Глава 1. Мертвый дом

Прячь, прячь все секреты в земле,
Косточки, камушки, цветочки, металл
Прячь, прячь все секреты в земле
Отдай их мне, отдай их мне.
Theodor Bastard “Секреты”

Душный майский день мог радовать лишь редким ветерком, мимолетом касающимся горячей кожи. Палящее солнце нещадно жгло и било по глазам. Время уже за полдень, Лида нервно поглядывала на часы, отсчитывая секунды. Облокотившись на дверцу машины, она ждала подругу больше получаса. В списке вызовов на телефоне первое место занимал номер Златы. Пришлось вновь нажимать на кнопку вызова, чтобы услышать очередные гудки.
Уже третий звонок, но его не слышали, громкая музыка в наушниках и сигарета, найденная в старых запасах со школьных времен, полностью заполнили разум. Курить Злата не любила, вкус табака слишком горький и терпкий, но сам никотин был сродни таблетке успокоительного. А успокоиться нужно было.
Ровно месяц, как скончалась ее прабабушка. Эта смерть казалась неправильной, слишком быстрой и одновременно долгой. Женщина, живущая в своем далеком мире, зачахла в городской суете. Печалила не столько ее кончина, сколько осознание того, что кусочек жизни исчез навсегда. Воспоминания никуда не денутся, но человек, их подаривший, уже не вернется. Понимание этой пустоты накрывало постепенно, и чем ближе были сороковины, тем больше грудь сдавливало в тисках паники. Злату никак не отпускало чувство приближения чего-то темного, тихого и оттого опасного.
Музыка стихла и внимание зацепилось за тихую вибрацию. Сложив губы в тонкую нить и сделав глубокий вдох, Злата подошла к телефону и прикрыла глаза. Было заведомо известно, что на экране высветится смешная фотография подруги, которая в данный момент была наверняка недовольна, потому так сильно не хотелось туда смотреть.
– Лида меня убьет, – тихий стон заглушил очередной звонок. Нехотя девушка взяла телефон в руки и приняла вызов, – Да?
На той стороне послышался протяжный тяжёлых выдох.
–Я. Тебя. Убью. – Тишина и три гудка.
Этого было достаточно, чтобы быстро натянуть на себя джинсы и старую футболку. Рюкзак был собран и заботливо оставлен в коридоре у выхода еще вчера. Первые попавшиеся кеды отлично подходили для сегодняшней вылазки.
Подъездная дверь со скрипом открылась и глаза ослепил солнечный свет. Злата сощурилась, ища подругу взглядом. А искать особо не пришлось, Лида стояла напротив подъезда. Все в ее внешнем виде говорило о недовольстве: скрещенные на груди руки, поджатые губы и взгляд исподлобья.
С виноватым лицом и распростертыми объятиями Злата полетела к подруге, но та в ответ выставила перед собой руку, показывая, что сейчас она не в духе.
– Садись.
– Ну не злись ты.
– Молча.
Слегка поникнув, Злата обошла машину и заняла переднее сиденье. Лида села следом, сильно хлопнув дверью.
– Златка, я все понимаю, но впредь, пожалуйста, внимательно следи за временем, и, – девушка сделала глубокий вдох, – включай сраный звук у телефона.
– Мне сты–ы–ы–ы–дно, – виновато протянула девушка, пристегиваясь, – можешь в качестве извинения взять в доме любую ветошь, что тебе приглянется.
– Значит, что найду – то мое? – Хитрая улыбка и сощуренные глаза дали понять, что такой расклад ее вполне устраивает, – Сначала бы добраться до места, дорогу хоть помнишь или будем плутать в трех соснах?
– По навигатору по деревни доедем, а где дом я помню.
– Отлично, буду надеяться, что на картах есть твое обиталище.
Шум города постепенно утих, на смену однообразным многоэтажкам пришли просторные поля. Природа не давила своей теснотой, а манила свободой. В голове сразу же возникал образ, как стоя посреди колосистого поля, свежий воздух до отказа наполняет грудь, и во взгляде ясных глаз тонет лазурное небо.
Проехав несколько крупных поселков, Злата обратила внимание, как сгущается лес вокруг. Это уже не поля с пучками деревьев, а густой лес, в котором может легко затесаться старое кладбище или чья ни будь избушка. Солнце все реже виднелось на пути, уступая мраку лесных теней и топей.
– Долго нам еще ехать? – Лес начинал давить, атмосфера настораживала. Может и не в лесе было дело, а в том, что она все ближе к месту, где провела часть детства.
– Вообще нет, но знаешь, что интересно? Твоя деревня не так далеко от моей, просто по другую сторону дороги. – Злата удивленно глянула на подругу, а затем на навигатор. – Я еще вчера, когда по картам смотрела, удивилась.
– И правда…Не замечала раньше.
