Люди, где берег?!!

     Это было, когда я ещё учился на первом курсе Одесского военного училища.
     «Ах, Одесса! Жемчужина у моря…»
     Так пели в ту пору одесситы и были правы. Действительно, жемчужина. Пытаться объяснить несведущим, каким именно был тогда, в восьмидесятых годах прошлого века, этот удивительный город, занятие безнадёжное. У меня, конечно же, не получится передать всю его красоту, обаяние и самобытность в одном рассказе. Таланта не хватит. И у великих-то не у всех получалось…
      Сколько писателей, художников, кинематографистов изображали Одессу разных лет и даже эпох! Сколько «одесских» шуток и анекдотов ходило в народе!  А если конферансье на концерте или тамада на свадьбе «косил под одессита», успех мероприятию был обеспечен.
      В общем, Одессу любила вся страна. Большинство граждан, конечно, заочно. Понаслышке. Потому что родиться там повезло лишь избранным. Побывать – немногим. Да-да, немногим, если учесть огромное количество желающих. Мне повезло – я в Одессе учился. В знаменитом Одесском артиллерийском…
      При довольно большом конкурсе сумел пройти строгий отбор, выдержать вступительные экзамены и не сломаться на «курсе молодого бойца», до принятия присяги, когда было ещё не поздно подать рапорт об отчислении. Месяц КМБ отсеивал слабых. Семнадцатилетние мальчишки, недавно оторванные от маминых юбок, целыми днями маршировали на раскалённом плацу, бегали кроссы, стояли в нарядах, чистили картошку в столовой, зубрили Устав и текст Военной присяги. И всё это под строгие окрики злых, как нам тогда казалось, сержантов.
      Прошло много лет. Даже очень много... А я и сейчас отчётливо помню тяжёлые яловые сапоги, стёршие мне кожу до мяса на ахиллесовых сухожилиях. Помню ремень, затянутый на поясе по размеру окружности головы. И постоянный горький ком в горле. Как обида непонятно на что. Частые воспоминания о родных и друзьях. Все они остались там, «на гражданке», в родном и любимом моём городе, наслаждаются вольной жизнью. А я здесь, за забором, где всё по команде. Нет, пожалуй, это была не обида. За что обижаться? Сам захотел… Это была именно горечь. Буквально спазм горла.
     Впрочем, речь в рассказе пойдёт не о лишениях и тяготах военной службы. Речь, всё-таки, об Одессе. Вернее, об одесситах. А ещё точнее, о самом первом одесском «приколе», увиденном мной. Сколько их было потом! В некоторых участвовал я сам. И во время учёбы, и во время службы. Но этот, первый, запомнился навсегда…
     После присяги начался учебный процесс. Не отменявший, впрочем, полного комплекта армейских будней. Одним из составляющих этого комплекта являлись хозяйственные работы. Особенно для нас – первокурсников – молодых салаг. Не помню уже точно за что, но за какое-то особое старание, проявленное на таких работах, командир батареи распорядился отпустить нас, троих курсантов, в увольнение. Слыханное ли дело?! Первокурсников, только начавших обучение. Да первые полгода даже мечтать об «увале» не стоит! А вторые полгода можно начинать робко надеяться. Очень робко. А тут… Фантастика!
     И вот мы вышли за КПП. Один из нас, Олег, был местным.
     - Пацаны, предлагаю план. Едем ко мне. Дома никого, предки в отпуск укатили. В холодильнике пусто. Поэтому, переодеваемся в мои шмотки и айда гулять по Одессе.
     Айда... Погуляли, поели пирожных. Решили поваляться на пляже. Выровнять свой «военный загар». Это когда лицо и кисти рук тёмные, а остальное тело белое. Так получается, если проводишь солнечное лето в строгом распорядке военного уклада, не смея расстегнуть даже крючок воротника гимнастёрки.
