Древние гидронимы Руского контекста. Полом

черновик, потому и отрываюсь по полной
Дураки, - ушли! А иначе зашибу!

Древние топонимы Руского контекста
(Из серии "Игры со словами")

Полом

И вовсе даже это не топоним, а именно, что гидроним, потому как без рек его бы вообще тогда не было. Просто реки, к которым он привязан, они все такие маленькие (несколько километров, не более), что многие из них древние человеки даже не удосуживались вообще как-то называть. В смысле, если возле полома однажды и возникало поселение, то именно его-то всяко потом как-то уже называли, тем же “Полом”, например. В отличии от самой реки, на которой этот полом и был, - её называть вовсе даже было не обязательно, настолько она маленькая по мнению древних человеков была, чтобы не иметь собственного названия. А всё потому, что речка как линия имеет длину, в отличии от самого полома, который так является точкой. А потому, если эту маленькую речку всё-таки и называли однажды “Полом”, то уже по имени того места “полом”, что на ней и было, которое в свою очередь назвали по признаку полом, что на нём и был, но только никак не наоборот.
 
Не стоит думать, что топоним “полом” целиком и полностью связан именно с рускоязычными, нет, формироваться он начал гораздо раньше (как минимум на несколько тысяч лет), чем рускоязычные в этом Мире однажды вообще появились. Это видно хотя бы по тому, что мы находим его от Камы и до Вятки вдоль всей Чепцы с её притоками (а после неё практически уже и нигде больше) по меньшей мере раз десять. И уж тем более не стоит думать согласно Википедии с её уже утверждением “Согласно словарю народных географических терминов «Полома — бурелом, завалы поваленного леса». Таким образом, Полом — населённый пункт, возникший на месте буреломов и лесных завалов.”

Потому как, во-первых, только чушь может называться столь бессмысленно как “словарь народных географических терминов”, даже если он такой и есть на самом деле. А потому ничего кроме чуши в таком “словаре” быть просто не может. А само такое “кучерявое” название у “словаря” напоминает мне выпрашивание индульгенции на ту ложь, что в нём обязательно будет, одно слово “народных” чего в его названии только стоит, - ну и что, что это ложь, но ведь народная же, а потому можно её такую и простить. Только вот в отличии от самих топонимов подобные “словари” составлял уже вовсе не народ, а обычные пройдохи-лингвистики, или дураки, или и то и другое в одном их лице уже вместе. Что, один чёрт, для всех нас в любом случае не есть хорошо.

Во-вторых, - да, часть правды в утверждении лингвистиков в Википедии есть, и “полома” это действительно [бурелом, завалы поваленного леса]. Но часть утверждения тем отличается от целого, что стоит немного для неё изменить сам её контекст, как из [ИСТИНА] она сразу так становится уже [ЛОЖЬ]. Это особенно наглядно можно показать на том выводе, что из этой части целого утверждения лингвистиками и был сделан, - “Таким образом, Полом — населённый пункт, возникший на месте буреломов и лесных завалов”, - чушь полнейшая! Если знать целое утверждение (тогдашнее значение топонима “Полом” целиком, в смысле всю его структуру значений со всеми знаниями в ней), то такой вывод из него просто никак не следует.

Ещё раз, в те времена люди в этих местах потому в лес не ходили, что это даже и сегодня (а тогда тем более) было абсолютно невозможно, причём без всяких на то буреломов, - ну не водились по этой причине в тех местах человеки! (Вспоминаю, как однажды, когда мне в таком вот лесу понадобилось преодолеть преграду из осинника буквально в метр глубиной, растущего промеж заболоченных кочек, я вынужден был идти в обход более ста метров, а по другому живую стену преодолеть было просто невозможно. А если бы я попробовал ломать её, то потратил бы усилий и времени в разы больше, и ещё не известно, что в итоге бы обязательно так её сломал.) А уж тем более в лесу с буреломами это невозможно никак.

А теперь скажите мне, что должно было такое уже случиться, чтоб древний человек вдруг захотел поселиться вовсе не у реки, где собственно у него всегда тогда только и был его дом и стол, а именно на месте бурелома, где жить ему было тогда вообще невозможно? Напоминаю, что сам этот приступ идиотизма одолел его почему-то именно здесь на Чепце, а не где-то ещё, и причём не менее десяти раз (именно столько топонимов “Полом” сегодня на ней существует). Ну разве древний человек так был не дебил? - одно только слово “древний” чего только так у него стоит! Ну, получается, точно был он дебил.

