Бомбежки

Сегодня страна празднует день Победы. В моей семье, как водится, родственники и близкие знакомые собрались за столом. Поздравляли, желая мира, счастья и здоровья. Вспоминали, как это было. Когда речь зашла о начале войны, моя жена Шура, Александра Сидоренко, высказала желание рассказать свою историю. Я сидел, глядя на нее, любовался. Казалось, прожитые трудные годы войны не тронули ее. В свои сорок шесть лет она была для меня красавицей, как та застенчивая девчонка, с которой я познакомился в далекие предвоенные годы. Она собиралась начать, отчего лицо ее слегка раскраснелось. Гости притихли, приготовились слушать:

– Я часто думала, а сейчас убеждена, во время войны меня оберегал мой ангел хранитель. Об этом не принято говорить, но судите сами. За несколько дней до войны я оказалась в моем родном селе Бырловка Винницкой области. Я, жена молодого лейтенанта, приехала со своей двухлетней дочкой Оленькой навестить маму Галину Всеволодовну Терещенко. Приехала, встретились, на радостях поплакали.  Вспоминая детство, ходила по дому, в котором выросла, любовалась поселком и школой, где училась. Все здесь было знакомо. Припоминала, как без проблем поехала и поступила в Киевское медицинское училище. Уж очень хотелось получить профессию врача, лечить людей, – не торопясь рассказывала она, озирая взглядом слушателей. – Училась уже на последнем курсе, когда появился он и спутал все мои планы. Молодой, красивый парень, с громким именем Тарас Григорьевич Сидоренко, стройный в форме младшего лейтенанта, как молния сразил студентку и заставил думать только о нем. Результат известен. Поженились, сняли комнату. Я устроилась работать в поликлинику медицинской сестрой, а он служил в воинской части. Его родители жили в Донецке. После свадьбы мы ездили к ним, познакомились. Григорий Михайлович работал на шахте, а мама Виктория Степановна трудилась в аптеке с лекарствами. Скоро наша любовь воплотилась в дочку Оленьку, – она остановилась, как бы переводя дух, затем продолжила:


– И вот, я в Бырловке, знакомлю маму с внучкой. Давно мы не виделись. Мама за последние годы, заметно состарилась, жаловалась на больные ноги и нуждалась в помощи. Неожиданно для всех объявили, что фашистская Германия напала на нашу страну, началась война. Все говорили о быстром продвижении немцев вглубь нашей территории. Власти и население начали эвакуироваться. Я предложила:
– Мама, давай поедем с нами в Киев, там будем жить вместе. Тебе ведь одной здесь трудно, да и, наверное, опасно. Вдруг немцы придут сюда?
 – Спасибо, дочка, но здесь же мой дом, здесь похоронен мой муж, твой отец, здесь могилы моих родителей, как я все это здесь оставлю?  Да и как мне с моими больными ногами бегать от немца? А немцы? Они же люди, что со мной сделают? Давайте, вы с Оленькой поезжайте, да хранит вас Господь! Завтра утром наш сосед Николай Потапович отправляет своих отдыхающих детей на станцию Березань, повезет он их на лошади и согласен вас взять.
– Мама, а куда ехать-то? Воинская часть, где служит Тарас, не будет сидеть в Киеве. Переведут их куда-нибудь. Приедем, а их там нет.
– Это верно, не подумала. Но надо ехать подальше от границы. А хотя бы к родителям Тараса, в Донецк, – она советовала, собирая гостей в дорогу. – Так, вещевой мешок собран, еду в дорогу подготовили. Ты вот, возьми еще кисеты с табаком. Табак сейчас дороже денег. Где нужно будет, расплатишься. Я ведь его сама выращиваю. Листья табака сушу и разминаю. И кисеты специально сшила. Иногда продаю.
– Мы прощались, ждали утра, – продолжала рассказ Шура, – но ночью произошло непредвиденное. У Оленьки поднялась высокая температура, она стонала, спала плохо. Всю ночь к голове прикладывали водный компресс и давали аспирин. Уснул ребенок только под утро.
– Ну, куда с такой ехать? – вопрошала бабушка.

Рано утром в окно постучал, сосед.
– Выходите, пора ехать.
Бабушка вышла и объяснила ему о случившемся, отказалась от услуги.
– К обеду температура тела дочки была в норме, и она чувствовала себя как здоровый ребенок, – удивлялась Шура. – Что же случилось ночью, объяснения не было. Вечером вернулся Николай Потапович, провожавший своих детей. Вернулся убитый горем. Как потом рассказывал, он посадил своих в вагон поезда и поодаль ждал отправления. И тут налетели немецкие самолеты и стали бомбить станцию и поезд. После бомбежки обнаружил свалившийся на бок, разбитый снарядами вагон. Санитары собирали раненых, увозили разорванные тела. Николай Потапович своих детей не нашел. Вот и думай после этого, почему заболела Оленька?
– Мама, что же нам сейчас делать, – нерешительно спросила.
– Все равно надо ехать. Давай, прямо с утра пойдешь на хутор, где дядя Костя живет. Жена его моя двоюродная сестра. Он поможет тебе добраться до станции.

 – Утром пошла на хутор. Места знакомые, раньше с мамой не раз ходили. Дошла благополучно. Нас радушно встретили, угощали медовухой, а наутро хозяин на своей лошади на телеге повез до станции. Ехали полем. Возчик, часто оглядываясь назад, сказал:
– Кто-то за нами увязался, в трудные времена преступники растут, как грибы – стало страшно. Тогда дядя Костя достал берданку и повесил себе на плечо. Через некоторое время заключил, – отстал.

Прибыли на станцию. Билетов нет. Обратилась к солдатам с воинского эшелона. Те за табак помогли забраться в свой вагон. Определили место. Поехали. Вечером налетели вражеские самолеты. Где-то сбоку раздался сильный взрыв. Поезд остановился. Последовала команда:
– Покинуть вагон.
Солдаты быстро выпрыгивали на землю, помогли и мне, и быстро врассыпную устремились в поле. Казалось, бомбы взрывались везде. Сначала раздавался сильный, проникающий под кожу, свист, потом оглушительный взрыв. Люди бежали и, сраженные осколками и пулеметными пулями, падали и уж больше не поднимались. Было ужасно страшно, эмоции сковали волю людей. Они не соображали, что делают. Бежали, выпучив глаза, управляемые стадным чувством. И вдруг, все стихло. Ястребы улетели. Я упала на землю, в траву и рыдала, рыдала, рыдала. Помню только, крепко вцепилась в своего ребенка. Подошел какой-то солдат, успокаивал:
– Полно уж. Все закончилось. Пойдем обратно в вагон. Сейчас поедем.
После технического осмотра поезда, поехали дальше. Где-то на станции остановились. Солдаты вышли, построились и ушли выполнять приказ. Мне добрые люди помогли определиться на поезд, следующий до Донецка. Вот, такие приключения случились со мной в первые дни войны.