Глава 110

                Ортопедо.

Ровно в 12 асов дня -за трансформаторной  будки вышел   Капитан ****ов в  мундире майора войск  СССР, выпил   протянутый ему стакан водки  , занюхал  вьетнамской звездочкой и начал свой очередной рассказ.

-Меня сегодня ночью похитил мой отец, проклятый генерал Буханкин, и сообщил, что все-таки хочет пристрастить меня к евро-пейской культуре. Поэтому ночью привез в театр гения Чертомолова и заставил в орденах смотреть этот ужас.
Смысл спектакля намекал, что со времен не только де  Кюстина, а еще с диких времен, русские животные вообще нихуя не понимали ничего, пили, сношались и вырезали деревянных человечков, но, Слава Создателю, к нам пришли калики перекатные, Кирилл и Мефодий.
 
Зная такой роскошный и великий язык, как греческий, эти недоумки создали на коленке русский язык, который превзошел все остальные, и на  ослах уебали обратно в Грецию. Это немедленно подтвердил короткой  речью Патриарх, раскачивающийся под потолком в Христовой купели ,все время поглядывая на часы Брегет, не пора ли откушать, а потом перекрестив весь зал, улетел на вертолете.

Дальше началась, , как  мне коммунисту показалось, совсем непонятная фантасмагория, которую я бы назвал бы полной ***ней, хотя конец постановки мне однозначно понравился.

-Выходит менестрель и со сцены рассказывает историю, подыгрывая себе на фаготе, запихивая его себе через жопу до самого  горла и как-то им умудряется играть. На сцене появляется голограмма покойного Вульфа в голубом шаре, который вкрадчиво шепчет, что  пение менестреля и его обращение с фаготом- часть английской культуры. Голограмма мигает и исчезает. Сцена разворачивается на 180 градусов и возвращает зрителя к тем временам, когда забрезжила надежда у простого человека.

 Появляется Ленин и хочет посмотреть, не прошел ли его флюс и смотрит  в зеркало. Вместо зеркала Троцкий выталкивает на сцену Медузу Горгону. Медуза, увидя Ленина,  что-то шепчет ему на ухо и  целует его в уста сахарны. У Ильича  вырастают на голове красные змеи с серпами и молотами в зубах, а потом Горгона от взгляда влюбленного Ильича превращается на время  в каменную скульптуру, которую умело рихтует  Мухина, придав красавице русской внешности. Медуза с радостью переходит на сторону Советского правительства и ее относят в политехнический музей для спецоперации  для 1937 года, но обещают ей, что если Ильич поправиться, то ей позволят посмотреть на Надежду Крупскую и Инессу Арманд. Сталинский брадобрей Цибулис молниеносно отсекает змей от головы  Ильича, заворачивает их в мешок и передает Сталину.

  Сталин прячет змей Горгоны в будущую могилу любимого ученика Кирова на Красной площади и сообщает об этой тайне только отцу будущего певца Высоцского, ибо верит ему беспрекословно, потому что в детстве вместе играли в расшибец,, а когда Сталин проигрывал, то Семен всегда ссужал Иосифа медяками всего за 20 процентов. Все остальные дети шинкаря Иванова, что ссужали под 50 процентов, были расстреляны в 1937 году .

 Ленин  выздоравливает на время, Медуза по приказу Сталина смотрит на соперниц в лице Инессы Арманд и красотки Крупской, те каменеют от ужаса, понимая , на кого Ильич променял двух стильных баб  в фильдеперсовых чулках, и двух каменных теток вывозят в пионерский лагерь «Огонек» и приделывают им огромные весла.
 Медуза возвращается к Ильичу, смотрит на него влюбленным взглядом, отчего Ленин сразу становится мумией, не забыв передать ей огромный серп.
 Из леса выходит огромный заяц и бьет Ильича веслом по еблу за всех убитых вождем его детей, тот падает в гроб в мраморном мавзолее, тем самым открывая Иосифу дорогу к триумфу.

 Потрясенный Иосиф находит в каменном кармане Ленина 30 рейхсмарок, мрачнеет лицом и на эти деньги заказывает четыре трактора «Киров», в честь убитого впоследствии его друга, для народного хозяйства. Медуза договаривается со Сталиным, что всегда будет рядом с ним, но без интима и заглядывания в глаза. Но вождь, испытывая нестерпимую для настоящего революционера похоть, на всякий случай отдает Медузу художнице Мухиной.
 

Чтобы подсказать читателю, когда происходят  события, обычно пишут год, месяц и день. Но согласно новейшей хронологии Фоменко и Носовского, как  поет менестрель через фагот,  все эти значения есть только ложь и еще раз ложь, поскольку служат лишь для того, чтобы исказить реальную историю лунных затмений  в угоду либеральной  буржуазии.