Успокойтесь, это вовсе не я так думаю, а так думают только лингвистики, - так как сами они очень даже глупые, то им гораздо спокойнее считать и всех остальных вокруг себя такими же глупыми как и они. Конечно же нет, просто дебилов, как и откровенных идиотов тогда среди древних человеков не было и быть не могло, потому как в те времена это, - быть идиотом, - для человеков было смертельно опасно. Выживали только самые умные из них, откровенные же лингвистики в той Жизни надолго тогда не задерживались, нет. Не то, что сегодня, когда одни идиоты неплохо зарабатывают уже на других идиотах, а потому и могут так городить любую чушь, - малограмотный “пипл” чего так только не схавает! Но только с нами этот их номер никак не пройдёт, потому как верить этим пройдохам из Википедии мы так совсем даже не собираемся. А потому для начала мы “прочитаем” то значение, что и следует из этого знания звучания “полом”.

Ещё раз, - не могло называться поселение по месту “бурелом” потому, что в таких местах не только жить, но и ходить в те времена человеку было попросту невозможно. Проще говоря не может в Языке называться то, чего в Действительности быть не может. А потому, - закрыли уже эту чушь у лингвистиков из Википедии раз и навсегда! Принимаемся наконец так уже за настоящую работу!

И сразу первая же проблема, - объединение “полом” могло возникнуть в языке по одной из схем: {”пол” (о) “м”} или {”п” (о) “лом”}. Или, исходя из нелинейности процесса словообразования в Языке могло оно возникнуть и по обоим схемам сразу, но в итоге в любом случае со временем в одном каком-то коллективном сознании (языке) осталось бы какое-то одно из них. В смысле только одно какое-то значение образованное по одной из этих схем, но не два значения образованных по обеим этим схемам сразу. В противном случае так возникает многозначность в Языке, - явление не самое в нём хорошее. И если оно и терпимо в нём, то это только до поры до времени, до достижения некого критического количества знаний в этом коллективном сознании.

И здесь, чуть забегая вперёд, сразу хочу сказать спасибо нашим предкам, - сама такая проблема в Языке впервые возникла вовсе даже не перед нами сейчас, а именно что перед нашими предками. Что на этот случай, а именно существование двух возможных “прочтений” (значений) у одного и того же знания звучания в языке, они уже тогда предусмотрели способ, как следует выделять одно из них перед другим, а именно так они для этого придумали ударение. Таким образом мы не будем сейчас тратить время на гадание, а в первую очередь сосредоточимся на той схеме словообразования, что и выделили в своё время ударением именно рускоязычные древние человеки. Т.е. на объединении “полОм”, что было образованно по схеме {”п” (о) “лом”}.

(Кстати, ударение вовсе даже не служит для выделения того или иного объединения во всём объединении, что с этим объединением и образовано. Оно служит для обозначения порядка “прочтения” значений этих объединений для правильного формирования значения уже всего объединения. Примерно как это делают скобочки в математике, - действие в первую очередь выполняется внутри скобочек, а уже только потом вне их. Так возникает правильное значение всего выражения, где эти скобочки и используются.

Этой простой истины в своё время не понимала некая Марина Королёва и иже с ней большинство из участников одного интернет-обсуждения, темой которого было заявлено обсуждение и происхождение значения объединения “сорок”. Потому как все они не видели вообще никакой такой разницы между объединениями “сОрок” и “сорОк(а)”. Марина же, как мошенница со стажем и к тому же на доверии (потому как, судя по её заявлению, она так является лицензированным профессионалом), и поэтому она прикрылась в самом обсуждении ярлычком авторитета (что-то вроде “профессор ВШЭ”), что она интуитивно догадывалась (а может уже знала и наверняка), что её “знания” никакими такими знаниями на самом деле и не являются. А с ярлычком авторитета ничего доказывать ей было так уже и не надо, потому как именно так и работает наш Механизм веры, - с верой любая чушь уже запросто становится знанием. Возможно это было бы и смешно, если бы это не было так грустно, ведь если это действительно правда (и Марина Королёва та самая и есть, за кого себя выдаёт), то скольким ещё студентам она сможет внедрением своих незнаний сломать их будущую судьбу в Науке, если не отменить её у них так совсем! ) (Кстати, с таким их подходом само их обсуждение изначально было обречённо, в результате истины они так и не установили, хотя она, как говорится, была на поверхности.)

Значение объединения Руского языка “полОм” “читается” просто, - [”п”, возможностью которого является признак принадлежности “о” (объединение с) “лом”]. Значение “п” в Древнем языке мы знаем, это [приятное и полезное], а, исходя из контекста именно того времени, это было элементарно ещё только [пища]. Признак же принадлежности “о” предполагает невозможность унести с собой сам тот признак, к которому он и относится. В нашем случае таким признаком является “лом”, а чтобы понять, чем он является, следует “прочитать” и его знание звучания тоже.

