Сквозь призму сверкающего хрусталя

Лия нетерпеливо листала новостную ленту.
- Куда он исчез … ммм … так, подписки …  «Эсквайр» … утренний пост. Вооот он … возмутитель моего спокойствия.
Фотографии многоэтажек с многочисленными антеннами в виде крестов не давали Лии покоя весь день.
«Жуткое зрелище … крыши жилых домов, усыпанные чёрными крестами … Всё-таки прокомментирую… чтобы спокойнее спалось.».

Однако, спокойствия не случилось … и всю ночь Лия провела в большом и светлом пространстве, напоминающим, как ни странно … небесную канцелярию.
 
Она сидела поодаль от длинного стола, за которым восседали ангелы, и как сторонний свидетель наблюдала за божественными чинами, высказывающими своё мнение … о ней. Её скромная персона удостоилась внимания целой команды небожителей. «Какие же они … разные», отметила про себя Лия. «А мне всегда казалось, что все ангелы должны быть «одинаковками».

- Нормальная она! Пусть уже ей будет праздник! – выкрикнул блондинистый херувим.

- Ну не знаю … А по мне, так язва … да и к нашему брату относится с прохладцей … - недовольно заметил луноликий брюнет.

- Не показатель! И между прочим, её неподражаемый юмор никогда не даёт мне скучать. И вообще, добрая она … и чистая! Уж кому как ни мне доподлинно знать! Как-никак с рождения к ней приставлен.

- А я, повременил бы с решением её вопроса. – послышалось из угла небесной канцелярии.

- Сейчас в самый раз. Нельзя ей позже! А то ж ведь перегорит, и ирония в сарказм переплавится … Пора! Да и Он уже до кондиции дошёл! Живёт с кем попало. Плохо ему. Мается сердешный. К тому же ходатайство по нему было… от родственников … мать за него просила.

- А поближе, что ж не нашлось мальчика? Где Россия и где Израиль? Проблемы будут … ой чую, будут … Израиль её не захочет … - возразил сомневающийся ангелок.

- Израиль редко кого хочет! А вот еврейскому мальчику, она в самый раз, к душе … ищет он её … уже давно.  - пропищал ангел из центра.

- Ох … непросто им будет. – заметил небожитель с грустным личиком.

- Разберутся, не маленькие. Её уже в одиннадцать лет к нему направили.
 
- Терниста их дороженька … - со вздохом добавил грустный.

- Он так и заказывал! «Как угодно …», говорит … «… лишь бы не скучно было …». Нарушать не имеем право. Вот, смотри, красным подчёркнуто! – блондин участливо показал книгу судеб грустному.

- Так это ж Он! А она то, такого не просила.

- Её просьбы тоже учтены, тут всё сошлось. Она не из грустно-ноющих и примитива не потерпит. Да и намучалась она, голубка … но всё во благо, всё для опыта … Девять лет пришлось с редким охламоном прожить. Страсть сплошная. Ну и по мелочи … пару-тройку раз было … Зато умишком разжилась. К Израилю готовили, лапушку, иначе как туда без мудрости то? Страна непростая, заковыристая … сплошные «продумАны». – заботливо пояснил центральный.

- Думаю, моя выдюжит, внешность у неё подходящая, евреи всегда за свою принимают. Кровушка иудейская, между прочим, тоже имеется, прабабка позаботилась. Мария Марковна, хоть по паспорту и русской числилась … но по факту …

- Ну и ладно, что под кожу то лезть … было и быльём поросло. Не о том мы. Нешто мы сплетники какие?

Лия только успевала хлопать глазами … напрочь не понимая сон это или явь … И вдруг в проёме появилось свечение … настолько таинственное, что у неё дух захватило … Свет проступал всё сильнее и сильнее, озаряя всё вокруг. Она лишь слегка прищурилась и с неутолимым любопытством продолжила своё наблюдение.
Херувимы притихли и застыли в смирении.
«По ходу главный пожаловал…», пронеслось в мыслях у Лии.

- Ваш галдёж за версту раздаётся! Вопрос по ним решёный и вашего мнения никто не спрашивает … Созрели они. Оба справлялись как могли. Тем более, что судьбы их не золотом шиты … пришло время помочь. Отныне … быть им вместе.

Посланники божьи зашуршали крыльями, поскладывали ладошки домиками и заворковали, словно птицы райские … «Ах, Архангел Гавриил … благая весть на общую радость …» …

«Архангел, значит … Гавриил … теперь буду знать …» прошептала Лия, открывая глаза.

- Прикольный сон … таких гостей у меня ещё не случалось. – она сладко потянулась и зевнула. – Израиль … С какого перепуга? Так, всё, встаю … пленительно и грациозно … Бонифаций, пойдём … мать накормит тебя … - сонно сказала Лия своему престарелому зверю. Кот ласково потёрся о ноги хозяйки, щедро одаривая её своей своенравной кошачьей любовью.