 По небосводу, который представляет потолок театра, проносятся портреты Скалигера, Петавиуса, Морозова, профессора Постникова, лицо Исаака Ньютона и Фоменко и Носовскаго, а  несогласный Панасенков ссыт в углу в знак протеста. Невзоров приводит на сцену лошадь, чтобы та доказала на правильной латыни историю Руси, но лошадь срется и большего от нее добиться невозможно.
 На сцену неожиданно падает яблоко, которое в этом фрагменте должно доказать притяжение и вообще науку, но его быстро съедает оголодалый суфлер Папкин из суфлерской будки.

Сцена поворачивается на 180 градусов, чтобы показать наше время.

Поэтому  находят новое решение и показывают  реальные объявления простых работяг, что висят по всему городу в наше время.  Некая маленькая фирма по  ремонту одежды вывешивает объявление у метро:
 «В связи с тем, что ВВП России поднялся до неизмеримых высот, ателье «Назим и сыновья» предлагает  перешить одежду  любых размеров от 5xl хоть до костюмов грудничка».
Тощие и оголодалые пролетарии встают в очередь на перешивку.

Рядом открывается новая столовая «Сэконд хэнд». Там продается уже один раз съеденная продукция. Продается только раздельная продукция, рвущиеся продать уже съеденную один раз еду в баках рестораны просят не беспокоиться, зная их алчность и склонность к наебалову. Скидки раз в месяц только для совсем бедных на веганскую пищу, которую магазин принимает , даже если ее съели  дважды.
Несчастные с бидонами отмечаются за две недели до оповещения о начале продажи.
.
В тот день Эйзенштейн снимает обычное антисоветское кино  про великолепный  НЭП. У условного борделя останавливается  машина главного нэпмана Боруха Азефовича Селедкина, открывается  дверь, и из машины он выставляет  ногу в полированном ботинке. Рядом с ботинком падает пачка рублей, которую , судя по нквдешным сапогам , поднимает работник органов, руки у земли пересчитывают купюры и небрежно бросают в тот же сапог.

Чтобы показать разницу между настоящим миром  и тем, что устраивало советское правительство, на двадцать  лет камера вместе со сценой возвращается  назад и зрителю показывают  гнилую и устаревшую ретроспективу в черно-белом цвете, - с завышенной скоростью в раз в сто - в советском фильме большевик Копейкин молниеносно подбегает к коню, его грязные сапоги в этом фрагменте не играют никакой роли- он  быстро играет на камеру тугими ягодицами, как колибри , показывающие силу и мощь Красной армии и намекая о том, что с таким бойцом страна не пропадет, вставляет ногу в стремя, садился каменной, но ветряной  жопой на коня и несется  со световой  скоростью на встречу поднимающемуся алому солнцу или, на крайняк, алой заре справедливости, размахивая саблей..

Не забывая о НЭПЕ, Эйзенштейн ,уже в в цвете, дает нам намек, как  в американских фильмах, что  начищенный ботинок прославляет достаток выходящего, так же намекая, что за ним недюжинная сила.

 Эйзенштейн  хочет показать, что и главный нэпман уже долгие  годы вертит на хую Советскую власть, но тут происходит  трагедия.

За съемкой внимательно следит лилипут Осип  Гидрович и его маленький сын, Герман, с воздушным шариком в руке.

Сам Осип Гидрович явно не простой человек.

Сцена поворачивается на 180 градусов и все видят Фермопильское ущелье и толпы спартанцев, прикладывающих ко лбу ладони, чтобы не потерять из видимости врага, если появятся,  на лице которых видно выражение «Чу!».
 
У Трехсот  спартанцев вообще нет женщин и поэтому, время от времени они поебывают друг друга.
 За сотни лет эволюции, пока они стоят в никому не нужном ущелье, на которое вообще никто не нападает, в виду скудности почвы и достатка, у них  все -таки рождаются дети, но не смотря на то, что спартанцы повидали многое и мало что их могло удивить и напугать, они, осмотрев полученный продукт, горько вздыхают  и выбрасывают своих  детей с обрыва в пропасть .
 
Сцена опят поворачивается  на 180 градусов и зритель видит, что с другой стороны ущелья стоят Кентавры и их царь Хирон и его дочь Харикло. На эту лошадь Харикло желающих нет, тем более, что ее хотят отдать замуж за царя Ксеркса, поэтому кентавры тайно поебывают друг друга, а страшенных детей друг от друга, скидывают с того же обрыва.. Хирона  играет режиссер Чертомолов , а его жена Лошадюгина играет лошадь Харикло. Поскольку никто никуда не может пройти, начинается Великое стояние.

