Легенда

Глава 1

Шелест чуть пожелтевших страниц старого учебника был приятной мелодией для моих ушей. Мне всегда нравилось немного задерживаться после занятий в библиотеке, когда все студенты уже разъехались по домам. Ходить между большущих шкафов, полки которых снизу доверху наполнены самыми разнообразными книгами – для меня истинное удовольствие. Сборники, монографии, воспоминания, критические статьи – так много вариантов того, что может увлечь меня и затянуть в мир многочасового чтения. В такие моменты я чувствую себя маленьким мальчиком, которого привели в «Детский мир» на Лубянке: глаза мои загораются, на лице появляется непроизвольная улыбка и я, находясь в состоянии эйфории, немного дрожащими пальцами перелистываю страницы книг в твердых и мягких переплетах. Бордовые, черные, темно-зеленые, синие – все они похожи на двери в другие миры. И самое приятное заключается в том, что мое любопытство является универсальным ключом.

С самого детства я знал, кем хочу стать. Я читал везде: дома, в транспорте до школы, в самой школе. Некоторые одноклассники называли меня книжным червем и смеялись, тыкая в меня пальцем. Но мне было все равно. Когда я погружался в строки произведений Булгакова, Лермонтова, Гоголя и других авторов, я словно попадал в другой мир. В мир, где мне всегда рады, где я всегда могу найти единомышленников и не бояться поделиться своим мнением. Любовь к чтению переросла в настоящую страсть. И я посчитал, что это несправедливо и даже эгоистично, если я один буду ощущать все это. Я загорелся желанием стать преподавателем в университете, чтобы разделять эти прекрасные часы вдохновения с другими людьми – студентами. И вот, мне уже 33 года, и я являюсь доцентом кафедры истории русской литературы в одном из крупнейших университетов нашей страны – МГУ.

В тот день я провел четыре пары по своему предмету. Одна группа со второго курса очень порадовала меня своими творческими работами по «Штоссу» М.Ю. Лермонтова. В приподнятом настроении я направился в излюбленное место – библиотеку. Мне хотелось прочесть что-нибудь новое, необычное, что взбудоражило бы мой ум и мое воображение. Я прошелся между стеллажами, и мой взгляд упал на темно-зеленую, практически новую обложку. «Хм, эту книгу я что-то здесь раньше не замечал», – удивился я про себя. Я взял в руки мою находку – «Легенды и мифы Москвы». Немного сомнительное, но интригующее название сразу же привлекло меня и заставило мои пальцы открыть первую страницу. Затем вторую. Третью. Я и сам не заметил, как уже сидел за деревянным столом и, полностью погруженный в происходящее на страницах, читал неизвестную мне ранее книгу. «Поезд-призрак» – информировали меня буквы заголовка. Ни о чем таком прежде я не слышал, и мне не терпелось узнать содержание этой главы.

Известно много городских легенд, связанных с подземными сооружениями, в том числе метрополитеном. Среди легенд о Московском метрополитене имеется легенда о поезде-призраке, который неоднократно появляется после полуночи на Кольцевой линии и движется против часовой стрелки. По легенде, в 1962 году один поезд пропал вместе с пассажирами глубоко под землёй во время следования от одной станции к другой. Поезд заполнен пассажирами, а в кабине можно увидеть машиниста в форме 1940-50-х годов, что было характерно для советского периода. Состав останавливается почти на каждой станции, но лишь изредка открывает двери. Приближаться к открытым дверям поезда, тем более входить в него, крайне опасно; те, кто пытается сделать это, исчезают навсегда. По объяснению диггеров, Кольцевая линия переживает своё прошлое раз за разом вот уже долгие годы, и те живые, что попадают в поезд по ошибке, становятся частью прошлого. Иногда рассказы о призрачном поезде обрастают ещё более жуткими подробностями и разными вариантами.

