Моветон

Ироническая миниатюра на конкурс БЛК - "Под поезд? Нет!"

 "И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, что; ей надо делать. Быстрым легким шагом спустившись по ступенькам, которые шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего поезда . Она смотрела на низ вагонов, на винты и цепи, на высокие чугунные колеса медленно катившегося первого вагона и глазомером старалась определить середину между передними и задними колесами и ту минуту, когда середина эта будет против нее."Л.Н.Толстой



 «Сейчас... Сейчас я решусь и сделаю выбор... между страстью и смертью…» – с отчаянием думала Анна Аркадьевна Каренина.

 Она на секунду, всего лишь на секунду, закрыла глаза и увидела страшную картину. Она, молодая и красивая, в элегантном черном платье из тафты, лежит там, внизу, в неестественной и жуткой позе, а подол широкой юбки, зацепившись за колесо, задрался ей на голову... Какой ужас! А вся эта махина тащит и тащит ее вперед... Вокруг любопытные пассажиры, зная, что уже ничем не смогут помочь несчастной, бесстыдно разглядывают её  кружевные панталоны…

 Стыд! Какой стыд! Нет, это нельзя допустить при ее положении в обществе!
Ведь этот стыд ляжет на всех ее родных и знакомых. Да, пусть Вронский с ней поступил подло, но она, с ее воспитанием, с тонкой женской душой, не имеет права поступить так же...
«Умирать надо красиво!!!» – решила Анна.

Она повернулась и поспешно пошла домой.


 «Как хорошо в этом отношении мужчинам,– думала она.– Тот раздавленный сторож тогда просто превратился в нечто непонятное, неузнаваемое… А меня сразу все узнают по шикарному платью, по изящной шляпке с маленькой черной вуалью... Кстати, на эту шляпку, привезенную недавно из Италии, засматривается Кити. Надо бы оставить ей на долгую добрую память».

Анна представила, как все «доброжелатели» будут шептаться: «Вы слышали, что опять позволила себе эта Каренина? Она заслуживает всеобщего презрения. Вот до чего довела пагубная страсть! Эта Анна на виду у всех валялась на вокзале почти в неглиже... Это mauvais ton – дурной тон! Это конфуз, шокирующий высшее общество!»

От этих мыслей разболелась голова. «Ах, эта мигрень», – она поморщилась и полезла в сумочку за нюхательной солью.
«Я женщина, поэтому и умирать надо красиво! Всем на зависть»,– повторила Анна понравившуюся фразу.

*
 Всю ночь Анна не спала, думала, как сделать, чтобы самоубийство выглядело более достойным. Если бы она была мужчиной, всё было бы проще. Прыг – и всё!..

Мужчиной? А что если?.. В конце концов, даже Екатерина Медичи первой из европейских женщин уже надевала мужские штаны, чтобы ездить верхом.
Кстати, и американка Мэри Эдвардс Уокер десять лет назад заставила конгресс США принять закон, разрешающий девушке носить брюки. Но Америка далеко...
:
Анна была образованной женщиной и прекрасно знала, что все дороги ведут в Рим, но там она уже побывала с Вронским и ничего подобного из моды не встречала.8
Неожиданно вспомнилась фраза «Voir Paris et mourir» (Увидеть Париж и умереть). Может, именно там, в Париже, и найдется нужный костюм для ее страшного поступка?

Никто еще не знает, что только через полвека во Франции модельер Коко Шанель скажет: «Брюки делают женщину свободной».
«При любых обстоятельствах»,– добавила бы Анна, знай об этом.

Voir Paris et mourir… Через неделю Анна уезжала с гувернанткой в Париж: прогуляться по Монмартру, перемерить все шляпки и, главное, приобрести блумеры - широкие шаровары для верховой езды. Тогда у нее при падении точно ничего не задерется.

«Подождите... Но если меня найдут в костюме амазонки, не выскажет ли потом в газете какой - нибудь скандальный репортер предположение, что Каренина просто каталась по перрону на лошади, а та взбрыкнула и нечаянно скинула её под поезд? И тогда это будет выглядеть как нелепый несчастный случай, а не самоубийство. Нет, так не пойдет!
Впрочем, дорога длинная, есть время все обдумать. Сначала надо увидеть Париж, а умереть потом, или нет, это... если захочется», – подумала Анна Аркадьевна и, ощутив душевное равновесие впервые за долгое время, улыбнулась.

Бедная Анна, она просто хотела быть женщиной: свободной, счастливой и страстно любимой.