Призрак дождя. Глава 17

Глава 17 
Будь готов к предательству любого из своих людей, но особенно того, кому ты доверяешь больше всех. 
Аль Пачино 
Анрейн под мостом не находил себе места: все могло быть иначе! В его реальном мире Владимиру смогли бы вылечить! Но это случилось почти двести лет назад, он был призраком, а история не терпит сослагательных наклонений... 
Юноша еще никогда не переживал смерть близкого человека. Бабушка умерла, когда ему было три года; он ничего не помнил ни о ней, ни о похоронах, ни даже о том, как прошли следующие несколько лет без нее. Конечно, отец и дед часто вспоминали ее, но для мальчика это было все равно что прочитать в газете историю какой-то абсолютно незнакомой женщины. Хотя они с отцом вместе ходили на семейное кладбище и клали цветы на бабушкину могилу, он не испытывал к покойной никаких чувств. 
Владими;ре было семнадцать – девушка на пороге взросления, при этом она была уже как будто мертвая и в то же время живая. Они познакомились лишь пару месяцев назад, а их любовь длилась чуть больше тридцати дней. Эти дни сейчас казались вечностью, но вчера, глядя на Владимиру, Анрейн думал лишь о том, сколько ей еще осталось. 
На следующее утро Анна Сергеевна, за ночь не сомкнувшая глаз (они всю ночь проплакали с Владимирой в ее постели), отправилась за тканями и пряжей для мастерских на Никольскую механическую ткацкую фабрику. Совсем недавно ее основал Савва Васильевич Морозов (однофамилец Владимиры), позже ставший знаменитым предпринимателем, но на тот момент отдававший материал дешевле, чем кто-либо в округе. 
А в это время, в отсутствие экономки – главной заступницы Владимиры, события в приюте развивались с катастрофической скоростью. 
Дородная девица, выполняющая роль шпика в доме по настоянию Черткова, бесшумно открыла пришедшим мужчинам дверь: 
– Она дома? 
– Да, я видела, как она пришла несколько минут назад. 
– Отлично. Нам повезло. Ваш выход, Николай Петрович. 
– А что, если она?.. 
– Она ни о чем не догадается, пока мы ее надежно не упрячем. 
Владимира, по счастливой случайности находившаяся в этот момент в коридоре, услышала часть разговора и больное сердце девушки уже в который раз за последние дни забилось неровно. Клюев поспешно пересек парадное. Владимира проскользнула в свою комнату и, не теряя времени, мольбами убедила Анрейна, как обычно в это время гостившего у неё, срочно найти в городе Анну Сергеевну и обратиться в полицию. Иначе она пропала. 
Чтобы не пугать Елисея, девушка решила спрятаться в кладовке, находившейся на том же этаже. Но когда она, согнувшись, чтобы ее не было видно из холла, пробралась к той комнатке, буквально из ниоткуда появился Клюев, оказавшись с ней нос к носу. 
– Мое почтение, Владимира! – Его добрая мягкая улыбка теперь уже не смогла обмануть девушку. 
Какую-то минуту она стояла и молчала, не в силах вымолвить ни слова. Слова застряли в сдавленном от волнения горле. 
– Я зашел за тобой; я увидел, как ты пошла сюда, когда начал подниматься по лестнице. 
– Утро доброе, – сказала Владимира, и сама удивилась тому, что ее голос звучал спокойнее, чем она могла себе представить. 
– Погода такая хорошая, – продолжил вкрадчиво мужчина. – Я хотел, чтобы ты съездила со мной на прогулку. 
– Нет, благодарю покорно. Я как раз собиралась прогуляться пешком. 
– Но ты же только что вошла. 
– Тем не менее я опять ухожу. 
Клюев поднял палец, и в этом шутливом жесте Владимире почудилось что-то зловещее: по спине у нее пробежал холодок. 
– Ты слишком много ходишь пешком. Ты же знаешь, я против этого. Ведь у тебя больное сердце. 