Кофемолка.
Турка.
Кофе.
Аромат.
Венгерка.
Пармезан … сегодня молодой.
Балкон.
Сигарета … ВК.                Ты кто? … откуда взялся? Так … позже …
Сигарета… кайф.
Ванная.
Жизнь …

- Итак …
«Красивая!» - Пффф …
«Я в курсе, иии …?» … - Лия отправила ответ и зашла на страницу к незваному гостю.
 
- Израиль. Тель-Авив. Давид Бергман.  Даже как-то не смешно … Типа сон в руку …

«Просто … Красивая … и мне понравились Ваши мысли … Доброго дня, Лия! Я Давид.» …

- Смотрите-ка … активный …
 «Ух ты … А Вы умеете мысли читать?? И вам доброго, Давид!» …

«Умею читать комментарии … это и есть мысли, я надеюсь. «Эсквайр» …

«А … Вы про это … я уж подумала ясновидящий …» …

«Увы … всего лишь обученный грамоте …» …

«Смешно …» …

«Чем живёте, Лия?» …

«Разным, Давид.» …

«Про что ваш город?» …

«Про урбанизм … и автопром. Про ваш не спрашиваю … знаю про что …» …

«Я репатриант. Живу в Израиле уже двадцать лет.» …

«Понятно … Репатриант, я на «ногти» опаздываю. У меня выходной и сегодня многое надо успеть. Вы сегодня не входили в мои планы. Сори.» …

«Хорошо. Напишу позже. Вы не против?» …

«Ок.»

- Бонифаций, я на «ногти», не скучай, родной …

В течение всего дня она вспоминала события сна и пыталась выцарапать оттуда хотя бы отдельные фразы … Всё вспомнить не получалось, лишь некоторые эпизоды …

«Добрый вечер, Лия … как ваш маникюр, всё удалось?» …

Лия взглянула на пришедшее сообщение и задумалась.
- Что этому Бергману от меня надо? Евреи обычно такие осторожные … а этот какой-то странный …
«Добрый вечер … конечно удалось …» …

«Рад за вас! Хотел бы узнать ваше отчество, если не сложно …» …

«Это ещё зачем …» … начинается, «пусти козла в огород …» …

«Чтобы обращаться к вам по имени-отчеству …  мне так хочется» …

«Мммм … ну валяйте … Владиславовна» …

«Красиво … Лия Владиславовна …» …

«Бергман … тоже красиво … буду так вас называть» …

«Как вам угодно, Лия Владиславовна …».

«Знаете, Бергман, мне завтра на работу, а время позднее … Доброй ночи.» …
« Мне тоже на работу … спасибо, и вам, доброй! До завтра!» …

 - Хмм … «до завтра …» … вот ведь «липучка» - Лия ухмыльнулась и не стала отвечать.


Мордаха Бонифация тёрлась о щёку просыпающейся Лии … голод, знаете ли … и не такие нежности прилетят от проголодавшегося зверя.
- Встаю-встаю … - рука нащупала мягкую шкурку пушистого любимца.

Кофемолка.
Турка.
Кофе …
ну … практически всё тоже самое, только вместо молодого пармезана, этим утром зашёл выдержанный грюйер.

«Доброе утро, Лия Владиславовна!» …
Лиин взгляд скользнул по пришедшему сообщению.

- Настырный … - пробубнила Лия, отхлёбывая кофе.
«Доброе, Бергман!» …

«Хорошо ли спалось?» …

- Пффф …
«Таки какое Вам дело, как мне спалось?» …

«Исключительно из вежливости … с заботой о вас!» …

«Ой ли … хотя, должна признать, что забота приятна … а спалось сносно.» …

«Хорошего дня, Лия Владиславовна, и удачи! А вы … если, конечно, не секрет кто по профессии? …» …

«Отчего же … вовсе не секрет. Дизайн интерьеров. Позволю себе ответное любопытство… а вы?» …

«Графический дизайн … у нас с вами даже одно слово совпало!» …
 
- смотри-ка … психолог … уже «у нас» …
«Да, более чем странно …» …
 
Лия посмотрела на часы. 
- Ой, сижу тут … таю от романтики …
«Бергман, вы меня заговорили … опаздываю!» …

«До вечера … Лия Владиславовна!» …

«Вечером у меня гости!» …

«Тогда до завтра!» …

«Ок.» …

Плавно и медленно сон воплощался в жизнь Лии.