От прочитанного по моему телу пробежали мурашки. Метро – место, где я бываю каждый день, место, наполненное разношерстной толпой, начиная от молодежи в яркой, порой несуразной одежде, и заканчивая неприметными старичками в вязаных свитерах – заиграло вдруг для меня новыми красками. Я по своей натуре человек мечтательный, поэтому верю в разные легенды, даже если для многих они кажутся полной ерундой. Иногда я и сам понимаю это. Головой. Но сердце все равно оставляет маленький кусочек надежды на что-то за гранью человеческого понимания, на возможность существования мистики.

Так вот, эта история с поездом-призраком зацепила меня, и я решил разобраться в этом вопросе.

Глава 2

Легенды никогда не появляются на пустом месте. Всегда есть что-то, что способствует их рождению – странные ситуации или факты, которые люди не могут объяснить рационально. Откуда могла появиться легенда о поезде-призраке? Ее происхождение может быть связано с тем фактом, что через Кольцевую линию часто проходят пустые транзитные поезда с других линий, например, на техобслуживание в другое депо. Работники метрополитена опровергают достоверность легенды, однако признают, что на Кольцевой линии после полуночи периодически срабатывает автоматика, как будто на путях находится «лишний» поезд. А что, если это не выдумки?

Мой лучший друг Миша по профессии был одновременно моим коллегой, и в то же время моей абсолютной противоположностью – он работал преподавателем физики в МФТИ. Мы встречались в ним стабильно раз в неделю – в субботу, чтобы обсудить новости и просто пообщаться на разные темы. Недалеко от моего дома находилось уютное кафе, в котором почти всегда было малолюдно. Именно туда мы пошли октябрьским вечером субботы.

– Ну, рассказывай, как у тебя дела, – начал я, когда мы удобно расположились за столиком возле окна.

– Да все хорошо. Вселенная еще не схлопнулась, а огромный метеорит не упал на землю. Так что живем! – посмеялся он, и я улыбнулся в ответ.

Миша частенько выдавал подобные шутки, и за много лет нашей дружбы я уже привык и даже научился понимать многие вещи в физике. Мне всегда нравилось то, что мы можем рассказывать друг другу о таких разных сферах деятельности, как литература и физика, и при этом каждому из нас будет интересно послушать второго.

– Как Настя? Еще не выгнала тебя из-за твоего постоянного просмотра документалок про атомы?

– Нееет, – довольно протянул он. – Она и сама иногда смотрит их со мной. Конечно, вряд ли понимает что-то, но старается изо всех сил. Люблю ее.

– Да, с женой тебе очень повезло, она у тебя чудо!

Официант принес нам тарелки с холодными закусками и столовые приборы. Мы начали наш ужин.

– А у тебя как дела? Как там студенты? – спросил он.

– Пока не разочаровывают! Представляешь, вчера ходил в библиотеку…

– Ничего себе! Какая неожиданность! – перебил меня Миша своим добрым сарказмом.

Я в шутку закатил глаза и, улыбнувшись, продолжил.

– Так вот. Ходил я в библиотеку и нашел одну очень занимательную книгу – «легенды и мифы Москвы». И там был глава про некий поезд-призрак, который появляется раз в неделю в воскресенье в полночь на Кольцевой линии. Слышал что-нибудь об этом?

– О да, Настя как-то рассказывала мне.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– А что я могу тут думать? Я же физик. Так что все это народный вымысел.

– Ты уверен в этом на сто процентов?

Миша отложил вилку и внимательно посмотрел на меня.

– Абсолютно. А ты что… веришь в этот забавный миф?

– Ну… – я замялся. – Не знаю. Я не исключаю, что в нашем мире есть то, что наука не в силах объяснить.

Я понимал, что хожу по тонкому льду, говоря такие слова человеку науки. Но Миша отреагировал довольно спокойно.

– Каждый верит в то, во что хочет. Но мой тебе совет – не забивай голову всякой ерундой.

Я промолчал и продолжил есть салат.