-Как бы ты назвал своего сына, если бы он таким  уродом не был?-спрашивает командир армии Спарты, Леонид

Ясен ***, Орестом! -отвечает рыдающий спартанец Архелай.

А я бы своего Пританидом назвал!- сообщает Леонид и тоже рыдает.-
А как еще звать-то , если у нас , спартанцев, всего четыре имени-.Леонид, Архелай, Орест да Пританид. Не дай Бог война начнется, как запомнить, кому какой приказ отдал и с кого спросить?

Как назло, царь Ксерокс, никогда раньше не слыхавшие о спартанцах, наносят удар по Фермопильскому ущелью. Поскольку никто из спартанцев точно не знают кто и что должен делать, проигрывают войну сразу, завалив Фермопильское ущелье горами трупов.  Поскольку войска Ксеркса  пройти ущелье не могут, то поворачивают обратно и уходят. Так же покидают ущелье сражения и Войска Хирона, отчаявшись пристроить опостылую Харикло, но ее тайно оплодотворяет ведущий плот по мертвым рекам, давно не имевший половых связей Харон. Харон незаметно ворует у Хирона серп и забрасывает его в Московию. Харикло незаметно рожает ребенка, он ей кажется гаденышем, но собрав  все свое материнство в кулак, она дает ему имя Хрусталев и копытом сбрасывает в пропасть.
Так подвиг 300 спартанцев остается в веках у всех на устах.


Но один мальчик   от спартанцев выживает, а за ним ползет еще один выживший мальчик Хрусталев в ортопедических золотых ботинках, которые ему сковал и одел на ножки  Гермес. Они выбираются  из ущелья и добирается до острова  жены древнейшего лакоонского царя Тиндарея, где спартанский мальчик предательски сталкивает Хрусталева в еще большую пропасть.

 
 Тиндарей видит страшного  уебка и понимает, что такое страшилище может послать в наказание только Зевс, поэтому сразу кончает с собой, сняв на секунду трусы с манды Медузы Горгоны, с которой имел связь за целебный змеиный яд с ее почти уже лысой головы. Увидев манду Медузы Горгоны, он превращается просто в прах и высыпается на суфлера Папкина. Суфлер Папкин превращается в сталактит, которого не могут вытащить из суфлерской будки до сих пор.

 Жена Тиндарея, Елена, сразу  понимает, что это незаконнорожденный сын Зевса, посланный ей как подарок Бога, набрасывается  на уебка и рожает  ему 98 сыновей. Когда Зевс с Герой понимают, что произошло, то прекращают  семейную  свару,  уничтожают 97 детей, но 98-й залезает в золотое руно и переезжает  в Колхиду. Пока грузины пьют не просыхая вино из курдюков, а Геракл сражается с гидрой, 98-е ***ло сношает  сзади Гидру, которую играет актриса Спинжакова, от чего блюют четыре первых ряда и те, кто взял напрокат бинокли, а  потом  тонет в болоте вместе с Гидрой.

Перед смертью Гидра рожает сына, называет его  Колхидием и тоже дохнет, но перед этим Колхидий напрягается и рожает сына Германа. Проведя сто лет под водой Колхидий теряет почти весь кислород, нужный для мозга, но выныривает, хотя и становится лилипутом.
Грузины долго пьют из курдюков и за это. Им все равно, за что пить, главное, чтобы вино в курдюках не кончалось и песни не смолкали, и были бы в наличии любые гости и лобио с сациви.

 Лилипут Колхидий надевает на Геракла шкуру Гидры, понимая , что  он может навредить Герману и тот с ревом, проклиная напрасно свою жену, погибает в страшных муках.
Колхидий  Гидрович засыпает с Германом   у коряги на много лет, а когда очухивается, то понимает, что вся движуха сейчас в России.
Сцена опять разворачивается на 180 градусов и показывает наше время.

 Колхидий  доходит до Ленинграда   с сыном Германом, и видят, как там снимают кино.

 Неожиданно дует ветер, шарик вырывает из рук малыша, он рыдает и тогда его отец бросается  за шариком, но поскальзывается  на использованном  презервативе, что обронил ебливый Луначарский, и растягивается у передней дверцы машины.
 В  это время из нее выходит главный негодяй страны и огромным ортопедическим ботинком давит голову старого Колхидия  Гидровича.
На всю жизнь маленький мальчик Герман  запоминает, как этот жирный подлец вытирает свой ортопедический ботинок о поребрик от мозгов Колхидия  Гидровича, как от собачьего говна.
Герман решает отомстить и,  когда вырастает, снимает комнату  в подвале на Арбате и  следит из окна за передвигающимися прохожими, в надежде увидеть этот ортопедический ботинок смерти и отомстить за отца.