- Поздравляю, дорогая моя! Прости, что с опозданием …
- Перестань, Наташ, я тебе рада и с опозданием, и без …
- Вот … С твоим днём, Ли! – Наташа вручила Лии стильную коробку.
- Спасибочки, приятно то как! – она развернула подарочную бумагу и приоткрыла крышку …
- Это Звезда Давида от …
- Тани Либерман … знаю о ней уже давно! Обалдеть … мне уже становится страшновато … Израиль продолжается … - Лия нервно улыбнулась и повесила на шею Звезду Давида.
- В смысле, продолжается? … Не поняла … Тебе не нравится? – удивлённо переспросила подруга.
- Что ты, Наташ, очень нравится! Просто … я … короче, не поверишь, я тут пару дней назад с евреем познакомилась, он из Израиля … теперь вот … Звезда Давида прилетела, а до этого сон приснился … тоже про Израиль! Наваждение какое-то …
- Чудеса … - восторженно прошептала Наташа. – Ну и как он тебе?
- Смеёшься? Как он мне за два дня? Ну … пока не стошнило … по отчеству меня кличет!
- Прикольно! Сколько лет? А внешне? Как зовут?
- Оооо … зачастила! На год старше … внешне приличный, а зовут … Давид … - Лия улыбнулась.
- Прямо как Звезду! Даже не верится …
- Вот и мне не верится … как-то на случайность не тянет …


А бывают ли они … случайности? Многие привыкли называть не запланированные события, случайностями. Лия и сама раньше так считала, но жизнь столько раз доказывала ей обратное. Вот и эту сетевую историю совсем не получалось окрестить случайной.
И когда она впервые, по телефону, услышала тембр его голоса, то обомлела … это был голос … её мечты. Звуковое сопровождение для Лии всегда имело большое значение, а бархатный голос Давида, стал уносить её в какое-то неведомое запределье …

Всё происходящее в своей жизни Лия давно уже рассматривала как очередную ступеньку наверх … и если даже ей приходилось спускаться, то только исключительно для обучения и трансформации. Постоит, бывало, на низах, потопчется-потопчется, и опять, выше подастся … и уже на две, а то и на три ступени. Её всегда тянуло вверх … там оно как-то посвежее, да и воздух почище.
 
По приятному послевкусию от переписки и бесед она уже давно догадалась, что виртуальная сказка, странно начавшаяся несколько месяцев назад, неспешно и плавно обживается в её жизни …


Из сообщения на неё нахально смотрел … билет Тель-Авив/Самара … причём на сегодняшнее число. Она не растерялась … нисколько … Она просто остолбенела, и это ещё весьма ласково сказано. Столь неожиданная новость застала Лию в момент трудов праведных, в самый что ни на есть их разгар …
- А время то сколько? - вслух, нервно пробормотала она. - Через шесть часов он будет здесь! «… ноги не бриты … полы не мыты … и его же ещё нужно будет встретить в аэропорту …» - на поверхность всплыли самые волнительные темы, а не столь волнительные, но более логичные и важные - «Я вообще то не в отпуске, и отгулов не имею…» или «А если начальство не поймёт и не отпустит?», побеспокоили её несколько позже. «Слегка фемининно, ой ну и что … и вообще, женщине, способной иногда позволять себе глупости … как в мыслях, так и в действиях, живётся намного проще. Моё счастье, что это вовремя понято … и теперь этой лёгкой придурковатостью я могу время от времени украшать рутинные будни во благо себе любимой и неповторимой …».
 
Начальство, выслушав её сбивчивый монолог, при этом бросив недоверчивый взгляд на фото билета, всё-таки прониклось и отпустило, несмотря на спонтанность происходящих событий и отсутствие отгулов.

Когда Лия определилась с наиболее важным, то в порядке очередности встал вопрос о хлебе насущном. «Борщ с пампушками, сало, водка, «Бородинский» …» зудело в её головушке. Готового сала поблизости не оказалось, на пампушки решила не замахиваться, всё равно бы не успела.
Водку выбрала самую дорогую и презентабельную, ну и бездрожжевой «Бородинский».
Для себя любимой зацепила травы всяческой с обожаемым халуми ну и сигаретки с наклейкой, предупреждающей Лию об импотенции. В её предпочтения ещё входила инсультная наклеечка, с иллюстрацией, напоминающую Лии психологические «пятна Роршаха», но мальчик-продавец, знающий о вкусах постоянной покупательницы, бодро сообщил, что инсульт закончился, и осталась одна импотенция. В этот день Лию лишили свободы выбора.
Мясная лавка. Страшное и суровое место. Пришлось. Мельком взглянув на кусок говядины, вегетарианка Лия вздохнула, быстро расплатилась и … рванула к «станку».

Пока варила борщ, поздновато сообразила, что лучше бы, наверное, щи, они как-то ближе к национальной кухне. Ну да ладно … В такой спешке немудрено и накосячить. Ну не хозяюшка … что ж поделать! «Главное, с водкой и хлебом не промахнулась!», ласково похвалила себя Лия, и засобиралась на аэродром за любителем сюрпризов. 


