Секунды вечности Часть 1 Глава 18

Автор: Кристина Громова 
Глава 18 (первая часть) 
Нет боли сильнее, чем та, что причиняют 
друг другу влюбленные. 
Сирил Конноли 
Следующая неделя для обоих влюбленных выдалась крайне тяжелой. Григорий играл в спектакле по своему собственному сценарию. Благо это был драматический жанр, не подразумевающий в исполнении роли праздничных настроений. Партнерам по спектаклю каждый раз приходилось подстраиваться под импровизационную жизнь Снежина на сцене, что бы хоть как – то сохранять общий смысл пьесы. Режиссер, не понимая, что происходит с ведущим актером, однако был в полном восторге от подачи играемого им персонажа и не вмешивался в процесс. 
Вне работы Григорий ни с кем не общался. Изредка отвечал лишь обеспокоенной матери на телефонные звонки. Ни Сергей, ни (тем более) Полина не могли пробить тот вакуумный кокон, в который Снежин сам себя загнал. 
Звонки Князевых Диане по поводу влюбленной пары положительного результата также не давали: Василиса заперлась у себя в квартире, разговаривала с ней, Дианой, крайне неохотно, к себе не приглашала. 
15 марта, в свой день рождения, Василиса всем отписалась, что едет на Байкал (предупредила, что на неделю) и отмечать этот праздник будет одна, предварительно извинившись и попросив ее понять. 
До отлета в Иркутск оставалось еще больше пяти часов. Василиса решила позвонить одной из своих бывших учениц: она относительно недавно преподавала девушке географию и биологию в ВУЗе, работая там по – совместительству, поэтому разница в возрасте у них была невелика. Ученица эта, Анастасия Волкова, после окончания Московской государственной академии ветеринарной медицины и биотехнологии им. К. И. Скрябина уехала работать на Байкал. Девушка успешно состоялась как ветеринар и занималась теперь любимым делом: трудилась на передвижной станции административно-научного центра Байкало-Ленского государственного природного заповедника, находящейся прямо на берегу самого глубокого озера планеты. Главным бонусом к этому великолепию были безусловно горы (источник пополнения жизненно-важных ресурсов для Василисы), окружавшие всемирно известный водоем. 
Анастасия как всегда была рада слышать свою любимую учительницу, без предисловий сообщив, насколько выросли Василисины питомцы (был момент в ее биографии, когда в этом заповеднике после трагической гибели Степки она проработала полгода). 
– Завтра я буду у тебя. Организуешь мне трансфер из Иркутска? 
– О чем речь! Наш директор служебный вертолет выделит ради такого случая! Вы же сына его на ноги после автокатастрофы поставили, помните? 
– Забыла, и ты забудь! – тоном, не терпящим возражений, ответила Василиса. – Запомни: добрые дела обязательно нужно делать, но потом припоминать их, чтобы получить необходимую услугу в ответ, ни в коем случае нельзя. Поняла? – уже мягче спросила Василиса. 
– Поняла, – совсем не обижаясь на свою учительницу, бодро откликнулась Настя. – С Днем рождения, Василиса Афанасьевна. 
– Спасибо, – поблагодарила Василиса ученицу и, попрощавшись, отключилась. 
Она с грустью посмотрела на часы: еще 4, 5 часа до самолета, а у нее все вещи уже собраны. Свернувшись в клубок, девушка устало прикрыла глаза. 
Задремавшую на любимом кожаном диване Васю разбудил звонок в дверь. Не ожидавшая никаких гостей и предупредившая всех о своем сегодняшнем отлете, кого посчитала нужным, Василиса, нахмурив брови, нехотя пошла открывать. 
На пороге квартиры стоял Снежин собственной персоной. Он сильно исхудал, как впрочем и она. Недельная небритость, взъерошенные волосы, словно он недавно встал с постели и не подумал их расчесать, мятая рубашка под кожаным пальто, больные глаза – все выдавало истинное душевное состояние пришедшего мужчины. 
– Привет, – глядя исподлобья на одетую по-походному Василису, не очень любезно буркнул Григорий. – Ты куда – то собралась? – все тем же тоном спросил мужчина, и она увидела, как потемнели его зрачки, став иссиня – черными (знакомая до боли картина, когда что – то шло не по плану Снежина). 
– А я обязана перед тобой отчитываться? – вопросом на вопрос бесстрастно ответила девушка. 
– Нет, не обязана, – понурив голову, вынужден был признать Григорий. 
– Ты зачем пришел? – внутренне сжавшись, напряженно спросила она нежданного гостя. 
– Поздравить тебя с Днем рождения, – безрадостно ответил Снежин. 
– Поздравил, спасибо, – сухо произнесла Василиса и попыталась закрыть входную дверь, но, несмотря на кажущуюся рассеянность, Григорий молниеносно выставил вперед ногу, помешав ей это сделать. 
– У меня для тебя есть подарок... 
Он несмело достал из кармана пальто коробочку красного цвета, перевязанную белой лентой (девушка знала, что обычно в такие подарочные коробочки укладывались ювелирные украшения, но она была к ним равнодушна). 
– Спасибо не нужно, я не очень люблю ювелирные украшения, подари их лучше маме, – с усилием подавляя ком в горле, сказала Василиса. – И убери ногу, – еще тише добавила потом (ей невыносимо было видеть любимого мужчину и знать, что вместе им никогда не быть). 
– Это ювелирное украшение тебе понравится, я точно знаю. Я неделю его искал вечерами после спектаклей... И маме моей оно не подойдет. Открой, пожалуйста, и посмотри: это все, о чем я тебя прошу. 
Василиса протянула бледную худую руку и взяла коробочку в руки. Она почему – то очень нервничала, прежде чем ее открыть, словно от содержимого этой подарочной упаковки зависела ее судьба. 
Снежин стоял на пороге Василисиной квартиры и молча ждал. От содержимого этой маленькой коробочки действительно зависела судьба, его судьба. 
Развязав ленту и чуть помедлив, Василиса все же открыла подарок: на перламутровой ткани лежала знакомая подвеска с изображением волка. Снизу вверх на нее внимательно смотрели зеленые глаза зверя, передавая всю гамму чувств, испытываемых хозяином медальона. 
– Ну что, понравился тебе мой подарок? – напряженно спросил девушку Снежин. 
– Где ты его нашел? – снова вопросом на вопрос ответила Василиса, она выглядела растерянной. 
– Если пустишь – расскажу, – воспользовался ситуацией воспрянувший духом мужчина и ловко просочился (несмотря на свои габариты) в дверной проем квартиры. 
Оказавшись внутри заветного помещения, он просто не дал Василисе опомниться, крепко прижав ее хрупкое тельце с сильно бьющимся сердечком к своей груди. И все – она оттаяла. Два сердца снова забились в унисон, быстро нащупав единый ритм. И никакой магии в этом не было, кроме ее величества Любви.