Psiho34 Мировоззрение А. Пушкина и два потока миро

Мировоззрение Поэта Пушкина
и два потока мировой культуры
(к Богу и от Бога)

//Конспект самоликбеза в штудии Дм. Мережковского//

Два начала и два потока в мировой культуре и ее религиозных идеях:
 
А - к Богу (вечное стремление духа человеческого к самоотречению, к слиянию с Богом и освобождению в Боге) = это олимпийцы;
Б - от Бога (вечное стремление человеческой личности к беспредельному развитию, совершенствованию,  обожествлению своего "я", постоянное возвращение его от невидимого к видимому, от небесного к земному, восстание и борьба трагической воли героев и богов с роком) = это титаны и богоборцы.

Эти два мощных потока осознания себя и бытия вечно борются, формируя и закаляя в этой непримиримой динамичной схватке мировоззрение отдельного человека и людских сообществ.

Только на пиках людского творчества и пытливой мудрости - у Платона и Софокла, у Гёте и Леонардо да Винчи, титаны и олимпийцы заключают перемирие и дают чувство возможной гармонии и конца этих пыток.

Однако поток остается потоком — от точки соприкосновения с миражом мира они срываются и  безбожное,  временно одолевая, достигает своей крайности - приводит личность к самоотрицанию, к нигилизму и упадку, к безумию аскетов или безумию Нерона, к Толстому или Ницше.

На фоне этих всемирных потоков поэзия Пушкина дает редкое во всемирной литературе и единственное в русской явление гармонического бессознательного (в отличие от Гете) сочетания и равновесия этих двух начал.

Пушкин выставляет первобытного человека против современной культуры, основанной на власти черни, на демократическом понятии права и справедливости, он противополагает, как язычник, самовластную волю единого - творца или беса, пророка или героя. Полубог и укрощенная им стихия - второй главный мотив пушкинской поэзии.

Пушкин осмыслил и преодолел поэтов, подчиненных духу века - естественных демократов и либералов - Виктора Гюго, Шиллера, Гейне, лорда до мозга костей Байрона. Обожаемый им  Байрон возвеличивал отверженных и презренных - Наполеона и Прометея, Каина и Люцифера,  потворствуя духу черни, поклоняясь Жан-Жаку Руссо, проповеднику самой кощунственной из религий - большинства голосов, снисходя до роли революционера, и народного трибуна. Пушкин - ярый враг черни, рыцарь вечного духовного аристократизма, безупречнее и бесстрашнее Байрона.
 
Пушкин тверд ясен и верен  своей языческой природе и аристократизму до конца:

 Молчи, бессмысленный народ,
   Поденщик, раб нужды, забот!
   Несносен мне твой ропот дерзкий.
   Ты червь земли, не сын небес:
   Тебе бы пользы все - на вес.
   Кумир ты ценишь Бельведерский.
   Ты пользы, пользы в нем не зришь.
   Но мрамор сей ведь - бог!.. Так что же?
   Печной горшок тебе дороже!
                Ты пищу в нем себе варишь.

Пушкину невыносима пошлость толпы - "утилитаризм", дух корысти, стремление духа черни проникнуть в горнии области человеческого духа: в нравственность, философию, религию, поэзию, все отравить и  принижают до своего уровня. Пушкин как истинный Поэт - служитель вечного Бога судит толпу и чернь:

   Подите прочь - какое дело
   Поэту мирному до вас!..
   Во градах ваших с улиц шумных
   Сметают сор - полезный труд! -
   Но, позабыв свое служенье,
   Алтарь и жертвоприношенье,
   Жрецы ль у вас метлу берут?
   Не для житейского волненья,
   Не для корысти, не для битв,
   Мы рождены для вдохновенья,
   Для звуков сладких и молитв.

"Во все времена, - говорит Пушкин в беседе со Смирновой, - были избранные, предводители; это восходит до Ноя и Авраама... Разумная воля единиц или меньшинства управляла человечеством. В массе воли разъединены, и тот, кто овладел ею, - сольет их воедино. Роковым образом, при всех видах правления, люди подчинялись меньшинству или единицам, так что слово "демократия", в известном смысле, представляется мне бессодержательным и лишенным почвы. У греков люди мысли были равны, они были истинными властелинами. В сущности, неравенство есть закон природы. Ввиду разнообразия талантов, даже физических способностей, в человеческой массе нет единообразия; следовательно, нет и равенства. Все перемены к добру или худу затевало меньшинство; толпа шла по стопам его, как панургово стадо. Чтоб убить Цезаря, нужны были только Брут и Кассий; чтобы убить Тарквиния, было достаточно одного Брута. Для преобразования России хватило сил одного Петра Великого. Наполеон без всякой помощи обуздал остатки революции. Единицы совершали все великие дела в истории... Воля создавала, разрушала, преобразовывала... Ничто не может быть интереснее истории святых, этих людей с чрезвычайно сильной волей... За этими людьми шли, их поддерживали, но первое слово всегда было сказано ими. Все это является прямой противоположностью демократической системе, не допускающей единиц - этой естественной аристократии. Не думаю, чтоб мир мог увидеть конец того, что исходит из глубины человеческой природы, что, кроме того, существует и в природе - неравенства".