Мы просидели в кафе еще пару часов, обсудили итоги рабочей недели, поделились дальнейшими планами, пожаловались на холодную погоду и порадовались приближению самого волшебного времени года – зимы. Наша беседа была увлекательной и душевной, и домой я вернулся в хорошем, спокойном настроении.

Однако ночью меня потревожил странный сон. Как будто бы я в очередной раз спускался в метро, чтобы поехать на работу, но, когда я пришел на середину платформы, все люди куда-то исчезли. А через несколько секунд раздался страшный грохот, и на путях появился поезд. Он пронесся, словно стрела, оставив от себя лишь ощущение тревоги и холода.

Я проснулся и четко решил для себя – я должен проверить эту легенду.

Глава 3

Воскресенье. Заслуженный выходной. Кто-то проводит этот день в шумной компании друзей в каком-нибудь баре, кто-то сидит в кругу семьи и наслаждается просмотром фильма, кто-то гуляет по осеннему парку и греется под последними теплыми лучами солнца.
 
Я провожу воскресенье всегда примерно одинаково. Встаю около 10 утра, готовлю себе вкусный завтрак и варю крепкий кофе. На фоне у меня всегда работает радио с легкой, ненавязчивой музыкой. Я люблю ходить по дому в клетчатой пижаме весь день – так я чувствую себя абсолютно погруженным в домашний отдых. После завтрака я навожу порядок на рабочем месте – в течение недели на столе скапливается большое количество ненужных бумаг, и иногда у мне не хватает сил или времени, чтобы разобрать их и выкинуть все лишнее. После небольшой уборки я посвящаю день себе: смотрю сериалы, читаю в свое удовольствие, иногда даже пишу что-нибудь – иными словами, отдыхаю. А по вечерам я достаю одну из пластинок и слушаю джаз. Это уже стало традицией, которую мне привил мой отец.

Однако в это воскресенье все было немного иначе. Как бы я ни старался отвлечься и отдохнуть, все мои мысли все равно возвращались к тому странному сну и той легенде о поезде. И я с нетерпением ждал вечера, чтобы наконец-таки сходить в метро и убедиться, увидев (или не увидев) все своими глазами.

Часы показали 23:30, и я начал собираться. Через 15 минут я уже спускался в метро на практически пустом эскалаторе, который освещался холодно-белыми лампами. Я доехал до Баррикадной и сделал пересадку на Краснопресненскую, чтобы оказаться на Кольце. Я выбрал эту станцию в соответствии с картой 1960 – проверил, чтобы она уже существовала на тот момент. И вот, я стоял на платформе в ожидании таинственного поезда. Оставалось 5 минут до полуночи, а вокруг меня не было ни души. Становилось немного не по себе. Я постоянно смотрел на часы и злился на секундную стрелку, которая двигалась, как мне казалось, слишком медленно. Полночь. Я замер в ожидании неизвестного. Сердце мое бешено колотилось, ладони начали потеть. Но ничего не происходило. И с каждой секундой моя надежда растворялась, оседая на мраморных стенах Московского метро. Прошло уже несколько минут, и я окончательно убедился в том, что история оказалась просто глупой сказкой. Не знаю, что я чувствовал. С одной стороны, я был расстроен. Но, с другой стороны, мне стало немного спокойнее от осознания того, что моей жизни ничего не угрожает. Я уже собирался уходить, как вдруг почувствовал холодок, пробежавший по моим ногам. Я бросил взгляд на темный тоннель – вдалеке что-то виднелось. Тусклая полоса света, которая с каждой секундой становилась все шире, будто что-то приближалось ко мне. Вспышка света. Стук колес. Это был он. Словно стрела, он вылетел из тоннеля и неестественно резко и быстро затормозил. Сложно описать, как он выглядел. Это был старый вагон метро, каких не выпускают уже с советских времен. Но не думаю, что его можно было назвать материальным. Это был скорее сгусток тумана, который принял форму поезда. Холод и ощущение тревоги – вот, что я чувствовал в тот момент. Вагоны остановились, но двери были закрыты. Я прищурился и постарался разглядеть, что было внутри. Люди. В поезде сидели люди. Они выглядели очень нечетко, и я никак не мог разобрать элементы одежды или причесок. Голова моя начала кружиться, и я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Я упал.

