Объединяющие мысли на пути к Общему Дому

Сначала буквально два слова в качестве предисловия.

Я написала этот текст в начале апреля, но все не решалась опубликовать. Потом думала, что сделаю это в Пасхальное Воскресенье, но не получилось. Публикую сейчас. Надеюсь, я не опоздала с этими смыслами. Как бы хотелось, чтобы градус неприятия людьми друг друга во всем мире стал постепенно снижаться, а разговоры о наших различиях ушли в далекое историческое прошлое.

А вот и сам текст.

Дорогие мои, сегодня я хочу поговорить с вами о том, что нас объединяет, чтобы каждый из вас мог, при желании, еще раз заглянуть внутрь себя и понять, что для него сейчас очень важно, а что является уже отжившим и давно не нужным.
 
Но сначала немного о том, как в детстве и юности мне было сложно жить с моей девичьей фамилией. Это длилось до самого моего замужества, когда я, наконец, смогла освободиться сначала от фамилии, а потом и от тех мыслей, которые создавали мне сложную жизнь с ней – мыслей о разделении людей на национальности, культуры и так далее…

Те из вас, кто знал меня в детстве и юности, помнят эту фамилию, которую я сейчас не хочу называть. Все, что меня со временем примирило с ней, это ее корень, который я, став уже взрослой, услышала и осознала, как абсолютно прекрасный, и это был корень, который, как я выяснила, занимаясь его этимологией, проявляет себя в двух прекрасных по смыслу словах: «огнь» и «агнец». И только после этого я смогла принять свою фамилию и сказала: «Да, Господи, ты не зря дал мне ее! Благодарю тебя за ее прекрасный внутренний смысл!»

Но это принятие случилось уже тогда, когда я стала взрослой и носила другую фамилию.

А что было до этого?

Коротко расскажу вам о том, как я жила с ней – со своей прекрасной по смыслу фамилией, завершающейся на «о» и содержащей внутри много согласных, которые я всегда должна была произносить (спелить!) по буквам, потому что никто не мог расслышать их слитно с первого раза. А это пресловутое «о» в конце побуждало почти каждого задавать мне один и тот же подозрительный вопрос: «Ты что, «такая-то»?» Я не хочу употреблять то самое слово, потому что не хочу транслировать в мир слова, которые несут в себе негативный оттенок отношения к другой национальности.

И каждый раз я начинала произносить длиннейший оправдательный монолог о том, что, конечно же, нет, что я русская, и папа у меня русский, и мама русская, и начинала рассказывать семейную историю о том, как когда-то возникла эта моя фамилия, похожая на украинскую, а следом за ней в паспорте моего отца возникла и соответствующая ей национальность, но что она не имеет к нему никакого отношения, и что он русский, родившийся в России и не знающий ни слова по-украински, и мама у меня русская, родившаяся в России, и я русская, и все мы русские и т.д. и т.п. И никому это, конечно же, было неинтересно. Я все равно была для них «такая-то», изо всех сил старающаяся представиться русской.

Но, несмотря на всю ненужность и бессмысленность моих оправданий, я занималась этой бесконечной оправдательной чушью все свое детство и юность до того самого момента, когда я, получая свой первый паспорт, смогла, наконец, выбрать себе национальность (одну из двух!), и я выбрала быть «русской». Уф!!!!!!!!!!!! И огро-о-о-о-о-о-о-омная плита упала с моих плеч, и теперь мне оставалось, при случае, говорить в свое оправдание только о странном происхождении моей фамилии, но национальность у меня была уже самая, что ни на есть, «правильная», ведь русских в бывшем СССР было много, а РСФСР была самой большой республикой в нем, и на русском языке говорили повсюду.

Но жизнь показала мне и обратную сторону этой моей «фамильной» истории.

В юности я часто бывала, а потом целый год жила и училась в Киеве. И там я столкнулась совсем с другими явлениями. Когда люди слышали мой чистейший русский, они спрашивали: «Ты что, «такая-то»?» Я не стану повторять тех выражений и уточнений, несущих свой негативный оттенок отношения к другой национальности, которые произносили люди, живущие там. «У тебя такой чистый русский, что сразу видно, что ты из Москвы».

Но я была не из Москвы. Я была из Ташкента, столицы солнечного Узбекистана. Да, это было огромное мое достоинство – моя чистейшая русская речь, как это было огромное культурное достоинство всех русских людей, которые, живя в восточной стране, сумели сохранить свой родной язык. Да, я говорила на чистейшем русском, и это вызывало вопросы о том, «такая-то» я или не «такая-то».

Проводя в Киеве почти каждое лето, а затем живя там безвыездно в течение года, я так и не научилась свободно говорить по-украински, но я уже умела говорить отдельные фразы, могла вести простые бытовые диалоги и понимала очень многое, почти все, как на слух, так и при чтении. А еще я вместе со своими замечательными украинскими друзьями с большим удовольствием пела украинские песни и знала многие из них наизусть. Они абсолютно восхитительны, и украинский язык звучит в них просто волшебно! И потому, даже не выучив украинского языка полностью, я изменила свой русский настолько, что по возвращении в Ташкент, мне пришлось его выправлять и заново ставить себе чистейшее русское произношение, ибо влияние украинского языка сказалось как на произношении мною отдельных согласных, так и на длительности моих гласных настолько сильно, что моя русская речь приобрела стойкий украинский акцент.

