21. Самый лютый враг

Вообще врагов у медведя-шатуна, мягко скажем, немало. Снег, мороз, это еще терпимо. Волки, другие шатуны, это уже опасность серьезная, но не критичная. Охотники с собаками – опасность смертельная, но не неминуемая. Самый лютый враг – голод, который не дает зверю быть самим собой, не дает медведю покоя и медленно убивает, заставляя особь убивать ради утоления этого состояния. Он заставляет животное быть жестоким зверем, нарушившим закон леса и ставшим вне закона. Ну, разве медведь, поедающий малину в летнем лесу, будет бросаться на человека, пришедшего за той же малиной? Нет, конечно! Зачем мишке человеческое мясо, когда есть такая вкусная, такая сладкая, лакомая ягода?!
Почему я пишу сейчас о голоде? Потому, что у нашего шатуна наступила черная полоса. Он не ел уже две недели, не находил дичи, а подойдя однажды к деревне, получил заряд дроби из окна. Потом была погоня деревенских охотников, благо у них не было специально обученных собак, а сильный снегопад скрыл следы медведя.
Мишка отощал и стал терять силы. Нужно было что-то срочно предпринять. Но сейчас он спал и видел во сне ягоды малины, как вдруг он проснулся от сильного приступа голода. Вдруг его слуха коснулся звук проезжающего грузовика. Трасса близко. Медведь заторопился к ней, чувствуя возможность разжиться едой. С пригорка он увидел стоявшую у обочины фуру, а чуть ближе, у самого дерева – водителя, справлявшего нужду. Медведь еще ни разу не убивал человека, не ел его мяса и не желал идти против своего естества в угоду беспощадному голоду. Мишка обежал водителя метров за пятьдесят, обогнул фуру и стал ждать, благо было еще темновато, и машин на трассе было немного.
Довольный, что избавил свой пузырь от балласта, водитель подошел к кабине и нос к носу столкнулся с медведем. Удар лапой мог все решить – обед был бы обеспечен. С тем охотником на снегоходе мишка так бы и поступил, но он помнил о спасенной им девочке, о заботливой хозяйке леса и о безобидном рыбаке дяде Васе. Поэтому зла к водителю не испытывал, а голод все резче твердил ему: «Убей и съешь!»
Водитель на минуту окаменел, он не знал, что ему делать, ведь путь в кабину ему перекрыл медведь. Но хищник не нападал, он выжидал чего-то, упрямо смотря на человека, и взгляд его не был плотоядным. Он был просительным, и человек догадался.
- Да ты есть хочешь!- облегченно вздохнул водитель.- У меня в кузове полно мяса, я только ключ возьму.
С этими словами водитель неторопливо обошел кабину и открыл дверцу с другой стороны. В тот же миг медведь влез в кабину со стороны водителя. К последнему в мозг стали попадать всякие глупости, типа: «Давай, заводи, раз сел. Ты отлично смотришься». Но медведю он сказал совсем другое: - Сейчас я возьму ключ от кузова и дам тебе мяса.
Водитель осторожно, не делая резких движений, достал из-под сиденья монтировку и, не показывая ее мишке, сказал: - Пойдем, я дам тебе поесть.- И потихоньку выскользнул из кабины. Само собой, ключа у водителя не было, а дверь в кузов, мало того, что была на замке, так еще и опломбирована. Медведь покинул кабину фуры тем же путем, что и водитель, не отпуская того из виду. На пределе нервов и душевных сил, водитель сорвал пломбы и взломал запор.
Увидев монтировку в руках человека, медведь угрожающе зарычал и встал на задние лапы. Водитель выронил монтировку и рывком открыл левую дверь кузова фуры.
- Кушать подано,- пробормотал водитель, обливаясь потом в сорокаградусный мороз.
Медведь подошел к открытой дверце и обнюхал содержимое фуры. В кузове лежали туши коров на продажу в мегамаркет. Мишка схватил одну зубами за копыто и выдернул на дорогу. Затем перехватился более удачно за голень и подался вон от дороги, естественно, не поблагодарив водителя. Тот проводил мишку взглядом, перекрестился, хоть и не был верующим, закрыл на запор фургон и поспешил сесть в кабину. Он только сейчас заметил, что просто околевает от холода. Его рассказу о медведе на базе не поверили и оштрафовали, еще и уволив за нарушение.
А мишка тем временем с завидным аппетитом утолял голод. За три дня он оставил от коровы кости, рога да копыта. Медведь решил, что ему не стоит покидать это место, где можно разжиться провиантом.