со склада.

 



Федька с Лешкой отдежурили свое время и осторожно разбудили капитана, а сами завалились спать на чуть согретые места поднявшихся разведчиков.

Крепко заснуть не удалось, мешал холод и падающие с деревьев крупные капли воды. Так, покемарили, вздрагивая от каждого сильного шороха.

— Пора, — сказал капитан негромко. — Алиев, за мной. Цаер, будьте все время начеку. Немцы что-то зашевелились.

Лешка с Федькой немного размяли конечности, стараясь разогнать по телу толику внутреннего тепла.

— Фокин, наблюдай за дорогой, — сказал лейтенант, когда они втроем приползли к размытой дождем грунтовке. — Мокин, ты смотри в сторону капитана, а я отползу метров на пять в лес.

— Хорошо, — отозвался Федька.

Разведчики замерли в ожидании немецкого транспорта.

Через некоторое время раздался шум мотора и легкий лязг гусеничного привода. Тяжелый бронированный «Ханомаг» полз в направлении склада. Из кузова бронемашины торчали каски пяти солдат, а над кабиной водителя — ствол  пулемета Мг-34.

— Они на броневике за снарядами приехали? — удивился Федька.

— Если рецептура боеприпаса охраняется, то возможно, что да, — сказал Лешка, всматриваясь в обозначения на борту машины.

— Ну что, это они? — нетерпеливо спросил подползший лейтенант.

— Не могу сказать точно, — раздраженно прошептал Лешка.

— Тогда за ними, — скомандовал Цаер. — Нельзя ошибиться.

Разведчики, стараясь не шуметь, короткими перебежками последовали за бронемашиной. Навстречу «Ханомагу» выехал броневик с охраной арсенала. Машины встали борт о борт.

— О, Фридрих, — раздался голос. — Как там мой кузен Пауль? Его еще не сожгли «молотовским коктейлем» русские фурии? А то мне очень нравится его жена Мадлен.

Раздался нестройный смех.

— Танк твоего кузена получил в лоб от «тридцатьчетверки». Теперь Пауль лежит на койке с обугленной задницей и яйцами. Боюсь, его Мадлен будет страшно разочарована. У тебя есть шанс очаровать ее.

Новый взрыв хохота потряс воздух.

— Что там, готовы для нас ящики? Поговаривали, генерал вымаливал их, стоя на коленях перед портретом нашего фюрера.

— Не знаю, проезжай быстрее. А то сейчас повалят за крупнокалиберными. Не развернешься.

Машины стали разъезжаться.

— Фокин, это наши клиенты, — быстро сказал Цаер. — Запоминай номера, и рвем к капитану.

— Есть. Готово.

Три разведчика ползком стали перебираться к другому выезду со склада. Почти на полпути они столкнулись с Коваленко и Алиевым.

— Что такое лейтенант? С нашей дороги заехали два грузовика.

— А с нашей — броневик с солдатами. Я слышал разговор. Именно броневик за снарядами, которые нам нужны, — ответил Цаер.

— Черт, — выругался капитан. — И где они выезжать будут? Сколько солдат?

— Пять в кузове с пулеметом.

— И двое в кабине. Один офицер, — добавил Лешка. — Первые четыре цифры на номере — семь, семь, шестнадцать. Уже восемь минут назад проехали.

— Вот что, — сказал Коваленко. — Делимся. Я с Алиевым обратно. А вы втроем организуйте засаду на другой стороне. Брать тихо. Каждому по снаряду в вещмешок, и взрыватель. В случае стрельбы себя не выдаем. Преследование груза продолжить по возможности скрытно. Если все пройдет тихо, встречаемся через полчаса у ложного склада. Ждем десять минут. После этого уходить самостоятельно. Вопросы?

— Нет.

— Все. Действуем.

Лейтенант вместе с Федькой и Лешкой только упали на землю рядом с дорогой, как показался «Ханомаг».

— Дьявол, — прошептал Цаер. — быстро они загрузились.

Федька оглядел дорогу. На другой стороне над грунтовкой возвышался земляной уступ с одиноко стоящим деревом. Он прикинул. С этого уступа можно легко запрыгнуть в кузов бронемашины.

— Лейтенант, — быстро зашептал Федька. — Я с того пригорка прыгну в кузов, а вы с Лехой киньтесь с двух сторон после.

— Согласен.

И они пробежали вперед по дороге. Лешка с Федькой метнулись на другую сторону, затаились.

Машина подъехала к возвышению. Немцы не смотрели по сторонам, сгрудились в кузове у пулемета над кабиной. И тут темная тень бросилась с пригорка в кузов. Сквозь рокот мотора послышался слабый крик, потом еще один. Цаер выхватил нож и стремительно кинулся к машине.