Через пару минут машина завернула по проселочной дороге и спустя долгие километры въехала в деревню.
Тоска. Первое, что возникло в головах у девушек. Косые, горелые, заброшенные и развалившиеся дома нагоняли дикую тоску, и даже в светлое время суток смотреть на такое было жутко. Погожий день в деревне встретил оглушительной тишиной. Проезжая мимо уцелевших домов, Лида не заметила ни одной живой души. Ни детей, ни скота, ни церкви. Даже собак не было. Деревня вымирала, и в скором времени она опустеет, как и многие другие, став не более, чем кладбищем воспоминаний.
– Прям съемочная площадка для хоррор–триллера о заброшенной деревне. – Злата не оценила юмора и перевела взгляд на пустую дорогу.
– Это давно началось, не уверена, что в урбанизации дело. Но уже в моем детстве люди стали уезжать отсюда. Беды одна за другой наваливались. То скотина поголовно дохнет, то мелочь всякая пропадает. А еще мама говорила, что сколько она себя помнит, тут странная закономерность была. Раз в год умирало три человека, считай подряд, а потом тишина.
Лида шумно втянула воздух сквозь зубы.
– Три в год значит…Знаешь, у меня в деревне что-то похожее есть. Бабушка это троицей зовет. Типа отсылки к святой тройке. Вообще, на проклятие смахивает. Тогда и не мудрено, что они разъехались. Чем дальше от города, тем живее суеверия.
– Потому и разбежались, кто куда…
Девушки добрались до назначенного места не без помощи верной карты. Хоть в ней и не было острой нужды. Деревня напоминала змею, вдоль тела которой разбросали бывшие жители свои дома.
Лида жмурилась, выходя из машины, Злата, прикрывая глаза от палящего солнца, высматривала на земле полусгнившие доски, что некогда были дорожкой к дому.
Дом стоял на краю улицы, вокруг него ни одной постройки. По обе стороны в низине ползли тропы, некогда ведущие в лес. Неподалеку виднелся кусок ни то пруда, ни то болотистой лужи, по бокам заросший рогозом и камышом. В такую жару от водоема доносился тягучий затхлый запах. Несколько берез криво росли у покосившегося забора, отгораживая дом столбами от остального мира.
Сам дом выглядел ветхо, потемневшие от времени брусья, старые стеклянные двойные окна и выцветшие наличники с любопытной резьбой. У косой крыши виднелось отверстие, ведущее на чердак. Странным Лиде показалось отсутствие там двери, хотя петли от нее виднелись издалека. Всем видом дом производил гнетущее впечатление. Территория в таком же потрепанном состоянии, как и сам дом. Все заросло чертополохом и полынью.
–Как знала, – хмыкнув, Лида направилась к багажнику и начала активно в нем рыскать.
– Ты чего там копаешься? Пойдем.
В ответ послышалось шуршание мусора. Выныривая, Лида потянула за собой литовку с довольным видом.
– Ты привезла косу? – Злата удивилась такой находке, но обрадовалась. Не придется пробираться сквозь дебри, боясь наткнуться на крапиву.
– Дорогая, я с собой много чего взяла, мало ли, что произойдет.
– Ты параноик.
– Ты хотела сказать предусмотрительная?
Отодвинув приятельницу от потенциального прохода, Лида принялась за дело. Срезая траву с необычайной легкостью, она продвигалась вперед сквозь колючую и жгучую поросль.
– Зря платье надела… – тихо прошипела та и глянула назад, – надеюсь, ключи от дома не забыла, иначе придется возвращаться к машине за ломом.
– Ты и лом притащила? Взяла я ключи, боже. – Злата нервно закатила глаза, незаметно проверяя ключи в кармане джинс.
Последний рубеж пройден. Дорога к дому чиста, осталось лишь открыть дверь и вот он, мир старья и затхлости. Тяжелая деревянная дверь под натиском отворяется с диким скрипом и открывает перед собой внутренний двор.
Дом, что волей или неволей был покинут своими жильцами – умирает, медленно и неотвратимо. Жилищу нужен хозяин, который будет о нем заботиться, без него он промерзнет и начнет обрастать слоями грязи и паутины, появится запах сырости и гнили. Такие дома, что брошены людьми находят себе новых жильцов, но не хозяев. И те, в лучшем случае, будут людьми. Живыми. Так вот этот дом мертв. Куча мусора, старые поленницы дров, которые уже никто не кинет в печь. Покосившаяся дверь в баню, битые грязные окна. Брошенные вилы и лопаты, которые уже не возьмут в огород, да и сам огород уже давно зарос.
Лида прошла к следующей двери, задерживать свой взгляд на опустевшем дворе больше не хотелось. Грузная тоска сумела пропитать собой каждую щель. Сердце сжималось до боли от осознания простой истины: умирают люди, вместе с ними их мир.