Лии пришлось признать, что в жизни он оказался ещё лучше, чем в виртуале.
Брутальный и настоящий.
И глаза … посмотрев в его глаза, Лия ощутила необъяснимое чувство … в его глазах она увидела продолжение себя … и ещё … они как-то по-особенному светились …
Давид всю дорогу удивлял Лию искренностью и непредсказуемостью, и несмотря на долгий перелёт, забавлял милыми россказнями и шутками. Старался. Хотел понравиться.
«О Боги, Слава вам! Наконец-то послали мужика с нормальным чувством юмора!», подумала Лия и блаженно улыбнулась.
Пока ей всё нравилось …
 
Отведав водки и наспех сварганенного борща, Давид разомлел. Дальняя дорога и усталость дали о себе знать.
 
Вода сотворила с Давидом чудо-чудное и усталость куда-то мгновенно улетучилась.
Он вышел из ванной в её любимом махровом халате, цвета спелого абрикоса.
- Бергман, а вам идёт! – Лия хихикнула и удивилась своей кокетливости, ранее за ней не водившейся.
- Всё для вас, Лия Владиславовна… - он неотрывно смотрел на Лию.
Его проницательный взгляд говорил, скорее кричал «…Я так долго тебя искал!», и на её растерянное блеяние «ненене …» с выставленными вперёд руками прилетело его победоносное «Да!» и сокрушило остатки оборонительной стены толщиной как минимум в три кирпича!
- Моя … моя … - шептал Давид «нежным бархатом», покрывая её лицо лёгкими поцелуями.
Безбрежная, тягучая нега спустилась на их неприкаянные тела и души.

А её оборонительное «ненене …» на самом деле, являлось застигнутым врасплох желанием. А ханжеские мысли «ну не в первый же вечер … блиннн …» шли в разрез с её же замусоленной мантрой «жить здесь и сейчас», которой так легко жонглировать в теории, демонстрируя, что ты вся такая невозможная … А когда дело до ходит до практики, то тут сплошная рефлексия и … годами отработанные «тормоза».

«И как же, драгоценная моя, ты отреагировала бы на прилично-культурное обращение «… извините, милая Лия Владиславовна, но я, пожалуй удалюсь опочивать … устал-с, знаете ли с дороги-с … ну и нельзя же вот так сразу … надо узнать друг друга получше-с …». И ты такая … «В смысле, устал-с … типа я не глянулась что ли?». Интересно было бы посмотреть на тебя в такой щепетильный момент …
Вывод – эти женщины сами не знают, чего хотят! Что не сделай, всё равно будет «не так»!
Так что, дорогуша, долой эту благородную мишуру. Будь уже собой. Хорош изображать холодную рассудительность. Начни уже осваивать в жизни это легендарное и неприменимое «здесь и сейчас…» …».


Она решила не оставаться у него в долгу и к новогодним праздникам тоже преподнесла ему сюрприз в виде … себя.

и он принял её …
в «своём» неоднозначном и многогранном Израиле …
с его закономерностями и вывертами …
со всеми плюсами и минусами …
с неподражаемым и неистребимом чувством юмора …
с трагедией, скорбью, весельем …
и умением выживать, не теряя радости …

Для первого раза объём увиденного и услышанного оказался очень велик. Иерусалим с Храмом гроба Господня, стеной Плача и Холокостом… Масличная гора и Гефсиманский сад с невероятными стволами почтенных олив … много Тель-Авива-Яффы, с древним портом, часовой башней, музеями, парками и блошиным рынком. И наряду с древностями невероятные знакомства с колоритными и необыкновенными личностями.
Море эмоций нахлынувших на Лию за время путешествия долго не могли улечься в её нетривиальной душе …

В стране было много удивительного и странного, но самым странным ей показалось спешное предложение Давида и … кольцо …
слишком неожиданно и стремительно …
знакомы то всего ничего …
она испугалась ответственности … 
и побоялась принять символ … 
он обиделся как ребёнок …
и она сдалась …
позволив надеть кольцо на свой изящный пальчик …
домой уезжала уже невестой …
… как обычно не понимая, сон это или явь …

Возвращаться Лии не хотелось …
однако … всё проходит … ну и так далее …
 

 
еврейский январь наполнил её душу апрелем …
а январь российский готовился вернуть её в суровую действительность …

Ну а заботливый Израиль, на посошок, решил подретушировать флёр полученных приятностей и ликвидировать лишнюю мечтательность на тему эмиграции, а заодно и убедиться в Лииной благонадёжности … предварительно лишив её всяческой «поддержки» …
Лия стояла в Бен-Гурионе жалкая, босая, без ремня и как могла придерживала свободные и нескромно спадающие бойфренды.
С осмотром других пассажиров проблем не наблюдалось, пару фраз на иврите и они, довольные покидали лобное место, одаривая практически беспортошную Лию милой, почти европейской улыбкой. К сожалению, в тот момент, Лия не могла ответить им взаимностью.
«Ну что же они столько времени ищут в моём барахле …? В лабораторию что ли повезли? По-моему, они тупо надо мной издеваются!».

