Олег Павлович и первая любовь

Олег Павлович приехал в небольшой и дорогой его сердцу город спустя сорок облетевших, как листья каштана, лет.
Он осторожно спустился с платформы поезда, дотронулся до полей роскошной шляпы, наградив при этом проводницу своей трогательной улыбкой, и посмотрел на часы. Поезд прибыл ровно в шесть утра и ни минутой позже.
Прохладное весеннее утро пробудило его ото сна. Он достал из портсигара папиросу, закурил и не спеша пошёл за шумной толпой. Обратный билет на вечерний поезд с документами и прочими вещами аккуратно лежал в коричневом кожаном дипломате, который он по скидке купил для деловых поездок в своём уже родном городе С.- Петербурге.
Поездку, к которой он столько лет готовился, трудно было назвать деловой. Скорее, душевная, может даже и духовная, но точно не деловая.
«Как будто и не было никаких сорока лет, как будто я вчера шёл по этим улочкам, держа её нежную тонкую руку в своей руке».
Олег Павлович прошёл две улочки, обогнул заброшенный магазин, в котором он когда-то покупал пакетики с леденцами, вышел на деревянный мост и остановился. Перед его глазами всплыл её нежный образ. Именно на этом мосту он каждый день ждал её. Этот мост был мостом их свиданий. Олег, как обычно, приходил сюда заранее и ждал, пока на горизонте не появится её хрупкий силуэт. Эти минуты щекотали его творческую душу, обливая её разноцветными фонтанами сладких фантазий. Время ожидания длилось целую вечность, пока не появлялась она в бледно-зелёном платье и белых босоножках.
Олег Павлович зажмурил глаза и вспомнил первый поцелуй её алых губ. Как же это было прекрасно! А потом они смотрели на спешащую куда-то реку и всё говорили о любви.
Олег Павлович достал папиросу, спустился к реке и сел на большой камень. Он отчётливо помнил, как однажды в дождь они сидели с Кристиной на этом камне и не хотели уходить. В тот вечер он снял с себя лёгкую ветровку и растянул над её каштановыми кудрями, так что и капля не смела прикоснуться к любимой девушке. Сам он промок насквозь и даже на следующий день из-за поднявшейся температуры не пошёл в школу, но зато она была счастлива рядом с ним.
Олег Павлович взглянул на безоблачное небо и глубоко вздохнул.
– Не грусти, Олежка, и не тоскуй. Жизнь быстротечна, как эта река.
Олег Павлович встал, прислушался, посмотрел по сторонам, но никого не увидел. Он точно знал, что она сейчас где-то рядом, может, на этом самом камне, сидит и смотрит на него живыми влюблёнными глазами.
Он прошёл через мост, свернул направо. Минутах в пяти он увидел заброшенный деревянный, поросший мхом колодец.
– Олег, я пить хочу, – вдруг услышал он знакомый голос из прекрасного далёка.
– Сейчас, милая, потерпи немного, – прошептал Олег Павлович и опустил ржавое ведро в колодец с зелёной водой.
Он посмотрел по сторонам и, кроме рыжей дворовой собаки, спящей у тополя, никого не увидел.
– Олежка, я по-прежнему тебя люблю! Знай это.
– Я тоже тебя люблю, Кристина, – шептали в пустоту губы Олега Павловича.
Он зачерпнул ладонями воду из дырявого ведра, всмотрелся в надежде увидеть в ней далёкую весну и пропустил сквозь ладони.
Олег Павлович шёл, как шёл тогда, к её домику, держа в руке букет цветов. Вдали показались дома, улицы, люди…
Он увидел дом, тот самый дом, в котором когда-то жила Кристина и в котором он так часто бывал. Водопад чувств обрушился на Олега Павловича, так что он еле устоял на ногах.
С замиранием сердца он отворил калитку, прошёл во двор и заглянул в её окно, но кружевные занавески не позволяли что-либо рассмотреть. Олег Павлович присел на скамейку и достал портсигар. Благоуханье цветущей яблони будто тёплым пледом окутывало его с ног до головы.
– Я скоро, Олежка, подожди меня на скамейке. Кстати, я посадила вчера яблоньку – даст Бог, принесёт в своё время плоды. Будешь наслаждаться цветущим ароматом и вспоминать этот день.
– Вместе будем наслаждаться, дорогая! А твои уста для меня слаще всех в мире яблок! – повторил Олег Павлович слова, которые сказал когда-то.
Он ждал её с полчаса, не дождавшись, встал, прислонился лбом к яблоньке, вытер скатившуюся слезу и пошёл туда, где звонил церковный благовест.
Перед вратами храма Олег Павлович перекрестился, поклонился, но в храм не вошёл, а обогнул его слева и вышел к церковному погосту.
Могила Кристины была у боковой стены храма – как дочь священника её погребли недалеко от алтаря.
– Здравствуй, моё солнце, – нежно произнёс Олег Павлович и положил букет цветов на могилу.
– Здравствуй, Олежка, я так давно тебя ждала.
Олег Павлович провёл рукой по деревянному кресту и опустил голову. Птицы на деревьях разнообразили свои голоса.
– Прости, что долго не был!
Сладкое благоухание весны, словно царский ладан, покрывало холмик Кристины.
– У тебя доброе сердце, Олег! И оно по-прежнему доброе, как и сорок лет назад. Поток времени ещё больше наполнил его любовью! Ты прости, что я на рассвете сил ушла в мир иной. Ведь на всё воля Божия.
Олег Павлович посмотрел на фотографию, которая стояла около креста, взял её в руки, снял маленького паучка и аккуратно выпустил его. Добрые глаза Кристины смотрели на него с фотографии.
Олег Павлович замер на месте.
– Вспомнил! Я знала, что ты вспомнишь! – послышался голос Кристины.
И действительно, Олег Павлович вспомнил тот далёкий летний день, когда они закопали на небольшую глубину послания друг другу, закупоренные в бутылку от шампанского, чтобы через десять лет вскрыть и прочесть. Это место находилось на территории храма рядом с небольшой колокольней.
Олег Павлович присел на скамейку и достал портсигар. Высоко в небе летел самолет, оставляя белую полоску, тающую словно время. О чём думал в эти минуты наш герой – неизвестно. Не берусь описывать предположения, да и ни одно перо не выдержит это – расплавится.
Сколько времени просидел наш герой у могилы Кристины – неизвестно. Он было закрыл на миг глаза и уснул. Природа, словно большой симфонический оркестр, исполняла дивные весенние композиции.
Олег Павлович пробудился от колокольного звона, посидел с минуту, затем взял рамку с фотографией и поцеловал.
– Сорок лет прошло, а как сейчас всё помню!
Олег Павлович подошёл к воскресной школе, снял с противопожарного щита лопатку и направился к огромному дубу.
– Вот в этом месте хранится послание в бутылке, – сказал сам себе наш герой и посмотрел на корень дерева.
Сейчас он соприкоснётся с бессмертной душой Кристины. Прочитает её послание в будущее, которое хранит до сей поры отпечатки её тонких, музыкальных пальчиков.
Олег Павлович прислонил дипломат к дереву и начал копать. Он копнул раз, другой, и из земли показалось стеклянное горлышко. Копнул ещё немного, осторожно, чтобы не расколоть бутылку. Затем обхватил горлышко рукой и резким движением вырвал бутылку из земли. Носовым платком он протёр клад, так что уже можно было прочитать отдельные буквы на расплывшейся этикетке, завернул бутылку в газету, которую купил в поезде, и положил в дипломат.
Олег Павлович зашёл в храм, поставил на канун самую большую, какая только была в церковной лавке, свечку. И только собрался уходить, как встретился взглядом с седым стариком в выцветшем, заношенном подряснике, который выходил из алтаря. Рядом, поддерживая его за локоть, шёл пономарь.
Их глаза соприкоснулись, они смотрели друг на друга несколько секунд, а Олегу Павловичу показалось, что целую вечность. Он видел когда-то этот добрый взгляд, даже черты лица старика казались ему знакомыми. Олег Павлович поклонился, старик улыбнулся, благословил Олега дрожащей рукой и вышел с пономарём через боковую дверь.
Соловей заливался на всю округу. Олег Павлович сидел с папиросой в зубах на большом камне у реки и разворачивал скрученный в трубочку тетрадный лист, закрепленный чёрной резинкой от волос. У ног его лежала бутылка от шампанского.