Когда я открыл глаза, то увидел столпившихся надо мной людей – они перешептывались и обеспокоенно рассматривали меня.

– Мужчина, Вы в порядке? – спросила молодая девушка в бежевом пальто.

– Да… – неуверенно ответил я. – Что случилось?

– Вы потеряли сознание и упали. Как Вы себя чувствуете?

– Вы видели это? – спросил я, проигнорировав ее вопрос.

– Да, мы все были на платформе в этот момент, – ответил мужчина лет 50 в круглых очках.

«Ничего не понимаю…» – подумал я и с недоверием посмотрел на тоннель.

Глава 4

Я не мог уснуть всю ночь. Вертелся, менял позы, то скидывал с себя одеяло, то снова укутывался в него. Темный потолок послужил своеобразным проектором, на который мое воображение выводило тот странный, ужасающий образ поезда. Я пытался вспомнить каждую мелочь, воспроизвести тот вечер во всех подробностях. Но чем больше я думал, тем больше в моем воспоминании возникало новых деталей. И я поймал себя на мысли, что воспоминание превратилось в фантазию, обросло новыми, придуманными моментами, на которых в тот вечер не было даже намека.

Темнота в комнате начала понемногу рассеиваться, и я понял, что подкрадывается утро. Не поспав ни минуты, я встал с кровати и начал собираться на работу. Настроение у меня было очень непонятное: я был расстроен, встревожен и одновременно заинтересован. Я еле-еле провел две лекции и чувствовал себя очень уставшим. Один из студентов подошел ко мне после занятия и спросил, хорошо ли я себя чувствую. На мой вопрос о признаках этого состояния он ответил, что обычно я веду лекции, отдаваясь целиком своему предмету, я переживаю те же эмоции, что переживает автор произведения или его герой. Я вживаюсь в литературу, как актеры вживаются в свои роли на сцене. Я ответил своему студенту, что плохо спал ночью и вежливо попросил его выйти из аудитории. Голова гудела.

Закончив рабочий день, который прошел не самым лучшим образом, я побрел домой. Немного прогулявшись по улицам по-осеннему желтой Москвы и подышав свежим воздухом, я решил, что не отступлюсь от этой истории. Я должен выяснить, что происходит на самом деле. Может быть, это чья-то глупая шутка? Или мистика и правда витает среди нас…

Из-за того, что по легенде поезд «прибывает» раз в неделю, мне пришлось мучиться от этих мыслей еще шесть дней. И вот, когда заветный день настал, ближе к полуночи я снова помчался в метро. То же время, то же место. Правда на этот раз помимо меня, на платформе были еще трое. Однако мы ждали разные поезда. Стрелки часов на моей руке двигались, как самые медленные в мире улитки, и это ожидание было мучительным.

Я моргнул – и вот вокруг меня никого нет. Я стою один, и по ногам начинает веять холодом. Я понял – он рядом. Я уверенно сжал кулаки в карманах пальто и стал всматриваться в темный туннель. Он появился так же внезапно и странно, как в прошлый раз. Его силуэт, сотканный из дымки, на этот раз был четче. Он остановился, и двери бесшумно открылись. Я растерялся. Одна часть меня кричала: «Иди туда! Чего же ты ждешь? Ты так близок к тому, чтобы разгадать эту тайну!» А вторая часть умоляла меня этого не делать, аргументируя это тем, что я могу погибнуть. Я нервно сглотнул и сделал шаг вперед.