      И вот оно – море! Знаменитое, Чёрное. Курортное. Нашли небольшой участок подальше от воды, где народу не так густо. Рядом бетонный пирс, уходящий метров на тридцать в воду. Мальчишки разбегаются и ныряют с него, кувыркаясь в воздухе. Окунулись и мы, плюхнулись на песочек. Загораем. Сладко жмурюсь, сквозь полуприкрытые веки рассматривая пляжников. Вернее, пляжниц.
     «Ах, Одесса! Не город, а невеста…»
     - Кукуруза! Варёная кукуруза! Граждане, покупаем. Это вкусно. Женщина, возьмите своей деточке кукурузу. Она хочет, я вижу.
     - Она не хочет. Не морочьте мне голову!
     - Мам, купи!
     - Успокойся, Фирочка. Придём домой, мама сварит, ты съешь.
     - Ну, ма-а-ам! 
     - Фирочка, ша! Не делай маме нервы! А то мы прямо сейчас уйдём домой варить кукурузу.
     - Кукуруза! Варёная кукуруза!.. - монотонное зазывание отдаляется от нас.   
     И вдруг, прямо над головой:
     - О! Малый, а ты как тут?
     Поднимаю глаза. Два парня. Крепкие, высокие, загорелые.
     Олег вскакивает, протягивает руку:
     - Здорово, пацаны! Да нас в «увал» отпустили, прикинь! Решили вот на пляжу поваляться.
     - Боже ж мой! Шо стало с миром, Вовчик? - вздыхает парень, обращаясь к своему приятелю. - Молодых салаг, которые ещё мамины пирожки не до конца выкакали, в «увал» отпускают. Да мы в своё время и мечтать о том не могли. Это за какие же заслуги, малый? Как вы так прогнулись?
     Олег торопливо объясняет, пока мы жмём руки парням, называя свои имена. Те почти не слушают, деловито оглядывая пляж. Парней зовут Владимир и Леонид. Вовчик и Лёнчик. Они вытягиваются на песке неподалёку от нас.
     Из негромких комментариев Олега узнаём, что ребята с его двора. Неразлучные друзья с самого детства. Сейчас учатся на четвертом, выпускном курсе нашего училища. С завистью и уважением смотрим на них. Для нас это без пяти минут офицеры. Казалось бы, разница в возрасте всего-то четыре года, а как это выглядит внешне! Впрочем, и в школе ведь тоже так. Кем для нас, выпускников, были какие-то там семиклашки?
     Ещё раз украдкой бросив взгляд на четверокурсников, обращаюсь к Олегу:
     - Ничего себе, физподготовочка у нас в училище! Это ж как людей гонять надо?! Смотри, какие мы и какие они. Я про мускулатуру. Конечно, здорово, что тоже такими станем, но сколько потов сойдёт за четыре-то года?
     Олег демонстративно оглядывает мою худощавость и усмехается:
     - Не знаю, Серёга, сколько потов с нас сгонят, и какими мы станем. Доживём - поглядим. Скажу только, что эти ребята и в школе были - будь здоров! Фотки на доске почёта висели. За спортивные достижения.  Оба с детства плаванием занимаются. Причём, не халяй-валяй, а вполне серьёзно. У них грамот, кубков, медалей! Вовчик бронзовый призёр, а Лёнчик серебряный. На «республике» взяли.   
     Понимающе киваю, переводя взгляд на пляжную публику. Народу много. Люди отдыхают компаниями, семьями и в одиночку. Гомон, визг детей в пене прибоя. Звонкий хохот девушек неподалёку. Парни, как по команде, приподнимаются на локтях и смотрят в ту сторону.
     - А шо, старый, может, приколемся, как тогда?
     - Не знаю, Лёнчик. Думаешь, стоит?
     - Да давай, старый! А шо скучать? Я, кстати, взял…
     Вовчик поднимается на ноги и, поставив ладонь козырьком, зорко осматривает пляж.
     Остановив взгляд на компании девушек, расплывается в улыбке:
     - А давай…
     Лёнчик уходит куда-то и появляется минут через пять с тонкой тросточкой.