Впереди забитая старьем веранда. Платяной шкаф со старыми шинелями и два буфета, заваленные горой посуды, книгами и непонятным хламом.
– Чем больше вижу пенсионные дома, тем больше понимаю, что синдром Плюшкина частая прерогатива стариков. – заключила Лида, закрыв очередной шкафчик.
– Ты свою квартиру давно видела? Еще бы посоревновалась в успешном коллекционировании хлама со стариками.
Дверь в дом открылась проще, хоть вид не радовал. Нетопленая печь, куча посуды, покрытой таким слоем пыли и мышиного помета, что лицо от брезгливости невольно скривилось. Сама печь старая, добротная или же русская, с полатями, завешанными шторкой. Когда-то там наверняка сидели холодными зимними вечерами, наслаждаясь теплом. Еще, везде, где только могла, висела трава. Пучки разных растений были развешаны по всей прихожей и кухне, покрытые пылью и паутиной.
Лидия не вдавалась в подробности того, сколько дом стоит без хозяйки, но картина, которую она наблюдала, натолкнула на этот вопрос.
– Как давно ее здесь нет? – Вопрос для Златы был неожиданным и явно неприятным, она сжалась и опустила голову.
– Год. – Сухо ответила девушка. – Я давно ее забрать хотела, но она все отпиралась, говорила, что не может покинуть дом. Все твердила о долге, но я так и не поняла ее. В городе бабушка потухла быстро, будто здесь всю себя оставила.
– Прости, – Лида виновато положила ладонь на плечо, – тяжело поверить, что дом так изменился за год.
– Может они были связаны, вот и зачахли друг без друга. А я…да как учиться уехала, так и не была здесь. А должна была, обещала, что буду присматривать за домом, как за своим и что моим он станет. Как видишь, не уследила.
– Не все свои обещания мы в силах исполнить, Злат. И корить себя за это не нужно.
Девушки глубоко вздохнули в унисон.
– Давай просто сделаем дело и уедем.
После узкой кухни большая комната показалась огромной. У окон стояли застекленные шкафы со времен Советского Союза, на полках которых видны те самые хрустальные фужеры, которые доставали только по праздникам, пара старых фотографий и детская поделка – простенького вида кукла, сделанная неумелыми руками ребенка, но тем не менее хранимая как сокровище, рядом с ценным хрусталем на виду у всех. На стене висел расшитый ковер, возможно, персидский, истинный престиж, лет 50 назад, но сейчас лишь пылесборник. Под ним старенький диванчик, с продавленной ямкой на сиденье. Рядом со шкафами был проход в последнюю комнату, она оказалась самой маленькой. Снова огромный ковер со сложными узорами, высокая железная кровать с периной и кучей подушек, шкаф, трюмо и резной комод.
– Удивлена, что сундука с приданым нет. – Лида с любопытством озиралась по сторонам пока не наткнулась взглядом на висевшие у кровати портретные фотографии. – О, – девушка подошла ближе, – Это она, прабабушка?
На них смотрела молодая светловолосая женщина не старше тридцати лет. Мягкое овальное лицо, длинный нос с круглым кончиком, волоокий взгляд и широкие тонкие губы. Все во внешности говорило о ее корнях. Именно ее человек бы представил, услышав “славянка”. И, что не удивительно, правнучка была очень на нее похожа.
– Да, – Злата аккуратно приложила ладонь к ветхой фотографии, – Марья Брониславовна, в свои юные годы.
– А она красоткой была, прямо как ты, – Лида шутливо пихнула подругу локтем.
– Знаю, – девушка громко выдохнула, – бабушка сама говорила, что, смотря на меня, видит себя в молодости.
В комнатке повисла тугая тишина. Злата смотрела на портрет Марьи, а Лида в зеркала старого трюмо. Взгляд уткнулся в собственное отражение, оно расплывалось под пылью и что-то с ним было не так, но вот что, понять не вышло. Сдвинув брови к переносице, девушка вновь осмотрела комнату. С самого начала не отпускало чуждое чувство – здесь неуютно до покалывания в пальцах. Может из-за мертвой атмосферы, может, потому что нечто все еще в нем живет. Это “нечто” не было кучей мышей, бездомных котов или домовым, скорее неким ощущением. Оно давило и тянуло вглубь дома, завлекало за собой, но не давало ни одного намека на свое точное место.
– Злат, почему ты именно сегодня решила поехать? – вопрос прозвучал странно, неуместно. Лида отметила, что задала его прежде, чем он появился в голове.
– Скоро сороковины, нужно взять пару вещей. – Злата не отрывала взгляда от фотографии, – Начну с этой.
