Глава 6 Тамара. Часть III. Обратно

Возвращение обратно молодые люди не воспринимали как "капитуляцию" перед масштабными планами Геннадия, просто им хотелось завершить начатое и увидеть, наконец, результат своего труда. Жизнь в коммуналке не воспринимали как трагедию, скорее, как ещё один жизненный опыт, но ещё раз увидеться со своими соседями им вряд ли бы хотелось.
Гене всё-таки удалось устроиться в пожарную охрану П. В маленьких городах всегда очень плохо с наличием свободных вакансий, повсюду процветает "кумовство", поэтому пролезть, чтобы занять свободное место практически нереально. Но он всё же умудрился это сделать, возможно, дав кому надо "на лапу".
Собственно, в последнее время кроме работы он всецело был поглощён общением со своими братьями-адвентистами Седьмого дня. По субботам они с Тамарой Яковлевной принимали их у себя дома. Накануне она генералила, готовила угощения, и всегда очень радушно встречала гостей. Геннадий вёл себя как душка; вряд ли кто-нибудь из его сотоварищей смог сказать о нём что-либо нелицеприятное, настолько любезным он с ними был. Иногда они ездили в соседний город Б или по сёлам на причастия, на крещения, на какие-то ещё процедуры, где как оказалось достаточно много их единомышленников. Пытались приобщить к своим собраниям и вернувшихся Елену с Андреем, но те категорично отказались, объяснив это тем, что они крещённые староверы, в бога верят, поэтому никакой лишней суеты вокруг этого вопроса не приемлют. В общем, "у вас своя свадьба, у нас своя!"
Так пролетело первое лето, худо-бедно дом готовился пережить зиму вместе с хозяевами. Лена понимала, что её мужу ещё не скоро удастся побывать у себя на родине в Приморье, и она стала убеждать его в необходимости поездки. Поздней осенью Андрей уехал. Пять недель его отсутствия тянулись бесконечно долго, сразу же повылазили проблемы с отоплением. Отец, конечно, приходил и помогал дочери, к тому же отапливались они дровами, которых было заготовлено катастрофически мало.
Вернувшийся обратно муж рассказал, что три недели в деревне зимой, где практически не осталось жителей, это скука смертная, заняться абсолютно нечем и некуда сходить. Ну матери-то он конечно помог с дровами. А ещё он поведал историю про своего брата Сергея, отслужившего срочную службу во время "чеченской кампании", после которой многие ребята возвращались с подорванной психикой. В общем, Сергей познакомился с одной девушкой-инвалидом, у которой отсутствовали ноги. Её звали Ольга. Её мать-алкоголичка умерла, отравившись ядовитыми грибами. И несчастная девушка несколько дней провела рядом с почившей матерью, не имея возможности кому-либо сообщить об этом, да и, собственно, покинуть это ужасное место. В таком состоянии Ольгу и застал Сергей, зашедший случайно в гости. И унёс её к себе домой. Валентина Ивановна спокойно приняла в дом гостью. Так практически родилась новая семья. А потом Ольга забеременела, но чуда не произошло. На шестом месяце у неё стали отказывать почки, и ей экстренно прервали беременность. Спустя год или два после этого случая жена Сергея всё-таки умерла, а горе утраты мужчина стал топить в алкоголе.
Андрея эта история повергла в шок, прежде всего потому, что его мать допустила до такого развития событий. Он вспоминал, как когда-то с молчаливого согласия она разрешила единственной дочери Наташе связать свою юную жизнь с бывшим "зэком", отсидевшим за убийство. Как вместе с отчимом загубили жизнь сыну Вите, который сначала стал наркоманить, потом попал за решётку, потом оказался в психушке. Каждый раз выходя на волю в период ремиссии, он снова становился агрессивным и крушил всё вокруг. Даже младшие братья, Саша с Вовой, стали уговаривать мать написать отказную от сына, чтобы его больше не выпускали. Однако Витя, осознавая всю никчёмность своей жизни, просто повесился. А теперь эта история с Сергеем. Ну неужели мать не могла поговорить с ним и убедить его отправить Олю в специнтернат, где за ней бы ухаживали, и не допустить, чтобы сочувствие и жалость переросли в нечто большее, ведь по сути этой беременностью они и загубили бедную девочку... Про отношение к себе Андрею даже и вспоминать не хотелось. Словно бы весь мир провинился перед Валентиной Ивановной за то, что она выросла в детском доме!