Но даже при том, что в конце моей жизни в Киеве меня, по моему произношению, уже невозможно было отличить от любого украинского его жителя, я, произнося свою фамилию, завершающуюся на «о», постоянно слышала подозрительный вопрос: «А что это за фамилия? Это не украинская фамилия! Если бы она была украинская, то такой-то согласной в ее корне не было бы, и она звучала бы так: ………» И далее следовало звучание «истинно украинской» фамилии, чтобы я это ясно услышала и отныне точно знала, что моя фамилия «вовсе не украинская», а «неизвестно какая вообще».

«Господи, какое счастье!» - думала я. И теперь, когда кому-то приходило в голову снова назвать меня «такой-то», я выдавала в качестве аргумента «экспертное» мнение жителей Киева о том, что моя фамилия «вовсе не украинская», а «неизвестно какая вообще». Еще одна огромная плита с плеч! Да это же почти счастье!!!!!!

Далее, уже в Ташкенте, знакомство с моим будущим мужем и подача документов в ЗАГС. О смене фамилии не думаю вообще. Не хочу никаких фамилий. Но, заполняя заявление, вижу его ожидающе-вопросительный взгляд, когда дохожу до той самой строчки. Понимаю, как он будет счастлив, если я возьму его фамилию. Себя не слушаю. «Слушаю» его взгляд. Вписываю. Беру. Вижу, он счастлив. Не только вижу, но и слышу, ибо он об этом говорит.

И только потом я вдруг осознаю тот прекрасный бонус, который я приобретаю вместе со сменой фамилии! Теперь моя национальность соответствует моей фамилии, и больше никто и никогда не задаст мне этот дурацкий вопрос: «Ты что, «такая-то?» И мне не придется произносить никакого оправдательного монолога никогда более, никогда вообще! Уффффффф!!!!!!!!!!!!!!! Еще одна огро-о-о-о-о-о-о-о-омная плита упала с моих плеч! Полное и абсолютное счастье! Но… Оно было очень недолгим…

Дело в том, что гласная «ы» (кстати, сложнейшая гласная для произношения при изучении русского языка иностранцами), расположившаяся в самом центре моей новой фамилии, интерпретировалась людьми настолько неверно, что они ставили после «р» какую угодно гласную, кроме нужной, и я опять пришла к тому, что должна произносить свою фамилию по буквам, то есть спелить ее. Постепенно я поняла, что безоговорочно «русское» окончание этой фамилии было единственным, что мне нравилось в ней. И это окончание какое-то время имело некое успокаивающее действие на мое пребывание в моей полной и абсолютной «русскости», пока я не стала осознавать, что я больше нее. Да, я осознала, что я больше своей «русскости» и больше какой-либо иной узкой принадлежности не только к национальности, не только к культуре, но и к чему-либо вообще.

Но на эту откровенно разделяющую и полностью оглупляющую чушь, связанную с национальностями, языками и фамилиями, я, мои дорогие, потратила огромное количество своего жизненного времени и своей жизненной энергии.

Но все было не зря. Все это было для моего подробного исследования этого вопроса и моего глубокого осознания того, что он несет в себе. Все для того, чтобы я прожила и расшифровала в слова тот смысл, которым делюсь с вами сейчас.

Мои дорогие, вы только вдумайтесь, в какое множество разделяющих идей приучают нас верить с самого нашего рождения: наша национальность, наша, так называемая, идентичность, наш род, племя, страна, наше все остальное… И мы начинаем думать, что на этой прекрасной Земле, под этим прекрасным солнцем, есть что-то наше, а что-то не наше, есть мы и они, друзья и враги, свои и чужие, черные и белые, белые и красные, верные и неверные, обрезанные и необрезанные, правильные и неправильные, развитые и неразвитые, истинные и неистинные и так далее…

Между тем, есть то, что нас объединяет изначально. Есть наш единый Отчий Дом, и есть наш единый Отец Небесный! Только это имеет значение и более ничто. И разве мы не дети Его и не братья друг другу? И разве мы не едины в Нем Одном?

В финале повести Льва Толстого «Отец Сергий» есть прекрасный момент, когда, пройдя через все этапы своего духовного становления, ее герой, на вопрос о своем имени, отвечает очень просто: «Раб Божий».

Я сейчас не о рабе, поймите. «Рабами Божьими» называют себя многие люди, в ком сильно православное сознание, и это их право так себя называть. Я о сути сей мысли. А ее суть состоит в том, что главное, что каждый из нас собою являет, когда приходит в этот мир, это не национальность и прочее, прочее, прочее, нас разделяющее, а то, что объединяет нас. Это наша причастность и принадлежность Богу. Вот в чем суть этой мысли, и вот в чем наше истинное родство.