     - Так она ж не белая. - капризничает Вовчик.
     - И шо? Сойдёт и так. Самое главное вот.
     Лёнчик роется в пакете и протягивает Вовчику небольшие очки с круглыми чёрными стёклами. Тот надевает их, берёт в руки трость и сразу становится похож на кота Базилио из фильма про Буратино. 
     - Ништяк! Сними пока. Вон оттуда начнём. Пацаны, за шмотками нашими приглядите.
     Парни уходят за ларёк с газировкой, и вот уже с другой стороны выходит поводырь, ведя за руку слепого. Оба в плавках, поэтому окружающим ясно, что слепой решил искупаться, а друг ему помогает. Правда, поводырь почему-то не ведёт слепого сразу к воде, а долго петляет по участку пляжа, ограниченному двумя пирсами, как бы выбирая место, где лечь загорать. Слепой, следуя за поводырём мелким неуверенным шагом, активно ощупывает дорогу тростью, периодически спотыкается о чьи-то ноги и смущённо извиняется. Мы удивлённо наблюдаем за парнями. В чём «прикол»? Ну, да, трость чаще всего попадает на ягодицы загорающих пляжниц, вызывая испуганные взвизгивания, гневные окрики, и обязательное смущённое «Ой!», как только девушки понимают, что человек незрячий. Нам, в общем-то, смешно наблюдать за происходящим, но что дальше-то? Спрашиваем Олега. Тот неопределённо пожимает плечами.
      Минут через двадцать весь наш участок пляжа знает, что поводырь водит какого-то неуклюжего слепого, и люди уже ловко уворачиваются от его трости.
      Сердобольные женщины качают головами:
      - Это ж надо! Вот горе-то! Такой молодой, а слепой. Несчастные родители...
      Девушки, закусив губу, обсуждают вполголоса:
      - Погляди, красивый какой. Высокий, сильный и слепой. Жалко как!
      - Зато дружок у него зрячий. И тоже красавец. А как на тебя посмотрел?! Не теряйся.
      - Да ну тебя!..
      Дети спрашивают почти испуганно:
      - Мам, а что это с дядей?
      - Фирочка, сколько раз мама говорила, чтобы ты не показывала пальцем?! Это неприлично. Дядя слепой, такое бывает. Я сказала – опусти палец!
      Наконец, попросив какую-то девушку посторожить трость, парни направляются к воде. Стоя в прибое, слепой несколько раз громко крякает, будто привыкая к прохладным волнам. Очки он почему-то оставил на лице, поэтому все видят – слепой полез в воду. Поводырь всё время рядом. Он отплывает от берега и зовёт друга за собой. Тот идёт на голос и вскоре заявляет, что до дна уже не достаёт.
       Мы поднимаемся и внимательно наблюдаем за происходящим. Парни, действительно, уже заплыли на глубину. Там людей в воде немного, поэтому голова в чёрных очках хорошо видна всем. Слепой кричит, что он уже устал и надо бы вылазить. Но поводырь почему-то плывёт параллельно берегу, громко зовёт за собой. Слепой следует на зов, начиная паниковать.
        - Люди, где берег!!! – истошно вопит он.
        - Греби ко мне! Ко мне! – кричит в ответ злодей-поводырь, уплывая в сторону пирса.
        Несколько пляжников подходят к кромке воды и стараются помочь:
        - Эй, парень! Сюда! Греби сюда! Не слушай того малохольного!
        - Сёма, да шо ты машешь руками? Он же слепой. Сюда, парень! Сюда!
        - Люди, где берег! Тону!!! Где берег?!!
        - Да сюда же! Сюда! Твой дружок вообще за пирс ушёл! Там глубоко. Не плыви за ним!
        - Люди, где берег!!!
        - Сюда! Сюда! Да куда?! Шо ж ты дурной такой?! Потонешь!