Аккуратно сняв портрет со стены, она подошла к шкафу и достала из него тряпку, после укутала фото и положила в пустой рюкзак. Все это время Лида неотрывно наблюдала за подругой, ходящей, как в бреду, из одного угла комнаты в другой, ища вещи, наименование которых, видимо, сама не знала.
– А ты чего тут стоишь? Иди ищи себе сокровища, как я и говорила, можешь взять все, что понравится.
Подруга могла бы отпустить пару шуток про документы на дом или ценности, но решила промолчать. Не лучшее время и место.
“Ощущение” пропало, как только Лида вышла из комнаты. Она сделала шаг назад, думая, что оно появится вновь, но нет. Исчезло, словно наваждение. Девушка тряхнула головой, пытаясь выкинуть из головы абсурдные мысли, но они вцепились в сознание мертвой хваткой. Что-то не так с домом. Что-то явно не так. Не в тоске дело и не в печали.
Обошла все вдоль и поперек, но так и не нашла причины своего состояния. Дом “чист”, хоть и завален мусором. Никаких следов чужого присутствия, как Злата и сказала, дом пуст. Может даже домовой, если он был, покинул это место.
Новая волна “ощущения” накатила внезапно и ударила по голове с новой силой.
– Да что ж такое!? – девушка недовольно рявкнула, пиная железное кольцо на полу, – Стоп. – Она опустила голову и всмотрелась в круглый кусок металла. – Подпол…
Ничего не сказав подруге, Лида вылетает из прихожей во внутренний двор, оттуда на улицу. Свежий воздух наполняет легкие и кажется слишком легким, после тонн пыли на каждом предмете в доме. Пробираясь через прорубленную ранее тропинку, она доходит до машины.
***
Злате в этом доме было плохо. Всем нутром она желала побыстрее выбраться отсюда, уехать и не возвращаться, как бы сильно не тянули своей глубиной воспоминания. Сейчас вещи почившей, лежащие в руках, действовали, как соль на рану. Дикое чувство тоски разрывает изнутри и хочет вырваться наружу криком, но надо держать. Она обещала, что быстро справится с этим. От этого никуда не убежать и никак не исправить. Нужно просто выполнить просьбу и уйти. Взять пару разных тряпок, фотографий и безделушек, все, что есть в списке. Тогда можно будет спокойно покинуть дом.
Девушка помнила, как тяжело прабабушке давались последние слова, как она пыталась сказать ей что-то еще, но не смогла. Марья Брониславовна имела тайну, которую унесла с собой в могилу. Может о ней она хотела рассказать правнучке. Но Злата понимала, что вряд ли этот секрет узнает, хорошо это или плохо, неизвестно.
Внезапная тишина оглушительно свалилась на плечи. Дома тихо, даже слишком. Это было совсем не характерно для Лиды. Где она, там и грохот, вздохи, смех и ругань. Но сейчас ничего. Злата знала, что в таком месте подруга не сидела бы сложа руки и все время копалась в вещах, бубня под нос.
Уверенность в целости Лиды была велика, но не абсолютна. Навряд ли могла произойти беда, но тишина тревожила. В большой комнате никого, только переворошенные вещи намекали на былое присутствие человека. На кухне раздался грохот. Злата рванула туда, спотыкаясь о кучу хлама и не смотря по сторонам. Проходя через дверной проем, ее резко, как непутевого котенка, схватили за шиворот и силком оттащили назад.
– Блять! – сзади раздался знакомый голос, – Ты хоть иногда под ноги смотри!
Не оборачиваясь, Злата опустила взгляд и увидела в полу дыру. Лида открыла подпол.
– А если бы я тебя поймать не успела, а? Ты бы вниз улетела и, не дай бог, что-нибудь да сломала!
Девушка нарочито причитала, пока огромные глаза Златы вгрызались в черную бездну.
– Ты зачем подпол открыла? – Еле слышно протараторила Злата, тщетно пыталась скрыть невесть откуда взявшуюся дрожь.
– Просто внимание обратила, в отличии от тебя. А что? Запретное место? Или там трупы прятали? – за спиной раздался гадкий смешок, от него по спине поползли мурашки.
Лида обошла Злату и только тогда обратила внимание на внешний вид подруги. Секундное молчание обратилось вопросительным возгласом.
– Ты что напялила на себя? Ты где была вообще? – полный недоумения голос окатил с головы до ног, на что Лида в ответ пожала плечами.
– К машине ходила, как видишь, взяла сапоги и лопату.
– Господи, зачем?
– Мало ли змеи в подполе…Ладно ужи, а если гадюки, то укусят и поминай, как звали. Водить ты не умеешь, а больницы тут нет, да и людей может тоже. Вот и надела сапоги, на всякий случай.
– А лопата?
Лида посмотрела на Злату так, будто та задает слишком глупые вопросы.
– Головы я чем рубить должна? Совком?