Через некоторое время, честь и достоинство были восстановлены. Шузы, ремень, часы и прочая собственность благополучно вернулась к хозяйке, но остался осадочек … в виде небольшого, но заметного пятнышка на еврейском гостеприимстве …

- Эдак я всякий раз буду таким макаром вылетать? Совсем не комильфо … Хммм … «всякий раз» … весьма нахально и самонадеянно … с моей стороны… - пробубнила Лия вслух, застёгивая штаны.
Давид, утешая её по телефону, не был столь пессимистичен и обнадеживающе сказал:
- Лия Владиславовна, не расстраивайтесь, могло быть и хуже …
- Даже так? Что ж, придётся принять фанатическую страсть к безопасности за основу нации …


Завидев среди встречающих, своих ближних, Лия радостно помахала родным и напряжённым лицам, пытаясь подарить им широченную улыбку, пропитанную солнцем Израиля. Это была очередная попытка поделиться любовью и радостью с родственниками, но вновь не совсем удачная …

Помолвочное кольцо мгновенно привлекло внимание любимой мамули, которая постановочно запрокинула голову и шумно вздохнула, но прежде, чем дать маме возможность высказаться, Лия равнодушно, как ей тогда показалось, произнесла:
- Не нужно траурных взглядов и вздохов … это просто новогодний подарок.
Не хотелось портить праздник и расстраивать мальчика. – с иронией пояснила она, но при этом что-то кольнуло в её строптивом, но добром сердце.
«Ойойой … что это с тобой, девочка моя? Неужели всё-таки влюбилась … и по привычке пытаешься прикрыться иронией?» - холодок пробежал по коже, покрывая её коварными мурашками.

Оказавшись дома, Лия невольно зацепилась за воспоминания … взгляд скользнул по обручальному кольцу …
которое вернуло её к Давиду …

«…а ведь я перестала ждать тебя …
  и уже не чаяла заглянуть в твои родные глаза …
  хотя …
  есть ли смысл, врать себе …
  ждала …
  конечно ждала …
  и по-прежнему продолжала всматриваться в лица случайных мужчин …
  мысленно протягивала руки в зияющую пустоту, и с      
  неумирающей надеждой, по-звериному чуяла …
  что ты где-то рядом …
  ищешь мои остывшие лапки, чтобы согреть их в своих тёплых ладонях …

неужели Небеса сжалились надо мной или … благосклонно решили, что я наконец то стала достойна чего-то лучшего …
раздвинули тучи, закружили ветер перемен, энергий всяческих сподобили и … механизм заработал, несмотря на мой беспросветный и уже закостенелый цинизм … степень которого порой зашкаливала.».

Лия редко врала себе и от прошлого не открещивалась, ну было и что? А уж чего только не случалось в её насыщенной жизни … Порой вспоминала и смеялась над собой, с безбрежной благодарностью за целительное чувство юмора, позволяющее на многое смотреть лояльнее, лишний раз убеждаясь в том, что никто ничегошеньки не знает, об этой загадочной и непредсказуемой жизни, и как в ней всё устроено …
И она была готова прослыть дремучей дурой, только бы её любопытство и жажда всего нового не иссякли никогда!

Жизнь продолжалась. В своём обычном ритме … Любимая работа не давала Лии скучать. Она жила своим творчеством и нестандартными идеями, а тихие вечера продолжала делить с книгами, виртуальным Бергманом и преданным Бонифацием.
 
Временами накатывала тоска и Лии безудержно хотелось к нему, не к телефонно-компьютерному, а настоящему и уже … любимому … и она знала, что его Величество Судьба уже готовит для неё роскошный десерт … наивкуснейшие ингредиенты подобраны, бисквит уже в духовом шкафу, изумительный и нежнейший крем взбит … ещё немного и всё это великолепие соединится воедино … и украсится самыми спелыми и сладкими ягодами какие только есть во Вселенной.

Давид встречал Лию роскошным букетом алых роз, а Израиль знойной августовской жарой.

Первые дни они восполняли недостаток любви, ласки и тепла …
А потом, Давид нежно и ненавязчиво стал приобщать Лию к тамошней культуре, начиная от питания и заканчивая юридическими нюансами. Она приехала на месяц и стало быть, появилась возможность потеснее познакомиться со страной.
Географию путешествий расширяли и почти каждый день Лия осваивала и узнавала что-нибудь новенькое. Прислушивалась к языку. Интересовалась обычаями, традициями и нравами. Пыталась всё это примерить на себя … но пока оно ей «не шло», вызывая лёгкий дискомфорт и волнение. Лию многое возмущало, напрягало, и не поддавалось восприятию. И она не представляла, что когда-нибудь ей придётся решиться на переезд, совсем не представляла. Пока она только свыкалась с мыслью о предстоящем замужестве … уж слишком она привыкла к свободе …
И Лия осталась благодарна Давиду за его деликатность и отсутствие натиска, за подаренную возможность неспешных и спокойных раздумий …
В конце отпуска Давид сам затронул эту волнительную тему.
- Лия Владиславовна, не думайте много … расслабьтесь … Главное, что мы нашлись … пусть всё идёт спокойно и ровно, я не тороплю вас … и буду ждать столько, сколько нужно …
- Какой же ты милый, Бергман …


«Что ж мне так «везёт» на досмотры с пристрастием. Просто необъяснимая любовь! Может их мой рыжий цвет завораживает … или бесит? Короче, нужно быть поскромней и понеприметней ...».
 