Андрей уже давно жил самостоятельно и достаточно далеко от своих приморских родственников, не хотел терять с ними связь, но и понимал, что возможно эта связь будет только в телефонном формате. Главное, чем он по-настоящему дорожил - это его собственная семья: жена и две замечательные дочери, кстати, очень похожие на него. Поэтому разговоров про тоску по родине Елена от него больше не слышала.
Следующим летом они решили завести корову. Вернее, для начала купили молоденькую тёлочку симментальской породы (или как называла её Елена: ''сентиментальной'' породы), назвав её Ласточкой. Лена с детства мечтала научиться доить корову. Ещё будучи ребёнком, находясь летом в деревне матери, проводила много времени возле фермы и как заворожённая  смотрела в глаза этих прекрасных животных. Доярки подшучивали над ней и звали на дойку, но девочка так и не решилась, а мечта осталась.
А чуть позже завели ещё одну тёлочку. Белочку. Необыкновенной красоты, просто вылитый оленёнок Бемби. На этом достоинства заканчивались. Потому что Белочка скакала, как белочка, а Ласточка, соответственно, летала, как ласточка. При чём сумасбродная Белочка своим неуправляемым характером свела с ума не только хозяев, но и сентиментальную Ласточку, и тогда обе молодые тёлки срывались и куда-то неслись по бывшему аэродрому, и если бы были крылья, то, наверняка бы, взлетели.
Так Еленой познавались "тонкости" жизни в частном доме: то от чего её муж изначально хотел сбежать без оглядки, но теперь после возвращения было принято решение строить большой сарай для скотины, потому что по-другому было не выжить. Но женщина не роптала, с воодушевлением пытаясь осваивать "новые горизонты". Собирали солому с убранного поля, таскали тяжеленные тюки сена...
Наконец, и Андрей смог устроиться в местную пожарную охрану. А помог случай на пожаре. Геннадий давно хлопотал по поводу трудоустройства зятя, рассказывая о его большом и серьёзном опыте работы на Камчатке, когда помимо обычных объектов приходилось тушить и корабли. Но начальник, бывший военный строитель, абсолютно не разбирающийся в специфике работы, больше внимания уделял работе по ремонту и благоустройству вверенной ему части. Особо приближённые к нему сотрудники занимались подхалимажем и лизоблюдством вместо того, чтобы развиваться по части тушения пожаров. И вот поступил вызов о загорании в подвале многоквартирного дома. Приехал личный состав на вызов, а зайти внутрь никто не решается, даже надеть защитное обмундирование отказываются! Вот тогда начальник части струхнул порядком, хотел даже рапорт на увольнение подать. Но, наконец-то, услышал рекомендации Геннадия и устроил Андрея на работу в качестве пожарного.
Елена была полностью поглощена бытовыми обязанностями. Большой дом, участок, засаженный овощами, две тёлочки, индоутки, кролики, куры... Двое дочерей, воспитание которых мать считала первоочередной задачей. Кроме общеобразовательной школы Дарья продолжила обучение в музыкалке, теперь в доме появилось фортепиано, и главным слушателем бесконечных "гамм", естественно, стала мама Лена. Домашние задания тоже делали сообща, дотошная женщина не могла пустить на самотёк образование дочери. Даже художественную литературу читали вместе по очереди, таким образом Лена прививала у Даши способность воспринимать информацию на слух, а потом они сообща разбирали прочитанное, тем более, что, имея жизненный опыт, было проще объяснить, что хотел донести до читателя автор. Она вспоминала, как когда-то отец занимался с ней алгеброй с геометрией, и просто не могла поступать иначе. Единственное, с чем иногда приходилось хитрить, так это написание сочинений. Елену категорически не устраивало то, что пыталась создать Даша, и поэтому практически всё переписывала за неё.