Глава 5

Двери с грохотом захлопнулись, и я подскочил от неожиданности. Поезд тронулся, и я остался в вагоне. Желтые стены и темно-коричневые сидения выглядели вполне реалистично. Однако через несколько секунд изучения я заметил, что взгляды десятка пассажиров обращены на меня. Я начал вопросительно ловить их своими глазами, потому что не сразу понял, в чем дело. Вот сидит мужчина в темно-сером костюме, классических лакированных туфлях и удивленно поправляет маленькие очки в круглой оправе. А вот сидит женщина в ярко-зеленом платье, под ним красная водолазка, а сверху светлый плащ. Спустя некоторое время моего пристального внимания людям в вагоне я понял – они все одеты по моде 60-х годов. На их фоне я выглядел очень странно: современные прическа, рубашка, брюки и ботинки – все это выдавало во мне чужака. Я смущенно улыбнулся и сел на свободное место. Люди еще немного побросали на меня свои взгляды, но вскоре перевели свое внимание на свои мысли и дела.

Сердце мое бешено колотилось. Я все еще никак не мог понять, что происходит. Шутка? Сон? Реальность? Я снова упал и ударился головой? Или я и правда попал в таинственный поезд, о котором говорилось в легенде?

«Станция Киевская» – прозвучало из динамика. Двери открылись, и несколько человек вышли из вагона. Если они вышли, они смогли вырваться из этого круга? Или, наоборот, они застряли в нем на столько, что сами этого не понимают и продолжают «жить»? Я крепко сжимал портфель, вздрагивая от каждого шороха.

На «Парке Культуры» зашла Она. Это была молодая женщина лет 30, одетая в платье благородного красного цвета. Сверху был расстегнутый бежевый плащ, а на голове – красный берет. Светло-русые волосы с загнутыми концами заканчивались чуть выше плеч. Ее ярко-голубые глаза видны были издалека. От красоты этой женщины я даже приоткрыл рот, но вовремя поймал себя на этом ужасно некультурном жесте.

Она села напротив меня и открыла книгу, которую я сначала даже не заметил. В ее женственных руках с длинными, музыкальными пальцами, она выглядела удивительно изящно. Я не мог оторвать глаз от красоты этой женщины, что-то внутри меня трепетало, как у глупого мальчишки в школьные годы. Я совсем забыл про страх и непонимание происходящего, забыл про пугающее появление поезда, забыл про удивленные взгляды людей в вагоне. Как вдруг она прервала мое безмолвное восхищение своим вопросом.

 – Тоже любите поэзию?

Ее глаза цвета глубокого моря смотрели прямо на меня. Я заморгал и замешкался.
 
– Что, простите?

Она улыбнулась.

–  Я увидела, что вы заинтересованно смотрите на мою книгу. Тоже любите поэзию?

–  Да, всей душой! – я немного оживился.

– Наверное, и работаете в этой области?

– Верно, я преподаю литературу в МГУ. Хочу делиться своей любовью к литературному творчеству с молодыми умами.

– А кто Ваш любимый современный поэт?

– Сложно сказать… Я больше предпочитаю поэзию классиков, но из современных поэтесс мне нравится Вера Полозкова. Она говорит вроде бы понятные и простые вещи, но они проникают в самое сердце.

– Кто-кто? – заинтересовалась женщина.

И тут я понял, какую ошибку совершил. Для меня современность – это 2020 год. А для нее – 1962. Я постарался перевести внимание на нее.

– А у Вас кто?

– Роберт Рождественский. Его поэзия невероятна. Она поражает меня своими образами и темами. Слова так и льются, словно водопад, и заливаются в душу, переворачивая там все вверх дном.

– Не могу не согласиться. Какое Ваше любимое стихотворение?
Она устремила свой задумчивый взгляд вверх.

– Думаю, «За тобой через года».

И она воодушевленно начала цитировать известные мне строки:

– За тобой через года иду, не колеблясь. Если ты – провода, я – троллейбус.

Я подхватил:

– Ухвачусь за провода руками долгими, буду жить всегда-всегда твоими токами.
Ее губы расплылись в довольной улыбке, и я улыбнулся в ответ.