 Еще его унижает, что когда папу хоронят в открытом гробу, а от головы остается  только слякоть, то добрый друг семьи, лилипут и скульптор Куевников, умеющий отобразить только подвиги  детей во время гражданской войны, поскольку маленький рост не позволяет ему лепить фигуры взрослых, находит неожиданное решение -  на место головы Колхидия, кладет гипсовую голову Павлика Морозова, убитого кулаками за бобовое зерно, а еще кладет щиты, копья,, что принес Колхидий из похода, похороненные мумии жен и детей, случившихся по дороге , да золотую посуду, как положено у спартанцев.

 Все родственники Колхидия дистанцируются   от гроба , когда по улице несут маленького мальчика под именем Павла Морозова,  оркестр  бьет в литавры, а стоящий у разрытой могилы Луначарский с пачкой гандонов в кармане, мгновенно сообразив, как поменять речь в таких необычных обстоятельствах,  рыдает в мегафон, что подвиг молодого Паоло сравним с подвигами храбрых латинян, поэтому героя будут хоронить вместе с хоругвями, золотыми копьями, щитами  и молодыми комсомолками, что решили оставить эту бренную жизнь и уйти в иные миры коммунизма с возлюбленным Паоло.

Отец Сафо сначала отказывается  хоронить *** знает что на церковном кладбище, тем более, что мест остается мало, а еще надо  куда-то засунуть тройной гроб Чайковского с влюбленными в него пассивными  некрофилами, но одного взгляда Ягоды хватает, чтобы Отец Сафо радостно прокричал свои «аки-паки» и бульдозер завершает скорбный праздник.

Сцена разворачивается на 180 градусов в который раз и мы видим лежащего на диване Пушкина с тетрадью в руках, кусающего гусиное перо. За окном щемящая осень. Входит Дантес с огромным сундуком, снимает шинель и обращается к поэту:
Сашка, брат, я для тебя кое-что придумал! Ты доволен жизнью?

-Да чем тут будешь доволен! Великий поэт,  ****ь, мудя седые , а сам камер-юнкер. Стыдоба!
-Так я тебе помогу!
-Как?
-Слушай меня внимательно, только не перебивай. Я тебе по почте пришлю письмо, в котором говорится, что ты рогоносец, а я соблазнил твою жену. Ну ты же знаешь, что это не правда, потому что я люблю только своего приемного отца, Геккерена. Ты меня вызовешь на дуэль, а я выстрелю в тебя холостым патроном.

 Ты выстрелишь в меня, а сам упадешь с обрыва на кучу матрасов, которые я тебе постелю. Мои люди мигом увезут тебя в Париж в шикарный дом с прислугой.  Бюро будет набито деньгами года на четыре. Вместо тебя положат моего кучера-негра Сашку Дюма. Ему вчера пропорол живот бык и дня через два помрет. Я на рукаве проделаю дырку, а саму руку поцарапаю, как-будто ты  в меня попал. Моего кучера похоронят под твоим именем и ты станешь Солнцем русской поэзии навсегда.

-А мне то это нахуя?- спросил удивленный Пушкин.

Дантес открывает сундук и бросает на кровать поэта стопку рукописей.

-Возьми и прочти. Французские литературные негры написали кучу романов, я отобрал лучшие. Говно, конечно, но с твоим даром тебе важен сюжет, а ты их превратишь в великие произведения, станешь великим французским писателем Александром Дюма, паспорт я уже подготовил, здешние долги со смертью творца обнулятся, а там станешь миллионером. А уж про баб во Франции мне тебе рассказывать не надо. Я женюсь на сестре твоей Натальи и ты через меня будешь посылать деньги на содержание семьи, как будто это я помогаю семье. Результат- ты великий писатель России и Франции.

-Да ну, ***ня какая-то,- неуверенно произнес поэт.

-Ну хоть посмотри, брат!-сказал Дантес.


 Пушкин взял первую папку , на которой было написано «Три мушкетера».( читать главу 52) Прочитав до конца, улыбнулся лукавой улыбкой и сказал:
В таком виде говно, конечно, но если приложить руку... Стреляемся, Эдмонд, бля буду, стреляемся.

 Сцена опять поворачивается на 180 градусов, чтобы показать невыносимую жизнь простых русских людей.
 