Младшая Поленька в два с половиной года пошла в детский сад. Девочка, которая при первой же встрече вызывала у всех умиление, на деле впоследствии устраивала "океан слёз", и в попытках успокоить маленькую "капризулю" участвовали все работники садика, начиная от нянечки и заканчивая заведующей. Маме Лене было страшно неловко за доставленные неудобства, и она в течение полутора лет исправно забирала дочь после обеда домой. До тех пор пока садовская группа не оказалась в руках у замечательной Татьяны Фёдоровны. Она просто и решительно сказала Елене, чтобы она в обед за Полиной не приходила, потому что девочка будет в тихий час спать вместе с другими ребятишками. Поверить в это было сложно, но чудо-воспитательница избавила, наконец, Елену от этой бесконечной беготни туда-сюда, к тому же научившаяся спать днём дочь стала значительно спокойнее. Одна беда - до пяти лет Поля очень часто и серьёзно болела.
"Бытовуха", впрочем, женщину не удручала, напротив, она в семье "растворялась", считая это своим самым главным предназначением...
Неожиданно Геннадию пришло письмо от бывшей жены Люси, в котором она просила материальной помощи для организации свадьбы их совместного сына Саши. Два её старших сына, Эрик и Ильдар, от первого брака подсели на наркотики, занимались их сбытом, успели отсидеть. В конце концов, Эрик так бесславно и сгинул, ничего хорошего после себя не оставив. Младшего Сашку братья-татары особо не жаловали. Люся родила его поздно, почти под сорок, образования никакого ему не дала, а в последнее время от скуки прикладывалась к бутылочке, а отец был далеко. В общем, рос мальчишка сам по себе, но хоть в плохую компанию не попал. Ему было шестнадцать, когда он познакомился с Любашей. Она была немного постарше и из многодетной семьи. Закрутилось, завертелось, и молодые поняли, что скоро станут родителями. Для Люси это был удар ниже пояса: сыну всего шестнадцать, а его уже окрутила какая-то "вертихвостка", а вдруг она восьмерых наплодит (раз сама из многодетной)! Не одобрила Люция Шагиевна выбор Сашки, весь мозг выела. Но деваться-то некуда, свадьбу играть надо - чего уж хуже что ли других?!
Елену это письмо покоробило. Она помнила, как когда-то просила отца сделать небольшое торжество в честь их с Андреем бракосочетания. Но эта самая мачеха Люся не дала "добро", чтобы Геннадий помог им немного деньгами. Ещё и разрешение у бывшей жены спрашивал...
Нехотя и с явным нежеланием, Геннадий всё же оформил свою долю в строящемся доме на своего зятя. Теперь у него был дом, оставшийся после брата Олега, и по справедливости Андрей уже давно своим трудом отработал причитавшуюся ему часть. Но регулярно, практически ежедневно приезжал к ним на велосипеде. Иногда его присутствие ужасно угнетало. Постоянная потребность раздавать ценные указания выводила из себя. На Тамару Яковлевну он повлиять не мог, она жила по своим правилам. На рынок ходила сама, тащила оттуда тяжеленные сумки с продуктами, в то время как он, её мужчина, расхаживал по дому дочери и зятя, создавая видимость важности момента. Кстати ценами на продукты интересоваться он не любил, отдавая минимум Тамаре на питание и считая, что этого более, чем достаточно. А потом удивлялся, почему это у дочери купленное сало на одном и том же рынке гораздо вкуснее?! Да потому что дороже! В принципе, столовался Гена в доме Елены и Андрея. Чтобы избежать неудобных вопросов по поводу его нежелания принимать в пищу кулинарные изыски Тамары , он с утра до вечера находился у них( ну кроме субботы, конечно, и дежурства на работе). И каждый раз спрашивал у дочери, как правильно приготовить гуляш. Она терпеливо объясняла, записывала рецепт на бумажке, недоумевая , почему он сам не научится его делать, если у его любимой женщины не получается...