– Зачем ты вообще туда собралась? – устало выдохнула девушка, понимая, что разговор возвращается к начальной точке.
– Мне просто любопытно. А что такого–то?
– Да, ничего, в целом, просто… – Злата опустила взгляд. – Бабушка мне туда наказала не спускаться.
– Погоди, – Лида оперлась на лопату и направила взгляд вниз. – То есть никто из вашей семьи ни разу туда не спускался? А если она там реально трупы прятала?
– Спускались конечно, все, кроме меня. И ничего там не было. Подпол как подпол, картошка да банки с вареньями.
– Может она тебя больше всех любила и волновалась, что ты, такая непутевая, навернешься? – ехидно улыбнувшись, Лида сощурила глаза.
– Не знаю, но желания туда падать у меня нет. Не выношу замкнутые пространства под землей.
– Так я могу идти?
– Валяй. – махнув рукой Злата вернулась обратно к комоду.
***
Первое, что Лида почувствовала под землей это запах плесени. И не удивительно, в подполе темно, холодно и сыро. В таком месте дом кажется райской обителью. Но, как бы противно не было, любопытство беспощадно одерживало верх над брезгливостью. Хорошо, что подпол не глубокий, не больше двух метров в высоту, главное, не меньше ее самой. По площади подпол дому равен точно, может больше. На выдолбленных из земли полках стояли посеревшие от паутины банки. Проверять их содержимое желания не было. Однако уверенность в их ровесничестве с самой собой у Лиды была четкая.
Мощный свет фонаря разрезал тьму огороднического гроба и дал шанс разглядеть все красоты. Все, как говорила Злата: гнилая картошка, трухлявые ящики и те же банки. Малоприятное зрелище, не вызывающее интерес.
– Ну не может же тут быть настолько скучно… – В голосе тонкой нитью протянулось отчаяние. Лида ожидала увидеть в этот доме загадку, тайну или просто интересное старье, но получила лишь тоску и запустение. Несмотря на разочарование, было решено обойти все до конца.
Чуть подзабытое “ощущение” накрыло аккурат под тем местом, где это было впервые. Но вот загвоздка, под той комнатой земля не вырыта. Может то нечто зарыто там? Но как до него добраться? Ноль идей. Она не могла просто начать копать под чужим домом, только из-за смутного чувства скрытого. Лида топталась на месте, думая, как поступить. Возможно, она не заметила чего–то? Упустила простую мелочь? В который раз пришлось осмотреть этот злосчастный кусок земли и не зря. Ею была замечена крошечная трещина, в которую еле-еле утекал гуляющий по помещению ветер. Это значило, что это стена и за ней нечто скрыто.
– Помолюсь всем богам, что есть, чтобы это была не братская могила врагов этой чудной женщины!
Любопытство вмиг одолело сомнение, никто ведь не станет переживать из-за дырки в подполе, значит и совесть мучать не будет. Лида занесла лопату за спину и резко воткнула в стену, куда полотно вошло, как влитое. Вытащить его оказалось сложнее, пришлось напрячься и налечь на черенок, как на рычаг, но оно того стоило. Лопата вылетела вместе с куском стены, за которым скрывалась чернота, пространство за ней было полым. Еще пара таких ударов и часть стены превратилась в ничто. В нос ударил запах железа и прелой листвы. Девушка сморщила нос и нахмурила брови.
“Несет трупьем”
Стоило бы сразу позвать подругу или, что лучше, уйти оттуда, но такой расклад не интересовал. Фонарь помог осветить пустоту за стеной.
– Ахренеть… – Лида набрала полную грудь мерзкого воздуха и закричала, – Злата! Живо иди сюда!
Сверху послышались быстрые шаги, грязь с потолка сыпалась на голову, но та даже не дернулась. Глаза неотрывно смотрели на находку за стеной, держа фонарь твердой рукой.
– Ну чего ты орешь? – позади раздался голос Златы. – Я не буду спускаться в эту картофельную гробницу! Здесь воняет.
– Спускайся живо! – рявкнула Лида в ответ. – Ты должна это увидеть.
Злата еле слышно цокнула языком, идея лезть вниз изначально казалась проигрышной. Отчасти из-за наказа Марьи Брониславовны, но больше потому, что эта дыра в целом пугала.
В детстве, каждый раз, когда звенело кольцо крышки, воздух вокруг наполнялся сыростью и гнилью, но они были лишь вуалью, за которой скрывалась густая мгла с глазами мертвецов. А поглощающая все темнота вырисовывала в голове ребенка жуткие образы. Казалось, если подойдешь хоть на метр к дыре, то сильная костлявая рука утащит тебя вниз.
Но придется переступить через свое “не хочу”, подруга зовет и её голос настораживает. Медленно спускаясь по лестнице, Злата старается не озираться. Земля в самом низу слегка вязкая, видимо подпол становится все более непригодным. Поджав губы, она посмотрела на свои кеды. Их, конечно не жаль, но мараться желания не было, а второй пары сапог ей в доме не найти.