Услышав очередной вопрос, ей захотелось съязвить этой молоденькой и очень кудрявой девочке-пограничнику  «… понимаешь … сподобило меня по уши влюбиться в твоего соотечественника, и поэтому приходится теперь смотреть в вашу сторону … куда я отродясь не смотрела … ну ни одного разочка … а нынче вот, стою и ввожу тебя в искушение …».

- Да не была я на Палестинских территориях … - машинально ответила Лия, продолжая бездумно разглядывать пространство … и она даже обрадовалась, когда её «медитацию» нарушил паук-гимнаст, спустившийся непонятно откуда.
- Ой, паучок … эмоционально воскликнула Лия. – К деньгам … вот завсегда для меня пауки к выгоде.
Должностное лицо проигнорировало размышления опрашиваемой.
- Вы довольно долго находились в Израиле … двадцать восемь дней … Вы что, не работаете? – сурово добавила девочка.
- Отчего же … работаю … У вас же все ходы записаны! - попыталась пошутить Лия, но девочка-пограничник шутку не оценила.
- Оставьте вашу иронию. Слишком длинный отпуск. Такие разве существуют?
- К счастью, да!
- А вы планировали в столь длинный отпуск посетить территории Палестины?
- Столь длинный отпуск я планировала провести только в Израиле и только в обществе любимого мужчины.
- Израиль – дорогая страна. На какие средства вы проживали двадцать восемь дней?
- Какая разница? Я же выезжаю из страны …
- Отвечайте на поставленный вопрос.
- На свои … и деньги моего мужчины.
- Понравилось ли вам в Израиле?
- Да … здесь живёт близкий мне человек, а там, где он, мне не может не понравиться.
- А на Палестинских территориях понравилось? – продолжала давить юная патриотка.
- Не довелось побывать … - вежливо ответила Лия.
«Если она ещё раз спросит про Палестину, я её ущипну…
Ну сколько можно …
Как ей ещё объяснить,
что я здесь по любви …
для любви …
во имя любви …
И Палестинские территории меня не интересуют, ровно, как и войны с постоянными распрями, которые уродуют психику и оставляют чёрные кляксы на моём жизнелюбивом сердце. По всей вероятности, быть пацифисткой, теперь как-то даже неприлично.
И я понимаю, хорошая моя , что ты при исполнении …
и я при исполнении …
и все стоящие здесь люди при исполнении …
все мы что-то исполняем …
а лучше бы мы все исполняли любовь …
с ней светлее и теплее …
и здесь, и на Палестинских, и многих других территориях …
И прости, девочка-пограничник, я так устала от тебя и твоей дотошности. Я уже хочу либо туда, либо сюда … Отпусти уже меня, хоть куда-нибудь …».

Вероятно, телепатия подействовала, и Лии щедро даровали свободу!
Затворницу вернули в мир, благодушно позволив приблизиться к регистрационной стойке. И только там она сообразила, что вылет самолёта задержали на полтора часа … и всё из-за её подозрительного образа.

«Я смотрю, всем путешественникам сугубо индифферентно! Все послушно сидят … Интересно, а если бы на пять часов задержали … тоже по фиг … пусть мир ждёт и плевать они хотели на расписание и воздушные коридоры!
Всё же … это очень удивительная страна!».


И опять потянулись дни и месяцы … Они общались каждый день, в день по несколько раз, не могли наговориться и наслушаться … и представить свою жизнь друг без друга …
 
На новогодние праздники она ждала Давида, думала …
о нём …
о них …
обо всём …

«Последнее время отовсюду слышится и везде читается …
что прежде, чем чудеса постучат в твою дверь, нужно всю себя заполнить, пропитать любовью … и только тогда … и никак иначе!
Но это не всегда так …
Просто каждый говорит всего лишь о своём опыте … порой банальном и местечковом.
И я вовсе не уверена, что пропиталась и наполнилась любовью настолько, что в качестве заслуженного подарка, вдруг материализовался ты …
да и кто способен определить эту степень наполненности …
просто пришло время …
время новой неслучайности …
новых уроков …
новых знаний …
и я открыта для этого …
пусть несовершенная …
и ненаполненная до краёв великой любовью …
но я хочу быть с тобой …
любить … как могу …
и ощущать, что ты рядом …
такой родной и разный …
тёплый …
нежный …
дерзкий …
сильный …
порой ранимый и беззащитный …
но всегда искренний …
и близкий …
ближе которого никого не было в моей странной и для многих абсолютно непонятной жизни …».