Представляя себе жизнь в частном доме, Андрей и Елена подразумевали, что эта жизнь будет комфортной. Что туалет и душ на улице - это летнее удовольствие, а в остальное время все условия должны быть в пределах самого дома. Но Геннадий всячески пытался убедить их в том, что это невозможно. Вернее, возможно, но возникнет столько проблем! Словно, предрекая условия жизни, как в дореволюционной России. Споры происходили постоянно, на повышенных тонах. Он пытался навязать им свою точку зрения, не пытаясь размышлять более прогрессивно. Елену такая позиция отца удивляла, прежде он стремился улучшать жизнь, а теперь тянул их в вязкое болото. Мечты об автоматической стиральной машине вообще были под запретом! Это же надо такую сложную схему продумать, чтобы был достаточный напор воды! И это в трёхэтажном-то доме...
 Лена с Андреем в принципе сами хотели бы решать, как и что им делать, но дотошный  Гена всегда и везде лез со своими советами. Да к тому же при каждом случае рассказывал всем своим знакомым и коллегам по работе, какой он молодец и какой он дом детям построил своими руками. Повысив свою оценку в глазах окружающих (визуально трёхэтажный дом, находящийся на отшибе в гордом одиночестве было нетрудно не заметить), Гена долго бравировал этим, пока Андрей вынужден был выслушивать от теперь уже общих коллег, какой у него великолепный тесть, и что цены ему нет.
 Даже Тамара Яковлевна долго находилась под впечатлением россказней Геннадия и нередко пыталась пристыдить Лену с Андреем, когда они  нелицеприятно высказывались об отце. Однажды они были вынуждены уехать на целый день по делам в соседний город. Дашу оставили дома вместе с дедушкой. Ей на тот момент было лет семь, и это было ещё до их отъезда в И. Через пару дней Елена  случайно обнаружила огромный синяк на попе и верхней части ноги. Девочка не сразу созналась, что причиной стал пинок деда Гены кирзовым сапогом (любимой обувью Геннадия) по маленькой ягодице единственной и любимой внучки. Поводом для такой неуправляемой эмоции оказался отказ Дарьи помогать деду придерживать огромное стекло, которое он собирался разрезать. "Я не буду этого делать, мне не разрешают родители, потому что это опасно!"- категорически заявила девочка, развернулась и пошла, получив вдогонку пинок кирзача . Конечно, родители, узнав о случившемся, устроили скандал. Елена и прежде говорила своему отцу, что с Дашей его привычка применять насилие не пройдёт; несмотря на свою миниатюрность, девочка решительно могла сказать "нет", и никакие угрозы не влияли на её ответ. Когда эту историю про Геннадия рассказали Тамаре Яковлевне, она не восприняла её всерьёз, посчитав, что родители слишком утрируют величину проблемы.
Кстати, касаемо стиральной машинки-автомата. Молодые люди постоянно намекали отцу, чтобы он позаботился о своей любимой женщине и купил ей машинку. Сама она, конечно, отнекивалась, не желая быть кому-либо должна, и поэтому, исправно набивая многочисленные баулы грязными вещами, волокла их в свою квартиру на пятом этаже. Затем стирала вручную, развешивала у себя на балконе, а потом чистое и сухое тащила обратно в дом Гены... Отказы Тамары от покупки машинки ему были на руку, а намёки дочери и зятя он пропускал мимо ушей. Поэтому её самостоятельные походы по магазинам и по рынку, уборки, стирки и прочие дела удобно проплывали мимо его поля зрения.