Бездомный мальчик Хрусталев, получивший образование у Горького, покидает его особняк, потому что тот вынужден уехать на Капри. Горький передает мальчику огромный саквояж и говорит, что с ним он сам из себя сделает настоящего человека.
 Мальчик Хрусталев волочит огромный саквояж, полон радостных надежд, а когда чувствует голод, открывает саквояж, а тот набит говном. Так всегда шутит  великий пролетарский писатель и это действительно помогает неподготовленному человеку. Хрусталев моет саквояж, продает его на рынке, а на вырученные деньги идет в Петроград, а по дороге покупает у цыганки прелестную девочку Бабу Лулу.

Баба Лула растет, превращается в красавицу и становится женой Хрусталева, но прежде читает над пахом возлюбленного цыганскую молитву. Хрусталев обескуражен, но понимает, что это, наверное, часть культурного кода  цыганского народа.

Первая неудача случается, когда Хрусталев отпускает Бабу Лулу с подругами помыться в баню. Через час мытья баба Лула вдруг разевает свой рот на пол бани и чихает. После этого чиха отлетают все члены в мужском отделении и сосисками вылетают через окна на улицу, создавая невероятный пир для голодных собак..
Баба Лулу, сама испугавшись своих возможностей, закутанная в простыню , возвращается перепуганная к Хрусталеву и продолжает зверски чихать. С Хрусталевым ничего не случается, ибо крепко цыганское проклятье, но из огромного доходного дома *** летят с треском, как пробки из бутылок шампанского. Взявшие след собаки города, пируют во дворе.

 Вскоре прилетают воронки, милиционеры врываются в комнату чихающей Бабы Лулы и пытаются закрыть ей рот. Когда им это удается, они ведут несчастную девушку через горы ***в и привозят вместе с Хрусталевым в НКВД.
Посмотреть диво дивное собирается все политбюро во главе со Сталиным, Кировым и представителями всего генштаба. Бабу Лубу приводят связанной по рукам и ногам, а в рот вставляют красный шарик, скрепленной  на затылке собачьей цепью.

Ей задают наводящие вопросы, но Баба Лула все рано чихает в последний раз. Красный шарик с космической скоростью вылетает из ее рта и наповал убивает Кирова, а у всего генштаба отваливаются причиндалы вместе с яйцами, отчего весь генштаб переходит на сторону немцев и плетет заговоры, поскольку без яиц нет ни Победы, ни радости от нее , а тем более ходят слухи, что Гитлер импотент и  как никто другой их поймет.

 Очнувшаяся Мухина видит потенциал в Кирове, хватает за шиворот Бабу лубу и заставляет чихнуть на Кирова, отчего у покойника отваливается его половое хозяйство и просит Сталина позволить посмотреть Медузе в его мертвое лицо.
 Сталин, понимая, что Киров без действующих мудей, уже не Киров, соглашается, Медуза смотрит на Кирова и тот, вдруг хватая со стола молоток слесаря Куросанова, вытягивает руку вперед и превращается с каменную статую.

Гениальную скульптуру Мухиной  в виде прильнувших друг к друку Кирова и Медузы Горгоны посылают на выставку в Париж, где они побивают все рекорды по посещаемости.

 Ничего не отлетает только у Сталина и у Хрусталева. Сталин видит в нем вынужденного соратника и назначает шофером.

Бабу Лулу передают тройке, где за ее расстрел ратует больше всех Герман, глава этой тройки.
Ее расстреливают восемь раз, но она все время чихает перед залпом и расстрельные команды без ***в бросаются в бегство, пока Герман не бросает гранату в подвал. После взрыва все кончается., но из окна вылетает голова Бабы Лубы на широкий проспект, где проживает советская интеллигенция, еще чихает раз десять, отчего бесполая советская интеллигенция , безуспешно отгоняя криками из окон собак от своих сокровищ, тоже переходит на сторону Гитлера.

 Все, кроме ученого Ландау. Ему ничего, кроме головы не отрывает, а  того что осталось, с лихвой хватает для обучения молоденьких студенток науке.

Мальчику Герману вешают медаль и дают конского пенделя, за то что  сорвал операцию по внедрению Бабы Лулы в Рейхсканцелярию- уж там бы она им  начихала так , что и война могла закончиться раньше. Но как ни странно, в стране появился Орден бесполых военных, которые решили, что если ***в уже и нет, то есть смысл сосредоточиться на войне как токовой, и отдаться ей полностью.

 Ненависть к ***стым достигла такого уровня, что все захватчики были разбиты и уничтожены. До сих пор огромная голова бабы Лулы лежит в белорусском лесу, где часто собираются бизоны и нежно ее лижут. Иногда там проводят тематические вечера ирокезы и пытаются договориться с белоруской властью об открытии безналогового казино.