Давид брякнулся в наисвежайший снег, заботливо посланный небом к сакраментальной новогодней ночи, и блаженно исполнял «полёт ангела»,
а Лия, с бокалом любимого брюта, наблюдала за его «внутренним ребёнком».
- А ты знаешь, Бергман, я тебе сейчас завидую!
- Так плюхайтесь рядом! Что мешает?
- Мешает то, что я этот снег вижу каждый год … с ноября по апрель. Поверь, мне столько не нужно! А вот скопившиеся за много лет детские эмоции … наблюдаю впервые …
и это так мило и красиво …
люблю красивое …
и тебя …
я сильно-сильно скучала …
- А ты знаешь, что твоё имя, в переводе с древнееврейского «любимый»?
- Знаю …
- Значит … Любимый Бергман или Бергман Любимый …
- Польщён, Лия Владиславовна …
 
Лия мечтательно посмотрела на Давида, и медленно перевела взгляд на роскошное ночное небо. Она с детства водила дружбу со звёздами и ночные богини отвечали ей взаимностью … исполняя её самые заветные желания …
Лия высоко подняла бокал и сквозь призму сверкающего хрусталя загадала желание, подмигнув яркой и одинокой красавице, светившей этой ночью только для НЕЁ …

- Он у тебя уже совсем «готовченко»?
- Нее … просто снега двадцать лет не видел. Кайфует. Он из Израиля.
- Ух ты, так он у тебя принц заморский! На, держи!  -  сосед протянул стаканчик с коньяком. - С Новым Годом! Щас, ещё яблочко дам - и как факир достал … оранжевый перец, вместо обещанного яблока. - Минуточку … дубль два … вот оно! – и он протянул Лии симпатичный «голден».
- Спасибо, только я сейчас увлечена шампанским …
- Ничего страшного … допивай … у них природа одна, и кстати, по нарастающей не возбраняется – со знанием дела заверил меня беспардонный сомелье. – Поднимай своего принца, а то застынет! Тут ему не Красное море!

Мой налетавшийся ангел рассеяно-послушно поднялся, стряхивая с себя остатки счастливого детства. Взгляд, сдобренный приличной порцией счастья, выражал полное умиротворение. Активный сосед с готовностью протянул ему коньяк.
- Давай! За Новый и Счастливый!
- Ну давай! Да будет так!

Новым стал две тысячи двадцатый …
Счастливым, для человечества, назвать его сложно, но в разрезе отдельных индивидуумов, возможно … ведь думающий человек на происходящие события реагирует мудро и взвешенно …
И если ты покорно прогибаешься под обстоятельства, впрягаясь в чужую игру и общую истерию, то естественно, тебе не до счастья …
Им было до счастья …
Они любили …
И даже то, что они стали невыездными, не смогло отнять у них внутреннюю свободу и состояние любви.
Сотни тысяч сообщений, телефонных звонков, скайпов и зумов … Бесконечная незримая связь, протянутая через страны и города …


Как только «занавес» слегка приоткрылся, Лия засобиралась в Израиль, но он заартачился и не принял её. На сей раз Священная земля оказалась безучастной к их любви. Турция же проявила большую сговорчивость и мягкость, во всяком случае для русской Лии. А вот Давиду, даже ради трёх выходных дней, пришлось изрядно поднапрячься.
Но у него получилось … он отважно прорвался даже туда, где израильтянин ну никак не мог оказаться …
 
Давид подарил Лии сказку, волшебную и невероятную сказку КаппадОкии … с самолётом и серпантином горных дорог, винтажным кабриолетом, камерно-милым отелем, где казалось, что к небу можно прикоснуться ладонью, с винодельней и виноградниками и Гёреме с океаном гигантских воздушных шаров.
И когда на рассвете Лия увидела множество красивущих и разноцветных дирижаблей, поднимающихся один за другим в томное, ещё непроснувшееся небо, она не смогла сдержать эмоций. Восторженным и счастливым взглядом она наблюдала за призрачным чудом и по-детски всхлипывала от внезапно накатившего умиления.
- Не помню … испытывала ли я когда-нибудь такую необъятную радость! Благодарю, Бергман, за чудеса и романтику … - шептала Лия, обнимая своего волшебника.

А потом она молча смотрела на спящего Давида, и мысли не могли остановиться … 
Ей всегда казалось, что они уже встречались, когда-то давно-давно … в прошлой жизни и наверное, тогда просто не поняли друг друга, как порой бывает или не услышали … А теперь им дали ещё один шанс …

- Родной, эти километры любви и счастья, подаренные жизнью, теперь заботливо укутывают мою настрадавшуюся душу …  - шептала Лия,
и знаешь, Бергман, душа моя теперь похожа на весенний сад …
с роскошными ирисами …
во всех оттенках фиолетового наслаждения …
да, ирисы, и даже не спрашивай почему именно они …
я не знаю …
ты только представь, лилово-сиреневую вуаль, накинутую на безграничное пространство моей невесомой и чувственной нежности …