Так как дом Елены и Андрея находился на отшибе, вокруг незастроенных и невспаханных участков простиралась степь, граничившая, буквально, в ста метрах с фермерскими полями. Жара, начинавшаяся в июле, как правило, держалась целых два месяца; засуха и степной постоянный ветер превращали некогда яркое разнотравье в выгоревшую солому, а земля становилась твёрдая, как камень, и на ней образовывались глубокие трещины. В такое время оставлять без присмотра дом было чрезвычайно опасно, так как стоило маленькой искорке от непотушенной сигареты, или баловству безрассудного подростка, или осколку раскалённого стекла, превращённого в линзу попасть на этот сухостой, как в считанные минуты огонь стремительно захватывал всю территорию. Иногда одним из способов прекратить распространение огня является встречный поджог. Так было и в этот раз. Огонь начал свой разбег в километре от их дома. Они, конечно, предпринимали все необходимые меры, чтобы защитить свой участок. Неподалёку работал фермер, завершавший уборочные работы. Увидев, что огонь быстро приближается, и, желая спасти ещё неубранный урожай, он решил устроить встречный поджог. В принципе таким образом удалось остановить распространение огня, который всё-таки зацепил крайний участок. Сгорел маленький сарайчик, груша и столбики, сделанные из старых шпал и ограничивающие территорию участка. В общем-то, ущерб не великий, тем более, что хозяин, пожилой мужчина, этот клочок земли использовал от случая к случаю, никаких денежных вложений в него не делал. Так, найдёт пару досок, притащит, сколотит. Найдёт выброшенный кем-то тазик или ведро - несёт на свой участок. Посаженные кустарники и деревца тоже не были куплены на рынке, а собирались отовсюду, как никому не нужная лишняя поросль. Однако по поводу пожара, затронувшего его нехитрое имущество, он всё же опечалился и обратился к фермеру за компенсацией, на что последний никак не отреагировал, так как уборочные работы в период страды - это самая главная головная боль любого земледельца.
Эту незамысловатую историю обсуждали в доме Елены и Андрея пришедшие к ним в гости Геннадий и Тамара. Последняя фраза, прозвучавшая из уст Тамары Яковлевны, была в адрес фермера, по причине которого случился пожар (он как раз в это самое время работал неподалёку на своём тракторе): "Вот если бы он сам погорел, что бы тогда он говорил!" Через пять минут в дверь в буквальном смысле вломился несчастный мужчина и попросил о помощи. Он получил сильный ожог от закипевшего радиатора. Никогда до этого и никогда после фермер не заходил в их дом, но такое совпадение от пожелания до события ввергло Елену в шок. Сразу появились мысли о принадлежности Тамары Яковлевны к ведьмам. По поводу отца она давно сделала соответствующий вывод, поэтому с осторожностью сообщала впредь о своих планах и намерениях, чтобы "злые проклятья" не нарушили их.
  Спустя пару-тройку лет после женитьбы к отцу по его настоятельному приглашению приехали их сын Саша с женой Любой и их двумя детьми:дочкой Катюшей и новорождённым сыном Женей. Тамара Яковлевна, разумеется, сразу покинула дом Геннадия, благо, что свою двухкомнатную уютную квартиру она холила и лелеяла, посчитав, что две хозяйки в доме это перебор. Елена предположила, что отец заманил сына, посулив ему какую-то выгоду. О чём шла речь, она не знала, возможно, о денежной помощи либо о предложении переезда молодой семьи в этот дом. Вот тогда она впервые и в единственный раз видела Любашу. Зная отца, как свои пять пальцев, Елена понимала, что он в очередной раз идёт на хитрость. Однако, видимо, и в этот раз он просчитался. Тамара гордо оставила его и гостей, не собираясь изображать из себя гостеприимную хозяйку: готовить, стирать, убирать за чужими внуками не входило в её планы. Гена, надев на себя маску бедного и несчастного, вместо того, чтобы расшибиться в доску для того, чтобы заинтересовать сноху и сына в своём предложении, он водил их в дом Елены и просил дать хоть какие-то излишки продуктов. Дочь эта ситуация веселила и бесила одновременно. Особо чем-то пожертвовать она не была готова, однако была уверена, что отец сознательно врёт, изображая отсутствие средств к существованию. Закончилось всё тем, что молодая семья внезапно уехала домой в И, когда Геннадий был на дежурстве, оставив после себя жуткий кавардак, грязные пелёнки и пустые бутылки из-под пива под кроватью. Вернувшийся после дежурства хозяин был в ярости, но зато обратно вернулась Тамара Яковлевна и навела в доме прежний порядок и уют.

