Царскосельский парк. Потерянный Ганнибал

        «Идеализированный образ Лицея во
        многом отличался от документальной
        реальности. Гонения, ссылки, клевета
        заставили его искать опору
        в идиллических воспоминаниях.
        …поэтическое любование лицейскими
        годами пришло позже».
             (Ю. Лотман.)
 
        «Когда Пушкину было 18 лет, он думал
        как 30-летний человек. Его ум созрел
        раньше, чем характер…Было сознание
        превосходства над средой, которого
        он не скрывал. Платили же ему нелюбовью».
              (Жуковский - Гоголю)
 
        «Сам же поэт наш, удаляясь нередко
        в уединенные залы Лицея или в тенистые
        аллеи сада, грозно насупя брови и надув губы,
        с искусанным от досады пером во рту,
        как бы усиленно боролся с прихотливою
        кокеткою музою, а между тем, мы все видели
        и слышали потом, как всегда легкий стих его
        вылетал подобно «пуху из губ Эола»
              (Из записки Комовского)


        9 января 1815 года. Короткий январский день. В зале Царскосельского лицея происходит отчетный публичный экзамен.
        Об этом событии заранее сообщили столичные газеты.
Позади три года обучения. Сегодня – выступления по русской словесности. 
Собрались гости и преподаватели. Из столицы прибыло начальство.
Один за другим учащиеся показывают знания. Дети –  «Сыновья отменнейших фамилий».
        Но дело не только в этом. Среди воспитанников есть таланты, чьи стихи опубликованы в толстых журналах.
        Ожидали, что выступление Александра Пушкина будет среди других успешным, но оно стало триумфальным.
        Его поэма «Воспоминания в Царском селе» привела  присутствующих в полный восторг.
        Гаврила Романович Державин тоже был в зале. Он расчувствовался и хотел обнять Пушкина. Но виновник триумфа убежал и где-то спрятался. Он никогда не умел себя вести правильно. 
   
        Чем же понравилась поэма?
        В ней мотивы недавней тяжелой войны. Весной прошлого года русская армия триумфально вступила в Париж. И это наполняло гордостью сердце каждого русского. Пушкин верно уловил общественные настроения.
        Мальчик удачно избрал стиль написания. Поэма написана в манере торжественных державинских од. Надо полагать, был расчет на присутствие в зале Гаврилы Романовича.
        Но возникают вопросы. Происходит смотр-отчет за первую половину срока обучения. Кажется, надо было посвятить поэму этому важному событию. Рассказать о Лицее, о внутренней жизни его, семье воспитанников; было бы неплохо поблагодарить профессоров и преподавателей, вспомнить о лицейских хлопотах государя – императора и поблагодарить его отдельно.
        Растущий талант позволял Пушкину создать поэтический рассказ любого содержания.
        Но Пушкин о Лицее не вспомнил, не рассказал, и даже не попытался сделать этого.
        Что это? Каприз гениального ума? Возможно. Поэт молод, горяч, мог обидеться на кого-то в самый канун экзамена.
        Простим его в свете будущих заслуг и попытаемся разобраться.
Пушкин еще вернется к лицейской теме. С ностальгией и не один раз он вспомнит Лицей, преподавателей и воспитанников. Но это будет потом.
        Как говорила известная русская поэтесса: «В поэзии – все о себе». Возьмем ее точку зрения за основу и будем искать  разгадку в тексте пушкинской поэмы.
 
        Рассматриваем первые шесть строф.

        «Навис покров угрюмой нощи
        На своде дремлющих небес;
        В безмолвной тишине почили дол и рощи,
        В седом тумане дальний лес;
        Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,
        Чуть дышит ветерок, уснувший на листах,
        И тихая луна, как лебедь величавый,
        Плывет в сребристых облаках».
 
        (*Виды русской природы)

        Пейзажи Екатерининского парка и окрестностей.  Холмы и озера, заросли.
Классическая русская природа. Над насаждениями парка, над рельефом и сооружениями его работали выдающиеся архитекторы и скульпторы.