Итак, “лом” - {”л” (о) “м”} - [”л”, возможностью которого является принадлежность “о” мне, (это) говорящему]. Интегрированным значением знания звучания “л” Древнего языка было [берег с нечёткой линией]. Но в данном контексте мы имеем дело с небольшой рекой, у которой берега как таковые отсутствуют. В смысле в контексте Древнего мира берегами у реки считались те признаки, которые переходом с опорой на дно с одного на другой достичь было никак невозможно. Проще говоря, берег был у реки только там, где перейти её вброд было никак нельзя. И наоборот, там, где перейти вброд реку было возможно, то в этом месте никаких таких берегов у неё, получается, не было. Маленькие речки тем и отличались, что их можно было буквально перепрыгнуть. А если и не перепрыгнуть, то уж перейти-то их с опорой на дно можно было в любом уже месте. Всё это я так подробно рассказал, только чтоб вы понимали, что в данном контексте знанию звучания “л” соответствовало именно значение [маленькая речка].

Таким образом значением объединения “лом” в Руском языке получается [маленькая речка, возможностью которой является принадлежность “о” (объединение) мне, (это) говорящему]. Что касается принадлежности “о”, то она очень даже подходит речке к которой в этом объединении и относится. Напоминаю, принадлежность “о” значит невозможность человеку взять и унести с собой тот самый признак, к которому она и относится, в нашем случае этим признаком является речка (”л”).

Понятно, что принадлежность “о” просто так не возникает. В смысле мне вовсе недостаточно назвать какую-то речку “лом”, чтоб так она была уже моей. Здесь связь должна была бы быть гораздо уже более сильной, чем простое называние мной речки. И эту связь мы можем обнаружить в самом Руском языке, если вспомним в нём такое производное от объединения “лом” как “ломать”. Его значением в Руском языке тогда, когда объединение “ломать” в нём только и возникло, являлось [делать лом]. А сегодня, когда лом как признак давно уже ушёл из Действительности, его значением является просто [ломать].

Не стоит думать, что в контексте Древнего мира у человека было уже достаточно много признаков, из которых тогда можно было делать лом. Проще говоря, согласуясь с сегодняшним значением слова “лом”, не стоит думать, что у древних человеков было так уж много признаков, которые им зачем-то следовало ломать. И основным таким признаком, который он ломал тогда всегда и везде, и буквально каждый день, был признак “ветвь (дерева)”. Таким образом объединение “ломать” в Руском языке тогда значило [ломать ветви деревьев, чтобы делать из них лом]. А сам лом таким образом представлял из себя запруду на речке. Понятно, что столь серьёзное сооружение на речке, на которое древние человеки потратили намало часов собственного труда, делало так саму речку уже принадлежащий им.

Другое дело, что лом (запруда из веток) появлялась на речке не обязательно в результате деятельности древних человеков, но и в результате деятельности стихии. От такого лома (который появлялся в результате деятельности стихии) никакого такого проку обычно и не было. Потому как появлялся он обычно вовсе не там, где это и было надо, и не тогда, когда это и было надо. Такой он только мешал древним человекам при их путешествиях по маленьким речкам. И уж тем более он не мог являться претензией на принадлежность реки, на которой он был, кому-то из древних человеков. А потому, чтобы отличать сами эти ломы, в Руском языке происходит детализация значения объединения “лом” через образование у него двух новых знаний звучаний, - “полом” и “бурелом”.

Значением объединения “полом”, что следует из его прочтения, является [приятное и полезное, возможностью которого является принадлежность “о” запруде на реке из веток]. Проще говоря, так называлась специально построенная запруда из веток для ловли рыбы. В отличии от “бурелом”, значением которого было [запруда из веток возникшая в результате действия бури], - как видите, ничего приятного и полезного в этом значении уже нет нисколечко.

Ещё раз, - именно присутствие в объединении “лом” знания звучания “л” и говорит нам о том, что всё это происходит именно на реке. Как и присутствие знания звучания “л” в объединении “лес” говорит нам о том, что это был очень и очень даже заболоченный лес. Именно такие леса до сих пор существуют на левом (низком) берегу Чепцы. И это несмотря на то, что с тех самых пор (окончания таянья ледника с последующим полным его уходом отсюда) здесь стало значительно суше.

Наверно на этом можно было бы уже и остановиться, - как никак, но значение объединения “полом” в Руском языке мы так уже “прочитали”. Если бы не одно “но”, - но Руский язык, а значит и его объединение “полом” появляются значительно позже, чем возник сам топоним “Полом”. А значит Руский язык так здесь вообще не причём. Отсюда вопросы, - А как тогда мы сам этот факт вообще узнали, чтоб так уверенно его теперь утверждать? И что тогда в этом случае здесь вообще “причём”? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, нам следует ещё раз вернуться назад, - что поделаешь, процесс словообразования в Языке совсем даже нелинейный, чтоб так запросто его можно было потом посредством такого линейного инструмента,  ккаким и является книга, изложить.