Перед свадьбой, за день до приезда Давида, Лии приснилась прабабушка с колодой карт. Она хитро прищурилась и улыбаясь спросила, всё ли нагаданное сбылось.
И едва открыв глаза, Лия пробормотала …
- Привет, бабуль! Его имя на «Д». Он как бы иностранец, но «свой». Мне тридцать семь, замужество позднее, и да, чуть не забыла … я буду жить на море и рисовать картины …
Странно, но всё сбылось …
Ну как ты могла это знать???
Мне было всего лишь одиннадцать …


Давиду хотелось, чтобы Лия была в настоящем, подвенечном, непременно белом платье и … с фатой …
- Бергман, ты с ума сошёл … ну какая фата, мне тридцать семь! Моя девственность, заблудилась в далёком, пардон, восемнадцатилетнем возрасте … и мне не совсем ловко задействовать этот атрибут целомудренности в моём свадебном образе. - Лия пыталась сопротивляться упрямым мечтам Давида, но «близнецу» переспорить «скорпиона» оказалось нереально.
- А мне ловко … я женюсь первый, и уверен, что последний раз, поэтому любимая, я хочу видеть вас в фате … и позвольте мне самому выбрать её для вас - мягко, но безапелляционно возразил будущий муж.
«… И он выбрал … Боже мой … выбрал не только фату, но и платье … по интернету, в русском свадебном салоне, без примерки и согласования со мной, полагаясь на свой эстетский вкус. Да здравствуют современные технологии и мужчины-романтики!  Ну пошто мне такая нирвана?» …

Консультант вынесла готовое дизайнерское платье и пригласила мастера по подгону.
Подошедшая рукодельница застыла с мягким сантиметром в руках.
- Надо же, как влитое! Бывает же такое … словно по вам шили. - улыбаясь заметила она, и взглянула на Давида, который до последнего не хотел нарушать вековые ритуалы и видеть Лию до свадьбы в подвенечном платье …
- Бывает … когда сердца бьются в унисон … - прошептал счастливый жених.

И они действительно бились, в этот самый унисон … причём так красиво и пламенно, что даже бывалые работники ЗАГСа с неподдельным любопытством вглядывались в их блаженные лица, подключаясь к страстному и чувственному танго этих двух, по-настоящему любящих сердец.  И никакие жизненные перипетии с тысячам километров дорог так и не смогли прервать этот вдохновенный танец.
- Девочка моя, мы нашлись … навсегда! – тихо прошептал Давид. Его сила позволила секундную слабость … глаза увлажнились, руки невольно потянулись к элегантному белому счастью, а губы ласково дотронулись до копны рыжих и родных кудряшек.

Ужин в ресторане с самыми близкими как дань традиции …

Фотосессия у профессионального фотографа, навсегда оставившего практику в этой стране …
Будто в последний вагон запрыгнули … но зато так красиво … и прыжок, и полёт …

Послесвадебный криз … непрошенные Лиины слёзы …
от напряжения и усталости …
ласковые, понимающие объятия Давида, всегда дарующие ей крылья …

И … нелепые слова матери «Может ты всё-таки постараешься уговорить его переехать сюда?», прозвучавшие как невероятный бред … «Куда сюда??? Аууууу, мама!!! Ты так и ничего не поняла про свою старшую дочь …
я не желаю сюда …
особенно сейчас … 
впервые, за всё время …
так отчётливо и явно, я хочу туда …
к нему …
потому что хочу жить … мам … а не выживать …
 

- Бергман … ты опять исчезаешь …
- Я улетаю … но обещаю вернуться … - с нежной грустью сказал Давид.
- Мой милый Карлсон … Будет здорово, если твой вечно сомневающийся Израиль побыстрее проникнется нашими светлыми помыслами и желаниями.
- Он уже почти наш … - Давид игриво подмигнул Лии и ласково коснулся ладонью её лица.
- Пока он меня не хочет … сомневающийся херувим оказался прав … - Лия улыбнулась, вспоминая свой давний сон … оказавшийся вещим.
- Всем свойственно ошибаться, милая … даже Израилю. Я расскажу ему о вас … Он обязательно вас полюбит!

До взлёта оставались меньше часа …
они расставались …
сентиментально и трогательно …
и никто не знал на сколько …

Давид дотронулся до её рук.
- Опять холодные … так не пойдёт … - он крепко прижал Лию к себе и тихо поцеловал, ощутив её солёные и так долго сдерживаемые слёзы  …
слёзы вынужденной разлуки … и в то же время счастья …
такого долгожданного …
сладкого …
пряного …
тёплого …
их особенного счастья …
- Бергман, я должна наконец-то признаться … твой голос … он с самых первых минут сводит меня с ума … и мне даже кажется, что я люблю его больше, чем всё твоё остальное …
 

Им предстояла терпеливая и возможно долгая канитель с оформлением бесконечного вороха документов по легализации брака …
повисло томительное ожидание …
ожидание милости Небес и … Земли Обетованной …