        Природа показана достойно, но возникает вопрос: надо – ли говорить о ней в такой день высоким собравшимся?
        Есть более достойный объект. Екатерининский дворец. 
Французский посол так сказал: «Этой драгоценности только футляра не хватает».
Подобных сооружений в Европе немного, а может, и нет совсем. Русские дворяне, побывавшие за границей, а также автор этих строк могли бы подтвердить.
 
(*Центральная часть фасада Екатерининского дворца.)
 
(*Янтарный кабинет)
 
        Роскошь снаружи и внутри. Фарфор, позолота, янтарная, яшмовая, агатовые комнаты, множество картин известных и даже великих художников…
Но императорский дворец не вдохновляет Пушкина. Поэт даже не упоминает о нем.
Допускаем, что Пушкин и другие воспитанники Лицея не бывали во дворце, и понятия не имеют о внутренней роскоши.
        Дворец – личные апартаменты царской семьи. На входе стоит вооруженная охрана.
        Могло быть другое: лицеисты побывали внутри дворца и ознакомились с его роскошью.
        «…воспитанники Корф, Данзас, Корнилов, Корсаков и Гурьев во время прогулки отстали от товарищей и идучи мимо дворца, рассматривали пойманных бабочек и производили шум. Слова и увещевания гувернера Ильи Степановича Пилецкого, чтобы они сохраняли тишину и соблюдали порядок, не имели на них действия».
        Из докладной записки можно сделать вывод, что лицейские подростки были далеки от любования царским дворцом и стремились чем-то досадить его обитателям.
Пушкин мог разделять общие настроения и потому не стал  восхищаться. 
   
        Однако Екатерининский парк.
        Он дорого обошелся бюджету. Любопытно вот что: бывалые люди подвергали  Екатерининский парк критике, находили его слишком официальным, и даже имперским.
Вот Павловский парк императрицы-матери – другое дело. Парк Марии Федоровны устроен иначе и более подходит для отдыха и развлечений.
        Например, поэт Жуковский находил, что если прогулка по Царскосельскому парку подавляет и утомляет, то Павловский парк отличается тонким изяществом:
«… всякий клочок земли здесь носил отпечаток ее вкуса. наклонностей, воспоминаний о заграничных путешествиях и т.п.
…  мельница и несколько ферм на подобие тирольских; были сады, напоминавшие сады и террасы Италии. Театр и длинные аллеи были заимствованы из Фонтенбло и там и сям виднелись искусственные развалины. Каждый вечер устраивались сельские праздники, поездки, спектакли, импровизации. разные сюрпризы, балы и концерты, во время которых императрица, ее прелестные дочери и невестки своей приветливостью придавали этим развлечениям восхитительный характер…»
        Парк Марии Федоровны и город Павловск расположены в трех - пяти верстах от Царского села. Воспитанники Лицея в нем бывали, и должны были видеть эти различия, и, возможно, согласиться с мнением знатоков.
   
        Екатерининский парк более строгий.
Черты державности придают ему высокие обелиски, называемые колоннами – их любила Екатерина и устанавливала в честь побед России над Турцией.
        Пушкин уделит им должное внимание. Но вначале отмечает шедевр архитектурного искусства, Камеронову галерею.

        «А там в безмолвии огромные чертоги,
        На своды опершись, несутся к облакам.
        Не здесь ли мирны дни вели земные боги?
        Не се ль Минервы росской храм?»
 
        (*Общий вид Камероновой галереи)

        Архитектор специально приподнял здание, отчего галерея как бы возносится в небо. Необычайная легкость постройки должна подсказывать наблюдателю, что где-то там, вверху, обитают античные боги.
 