Мальчик начинает жизнь заново и  помогает только дворник Азамат за банку сгущенки- он рассказывает, что в подвале на улице Воровского есть общество «Динамо», куда часто заходит трехметровый дядя  Степа , милиционер, в огромных ортопедических ботинках. Поздно ночью Герман пробирается в зал и видит душераздирающее зрелище.

Дядя Степа стоит посередине зала с привязанными руками к потолку, широко расставив ноги, а толпы боксеров общества «Динамо», отрабатывают зверские удары, используя его яйца, как грушу. Дядя Степа стонет от удовольствия, потому что его рост  не позволяет найти девушку для создания семьи и это  его единственная радость.
 И еще Герман сразу понимает, что дядя Степа не может  не только поместиться в «Эмку», но и вытащить свою ногу в ортопедическом ботинке из машины. Тот негодяй вытащил ее легко и непринужденно и так же просто раздавил голову отца Германа, как давят на кухне зазевавшегося таракана.

Но тут, как назло, начинается война и патриот Герман бросается,  на поезд ,мчащийся   в Ташкент, чтобы поступить в школу военных операторов.  Закончив ее в 1974 году, он с яростью бросается в военкомат, чтобы с помощью своего искусства задушить немецкую гадину, но поскольку на войну он не успевает совсем чуть-чуть, то немедленно выезжает в Москву, чтобы поступить в ГИТИС.

На экзаменах он показывает постановочные кадры, как переодетый в немецкую форму пасечник Терентий Хамло и его два наемных батрака, расстреливают семью красноармейцев Бубенцовых, за звонок от немецкого велосипеда, пару подштанников и пачку порошка от блох.

 За проделанную работу статисты получают от Германа ведро засвеченной пленки и рваный презерватив Луначарского, найденный Германом у места смерти отца. Гандон достается могучему Терентию Хамло безо всяких возражений, потому что уже восемь детей из двадцати пяти рожденных, он уже утопил в ведре на Пасху.

Члены комиссии рыдают на просмотре постановочных фильмов Германа, считая их настоящими. Его вносят во ВГИТИС на руках и с тех пор за ним устанавливается слава Совести Советского кинематографа. Правда, больше его фильм никто не видит, так как во время оттепели, во время показа его на  Канском фестивале , коварный Никита Хрущев узнает себя во втором батраке справа, стреляющим настоящими патронами по Бубенцовым, поэтому показ прерывается, пленку смывают и фильм больше никто не может увидеть.

 Но тут для Германа открываются все пути- его считают гением, разрешают снимать любую ***ню, а зрители Запада только аплодируют. Жители страны хмурят брови и удивленно покидают  кинотеатры, в то время как интеллигенция, в количестве семи человек, зачитавшая до дыр «Мастера и Маргариту», «Альтиста Данилова», «Доктора Живаго» и умершего от собственной нудности  Пикуля, остаются до конца сеанса, все счесанные от скуки до костей,   встают и бурно хлопают гению мастера.

Но вскоре мастер понимает, что так он не найдет негодяя и придумывает новый прием в кинематографе, поскольку Совести Нации можно все.

Теперь он снимает фильмы в стиле черно-белый  нуар, где любой кадр начинался с того, что к подъезду подъезжает автомобиль и из него высовывается нога и твердо встает на землю, изредка туша ботинком окурок.

Поскольку Германа совсем не интересует советский зритель, а на западе будут смотреть любое говно, то теперь все его фильмы должны  быть разгаданным по тому, кто приезжает на машине и выходит, кто сел в машину и убрал ногу в кабину, кто спрыгнул с нее во время неуместной пальбы, а кто отстреливается, роняя ботинки в канаву, за которыми несется  еще одна камера, чтобы запечатлеть размер, шнурки и является ли обувь ортопедической.

Советские и западные критики стонут от оргазмов, видя новую призму бытия. В советском прокате его фильмы показывают только в двухместном кинотеатре « Сердце Ильича» в селе Морово, где киномеханик Желтопоносов даже не вставляет кассету в проектор, поскольку желающих  нет, а за границей  только аншлаги.

 Герман, как полный мудак, рожденный от Гидры, сам не осознает свою никчемность, но поскольку его интересует только то, кто раздавил его отца лилипута, то он четко исполняет роль гения, часто на съемках харкаясь в актеров, что позволяют ему толстые щеки, набитые ядом, доставшиеся от  матери Гидры. Ничего не подозревающие актеры  слепнут. Герман бьет их по лицам и требует  точной постановки ноги на землю, когда они выходят из автомобиля, временами замеряя угол и снимая камерой взлетевшую пыль из-под ботинка.