После скоропостижной смерти сожителя Виктора мать Елены, Галина, в течение года пару раз ушла в запой. А потом поставила на этом большую жирную точку. Сделала маломальский ремонт, провела телефон, установила железную дверь, поменяла мебель... Так было жаль, что почти тридцать лет своей жизни женщина спустила под откос. К сожалению, ни здоровье, ни былую красоту вернуть было уже нельзя.
Галина решила навестить дочь и её семью, чему Елена была несказанно рада. Так хотелось наверстать упущенное за эти годы в общении между мамой и дочерью. К тому же Галя подарила ей деньги на покупку стиральной машинки. Этот подарок сильно растрогал молодую женщину, так как она была вынуждена пользоваться каким-то весьма странным агрегатом, в который "рукастый" дядюшка Олег поставил "самолётный двигатель". Насколько это было правдой, Лена не знала, однако постоянные попытки завести вручную этот злосчастный двигатель выматывали и силы, и нервы. Ну и, естественно, начались занудные комментарии Геннадия, что теперь начнутся проблемы с напором воды, с электричеством, с канализацией... Тамара Яковлевна решила, что теперь она в этом доме лишняя, подразумевая, что у Геннадия с бывшей женой могут быть какие-то особые отношения, и на период пребывания в гостях Галины ни разу не появилась в поле зрения. Выглядело это немного комично, Лена подумала, что она просто ревнует, хотя причин для этого не было от слова "совсем".
Вскоре к Елене и Андрею приехала из Приморья Валентина Ивановна. Они приглашали её к себе на постоянное место жительства, подразумевая, что здесь ей будет комфортнее. Сын Сергей, оправившись после смерти жены Ольги, женился во второй раз на женщине с ребёнком и стал жить отдельно от матери. Двое младших сыновей проходили службу: Саша по контракту, а Вова - срочную. Поэтому управляться одной в большом доме без удобств было весьма непросто. Однако Валентина не стала принимать окончательное решение и решила погостить у старшего сына в течение трёх лет.
Её приезд оказался весьма кстати. Тёлочка Ласточка готовилась к своему первому отёлу, и её необходимо было раздаивать, а у Валентины такой опыт, естественно, был. Что касаемо Белочки, то её участь была решена уже давно. Так и не сумевшую ни разу покрыться, чтобы принести потомство, к тому же имея такой неуправляемый вздорный нрав, тёлку отправили на "мясо". Конечно, Елене и Андрею было жалко принимать такое жёсткое решение, но Белочку заводили не для красоты и не для ловли мышей...
 Предоставляя свекрови поле для деятельности,Елена подразумевала, что женщина привнесёт полезную лепту в хозяйственных вопросах. Однако на деле получалось не всё так просто. Две хозяйки на кухне - это не очень хорошо. Две хозяйки в огороде - тоже не очень. Нет, сначала Лена собиралась передать руководство участком в руки свекрови. Но оказалось, что это весьма безрассудная идея. Ведь климатические условия регионов сильно отличались друг от друга, а когда Валентина решила полностью посеять все семена, какие были у Лены в наличии, то возник вопрос: куда теперь девать все тысячу взошедших, ведь для посадки нужна была всего сотня... В общем, Елена разводила руками, свекровь в силу своего характера угрюмилась, Андрей нервничал.
Раздаивание коровы было весьма забавным зрелищем. Пока свекровь степенно присаживалась на маленькую табуреточку, Андрей, Елена и Геннадий держали Ласточку за рога, заднюю часть и хвост. Видимо, сам процесс дойки вызывал у юной коровы щекотливые ощущения, что она не только приплясывала, но и пыталась завалиться набок прямо на сидящую Валентину. Как бы там ни было, но процесс был налажен, Елена, наконец, освоила доение коровы, а впоследствии излишки молока (кстати очень вкусного) продавала соседям.