– Ну и что ты показать хотела? – Злата недовольно фыркнула. – Это ты дырку проделала? Вот спасибо.
Лида, не смотря на приятельницу, схватила ту за лицо и опустила голову так, чтобы взгляд падал туда же, куда смотрит она сама.
– Что…
Наконец обе увидели секрет, спрятанный за слоем земли. Это оказался не труп, не совсем. Вся тайная комната была обвешана полусгнившей травой неизвестных видов, напоминающих собой кашу. Венки, пучки, скрутки и просто россыпь сена покрывали часть стен и пола. Но прелая зелень — это лишь малая часть. Железо. Старое ржавое железо. Оно было воткнуто там, где не хватило травы. Девушки увидели гвозди, косы, листы металла, топоры и даже пару серпов. Центр комнаты стал апогеем.
К горлу накатывала тошнота и Злата, сдерживая позывы рвоты, отвернулась. А Лида продолжила смотреть на давным-давно разложившийся змеиный клубок. Непонятна глазу лепнина из крохотных костей на черной траве лежала прямо под маленьким черепком, насаженным на длинную палку.
Оцепенение. Тело в миг стало непослушным и чужим, Злата не могла пошевелить ни одним мускулом. Она стояла неподвижно, как огородное пугало, с застывшей гримасой страха и удивления. Только вот пугать было некого, кроме нее самой.
Минуту подруги стояли неподвижно, и каждая переживала ее по-разному. Оцепенение спало и Злату накрыло недоумение. Что все эти кости делают в подполе? Что это вообще за место? Почему она не спешит убраться отсюда как можно быстрее и дальше?
– Умоляю, пойдем отсюда. – Злата держала свое нутро из последних сил и тянула подругу за рукав джинсовки. – Лида!
– Тебе совсем не интересно? – обычный и тихий голос, как гром, среди ясного неба. Он не вызывал чувства, будто в Лиду вселилось нечто, что она выпустила из земляной клетки, но именно это и пугало.
– Почему ты такая спокойная? Тут же череп! Да хер с ним, с черепом, это все абсолютно ненормально!
– А чего бояться? – подруга невинно пожала плечами. – Я костей не видела, по–твоему? Да, выглядит максимально дико, но жуть, как интересно! Это же похоже на капище или вроде того, неужели не любопытно?
Злату реакция подруги напугала, но не удивила. Лида всегда отличалась от нее самой странным, доходящим до грани, любопытством. Многое, что пугало саму Злату, подруга принимала с восторгом, ведь если это нечто новое, то оно легко влекло ее в свои сети. Сейчас подпольный “алтарь” захватил ее мысли. И она не уйдет, пока не разберется, даже если потом пожалеет об этом.
Большие глаза с укором смотрели то на капище, то на Лиду.
– Я ухожу.
Злата устремилась к лестнице, больше выносить этого зрелища она физически не могла. Ее единственным желанием было скорее выбраться наверх и забыть увиденное. Но как бы не пыталась, эта картина четко впечаталась в подкорку сознания.
***
Тьма позади сгущалась, оставляя в себе жуткое место. Сейчас лестница казалась спасением. Выбравшись наверх, Злата наконец сделала глубокий вдох. Тошнота вновь подступила к горлу. Первое попавшееся под руку ведро отлично помогло избавиться от излишков в желудке. Но это не смогло облегчить состояние перманентного страха.
Страх. Не животный, но гнетущий, он бил по вискам и царапал кожу изнутри. Девушка поджала ноги под себя. Что за место? Чей череп? Почему это все было в доме, кто это сделал? Хотелось искренне верить, что прабабушка не имеет к этому отношения, что все это появилось задолго до нее. Ответы нужны были, как никогда. Только вот, где их достать и готова ли Злата их услышать. Если невозможно узнать правду из первых уст, то оставалось искать иные способы, чтобы докопаться до истины.
На ватных ногах она плетется обратно в комнатку. Должно быть нечто, что Марья оставила правнучке в назидание. Она бы не смогла просто уйти. Женщина всю жизнь вела записи, всегда о разном. Где-то писала о прошедшем дне, где-то рецепт нового варенья или настойки из полевых трав. Конечно оккультная могилка вряд ли соседствовала с пирогами и мазями, но попытка не пытка.
“Удивлена, что сундука с приданым нет”
Слова подруги резко всплыли в голове. Злата совсем забыла про него.
Ответы нужно искать там, где лежат все Марьины фолианты – в сундуке, внимание на который Лида не обратила. Стоял он аккурат под кроватью и был незаметен для человека, не знающего дом. С трудом выдвинув сундук, Злата обнаружила еще одно препятствие – замок. Старый и пыльный кусок железа, мешающий ей найти успокоение. Где взять ключ?