Его новый фильм «Дело Друмянцева» производит  фурор на Канском фестивале.
Нога полковника НКВД в ортопедическом ботинке высовывается  из черной машины, остановившейся у дорогой гостиницы Метрополь, и тушит папиросу «Казбек». Открывается задняя дверь и из нее на землю ступают две женские ноги в ярких красных туфлях и следуют за ортопедическими ногами полковника. Долго показывают, как рецидивист и  чистильщик обуви Огонек долго чистит огромный ортопедический ботинок неизвестного негодяя, изводя для этого 180 банок ваксы для насыщенного кадра.

Через мгновение из гостиницы выбегают ортопедические ноги полковника НКВД, рядом с которыми в грязной авоське трепыхаются отрубленные до колена ноги в красных ярких туфлях,  а за ними мчится на обрубленных культяпках несчастная женщина и кричит:

- Сергей Иванович, так ты бросаешь меня ради своей циркачки Дрюкиной?

Полковничьи ноги успевают впрыгнуть в машину, но он теряет авоську с отрубленными ногами.
Со стула срываются ноги чистильщика обуви, преступника  и рецидивиста  Огонька, он подхватывает ноги несчастной , ее саму , прибивает их в будке гвоздями  и красавица, глядя на воскресшие ноги влюбляется в Огонька. Она оказывается певицей во всех кинотеатрах страны и тайным агентом Гестапо.

Но тут пленка кончается,  а больше в стране ее нет, поэтому  режиссеров Семенова, Иванова, Петрова, Синицина и Хаббибулина как то это говно заставляют переделать, дополнить и сделать что-то.

 Фильм монтируют кое-как, добавляют хороших чекистов и честного рабочего, с лицом похожим на  мятый ботинок. Фильм зрителям нравится, а недоделанная часть, переправленная на Запад в старых трусах Пастернака, покоряет всю Европу, хотя ни один из западных критиков, как ни  напрягает свое умение объяснить вообще все, ничего объяснить не может, поэтому   картину признают стопроцентным шедевром, подают на Оскара и тайно сжигают.

Оскара не дают, но присуждают  его фильму «Москва слезем не верит», где молодая девушка две серии бьется, как рыба об лед, дабы добиться власти, чтобы  посрамить молодого щеголя, бросившего ее, но в результате просраной, в общем-то, жизни, как приз, получает того же актера, похожего на стоптанный ботинок, но с изюминкой- стоптанный ботинок не только пьет больше, чем прежний искуситель, но еще и умеет в кальсонах ходить по натянутой веревке между женским общежитием и кабинетом возлюбленной начальницы, говоря, что Гоге Тибулу « вообще все похую, кроме  начищенных ботинок».

 Герман четыре раза вешается  на люстре «Каскад», но та четыре раза отваливается  от потолка, не выдерживая отожравшегося на банкетах в американском посольстве на жареной картошке и гамбургерах гения, и он четыре раза расхуячивает  свой затылок об трюмо, несмотря на то, что четыре раза с фирмы «Заря» приходят крепкие работяги в штатском и вешают люстру.

Отдохнув и придя в себя, Герман идет  в музей  видит картины Босха, где на картинах нещадно колесуют людей. Он понимает что просто обязан снять фильм по Стугацким «Трудно стать богом»- на таких съемках у всех будут переломаны ноги, уж он об этом позаботится, статистов и актеров он соберет начиная с 1905 года рождения, если еще живы, посулит невероятную наживу, которую обязательно отслюнявит Мединский и канские педерасты, а уж Герман найдет тот ортопедический ботинок с такой родной и горькой маркой «Ba;a», что раскрошил голову его отцу Осипу Гидровичу.

Как поступает великий режиссер, не принятый народом? Он идет в правительство, трясет перед ними орденами и грамотами, выданными фестивалями вражеских стран и получает невъебенную сумму на постановку очередного говна.

Режиссер так харкается в приемной, что отцы культуры понимают, что выдать 200 000 километров пленки Kodak выгоднее, чем отмываться в прямом смысле слова от говна по туалетам еще сорок лет, или в переносном, еще  два тысячелетия бить поклоны перед мэтрами зарубежной кинематографии, что  не опознали гения.

 Хотя пленка  первоклассная, Герман решает снимать все в черно-белом цвете и заказывает привести весь навоз Родины на Мосфильм, отчего в стране сразу наступает голод, ибо озимые и прочие культуры перестают расти из-за отсутствия удобрений, а все говно вываливает  в павильонах  Мосфильма. Собранные актеры ходят по ноздри в говне и разучивают текст. Сам режиссер ходит окунувшись в  говно и ищет скрытой камерой на дне ортопедические ботинки негодяя.