        Поднимаясь по ступенькам монументальной лестницы, посетитель должен только укрепляется в мысли о  богах. В этом убеждают и бронзовые статуи Геракла и Флоры. Именно такими и должны быть врата в храм.
С колоннады открываются прекрасные виды на парк и окрестности. Там же, на галерее, установлены бюсты великих  полководцев и философов древности.

        Императрица не только командует флотами и армиями, она состоит в переписке с известными философами.
Благодаря Камерону стало возможным совершить прогулку на свежем воздухе и заодно пообщаться с древними.

        Пушкин переходит к военным монументам.
Три колонны было в Екатерининском парке: Чесменская, Кагульская и Морейская.         
 
        Строфа пятая:
        «Он видит: окружен волнами,
        Над твердой, мшистою скалой
        Вознесся памятник. Ширяяся крылами,
        Над ним сидит орел младой.
        И цепи тяжкие и стрелы громовые
        Вкруг грозного столпа трикратно обвились;
        Кругом подножия, шумя, валы седые
        В блестящей пене улеглись».
 
        (*Фотография Чесменской колонны)
 
        Чесменская ростральная колонна – самый эффектный обелиск. Его построили специально посреди озера. Колонна наиболее  высокая из трех. Установлена в честь победы российского флота в Чесменском сражении в 1770 году, а также за победы в Хиосском морском сражении, и в успешной атаке на гавань города Митилены.
Колонна украшена рострами – скульптурными изображениями носов неприятельских кораблей, и потому называется ростральной.
        Материал - олонецкий мрамор. Автор сооружения - архитектор Антонио Ринальди.
        Пьедестал украшает мраморная доска с кратким описанием побед русского флота, и три бронзовых барельефа с изображением  событий. .
        Монумент увенчал бронзовым орлом. Орел работы скульптора Иоганна Готлиба Шварца.

         Следуем дальше за Пушкиным:
         «В тени густой угрюмых сосен
         Воздвигся памятник простой.
         О, сколь он для тебя, Кагульский брег, поносен
         И славен родине драгой!
         Бессменны вы вовек, о росски исполины,
         В боях воспитаны средь бранных непогод!
         В вас сподвижники, друзья Екатерины,
         Пойдет молва из рода в род». 
 
         (*Кагульский обелиск)
 
         Кагульский обелиск. Он хорошо виден из окон большого дворца. Использован мрамор различных оттенков и месторождений. Автор памятника – Антонио Ринальди.
Надпись на бронзовой доске: «В память победы при реке Кагул в Молдавии июля 21 дня 1770 года предводительством генерала графа Петра Румянцева Российское воинство числом семнадцать тысяч обратило в бегство до реки Дуная турского визиря Галиль – бея с силою полтораста тысячною».
 
         На этом описание парка заканчивается. Далее автор обращается к именам военачальников Орлова, Румянцева, Суворова, литераторов Державина и Петрова.
Военная тема актуальна. Автор оценивает недавние грозные события.
Но где - же третья, Морейская колонна?
 
         Морейская, она же Малая ростральная колонна – памятник русскому десанту, воевавшему на Морейском (Пелопоннес) полуострове.
Синеватый с прожилками столб, установленный на пьедестале, высотой около семи саженей.
         Колонна не совсем флотская и, пожалуй, самая скромная. Водоем отсутствует, два корабельных носа украшают ее верхний элемент.
Архитектором колонны считают Антонио Ринальди.
          Надпись на цоколе гласила: «крепость Наваринская сдалась бригадиру Ганнибалу. Войск российских было числом шестьсот человек, кои не спрашивали, многочислен ли неприятель, но где он; в плен турков взято шесть тысяч».

         (*Фото Современный вид Морейской колонны).            
          Бригадир Иван Абрамович Ганнибал – двоюродный дед Пушкина по линии матери. Родной дядя Надежды Осиповны Пушкиной, урожденной Ганнибал.
Специалисты считают, что Морейская колонна – самый ранний памятник; была установлена прежде всех остальных.
         Для семьи Пушкиных, этот памятник – предмет особой гордости. Шутка –ли? Имя Ганнибала увековечено в парке у императорского дворца. Юный поэт просто  обязан был сделать поэтическое описание, хотя бы напомнить о нем. Но не делает этого.
 