Свою свекровь она изначально называла мамой и старалась относится к ней уважительно. Хотя понимала, что муж и его мать в силу своих тяжёлых характеров вряд ли смогут ужиться вместе. Ещё Елену смущало отношение Валентины к внучкам. Властная когда-то женщина, проработавшая много лет в сельском детском саду, частенько устраивавшая головомойки своим домочадцам (в особенности, доставалось алкашу-мужу), она не могла понять принципы воспитания в семье сына Андрея. Дашу никогда особо не перегружали домашними обязанностями, считая, что главная её ответственная задача - это  качественная учёба. По мнению же бабушки Вали, этого было явно недостаточно. Возможно, она была отчасти права, но Елена жалела дочь (как когда-то жалела её мама), считая, что наступит время, и она ещё наработается на интересы своей семьи. Но Валентина Ивановна, к сожалению, так и не проявила нежных чувств по отношению к старшей внучке; напротив - постоянно придиралась к ней. К маленькой Полине была чуть помягче, однако один эпизод очень сильно поразил Елену. Так как девочка с рождения часто болела, вызовы скорой помощи в их дом были нередки. Однажды пятилетняя Поля лежала, скрючившись от боли, и душераздирающе просила о помощи. Мать перепугалась не на шутку, предположив, что это приступ аппендицита, и, вызвав неотложку, стала собирать вещи на госпитализацию, в которой была уверена на двести процентов. Свекровь же совершенно уверенно заявила, что девочка притворяется! Слава богу, что всё обошлось, но хладнокровие бабушки по отношению к страданию больного ребёнка потрясло Елену.
 Спустя год после приезда Валентины Ивановны в П, после демобилизации со срочной службы из Приморского края приехал один из младших братьев Андрея Владимир. Сначала он писал слезливые письма по поводу "никому не нужности" в этом мире, лишённый "отчего дома" по причине отъезда матери в другой регион (хотя дом по-прежнему находился на месте; просто заходи и живи), тем более брат Сергей продолжал жить в том же селе. Чисто из вежливости Елена пригласила его в гости, понимая, что у молодого человека возникнут проблемы с трудоустройством. Но он всё таки приехал, пребывая в наивной надежде, что его ждут яркие и большие перспективы. А ещё через полгода в дом старшего брата нагрянул и второй брат-двойник Вовы Александр. В последнее время он проходил службу по контракту и ни где-нибудь, а в военном оркестре играл на трубе. У него были перспективы стать прапорщиком, уйти в скором времени на пенсию по выслуге лет. У него даже была подруга с жилплощадью, которая очень хотела выйти за него замуж. Но то ли он боялся взять на себя ответственность за создание новой ячейки общества, то ли его банально "задушила жаба", что и мама и Володя теперь живут в огромном трёхэтажном доме, и эта история пройдёт мимо него...
И действительно два младших брата были гостеприимно приняты всеми членами семьи Андрея, но старший брат вынужден был доходчиво объяснить младшим, что этот дом строится для его семьи. Были предложены разные варианты для решения их жилищных проблем (раз уж они решили обосноваться в П). Однако очевидно испытав глубочайшее разочарование, Саша с Вовой замкнулись в себе, и никоим образом не принимали участие ни в помощи в строительстве дома, ни по хозяйственной части. То есть ни дрова поколоть, ни огород прополоть, ни печку протопить. То есть просто лежали на кровати молча, играли в телефон, в то самое время, когда Андрей и Елена управлялись по хозяйству, готовили, обстирывали и мыли за ними посуду. С таким наглым хамством им пришлось столкнуться впервые. Просили поговорить с сыновьями Валентину, но то ли она не была убедительна, то ли с совестью были конкретные проблемы, но видимого прогресса в изменении поведения братьев не происходило.
Даже Геннадий, который как и прежде приходил в дом к дочери, чтобы помогать со строительством дома, был в недоумении. Изначально так повелось с самого начала стройки, что все мужчины принимали в ней участие, ведь только всем миром можно было завершить начатое. А Елена должна была позаботиться о том, чтобы никто не остался голодным. И это было справедливо, ведь они делали общее дело. А эти два молодца двадцати пяти лет отроду спали, ели за чужой счёт, и даже кусок в горле не разу не застрял... В общем, не один раз пришлось пожалеть Елене, что пригласила этих дармоедов в свой дом.