Она перерыла всю комнату немногим ранее и не видела ничего подобного. Девушка злобно ударила по деревянной крышке и услышала тихий звон под кроватью. Это был ключ. Находка не могла не обрадовать. Слегка трясущимися руками Злата открыла заветный ларец и обнаружила, что он пустой.
– Да быть того не может! – злоба переполняла нутро и кипятила в жилах кровь.
Все, что попадало под ноги было яростно отброшено в другой конец комнаты. Очередной жертвой стал сам сундук, и это было больно, но отнюдь не напрасно. Агрессия, на удивление, помогла в поисках. Девушка опустила голову и посмотрела на дно, что, как и подпол, оказалось с секретом. Наконец она нашла то, что искала. Толстые и изношенные временем дневники лежали в ее руках.
***
– Злата! – Лида лишь успела крикнуть вслед, то Злата уже скрылась наверху.
Подруга испугалась, хотя, зная ее, та была в ужасе. Девушка не могла винить за это. Многие на ее месте отреагировали бы так же или даже хуже. Но Лиде эта инсталляция показалась донельзя чужеродной и даже пугающей, именно это делало ее такой манящей. Девушка видела в ней нечто древнее, но при этом новое и неизведанное. Это не приевшееся христианство или утрированный сатанизм. Оно забытое, запретное, языческое. Все это так под стать старому дому в глухой деревне и его загадочной хозяйке, что Лида была готова визжать от восторга.
Девушка была рада, что Злата ее сейчас не видит. Такое неописуемое упоение напугало бы и без того боязливую подругу еще больше. Они обязательно обсудят все увиденное, как только она закончит с этим местом.
Пока Лида изучала тайник, “ощущение” разрывало изнутри. Она нашла то, что искала или же была к этому очень близка. Вооружившись лопатой и фонарем, девушка перешагнула через кусок земли прямиком в тайную комнату. Взгляд со всех сторон прошелся по нанизанному на шест черепу. По внешнему виду было понятно, что он детский, даже младенческий. Возможно, принадлежал одному из детей Марьи, это казалось самым простым объяснением. В начале двадцатого века детская смертность была делом обычным и черепок мог служить символом памяти, хоть и очень странным, но значимым, раз он здесь один. Человеческие останки были не самой интересной вещью. Мертвый змеиный клубок. Как и почему это произошло? Но главный вопрос: что этот клубок под собой прячет? Даже в сказках писали, что змеи издавна считались хранителями кладов, магических впредметов и трав. И раз они здесь отжили свое, значит их сокровище на месте.
Лида без капли отвращения отодвинула ногой кучу костей, чтобы вонзить лопату в землю и сделать первый выгреб. Затем еще и еще пока полотно не врезалось в деревянную крышку небольшого ящика.
“Будет весьма иронично, если это все же труп” – Лида усмехнулась своим мыслям, доставая клад из земли.
Ящик и вправду был небольшим, легко помещался в двух руках. Сверху заколочен гвоздями и исписан руническими символами. Краска, нанесенная много десятков лет назад, кусками облезла и побледнела, большая часть символов не узнавались. Руны были до боли знакомыми, но отличающимися от тех, что она могла видеть. Незнание напрягало.
Ступор. Вот, что накрыло через мгновение. Девушка не заметила, как “ощущение”, что привело её сюда, исчезло. Она держала в руках то, что ее звало. Абсурд ситуации накатил мощной волной и чуть не сбил с ног. Лида стояла посреди гнилой травы и змеиных костей в доме мертвой прабабки своей подруги, держа в руках деревянный ящик, который звал ее к себе.
По подполу прокатился легкий смешок и резко оборвался.
– Ну и нелепица.
Девушка сжала губы и снова осмотрела тайник. Череп, змеи, железо и травы. Обереги. Марья прятала здесь нечто очень важное, и пыталась сделать это так, чтобы не нашел ни живой, ни мертвый. Но она нашла и не знала, к добру ли.
Нужно было идти к подруге. Вряд ли она, конечно, захочет смотреть на эту находку и вообще знать о ней, но и просто присвоить этот клад Лида не может. Это не ее дом и не ее наследие.
Сделав напоследок фото, девушка направилась в сторону лестницы. Больше ничего не держало ее тут. Она ушла не оглядываясь, оставляя позади загадочное место.
***
Подруги встретились на кухне, каждая хотела рассказать о своей находке. Смотря друг на друга некоторое время, девушки сохраняли тишину. То, что они видели было чужим, отличным от их обыденной жизни и это нужно переварить.
– Так, – начала говорить Лида, – слушай, это было дико странно, но мы обе странные, так что сможем это обсудить и принять, верно?