– Могу я поинтересоваться, как Вас зовут? – спросил я.

– Можете. Меня зовут Мария. А Вас как?

– Александр, – я протянул ей руку, и она нежно пожала ее.

– Могу я присесть рядом с Вами? – спросила она, и я, конечно же, ответил утвердительно.

На меня произвело приятное впечатление то, как она легко завела о мной разговор и живо поддерживала его интересующими ее вопросами. От нее пахло чем-то очень сладким и цветочным, но этот аромат не был навязчивым – наоборот, он словно создавал приятную ауру вокруг нее.

– До какой станции Вам ехать? – дружелюбно поинтересовалась Мария.

Я растерялся. Что мне ей ответить?

– До Киевской, – сказал я немного невнятно от волнения.

– Так а чего же вы едете в другую сторону? Киевская уже была!

– Да-да, я знаю. Я проехал свою станцию, а потом вошли Вы, и я… В общем, я решил сделать круг по кольцу, – я смущенно улыбнулась.

– Вот как, – так же смущенно ответила она.

– Чем Вы занимаетесь? – я решил перевести тему.

– Я работаю в кондитерской «Сладость» на Арбате. У меня лучшие шоколадные конфеты во всей Москве! – на слове «всей» она руками прочертила в воздухе большой круг.

– Обязательно зайду к Вам, – сказал я, но потом понял, что не смогу этого сделать.

Пауза в нашем общении перевела мое внимание на стук колес вагона метро. Мы ехали по темному тоннелю, и я вдруг вспомнил, где я нахожусь… Все эти люди застряли во времени. Они едут по Кольцевой уже десятки лет, но никак не доедут до нужного места. И вдруг сердце мое сжалось. Мария ведь одна из этих людей. Она – часть этого замкнутого круга. И в реальном мире ее уже давно нет в живых.

– Александр, Вы что-то загрустили. Все в порядке? – поинтересовалась она.

– Да-да, просто задумался… Расскажите мне еще о Вашей любви к поэзии.
 
Мария уверенным движением поправила берет и довольно улыбнулась.

Глава 6

Мы говорили о Пушкине и Лермонтове, вспоминали наши любимые строки и в два голоса цитировали их. Мы смеялись над рассказами Чехова и грустили над смертью Болконского. Мы восхищались тонкостью и изящностью лирики Тютчева и критиковали Хлебникова. Мы говорили о ямбе и хорее и пытались выяснить, какой размер звучит лучше. Мы придумывали такие выражения, чтобы в них фигурировали аллитерация и ассонанс.

Мы были погружены в разговор о литературе и даже не заметили, как проехали несколько кругов по Кольцевой. Народ входил и выходил, и я не сразу обратил внимание, что это одни и те же люди. Тот мужчина в темно-сером костюме и очках, та женщина в ярко-зеленом платье и красной водолазке. Я посмотрел на свои часы – стрелка застыла на отметке «полночь». С одной стороны, мне становилось жутко от мысли, что я попал в этот вечный круг, и больше никогда не смогу выбраться. Но, с другой стороны, я и не хотел выбираться…

Мы перевели вектор нашего разговора с литературы на жизнь. Мария была не замужем и не имела детей. Эта новость обрадовала меня – даже не знаю, почему. Мы вспоминали веселые случаи из жизни: я рассказывал про своих студентов и их забавные «выходки», а она – про покупателей своей кондитерской лавки. Мне казалось, что я знаю ее все свои 33 года. Мне было так легко и хорошо рядом с ней, и я придумывал новые и новые темы для разговора, только чтобы подольше побыть с ней. Я еще никогда в жизни не испытывал такого к женщине, и это чувство немного пугало меня. Ее голубые глаза и изящные руки, ее светлые волосы с загнутыми кончиками – все это манило меня так сильно, что я готов был приблизиться к ней и поцеловать ее так нежно и одновременно с этим страстно, как не целовал никогда и никого.