Письмо Кристины.

Здравствуй, дорогой Олег! Не знаю, прочтёшь ли ты когда-нибудь эти строки. Но хочу тебе сказать, что я по-прежнему тебя люблю, будучи уже высоко за небесами. Моя смерть не сможет победить моей к тебе любви! Ведь любовь сильнее смерти!
В тот час, когда я писала это послание, с моих глаз неустанно капали слёзы. Я прерывалась и снова начинала… Ведь мне жить осталось совсем немного, врачи сказали: около двух месяцев. Внезапная болезнь ворвалась в меня, медицина опустила руки.
Я знаю, что через несколько недель ты уедешь поступать в военное училище, а вернёшься только зимой на каникулы. К этому времени душа моя отойдёт ко Господу, а тело будет предано земле.
Родители меня утешают, отец говорит, что для Бога всё возможно и что Он исцелит меня.
Я решила не говорить тебе тогда о болезни, не хотелось причинять тебе боль раньше времени. Эта новость могла бы сбить тебя с поступления в училище или ещё как-либо повредить. Прости меня за это!
Я уверена в искренности твоих чувств ко мне. И желаю тебе, дорогой Олежка, встретить вторую половину, которая будет любить тебя так, как я! Или ещё сильнее, если это возможно!
Я покорилась судьбе, радость моя, и не виню никого в случившемся, на Бога не ропщу!
На могилу ко мне часто не приходи, не тревожь душу, а лишь иногда, когда вспомнишь, молитвенно поминай меня.
Обнимаю тебя, милый Олег! Твой друг, Кристина.

Олег Павлович стоял на платформе в приятной задумчивости и смотрел вдаль. Весенний, насыщенный ароматами воздух заполнял его грудь. Вечер ложился на город серым одеялом, люди прощались друг с другом и желали приятной дороги.
«А когда-то я так же прощался на этом же перроне, не подозревая, что прощаюсь в последний раз. А ведь она-то знала!»
Олег Павлович хотел было что-то вспомнить, но довольный проводник попросил пассажиров занять свои места. И поезд не спеша пополз в сторону Санкт-Петербурга.