Злата прижала дневники прабабушки к груди и нахмурила брови.
– Я тебе расскажу кое-что, но сейчас нам нужно уезжать отсюда. Тут очень быстро темнеет из-за леса.
– Л–а–а–а–дно, – недоверчиво протянула подруга в ответ. – Только вот, – взглядом она указала Злате на ящик в ее руках, – Что мне с этим делать?
Девушка посмотрела на найденное Лидой сокровище и недолго думая ответила:
– Забирай. Такое же было условие моего прощения? Все, что найдешь – твое. Даже если там сибирская язва, видит бог, ничему не удивлюсь.
Голос ее ощущался натянуто холодным и слегка дрожащим. Злата всеми силами пыталась показать безразличие и спокойствие, но ее нервозность накаляла воздух, отчего тот становился чрезмерно густым. Лида понимала, что дальнейшее нахождение здесь чревато увечьями телесными для нее и психологическими для подруги. Потому она молча кивнула и, положив находку в рюкзак, нагнулась за тяжелой крышкой подпола. Когда запах холода и сырости скрылся под древесиной, девушка быстро отряхнула руки от грязи.
– Тогда не забудь забрать нужные вещи, я пойду к машине. Или тебе помощь нужна?
– Нет. – Злата покачала головой. – Все нужное в рюкзак вместилось, за остальным вернемся потом. И возьмем Колю с собой.
– Ну да, если нас атакуют культисты, то отдадим его на растерзание.
– Его не жалко.
Девушки тихо прыснули смехом. Он был нужен сейчас каждой из них, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию.
Когда подруги покинули дом на улице вечерело. Странно, подумали обе. Заходили чуть позже обеда, а вышли вечером. Даже время здесь текло своим чередом.
Багровое небо давило на уходящее солнце, освобождая место растущей луне. Скоро деревушку накроет ночная темень.
Пока Злата осматривалась вокруг, пробираясь через прорубленную тропку, Лида уже убрала все инструменты в бездонный багажник. Захлопнув крышку, она мельком глянула на наручные часы.
– Поедем до моей деревни. – на вопросительный взгляд Златы Лида тут же поспешила ответить, – Мать, окстись, говорила же, что до меня потом. Да и по темени я не поеду.
– Точно, вчера же обсуждали. Тогда я сейчас все в багаж скину, иди садись.
Девушки знали страхи друг друга, порой забывали о них, порой использовали, чтобы припугнуть.  Но были фобии, над которыми не шутили. Лида боялась темноты. Практически по-детски. Да и был этот страх весьма обстоятельным. Но чаще всего страх опутывал ночью, когда мрак не ограничивался четырьмя стенами и обретал невиданную солнечному дню власть. Любой темный угол казался опасным, ведь она слепа, а раз слепа – значит беззащитна. И чем темнее, тем сильнее ужас окутывал ее мозг и заставлял цепенеть тело.
Лида села в машину и только собралась вставить ключ в зажигание, как ее накрыло леденящее душу чувство чужого присутствия. Чужие глаза жадно впивались и могли поглотить до последней капли. Взгляд зацепился за одно из окон дома. Там кто-то стоял. Силуэт был неровным, рваным, но достаточно плотным и не растворялся от лучей заходящего солнца. Нечто похожее на искаженную человеческую тень проскользнуло ближе к стеклу и присосалось, не отрывая взгляд полых глазниц. Лида неотрывно смотрела на тень, а тень смотрела на нее. Сердце пропустило ни один удар, а затем забилось так сильно, что вот-вот вырвалось бы из тесной клетки ребер. Глаза жгло, девушка боялась моргнуть, ведь могло сработать базовое правило любого фильма ужасов: закрыл глаза, и монстр подобрался ближе. Обзор резко перекрыла подруга. От неожиданности Лида всем телом дернулась.
– Лидка, я кого зову, а? Ты чего в одну точку залипла?
В окне ничего не было.
– Лид… – Злата посмотрела приятельнице в глаза, – ты чего?
– Садись в машину, – девушка неотрывно наблюдала за окнами дома, – быстро.
– Ладно, ладно. Раскомандовалась, – тихо пробурчала Злата в ответ.
Пристегнувшись, она снова посмотрела Лиду, та была напряжена. Пальцы до побеления впивались в руль, держались за него, как за спасательный круг. Вряд ли в приближающейся ночи было дело. Лида смотрела в зеркало заднего вида до тех пор, пока дом не исчез за другими постройками. Она увидела нечто, что выискивала позади себя, но ничего не говорила об этом.
Потрепанный металлический указатель с названием покинутого селения скрылся за последним поворотом. Дальше была лишь пустая дорога и стена нескончаемого леса. Деревня вновь была покинута, девушки оставили дом пустым, увезя из него самые ценные вещи. Но не для людей они имели цену. Отнюдь.