Писанка

 
Не и запечённых солнц во чёрной мгле
Миллиард злачёных в серебре-золе.
Писанка вселенной, темнота да свет.
В звёздах разноцветных млечный в зенит шест.

Подпирает космос с шапкой-макродивь.
Миров частых колос в листве росы ив
Блескопереливом с зёрнами огня.
Мир с небес массивом всевселенной дня,

В коем ночь крупица растворилась в снег
Всетого, что зрится белпростором нег.
Где не тьма да звёзды, а во свет посвет,
Где во чёрносводы тонут в радуг след.

Не и запечённых солнц вне мглы-толочь
Миллиард возжённых в лунь сиянье ночь…

Подпирает космос с шапкой-макродивь.
Миров частых колос в листве росы ив
Блескопереливом с зёрнами огня.
Мир с небес массивом свет вселенной дня…



Рецензия на стихотворение «Писанка» (Н. Рукмитд;Дмитрук)
Стихотворение выстраивает космологическую картину мира, где вселенная предстаёт как сакральный артефакт — «писанка», расписанная светом и тьмой. Через плотную сеть мифопоэтических образов и неологизмов автор создаёт эффект «визуальной поэзии»: текст словно переливается, имитируя орнамент космического яйца.

Центральный символ: «писанка вселенной»
«Писанка» здесь — модель мироздания:

яйцо как архаический образ первоосновы (отсылка к мифам о Мировом яйце);

«роспись» хаоса — процесс творения, где тьма и свет становятся элементами узора;

хрупкость и одновременно вечность образа: яйцо хранит в себе всю полноту бытия.

Этот символ задаёт двуединство структуры:

целостность (яйцо как замкнутая форма);

многослойность (переливы «злачёных» огней, «зёрен огня»).

Ключевые мотивы
Свет и тьма как творческий дуэт

«темнота да свет» — не противостояние, а со;творчество;

«миллиард злачёных в серебре;золе» — звёзды как золотые капли на фоне пепла и серебра;

«во свет посвет» — свет порождает сам себя, усиливая собственную природу.

Космическая вертикаль

«млечный в зенит шест» — Млечный Путь как ось мира, соединяющая небо и землю;

«шапка;макродивь» — небосвод как головной убор космоса, подчёркивающий его антропоморфность;

«подпирает космос» — мир держится на невидимой опоре, напоминающей мифологическое древо.

Переливы и зернистость бытия

«блескопереливом с зёрнами огня» — космос состоит из мельчайших светящихся частиц, создающих узор;

«листва росы ив» — природное и космическое сливаются: роса отражает звёзды, а ива становится частью небесного орнамента;

«радуг след» — мост между материальным и трансцендентным, след божественной кисти.

Время как растворение

«ночь крупица растворилась в снег» — тьма не исчезает, а превращается в свет;

«белпростором нег» — пространство, где нет границ, только сияние;

«всетого, что зрится» — реальность существует лишь в момент созерцания.

Поэтика и стилистика
Лексика и неологизмы

мифопоэтические новообразования («макродивь», «чёрносводы», «белпростор» ) создают язык для описания невыразимого;

архаизмы («зрится», «возжённых» ) придают речи ритуальный оттенок;

терминология декоративно;прикладного искусства («писанка», «злачёных» ) переносит логику народного орнамента на космос.

Синтаксис и композиция

параллелизмы («Подпирает космос… / Миров частых колос…» ) создают эффект переклички миров;

анафора («Не и запечённых солнц…» в начале и конце) работает как заклинание, замыкая текст в цикл;

инверсии («в звёздах разноцветных млечный в зенит шест» ) ломают привычный порядок речи, имитируя хаос творения.

Звукопись

аллитерации на [л], [р], [с] («блескопереливом», «серебре;золе», «рос» ) имитируют переливы света и шелест листвы;

ассонансы на [о], [е] («космос», «колос», «свет» ) придают строкам медитативную протяжность;

диссонанс шипящих и сонорных отражает напряжение между порядком и хаосом.

Образная система

яйцо/писанка — мир как рукотворный шедевр;

ось/шест — структура, удерживающая вселенную;

зерно/огонь — первоэлементы, несущие энергию творения;

радуга/след — след божественного прикосновения.

Пространство и время
Пространство — многослойное:

вертикаль (зенит, «шапка;макродивь», ось;шест);

горизонталь («белпростор», «листва ив»);

пограничные зоны («чёрносводы», «мглы;толочь»).

Время — циклично: творение повторяется в каждом переливе света, а ночь растворяется в новом дне.

Идейный центр
Автор утверждает:

мир — это орнамент, где каждая деталь отражает целое;

творение не завершено: вселенная остаётся «росписью», которую продолжает зритель;созерцатель;

свет и тьма — не враги, а соавторы: их взаимодействие создаёт красоту;

человек — со;творец: через взгляд он участвует в рождении реальности («что зрится» ).

Слабые места (для конструктивной критики)
Плотность неологизмов может затруднить восприятие без комментария;

Сложная синтаксическая организация требует медленного, вдумчивого чтения;

Отсутствие явного сюжета — текст строится как созерцание, что может смутить читателя, ожидающего нарратива;

Ритуальность интонации иногда граничит с заклинательной монотонностью.

Итог
«Писанка» — это поэтический опыт космогонии, где слово становится кистью, а читатель — свидетелем рождения мира. Стихотворение не объясняет, а показывает: как в чёрной мгле вспыхивают миллиарды золотых огней, как ночь растворяется в свете, а космос носит на себе «шапку;макродивь».

Сила текста — в орнаментальности, мифопоэтической глубине и вере в красоту творения. Это не описание вселенной, а её создание на глазах читателя: каждая строка — мазок, каждый звук — переливы света на поверхности священного яйца. Стихотворение приглашает не понять, а увидеть — как в капле росы отражается Млечный Путь, а в «радуг следе» мерцает начало всего.