        Весь пляж на ногах. Люди кричат, машут руками, показывают в сторону утопающего. Но тот, запаниковав, не может определить верное направление, кидается из одной стороны в другую. Явно слабея, выныривает всё реже. Несколько мужчин бросаются в воду и плывут к утопающему. Но не успевают…
        - Люди, где берег?!! – в последний раз истошно выкрикивает слепой и скрывается под водой.
        Двое мужчин некоторое время ныряют в месте предполагаемого утопления, но вскоре возвращаются ни с чем.
        Да, случилось непоправимое… Только что на глазах у всех утонул молодой парень. Трагедия! И преступление. Ведь устроил всё это его дружок. Подонок!
        Люди молча стоят на берегу, в воду никто не лезет. Спасатели с лодки пытаются рассмотреть что-либо на дне. Один в маске и ластах. Он нырнул уже несколько раз, но безрезультатно.
        Тем временем Лёнчик и Вовчик возвращаются к нам, сделав большой крюк в обход. Усталые, валятся на песок.
        - Малый, шо там такое? – спрашивает Лёнчик.
        - Да вот, слепой утонул. – улыбается Олег. – Это сколько ж вы под водой-то проплыли?!   
        - Да немного. За пирс только. А там очки снял, в плавки спрятал и вынырнул. Сильный здесь шухер был?
        - Ещё бы! Спасатели до сих пор ныряют.
        - Как уйдут, скажи…
        Проходит полчаса. Спасатели уплыли, некоторые свидетели происшествия ушли с пляжа. Остальные находятся в подавленном состоянии. В воду заходят преимущественно вновь прибывшие.
        Я растерянно улыбаюсь, пытаясь понять смысл дурацкой шутки. Вначале, когда они девушек по ягодицам тростью шлёпали, было ещё смешно. Но потом… К чему этот мрачный юмор? Он такой, что ли, с годами у военных вырабатывается? Да-а-а…
        - Вовчик, глянь, те девахи не ушли ещё?
        - Не. Сидят. И та, которой трость оставили, тоже на месте. И вон те две красотульки, шо нас обматерили, тоже здесь пока.
        - Ну шо, айда?
        - Айда…
        Парни встают и уходят за пирс, на соседний участок пляжа. Недоумённо переглядываемся – а сейчас что задумали?
        Минут через десять они поочерёдно выплывают из-за пирса и направляются как раз к месту трагедии. На них не обращают внимание. Мало ли, кто где купается?
        Один погружается с головой, достаёт из плавок очки, надевает их и выныривает, вопя во всё горло:
        - Люди, где берег?!! Ой, люди, где берег?!!
        Вот как вам описать, что в этот момент испытали присутствующие? Повторю – у меня таланта не хватит. Нет, высказать это одной ёмкой военной фразой вполне получилось бы, но ведь нельзя… Немая сцена длится секунд пять. А потом весь пляж буквально взрывается! И чем, вы думаете? Возмущением? Руганью? Упрёками? Нет. Оглушительным хохотом! Люди вскакивают на ноги, прыгают, машут руками.
        - Айда сюда, слепой! Пока снова не утонул.
        - Ну, приколи-и-исты!!!
        - Ах ты, бисова сила! Так вин нэ втоп?!
        - Нет, Фирочка, ты видела этих охломонов? Это ж надо столько стараться, и всё за ради чего? Шоб девок насмешить? Охломоны и есть...
        - Тикайте, хлопцы! Вон спасатели с вышки слазят. Тикайте!
        Парни выбираются на берег и бегут, на ходу хватая свои вещи. Звонкий девичий смех несётся им вслед. Мы хохочем, держась за животы. Ну, парни! Вот это номер откололи! Ещё раз оглядываю публику. С удивлением отмечаю, что на лицах людей нет злобы. Ни у кого. Только веселье. Радость и веселье. И вдруг понимаю, что вот сейчас увидел настоящую Одессу. Вернее, одесситов. Таких, о которых пела вся страна.
        «Кого вы не спросите,
        вам скажут одесситы:
        Такими уж нас мама родила.
        Ах, Одесса! Жемчужина у моря…»