Таков взгляд Пушкина на идеалы современной Европы и ее хвалимые ценности.

Мотив его поэзии - аристократизм духа - связан с корнями пушкинского мировоззрения. От него же  питается и другой мотив - возвращение к простоте, к всепрощающей природе. Красота героя - созидателя будущего; красота первобытного человека - хранителя прошлого суть два  идеала поэта Пушкина.

Вот два поэтических манифеста Пушкина:

1828:               
 I
ЧЕРНЬ
Procul este, profani. <См. перевод>
Поэт по лире вдохновенной
Рукой рассеянной бряцал.
Он пел — а хладной и надменной
Кругом народ непосвященной
Ему бессмысленно внимал.
И толковала чернь тупая:
«Зачем так звучно он поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер песнь его свободна,
Зато как ветер и бесплодна:
Какая польза нам от ней?»
Поэт.
Молчи, бессмысленный народ,
Поденщик, раб нужды, забот!
Несносен мне твой ропот дерзкой.
Ты червь земли, не сын небес;
Тебе бы пользы всё — на вес
Кумир ты ценишь Бельведерской.
Ты пользы, пользы в нем не зришь.
Но мрамор сей ведь бог!... так что же?
Печной горшок тебе дороже;
Ты пищу в нем себе варишь.
Чернь.
Нет, если ты небес избранник,
Свой дар, божественный посланник,
Во благо нам употребляй:
Сердца собратьев исправляй.
Мы малодушны, мы коварны,
Бесстыдны, злы, неблагодарны;
Мы сердцем хладные скопцы,
Клеветники, рабы, глупцы;
Гнездятся клубом в нас пороки:
Ты можешь, ближнего любя,
Давать нам смелые уроки
А мы послушаем тебя.
Поэт.
Подите прочь — какое дело
Поэту мирному до вас!
В разврате каменейте смело:
Не оживит вас лиры глас!
Душе противны вы как гробы.
Для вашей глупости и злобы
Имели вы до сей поры
Бичи, темницы, топоры;
Довольно с вас, рабов безумных!
Во градах ваших с улиц шумных
Сметают сор — полезный труд! —
Но, позабыв свое служенье,
Алтарь и жертвоприношенье,
Жрецы ль у вас метлу берут?
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.

Вяземскому : " "Толпа жадно читает исповеди, записки etc. потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок - не так, как вы, - иначе!"

1830:   ПОЭТУ  СОНЕТ

Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной:
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.     Написано 7 июля 1830 г.

   Право царей - судить себя, и цари покупают это право ценой одиночества: "Ты царь - живи один". Избранник уже не спорит с чернью. Здесь героическая страна в миросозерцании Пушкина достигает полной зрелости. Нет более ни порыва, ни скорби, ни страсти. Все тихо, ясно: в этих словах есть холод и твердость мрамора.    Христианская мудрость есть бегство от людей в природу, уединение в Боге. Языческая мудрость есть то же бегство в природу, но уединение в самом себе, в своем переродившемся, обожествленном "я". Это чудо перерождения с еще большею ясностью изображено в "Пророке":

     И он мне грудь рассек мечом,
   И сердце трепетное вынул,
   И угль, пылающий огнем,
   Во грудь отверстую водвинул,
   Как труп, в пустыне я лежал...

Герой есть помазанник рока, естественный и неизбежный владыка мира. Герой есть Пророк со своей миссией, своим алтарем и своим служением.
Этому Герою и его судьбе Пушкин предпочел миссии своего Героя и Пророка  все остальное. Для либералов, демократов, реформаторов и бунтовщиков «декабристсткого покроя» он стал отступником и сервилистом, предавшим «общее дело».  Это предопределило всё то,  что случилось затем  и составило идейное содержание его дуэльной истории 1835-1837 гг.

Источник:   Д. Мережковский. Пушкин. Глава 3