– Вы ошибаетесь, я абсолютно здорова, – возразила девушка, глазом не моргнув. – Не далее как вчера я была у доктора, так вот он моим состоянием очень доволен и прописал пешие прогулки на свежем воздухе. 
– А! Деревенский коновал! – презрительно поморщился Клюев. – Прокатиться тебе будет только на пользу. 
– Благодарю, но мне не хочется. 
Он подошел к ней и взял ее за запястье. 
– Сегодня я хочу настоять на своем, так как ты немного бледна. 
– Нет, Николай Петрович. Я не хочу ехать с вами на прогулку. 
– Но, Владимира, дорогая, – Клюев приблизил к девушке лицо, и его мягкие вкрадчивые манеры были еще ужаснее, чем насилие. – Тебе придется поехать со мной. 
Владимира попыталась пройти мимо него, но он поймал ее и крепко держал. 
– Извольте сейчас же выпустить меня! – сказала она, как могла спокойно, пытаясь унять дрожь во всем теле. 
– Дорогая, уж позволь мне знать, что будет лучше для тебя. Ведь я твой опекун. 
И тут Владимиру охватила паника. Она позвала на помощь: 
– Глаша, Глаша! Помоги мне! 
Она подумала: «Слава Богу, что та дородная девица, что открыла дверь, оказалась внизу». 
Однако, вместо того, чтобы помочь подруге, девица впустила до времени спрятанного за дверью Черткова. 
– Боюсь, – сказал Клюев, обращаясь к вошедшему, – что она доставит нам кое-какие неприятности. 
– Владимира, – вдруг вставила Глаша, – ты должна подчиниться Николаю Петровичу. Он знает, что для тебя лучше. Ты последнее время странно себя ведёшь – разговариваешь сама с собой. 
– Он знает, что для меня лучше?! Да они вдвоём хотят погубить меня! Ты просто многого не знаешь! – в отчаянии прокричала Владимира, чем испугала дородную девицу. 
– Боюсь, – осторожно сказал Чертков Клюеву, – что ее состояние хуже, чем я предполагал: не ожидал, что она будет вам сопротивляться. 
– Да, нам придется с ней повозиться, – откликнулся тот. 
– И какой же дьявольский план вы теперь задумали?! – схватившись за перила, просипела Владимира, осознавая, что осталась одна против троих. – О, Боже! Я поняла! Вы хотите меня представить сумасшедшей! 
– У нее мания преследования, – тихо сказал Чертков, обращаясь к дородной девице, непонимающе вращающей глазами. 
– В таких случаях им кажется, что они одни и весь мир настроен против них, – убежденно добавил Клюев. Он обернулся к Владимире: 
– Владимира, моя дорогая, ты должна доверять мне. Разве я не был всегда твоим другом? 
Девушка рассмеялась, и ее смех не понравился даже ей самой. Она была очень напугана, поскольку только сейчас реально начала понимать, что они собираются с ней сделать. А Глаша либо действительно верила Черткову, либо делала вид; и никого из друзей не было поблизости. 
– Послушайте, – решив, насколько это возможно, потянуть время, сказала Владимира. – Я знаю слишком много. Это вы, Николай Петрович, решили, что убрав меня, завладеете моим имуществом. Вы убили моего отца и намеревались убить каждого, кто помешал бы вам стать наследником его большого состояния! – По мгновенно побледневшему лицу Клюева она неожиданно поняла, что ее спонтанная догадка оказалась верной. – Мерзавец! Какой же вы мерзавец! Убивец! 
– Вы видите, – едва оправившись от шока, сказал Клюев дородной девице, притворяясь опечаленным, – насколько ей стало хуже. 
Больше не церемонясь, Чертков максимально быстро преодолел лестничный пролет и, воспользовавшись тем, что Владимиру крепко держал Клюев, зажал ей рот мягкой тканью. Девушка почувствовала запах, напоминающий хлороформ. У неё сразу появилось ощущение, что все поплыло из-под ног и уже откуда-то издалека доносились голоса. 
Владимира провалилась… в темноту.