Вскочил на гусеницу, и перевалился через борт в кузов. Шесть трупов уже вповалку лежали на полу. Седьмой — шофер дергал ногами в предсмертных судорогах. Федька резко вынул нож из его горла.

— Лейтенант, садитесь за руль, — сказал Федька. Лицо его было в крови и напоминало страшную маску. — Леха, отодвигай фрицев с ящиков.

Цаер, стараясь не смотреть на окровавленные тела, протиснулся к управлению, нажал на педаль газа. Броневик пополз вперед по дороге.

Лешка с Федькой открыли ящик. Там покоились восемь снарядов с покрашенными в ярко-красный цвет головками боевых частей. Тут же лежали небольшие взрыватели.

— Леха, открывай мешки. Лейтенант, в ваш закинем взрыватели.

Цаер кивнул, соглашаясь. Он все еще был в недоумении. Как на таком малом пространстве один человек смог вырезать семерых за короткий промежуток времени? Это же, какими навыками надо владеть!

— Лейтенант, тормози. Уходим.

Цаер нажал тормоз и, отвернувшись от обезображенных лиц немцев, слез с броневика.

 



Они бежали по лесу как можно быстрее. Впереди легконогий Цаер, за ним, часто прикладываясь к оптике прицела винтовки — Алиев, потом Лешка с Федькой, придерживая сзади тяжелые снаряды в вещмешках. Последним бежал Коваленко, оборачиваясь и прислушиваясь к звукам вокруг. Капитан не сомневался — погоня уже запущена. По дорогам разъезжаются броневики и грузовики с солдатами СС и жандармерии. По следу пущены собаки.

— Стоп, — сказал капитан, останавливаясь. — Привал одна минута.

Разведчики собрались кучкой, Алиев водил стволом винтовки по сторонам. Коваленко посмотрел на карту. Сверил с компасом. Прикинул время. Они бежали уже час, после того, как встретились у ложного арсенала немцев. Значит до линии фронта не так далеко, а канонады не слышно. Ветер дул как раз с востока. Капитан немного занервничал.

— Поднялись. Цаер, берем немного влево. Там должен быть ручей. Пройдем по нему с полкилометра. Вперед.

Снова бег. Минут через десять достигли ручья. Спустились к воде. Стараясь не шуметь, быстро пошли. Вдруг лейтенант остановился, поднял руку. Вышли на землю, залегли, тяжело дыша.

— Два грузовика и броневик, — сказал Алиев, не отрываясь от оптического прицела. — Человек тридцать, командир. Трое с собаками.

— Все, обложили, — плюнул Коваленко. — Петлять не будем. Времени нет. Фронт отодвинется, тогда вообще к своим не попадем. Будем прорываться.

Они не раз ходили в разведку и знали значение этого слова. Командир был прав, надо идти на риск. Пока собаки их не учуяли.

— Алиев, снимаешь пулеметчика на броневике. Атакуем все разом. И бегом через дорогу в тот лесок. Приготовились.

Разведчики осмотрели оружие, приготовили ножи и гранаты.

— Готовы.

— Алиев, начинай.

Раздался сухой винтовочный выстрел. Потом еще один. Немцы в броневике кувырнулись на землю, и пятеро разведчиков стремительно побежали в атаку, расстреливая из автоматов растерянных жандармов. Не сговариваясь, кинули по гранате на полпути до машин. Фрицы пытались спрятаться за ними, и открыть огонь. Не успели. Разведчики уже были рядом. Завязалась короткая и яростная рукопашная.

— Все целы? — спросил Коваленко, когда все закончилось.

— Вроде да, — ответил лейтенант, держась ладонью за порезанную щеку. Алиев зажимал рану на плече, Лешка прихрамывал.

— Найдите гранаты, и быстро уходим, — приказал капитан, перезаряжая свой автомат. — И по паре обойм прихватите, пригодятся. Сержант, ты как?

— Нормально, командир, жить буду.

— Все. Бегом к лесу!

Невдалеке уже слышался гул автомобильных моторов.

— Быстрей, ребята, быстрей!

Они мчались через лес, уже не прячась. Лишь бы быстрей добежать до линии фронта. А там, как повезет.

Внезапно, лесная полоса расступилась. Разведчики выскочили на открытое пространство. Вдаль, на восток, тянулось большое поле, усеянное воронками от разрывов. На краю поля виднелся наспех вырытый окоп, где копошились немецкие солдаты, и позиции шести небольших пушек.

— Огонь! — скомандовал Коваленко, кидаясь оземь. В маленькой надежде, что наши услышат перестрелку на переднем крае, и поддержат огнем.

 



— Товарищ майор! — выдохнул Колотухин, влетая в блиндаж. — У немцев на позиции стрельба. Похоже, чьи-то разведчики возвращаются.