И тут я понял – я должен рассказать ей правду. Она заслуживает знать. Я слушал ее рассказ о том, как она провела прошлое лето, и мысленно подбирал слова, чтобы сообщить ей эту странную новость. Когда она закончила, я что-то ответил (уже даже не помню, что – я слишком сильно волновался) и перевел тему разговора.

– Мария, мне нужно Вам кое-что сказать. Только прошу Вас, не пугайтесь и не думайте, что я сумасшедший.

Улыбка убежала с ее лица, и она взволнованно посмотрела на меня.

– На самом деле… – Я пытался подобрать слова, но все это звучало так дико, что я боялся испугать ее. Я боялся, что она не поверит и убежит от меня, что я потеряю ее и больше никогда не увижу.

– Что? – так же взволнованно спросила она.

– Все, что Вы видите вокруг себя… Этот вагон, люди – это все…

Она заинтересованно приподняла брови.

– В общем, в 1962 году этот поезд исчез с путей. Все пассажиры, которые были в нем, оказались навеки заперты среди этих желтых стен и коричневых сидений. И даже если они выходят из дверей, они непременно возвращаются обратно. И никто не понимает этого. Никто не понимает, что заперт здесь навсегда! – от волнения я перешел на крик. – И Вы, Мария, Вы тоже оказались частью этого замкнутого круга!
 
– Тише, тише, – она начала меня успокаивать и параллельно улыбаться людям вокруг, которые не могли не обратить на нас внимания после этой эмоциональной сцены. – Откуда Вы узнали об этом?

– Я случайно прочитал об этой легенде в книге, и решил проверить, правда это или нет. Оказалось, правда… Но Вы вряд ли поверите мне… Вы наверняка уже думаете, что я сошел с ума, и на следующей станции выбежите из вагона.
Она нежно положила свою руку на мою. Я посмотрел на нее – взгляд был опущен вниз. Какая-то грустная улыбка появилась на ее лице.

Глава 7

– Простите, если расстроил Вас. Я должен был сказать… Вы должны были узнать об этом.

– Я знаю… – тихо сказала Мария.

– Что? – не понял я.

– Я все это знаю. Давно уже догадалась. И поначалу даже пыталась выбраться отсюда. Но выхода нет. Мы заперты здесь навечно.
Мое сердце бешено колотилось, голова начала гудеть от напряжения.
 
– Какой сейчас год? – спросила она.

– 1962.

– Нет, какой год на самом деле? В реальном мире?

– 2020…

– Ох черт… – она убрала свою руку и ладонями закрыла лицо.

«Комсомольская» – прозвучало из динамика. Двери с грохотом открылись, люди вошли и уселись на сидения.

– Сюда периодически заносит новых людей, – продолжила разговор она. – Видимо, как и Вы, узнали об этой легенде и решили проверить. Например, вон тот парень в черном пальто. Он поначалу вел себя очень буйно, пытался выбраться, но потом смирился. Или вон та девушка в белой блузке.

– Они все из моего времени?

– Не знаю, из какого именно, но не из моего точно.

Она вдруг пристально посмотрела мне в глаза.

– Отсюда нет выхода, – отчеканила она каждое слово.

– Я не верю. Должен быть выход.

Она усмехнулась.

– Думаете, я бы торчала здесь, если бы он был?

Я промолчал.

В моей голове, как пчелы, роились мысли. Но я никак не мог придумать способ, чтобы выбраться из этой временной петли.

– Александр, – тихо произнесла она, и я поднял на ее свой взгляд. – Оставайтесь здесь, со мной.

– Что? – удивился я.

– Оставайтесь здесь, – повторила она. – Мы будем говорить с Вами о литературе, придумывать стихи. Будем смеяться над случаями из жизни и придумывать новые истории, когда запас иссякнет. Вы… Вы не безразличны мне, и я вижу, что я Вам тоже. Так почему бы нам не остаться вместе навсегда?