 Но тут приходит новая беда- поскольку Герман   является сыном Колхидия,  то к 80-и годам половосозревает и  у него начинают отрастать еще четыре головы и каждая плюет всякой дрянью сверх меры.
 Поскольку все ходят в говне по ноздри, еще четыре головы никого не удивляют, принимая их за помощников режиссера, членов комиссии и звуковиков с волосатыми микрофонами. Жена гения , по уши в говне, неустанно следует  за мужем с болгаркой и срезает четыре лишние головы мужа каждое утро, оставляя только одну, причем нет никаких гарантий, что оставшаяся не свернет с прежнего курса.
Таким образом, съемка затягивается  на двадцать лет, вместо обещанных двух.

Но тут начинаются пробы. Назначенных русских актеров оставшаяся голова Германа начинает  проверять, плюя им в рожи говном, которое он черпает из коричневого месива, которое покрывает все.

 Гордые русские актеры посылают гения на *** и отплевываются, а соглашается играть главную роль тоже великий актер, поразивший  Германа своим  евро-пейским профилем, умением сыграть хоть писсуар и полным подчинением требованиям гения.
 
Но тут нова беда- во всех сценах, когда рыцари рубятся на турнирах, маленького и хилого дона Румата всегда выбивают из седла. Гений Германн долго ходит по ноздри в говне, выдувая огромные пузыри, и придумывает приварить к седлу железный стержень, на который насаживают визжащего дона Румато.

 Расчет гения и тут не оправдался- при первом же столкновении, когда дон Румато просто обязан победить, после удара специально посаженного на старого осла карлика -каскадера Калюжного, впоследствии увеличенного с помощью современной техники до гигантского рыцаря, дон Румато начинает крутиться на железном шесте, как шлюха в баре в деревне «Воняево». Это Германа совсем не устраивает, он , как старый и мудрый бегемот погружается в говно по ноздри и задумывается еще на два года.

 Но он не был бы гением, если бы не придумал гениальный ход- он вытаскивает из седла штырь и приваривает к седлу Менору, семирожковый еврейский подсвечник. Дон Румато пытается как-то жалко сопротивляться, но его сажают задницей на семирожковый подсвечник и он больше не проигрывает ни одного поединка. Просмотрев материал, Герман опять не доволен, а настаивает на Ханукии с девятью рожками. Девять рожков делают дона Румато совсем уж несгибаемым воином, которого скинуть с коня совсем уже невозможно.

Но тут уже и Родине приходит  ****ец из-за этого фильма поскольку в стране начинается голод,  да   и сама Родина начинает  вставать то ли с колен, то ли из говна выбираться, но поступает  приказ с фильмом заканчивать.

 Приехавшие реалисты в штатском, недолго совещаются и топят Гения в компостной яме, а монтаж доверяют заканчивать его сыну за будущие привилегии.
 
Никому не известный человек, нащупывая наугад ортопедическим ботинком головы утонувших актеров, находит задыхающегося Германа и с мстительным удовольствием давит  его голову до крошек .

 Фильм официально признается  шедевром, пускается дозировано по кинотеатрам.

 По Первому каналу его  нахваливают охуевшие и заикающиеся  посетители Торговых центров с детьми, только что вышедшие из соседнего зала, где крутили «Человека-паука», какой ****атый фильм они только что посмотрели .

  Из серьезных представителей  фильм расхваливают  только обосраный по ноздри дон Румато в доспехах, и какой—то пухлый критик, известный тем, что его послал на *** сам Ридли Скот,  и  шофер Хрусталев, в огромных золотых ортопедических ботинках, на боках которого была видна марка обуви-«Ba;a Germes».

Когда все расходятся, обосраный дон Румато, смахивая говно с губ,  тихо на ухо говорит Хрусталеву:

-Сука, а раньше не мог? Давай уж доделаем все до конца. Хватит ходить в говне по ноздри и петь этому строю осанну. Мне бывший тесть жены все рассказал, так что все в наших руках.

Ночью они с Хрусталевым пробираются на Красную площадь, вскрывают могилу Кирова и вытаскивают  из нее еле-еле огромный мешок, содержание которого успело  расплодиться до гигантских размеров, выволакивают на Красную площадь и развязывают. Тысячи красных змей с серпами молотами в зубах устремляются в дом Правительства, Думу, управы, просто ползут по улицам и в прочие «Мемориалы».

 Попадающиеся змеям граждане, исповедующие либеральные взгляды, сразу превращаются  в каменные скульптуры, в то время  как обычные люди, любящие Родину, остаются  прежними.

Очень радуется мэр Москвы, увидя, сколько бесплатного камня можно оприходовать, но когда по портьере сползает красная змея и смотрит ему в глаза, Мэр дергается и превращается в груду серой плитки.