         Почему в своих замечательных стихах поэт ни словом не упоминает о Морейской колонне? Да и была – ли она на месте во времена Пушкина – лицеиста?
         Отгадки пока нет.
 
         Шесть лет закрытого обучения в Лицее. Воспитанники изнывают от скуки.
Что бы такое сделать?
         Кто-то вылил тарелку щей на голову Кюхельбекера. Тот вспылил. Дело шло к дуэли и инцидент получил огласку.
         Другой проник в императорский сад. Сторож, обнаруживший его, был избит, о чем доложили императору. Директор Лицея Энгельгардт имел большие неприятности.
Мы знаем об этих шалостях по документам и воспоминаниям. Но приведенные два инцидента относятся к 1816-1817 годам. Детки выросшие и поумневшие.
         Надо согласиться, что на первых годах обучения они также страдали от скуки, а озорства у было только больше.   
         Между тем, на их курсе был один занятный субъект. С африканской  внешностью и особым поведением. Этот мальчик совсем недавно заявлял, что его дядя Василий побывал в Париже и получил аудиенцию у Бонапарта, а другой родственник – Иван Ганнибал, прославился в войне с Турцией. В честь победы бригадира Ганнибала Екатерина Великая приказала установить  колонну.
         Но с Бонапартом началась война и французам стало нелегко в Петербурге. С конца лета их бьют без повода даже на улицах столицы.
         И с колонной что-то не так.
         Недовольство вызывает и то, что парень больше других начитан, темы детских разговоров для него скучны.
         «Пушкин был не очень сообщителен с прочими своими товарищами … и на вопросы их отвечал обыкновенно лаконически» Из записки СД Комовского 1851 год.
         У мальчика перепады настроения, и часто он невнимателен. 
         -  Воображает - высоко ставит себя.
         Парень пишет неплохие стихи. Но другие тоже пишут стихи. Его однокурсник, тоже поэт, написал карикатуру: обезьяна, пишущая стихи.
         Клички:
         - Обезьяна.
         - Француз.
Совсем не факт, что француз умеет постоять за себя, к тому же отец его – всего лишь отставной майор. Такого можно травить и не думать о последствиях.
         Кстати, французу пора растолковать, как мало у него шансов сделать карьеру. И понаблюдать. Будет отличное развлечение.
         А француз будет злится, срываться, отвечать сгоряча и неумело. Обидит кого-то непричастного, и настроит против себя весь курс.
 
        Мальчику давно опостылел круг воспитанников.
Уйти бы отсюда! Но выход запрещен, таковы порядки.
А почему нельзя? Есть славный Екатерининский парк!
 
        «Навис покров угрюмой нощи
        На своде дремлющих небес;
        В безмолвной тишине почили дол и рощи,
        В седом тумане дальний лес…»
 
        Для кого-то парк официальный, с часовыми у подъездов и имперскими монументами – для Пушкина это роли не играет. Юноша уходил в аллеи и давал волю чувствам.
        Он гулял, успокаивался и неизбежно приходил к выводу, что его проблемы - сиюминутные. Созерцание парковых зарослей, озер, лужаек и памятников снимало напряжение.
        Набегали воспоминания: веселая и шумная Москва, креолка мать, дядя Василий Львович – самый добродушный человек на свете. Приходили образы из прочитанных книг.
        Сами собой выстраивались рифмы.
 
        «В те дни, во мгле дубравных сводов
        Близ волн, текущих в тишине
        В углах лицейских переходов
        Являться муза стала мне».
 
        Так как - же не любить спасительный Екатерининский парк? И разве может сравниться с ним веселый парк императрицы Марии Федоровны?
        Вот почему свою первую и важнейшую поэму Пушкин начал с описания любимого убежища!