Она ещё и работу пошла искать для Вовы. Весьма специфическая профессия, которую и он, и его брат Александр получили в культпросветучилище Уссурийска, ограничивала её поиски. Что-то вроде "организатор или руководитель народного театра". Наконец, его устроили ди-джеем в только что отремонтированный дом культуры, а по совместительству в центр внешкольной работы вести театральный кружок. Ди-джей, к слову сказать, из него оказался так себе. Выбор танцевальных композиций у Вовы был не столько плохой, сколько совсем не подходил для восприятия местной молодёжью, которой банально было скучно на дискотеках проводимой странным заезжим  гастролёром. В театральном кружке молодой человек также не оправдал ожидания руководства. Они ждали от него конкретных реальных постановок, а он вместо этого запудривал мозги юным школьницам, которые мечтали проявить свои таланты на сцене. В общем, не добившись признания, не обзаведясь приятелями, Вова вечерами захаживал в местный кабак, напивался в "зюзю", танцевал нижний брейк, в процессе теряя телефоны и кроссовки...
Саша ещё с детства был более прагматичным, поэтому самостоятельно устроился работать в магазин. Худо-бедно зарабатывал какую-то копеечку, даже "подженился" на пару месяцев на какой-то местной.
Пока Елена подыскивала работу для Вовы сообразно его диплому, неожиданно для самой себя она нашла работу и для себя. Полинке на тот момент было пять с половиной лет, а Дарья начала учиться в восьмом классе. У неё в этот год поменялся классный руководитель, и Лена пришла с ней познакомиться. Валентина Михайловна преподавала химию, и как раз именно с этого года Дарье необходимо было начать изучать этот предмет. Её мама между делом в разговоре спросила, нет ли в школе свободных вакансий. Спрашивала она это ради Вовы, не особо надеясь на положительный ответ. Однако Валентина Михайловна сразу ответила, что ей как раз нужна лаборантка в кабинет химии. Ну как-то в роли лаборантки Елена плохо представляла себе молодого человека, да и, впрочем, эту вакансию "химичка " предложила именно ей. И она, отсидев в "домашнем тылу" в течении порядка семи лет и совершенно не разбирающаяся в химии ещё со школы, неожиданно для самой себя робко согласилась. Зарплата предполагалась самая что ни на есть минимальная, однако возможность быть поближе к дочери , а через год в первый класс должна была пойти и младшая) помогли принять решение.
Андрей отнёсся к этому с пониманием, а вот Геннадий стал дочь отговаривать. То ли ему будущая зарплата не понравилась, то ли хотел навечно приковать её к огородным грядкам, однако Елена, понимая, что засиделась между индоутками и борщами, пошла работать в школу.
Спустя год бестолкового пребывания в П, братья, наконец-то, решились попробовать свои силы на службе по контракту в Иваново. Андрей и Елена вздохнули с облегчением, полагая, что у молодых людей теперь всё наладится. О том, какие возможности даёт такая служба они знали не понаслышке, так как сами прошли этот путь. Да и Саша проходил контракт в Приморье, в общем, не был новичком в этом деле ...
У Валентины Ивановны заканчивался трёхлетний срок пребывания в семье старшего сына. Она становилась день ото дня всё угрюмее, Андрей всё чаще пытался выяснить у неё её планы на будущее. В ответ мать раздражалась, заявляя, что собирается вернуться домой в Приморье. Конфликтная ситуация накалялась с каждым днём, Елена уже даже не вмешивалась, понимая, что толку от этого не будет. В конце концов, Андрей купил матери билет, что собственно застало её врасплох, потому что стало заметно, что она колеблется. Однако в поезд её посадили, добавив напутственные слова о том, чтобы Валентина, вернувшись домой в Приморье, завершила все свои дела с домом, навела порядок в своих мыслях и возвращалась обратно к ним.