И еще…

Дорогие мои, я вспомнила столько своих жизней в совершенно разных и абсолютно полярных земных культурах, а моя душа вскрыла столько пластов своей подлинной, глубинной памяти, что я уже не в состоянии ощущать свою узкую национальную идентичность в рамках только одной земной культуры, назвав какую-либо другую культуру чужой. Уверена, что когда через этот опыт воспоминаний о прошлом пройдут многие жители планеты Земля, что, кстати, очень активно и повсеместно сейчас происходит, то все разговоры о наших различиях будут называться детской болезнью человечества, которую кто-то в себе еще не излечил и потому называет себя человеком, принадлежащем только одной национальности и одной культуре, которые выше, лучше и духовнее всех остальных и потому имеют право возвышаться над ними.

Лично я чувствую, что все – мое на этой Земле, и вся Земля – моя. Да, она моя: вся, полностью, без границ и иных делений на наше, не наше, на чужое и свое.

Все языки и все народы –
Все одною со мной природы,
Все – рожденные солнцебоги,
Все прекрасны, а не убоги.

Всех приемлю и всех объемлю,
Всем культурным различьям внемлю
И всем сердцем стремлюсь постичь я
Все прекраснейшие различья.

Это цитата из моего стихотворения «Тонконежность», которое я написала по возвращении из Будапешта.

И потому я сейчас могу сказать о себе так.

Я предпочла бы не иметь фамилии. Я предпочла бы не иметь отчества. Я предпочла бы не иметь национальности. Я предпочла бы не иметь паспорта. Я предпочла бы жить в мире без границ. Все вышеперечисленное я имею сейчас не потому, что хочу это иметь, а потому, что так пока устроена жизнь на Земле, и я просто следую тому, что на ней существует, и что я пока не могу изменить.

Но…

Я осознаю себя вне всего этого. И даже более… Я осознаю себя частью не только нашей прекрасной Земли. Я осознаю себя частью нашей бесконечной Вселенной. Все, что меньше Вселенной, делает меня несвободной.

Ибо я точно знаю: я – дочь Бога. И мой земной отец такое же дитя Бога, как и я, и мы с ним едины в нашем общем Отце Небесном. И потому мой истинный отец – это Отец Небесный. Именно Он, а не земной отец. И тогда нет разделения, и тогда все мы одно. Мы неразрывны и нераздельны. Мы едины как с моим отцом, так и с каждым человеком на этой Земле.

И два слова в завершении этого текста.

Однажды, в первые годы моей жизни в Москве, я везла экскурсионную группу (это были дети начальной школы) в планетарий Дома Пионеров, что на Воробьевых горах. И эта экскурсия начиналась с моей просьбы к детям назвать свой точный домашний адрес. Все дети активно тянули руки и называли, конечно же, улицу и дом. Я благодарила их, поощряла, хвалила, а потом просила уточнить, начиная с улицы, далее…

И тут они начинали задумываться… Лес рук заметно редел, ибо мало кто мог назвать район, в котором живет, потом округ и начать думать далее… Но, все же, город, область, страна давались им не так сложно, как переход за границы своей страны. И тут… Тут оставались единицы, а потом исчезли даже они, и остался только один звездный мальчик, который поразил меня своими познаниями об устройстве Вселенной, и который был, безусловно, абсолютно звездным существом, но я не помню его имени, к великому сожалению.

Но я до сих пор помню его умное, не по годам взрослое и очень светлое лицо и то, как мы с ним говорили вдвоем на виду у замеревшего в раздумьях экскурсионного автобуса, и он вдруг вспомнил свой точный адрес и постепенно его назвал – назвал полностью, начиная с улицы и далее…

Вы бы видели его лицо, а потом и лица других детей в этом автобусе! Ведь когда вспомнил он, вспомнили и они, и их лица в один момент озарились таким чистым светом, таким искренним счастьем, такой неземной красотой! Дети чисты, мои дорогие, и они еще помнят, откуда они пришли, но, начиная взрослеть, они впускают в себя разделяющие идеи и позволяют себе об этом забыть. Но когда они вспомнили, все пространство нашего автобуса озарилось таким светом, таким счастьем, такой красотой, и все мы вдруг стали одним единым прекрасным целым! Я до сих пор с трепетом вспоминаю это мгновение и никогда не забуду его!

Дорогие, вспомните и вы свой точный адрес в этом мире, и тогда уже никто не сможет сделать вас пешкой в своей игре. Никто не сможет поставить вас ни на одну из сторон шахматной доски и заставить сражаться «за» или «против» кого-то. Никто. Скажу более: даже королем и королевой вы уже не захотите быть на этой доске, потому что вы просто не захотите на ней быть. Вы захотите ее покинуть. И когда эту доску, следом за вами, оставит достаточное для критической массы количество человек, на нашей прекрасной Земле воцарится Любовь и станет открыто править миром.

Истинно.

Да будет так!