Я растерялся. Ее слова почему-то пугали меня. В моих глазах она вдруг превратилась из прекрасной женщины в паука, который пытается затащить меня в свою паутину. Мне стало страшно. Я встал с места и немного отошел от нее.

– В чем дело? – все таким же милым голосом спросила она.

– Я… я не могу. Я должен вернуться. Там вся моя жизнь.

– А как же я?

Ее настойчивость с каждой секундой пугала меня все сильнее. Я начинал задумываться о том, что она – главарь этой «банды», этой временной петли, этой паутины. Ее красный берет уже не казался мне таким милым, как еще некоторое время назад. Ее тонкие женственные пальцы больше не вызывали у меня восхищения.
 
– Ухвачусь за провода руками долгими, буду жить всегда-всегда твоими токами, – она вновь процитировала Рождественского.

– Мария, прошу, отпусти меня, – прошептал я.

– Отсюда нет выхода. Нет выхода.

Все сидящие в вагоне вдруг обратили свои взгляды на меня. И их глаза казались мне такими неестественными, стеклянными. Они напоминали мне фарфоровых, бездушных кукол. Тревога и напряжение нарастали. Мне срочно нужно было что-то делать.

«Быть может, все это было таким реальным, потому что я сам поверил в это. Быть может, если я поверю, что смогу выбраться, у меня получится» – думал я.

– Мария, прошу, пойдем со мной. Мы сможем выбраться и будем обсуждать произведения русских классиков, сидя в каком-нибудь уютном кафе, – я предпринял последнюю попытку.

Она помотала головой.

– Я не могу.

– Не можешь или не хочешь? – мой голос перешел на крик.

Она оглянулась по сторонам, изучая лица людей и стены вагона.

– Не хочу.

Она постаралась сказать это уверенно, но голос ее предательски дрогнул. Я пытался понять, в чем дело, чего она боится, но я был слишком озадачен планом спасения, и не мог думать ни о чем другом.

«Краснопресненская» – раздалось из динамика.

Я посмотрел на открывающиеся двери. «Это моя станция. Мой шанс»

Я рванул к дверям так быстро, как только мог, но, когда одна нога моя оказалась на платформе, а вторая была еще внутри вагона, Мария схватила меня за руку. Пальцы ее больше не были теплыми и нежными. Они были похожи на щупальца – холодные, скользкие.

– Прошу, останься, – голос вновь звучал, как самая прекрасная в мире мелодия.

Я смотрел в ее голубые глаза и вспомнил то чувство, которое испытал при встрече с ней. Одна часть меня тянулась к ней и хотела остаться. Но вторая часть понимала, что нужно бежать оттуда как можно скорее.
И я послушал вторую.

Я оттолкнул эту женщину, и двери захлопнулись. Она смотрела на меня через стекло, и взгляд этот был наполнен грустью и ненавистью. Но я знал, что поступаю правильно.

Поезд тронулся и начал набирать скорость. Как вдруг цвет его начал тускнеть, а материальность будто растворяться в воздухе. Он вновь стал выглядеть так, каким я его видел в самом начале. Он умчался в тоннель, и что-то похожее на туман еще долго тянулось за ним. Я смотрел в темноту и пытался привести в норму свое учащенное сердцебиение.

– Что там? – вдруг раздался голос.

От неожиданности я вздрогнул. Я повернулся и увидел перед собой старушку. Она заинтересованно смотрела то в тоннель, то на меня.

– Да так, показалось, – сказал я и улыбнулся.

Я вышел из метро и медленно пошел домой. Осенняя Москва обнимала меня своими солнечными лучами. «Как же хорошо жить» – подумал я.

Уже дома я обнаружил, что забыл в том злодейском поезде свой портфель. Но я был рад, что не забыл там самого себя. Ложась вечером спать, я снял с руки часы и положил их на тумбу, даже не обратив внимания на то, что стрелки так и стояли на 12:00.

29.04.2022