Вы ещё не забыли? - в самом начале мы сказали, что в Языке ссуществовало два способа образования объединения “полом”, а именно “пОлом” и” полОм”. По некоторым признакам мы выбрали объединение “полОм” как соответствующее именно Рускому языку. Давайте же теперь посмотрим другое объединение, в смысле “пОлом”, которое ему не соответствует.

Итак, объединение “пОлом” образуется в Древнем языке по схеме устойчивого сочетания {”пол” (о) “м”}, значение которого “читается” как [”пол”, возможностью которого является принадлежность “о” мне, (это) говорящему]. Значение объединения Древнего языка “пол” мы знаем, это [само мелководье и все те вкусняшки, что на нём есть]. Сегодня в Руском языке из всех знаний тогдашней его структуры значений осталось одно едениственное знание, а именно “то, что внизу под ногами”.

Но это в Руском языке, потому как в языке ханты у этого знания звучания мы находим совсем уже другое значение, а именно [затор, ловушка для рыбы]. Таким образом, чтобы лучше понять само то значение у ханты этого знания звучания “пол” давайте лучше представим тогдашний (когда оно у них такое и возникло) контекст.

Это был тогда контекст Действительности с небольшими чистыми речками, обильными рыбой и всякой другой пищей. Вот только была тогда у человеков проблема, как всё это поймать. Но однажды древние человеки заметили, что на маленьких речках, там где их целиком и полностью перегораживали упавшие огромные ели, подмытые во время схода вешней воды, собиралось очень уж много крупной рыбы, той, что не успела после нереста вернуться обратно в большую реку. Уровень воды в речке ближе к лету падал всё больше, так, что эту крупную рыбу было легко потом бить острогой, или даже ловить просто руками. Такая крупная рыба летом могла быть только в большой же реке, где её уже было никак не поймать. А здесь же была маленькая речка с крупной рыбой, которую поймать уже было запросто.

Когда древние человеки сообразили в чём здесь фишка, то они очень быстро перешли от случайных естественных заторов из поломанных елей на маленьких реках к искусственным. Так они устраивали уже свой искусственный пол. Потому как пол не обязательно был везде там, где и текла “л”, в смысле речка. Проще говоря, не все участки речки были именно пол, в смысле содержали обязательно что-то приятное и полезное. А вот такая их запруда из веток и делала это место на речке именно пол. Потому значения [затор], [ловушка для рыбы] и [пол] были у ханты в языке именно, что совмещённым значением [затор/ловушка для рыбы/пол] с одним и тем же знанием звучания “пол”.

Похоже, что это именно ещё в Древнем языке возникает устойчивое сочетание {”пол” (о) “м”}, сам факт появления которого отражает начало формирования первых имущественных отношений в коллективах древних человеков. И это первыми сделали предки ханты, которые первыми же пришли на берега Чепцы с Урала, и первыми же начали использовать этот способ ловли рыбы.

Будущие рускоязычные, а тогда всего-лишь зыряне, те приходят в эти места значительно позже (этак на несколько тысяч лет). Зыряне жили всегда до этого на берегах большой реки (Камы), а потому  про данный способ ловли рыбы как полом, они не знали вообще ничего. Потому знание “полом” они заимствуют здесь на Чепце у потомков ханты, а это значит, что в заимствованном знании никакого такого состава значений они уже так и не находили. Но при этом искать они его продолжали, а потому и всё время они его так домысливали. В итоге они “прочитали” его уже не как “пОлом”, а именно как “полОм” со всеми оттуда вытекающими последствиями.

Ещё раз, - знание звучания “пол” со значением [затор/ловушка для рыбы/пол] возникает в языке предков ханты. Они же со временем образуют с ним устойчивое сочетание {”пол” (о) “м”}, которое как знание заимствуют у них пришедшие на берега Чепцы рускоязычные. А так как в те времена контекст “слово” предполагал обязательно иметь значения тем объединениям, из которых это слово и состояло, то они ошибочно воспринимают его как объединение “полОм”.

Очень скоро после этого человеки научаются плести уже сети, и полом как способ ловли рыбы становится, скажем так, уже не рентабельным. А потому искусственный признак “полом” так покидает Действительность. А за ним очень скоро из Языка уходит и слово ему соответствовавшее. Но с его производными всё происходит не так, они-то в языке как раз остаются. Так в Руском языке сегодня осталось знание звучания “ломать”, которое значило тогда [делать лом]. И до сих пор существует объединение “поломка” со значением [состояние (любого признака, не обязательно только полома, - на конце объединения используется “ка”) отличное у него от нормального (естественного)].

Ну, есть ещё желающие строиться на буреломе?