Иванцов-младший схватил со стола фуражку и бинокль, выскочил наружу. Прислушался. Совсем рядом, на немецкой стороне суматошно стрекотали автоматы. Раздалось два взрыва от гранат. Приложил бинокль к глазам. И вправду, немцы в окопе повернулись к себе в тыл, и отстреливались.

— Колотухин, комбата ко мне, быстро!

— Есть.

Сержант поспешил в расположение батальона, который держал оборону перед немцами. Через некоторое время к майору подошел пожилой и седой старший лейтенант.

— Товарищ майор, — начал было он.

— Отставить, старший лейтенант. Смотри, — Иванцов протянул бинокль. — Там разведгруппа пытается прорваться. Необходимо поддержать ее огнем и атакой.

— Товарищ майор, без разрешения комполка не имею право, — затянул комбат.

— Старший лейтенант! — повысил голос Иванцов. — Группа возвращается с очень важным грузом. Промедление непростительно. Всю ответственность беру на себя. Поднимайте людей в атаку.

— Есть, — козырнул комбат.

Иванцов-старший все таки рассказал сыну, зачем Мокин и Фокин были нужны ему. И назначение их задания.

— Коля, — говорил он. — Приказ поступил из Ставки Главнокомандования. Лично, товарищ Сталин подписывал его.

И теперь майор не страшился последствий.

— Вперед, в атаку! — послышался призыв комбата. — За Родину! За Сталина!

Бойцы поднимались из ячеек и, подняв винтовки, устремились на позиции немцев.

Иванцов прошел в блиндаж, торопливо крутнул ручку полевого телефона.

— Соедините со штабом армии. Начальника разведки.

 



Разведчики стреляли экономно, короткими очередями. Коваленко все ждал, когда со стороны наших войск раздадутся выстрелы. Время шло.

Немцы в окопе понемногу стали приходить в себя, развернули пулеметы. Длинные очереди ворвались в нестройные хлопки винтовок и автоматов. Пули противно завизжали над головами разведчиков.

— Алиев! Сними пулеметы!

Сержант прицелился, выстрелил. Один из пулеметов смолк, но почти тут же заговорил вновь. Пули взвизгнули перед сержантом, одна попала ему в грудь. Разведчик дернулся, и приник к земле лицом.

Коваленко скрипнул зубами. Где же наши?

И тут послышался гул. Капитан сначала не разобрал источник звука, но потом до его ушей донесся рев множества голосов и треск винтовочных выстрелов. С другого конца поля на окоп немцев надвигалась нестройная человеческая масса, ощетинившись выстрелами. Фрицы растерялись. Их пушки молчали, расчеты валялись среди них, пораженные разведчиками. Минутного замешательства было достаточно, атакующие приблизились на расстояние броска гранаты. Окоп на немецких позициях всколыхнулся от взрывов.

— Вперед! — крикнул капитан, вскакивая на ноги. За ним поднялись только Лешка с Федькой. Лейтенант Цаер остался лежать с широко открытым ртом и залитым кровью лицом.

 



Федька прыгнул в окоп, когда еще не осела земля от взрывов гранат. Поднял автомат, и нажал курок, направляя дуло вдоль окопа. Немцы оседали на землю, как жухлые листья с дерева. Подскочил Лешка. Стал стрелять в другую сторону. Тут накатился человеческий вал наступающих бойцов Красной Армии. В окопе завязалась резня. Немцы и русские били друг друга всем, что попадало под руку. Винтовками, автоматами, ножами, касками, гранатами, руками и вцеплялись зубами. Душили, откусывали носы и уши. Озверевшие глаза, перекошенные лица. И вой. Страшный и протяжный.

 



Майор Иванцов радостно кричал в телефонную трубку.

— Товарищ подполковник, задание выполнено!

— Отлично, Коля, — отец говорил спокойно. — Сколько принесли?

— Четыре. И взрыватели.

— О-го! Значит, мой кабинет превращается в склад.

— Как это?

— У меня еще три лежат. Но, взрывателей нет.

— Значит, группа была не единственной?

— Нет, конечно. Я отправил одиннадцать. У тебя третья вернулась. И, наверное, последняя. Из группы все живы? Кто командир?

— Пришли только двое — Фокин и Мокин.

— А-а, понятно. Ты это, Коль, помалкивай там, зачем они ходили. За зарядами люди из НКВД приедут. И ребят отдай им.

— Почему?

— Приказ такой. А то, вдруг, разболтают. А нашим танкистам еще в атаки ходить. Им не надо знать, чем в них стреляют.

Майор замолчал. Потом спросил робко.

— А что с Федькой и Лешкой будет?

— Не знаю, сын, — отрезал Иванцов-старший. — Не нашего это ума дело.