Путешествия гадкого утёнка - 58

ГЛАВА  ПЯТЬДЕСЯТ  ВОСЬМАЯ

КУРШСКАЯ  КОСА  И  СТАРЫЙ  ГОРОД

Огуречик, огуречик, не ходи на тот конечик.
Ю.Яковлев.

У меня скорее лапы отсохнут, чем я прикоснусь к чужому.
М.Булгаков.

Перед посадочной площадкой стоят терминалы. Прошу девушку купить мне билет и в последний момент (бегу, и из-за меня паром задерживают) вскакиваю на плавсредство. Народу много. Я стою, благо, что ехать считанные минуты (не больше пяти, насколько помню). Залив неширокий.
Но именно в этот момент… Чайки за бортом, они хватают еду, бросаемую им с судна, носятся, широко распростав крылья, истошно кричат, перебивая друг друга. И в этот момент я ощутил неимоверную свободу, лёгкость не только в движениях, но и в мыслях. Я бы назвал такое чувство душевным равновесием. Испытал несоразмерный экстаз. И, поймав себя на этом, как бы себя спросил: «Ты счастлив сейчас, Вадим?». И ответил: «Да, я счастлив!». Конечно, это не то счастье, которое я испытывал в детстве (находясь рядом с любимым дедом), в юности (помогая людям, получая согласие от любимой женщины стать моей женой). Но зато это счастье более осознанное, более прочное (несмотря на то, что мои «счастья» всегда эфемерны, даже более того: ты иногда понимаешь, что ошибся, зря «радовался», и счастье твоё было не только мимолётным, но и напрасным).
Но тогда я находился в состоянии эйфории более получаса, а то и более часа. Да вообще, всё время, пока я пребывал на полуострове, не покидали меня чувства радости и гордости. И я всё это время благодарил судьбу. Не понимал, как я жил столько лет без моря. И теперь близость этого моря обдавала меня такой гаммой чувств, что слёзы выступали на глаза. Как и должно быть в момент наивысшего блаженства. На «старости» лет до меня дошло, как я люблю эту водную гладь, эту синюю поверхность! Этот прохладный ветер!
Мне вспомнилось море детства, когда, отдыхая с родителями, я наблюдал за высокими волнами, набегавшими и падавшими на берег. И это так прекрасно! Это запомнилось на всю жизнь! И вот теперь я был готов смотреть на море долго, очень долго. (Почему же такое чувство не появилось раньше, на других морях, пройденных мной в этом путешествии? Возможно, подсознательно я понимал сейчас, что это море может стать моим последним в жизни.)
Народ пошёл через лесок, на другую сторону полуострова, а я туда не рванул. Потому что в планах стояло дойти до окончания Куршской косы! Хотя мог на обратном пути зайти туда. Но, то ли не сообразил, то ли уже устал, а хотелось и в Старом городе побывать. (Но это я форсирую события.)
Недалеко от причала я купил 6 разных ракушек: лямбисы и ципрею тигрис (одну ракушку – Вале, остальные – мамочке: она такое обожает). Выбирал тщательно: самые лучшие, идеальные; остались только с поломанными лучевидными выступами. Была бы хозяйка (а не наёмная работница – девушка), то поторговался бы за 10 евро. А так – 12 (снова 12; перстень в Таллине тоже за 12 приобрёл). И ещё две коралловых штучки. (Эти – не помню за сколько.) Женщина, продававшая неподалёку какие-то сладости собственного изготовления (я от них отказался, так как не запасся водой и умирал бы там от жажды: тратиться же на дорогую воду, что продавалась там, совсем не хотелось), предложила оставить пакетик с морскими диковинками у них, чтобы не поломать лучи в дальней дороге. Я наивно согласился и отправился в путь «налегке».
Поодаль стояли и лошадки с кабриолетами. Можно не ходить далеко, а прокатиться. Но что я, никогда на запряжённых лошадях не ездил, что ли? Да и средства мои таяли потихоньку. А ещё Калининград, Вильнюс, Минск, Смоленск. Нет, только пешком. Ещё один пеший поход.
Внутренний берег (внешний от меня далеко) выложен валунами. На противоположном берегу – порт с кранами для разгрузки и погрузки.
Музей кораблей и корабликов, как я его окрестил. Под открытым небом. На земле. И крупные, даже очень, и мелкие. Запомнилось название «Kolyma». Дальше пошли детали кораблей: якорь, винт и пр. Потом морская лодка, а потом я попал в музейную литовскую деревню, с домами разного вида и бытовой утварью. Даже козу там кто-то пустил на выпас. Мимо музея моря, окаймлённого каналом, мимо дельфинария (надо же, где, но люди там прохаживались). А дальше дорожка моя начала сужаться, пока не переросла в бетонный пирс.
Я уже видел водную гладь с двух сторон. Представляете, с одной – Куршский залив, а с другой – Балтийское море (там даже пляж был, слева, и люди купались: велико, ох велико было желание побултыхаться, но расслабляться нельзя; время поджимает, да ноги уже не те, что в Комарово: лишние уходы в сторону делать трудно). Валуны стали крупнее, со стороны моря и вовсе появились огромные глыбы, по которым можно было ходить, перепрыгивая с одной на другую. Их сложили аккуратно: и чтобы не размыло, и чтобы не слишком друг к другу. Появились волнорезы-тетраподы – изделия в форме железобетонного фигурного блока. Всё для того, чтобы защитить и порт, и город от волн Балтийского моря.
Но до самой окраины пирса мне дойти не удалось: проход буквально замуровали бетонными глыбами, металлическим забором и сеткой из стальных арматур. (Даже не стал дотрагиваться: а вдруг под напряжением?) Чтобы «романтики» вроде меня не ходили на «тот конечик» и не пытались там искупаться. Дальше уже пошло пристанище чаек, которые тысячами сидели на нагретом пирсе.
Я выразил надежду, что когда-нибудь дойду и до Океана (Атлантического). И повернул обратно.
Забрал пакетик с ракушками и на пароме вернулся на «большую землю». Потом по проспекту Балтийос пошёл к Старому городу. Проспект разделял канал (проходил между дорогами), в котором стояло огромное количество средних плавсредств на любой «манер».
Старая же Клайпеда не произвела особого впечатления. Это далеко не Таллин и не Рига. Площади и дороги под брусчатку, памятник Симону Даху, прусскому поэту (Восточная Пруссия, сейчас – территория Литвы), домики под старину. Вот и всё, что, в принципе, я увидел. Может, не там был? Но видел и китайскую экскурсию. Видел и большой парусник «Meridianаs» на Дане, и трубочиста на крыше, и всадника с копьём (на шаре). Хотелось пить. И вот сейчас бы я минералку купил. Но не нашёл. Довольствовался «насыпным» (бело-коричнево-жёлтое) мороженым за сто рублей. Потом всё же купил и воду (80 рублей – 1-15 евро). Жёлтая кислятина с газом. Надо было всё же найти минералку, но уже невмоготу искать (в России такого добра полно, а здесь – кот наплакал). Ноги заплетаются.
Возвращаясь в хостел, срезал путь и вышел к памятнику воинам Великой Отечественной. Стела с мечом, плиты с золотыми звёздочками Героев СССР и фамилиями бойцов на литовском и на русском и плиты с рядами фамилий на русском. И три бойца в металле. Доски освободителям города и «погибшим и умершим в фашистских лагерях». Звезда под вечный огонь. Но огня нет. А памятник ухожен: видно, что за ним следят. (А как же «осквернение советских памятников в Прибалтике»?)
Потом уже без карты (вот так я стал ориентироваться!) из хостела (называется «Клайпеда») снова сходил во вчерашний магазин (но вчера ходил в него из отеля). Теперь уже купил мясо: готовить есть где. К нему: приправы, оранжевый майонез (с оттенком коричневого), хлеб с орехами, помидоры. Молоко ещё взял – 7,5%. На вкус, как разбавленная сгущёнка. Но прикольно.
Мясо – в микроволновку на 8 минут. Натекло жиру в тарелку, а я схватил, да не ожидал, что из неё плеснёт. Пострадала кофта (застирал). Хорошо, что вратарская реакция не подвела: успел отскочить, а то бы весь окатился кипящим жиром.
В отеле спал 9 часов, но не выспался. И сегодня устал. Хочу спать. Завтра вставать в четыре. Мама с Валей не звонят, а я их жду и не ложусь. Китаец пьёт водку с пивом.
В номере 11 коек. Только три заняты. Но приди сейчас на ночлег, и тебе скажут, что «мест нет» (проклятый совок!).

Клайпеда (Литва), 6-7.06.17 – Воронеж, 21.07-9.08.21; 10.05.22, 21:28.
(Вычитано с правками – 10.05.22, 22:15.)