День номер 800

ДЕНЬ НОМЕР 800
Посвящается Pascal Jean.


Каждое утро, где бы и с кем бы он не просыпался, Серж наполнял себя до краёв ароматом чистой арабики, тщательно избегая даже зёрнышка робусты. Он боялся её, т. к. робуста угрожала сделать весь приближающийся день кислым, напоминающем ему его школьную учительницу по математике, по непроверенным мальчишеским слухам, так и умершую девственницей с гладким огурцом в руках.
Место, где он проснулся сегодня в одиночестве называлось "Кемпинг "Сан Джулиано" скромно притулившийся на засушенном берегу лагуны. Прямо напротив Венеции.
Жарко. Куртку одевать не буду....

В кемпинговском  туалете было чисто и прохладно. Серж достал остатки камушка. Его хватило на одну очень, очень добрую дорожку...

Кожанное седло Харлея до  сих пор не просохло после позавчерашнего дождя под Авиньоном. Серж это понял сразу, как только сел на мотик, а джинсы тут же промокли на жопе: "Теперь буду ходить, как обоссаный индюк, пока не обсохну..."  Настроения это не испортило ни  ему, ни мотику. Харлей засипел и звёлся, заводя своим звуком и Сержа. И  они рванули...

Раззадоренный гонками с итальянцами на шоссе, он чуть было не проскочил агриколу, в которой планировал остановиться на ланч. Чтобы не возращаться по встречке, пришлось толкать  любимое железо метров сто до въезда на ферму. Помня, что жопа мокрая, Серж поставил мот на самом краю парковки и, облакотившись на него (жопой к дороге), дважды покурил, в надежде, что подозрительное мокрое пятно подсохнет...

Нет, конечно, на его французский взгляд,  итальянцы ничего в еде не понимали. А их примитивное представление о соусах было таким же, как у первобытных людей - облить всё жиром. Оливковым.    Но поел он вкусно. Отвалился на спинку и взял с соседнего стула забытую позавчерашнюю газету на итальянском, пытаясь понять, что тут у них случилось на днях... И ни черта не понял. Карбонара, и стопка граппы отключили способность распознавать не только смысл статей, но и самые примитивные буквы. Он сидел ленивый, в теньке на террасе, разглядывал других едоков ( О! Немецкая семейка. Этим что не дай - всё сожрут попердывая, а чуть дальше громко чавкают, расплываясь в благодарности, китайцы)...

... Софи уже не общалась с ним 800 дней. Они за всё это время даже ни разу не встретились взглядами... Конечно вслух или про себя она говорила много. Говорила всё, что хотела. То ругалась нещадно, то обяснялась в любви.  Но говорить - это не значит разговаривать.
Сержу, в его неподвижной бледности, скорее всего, было наплевать..
 И за него, перебивая друг друга, отвечали пикания, всхлипы и вздохи реанимационного оборудования. Восемьсотый день. Восемьсотый день комы.
- Мадам, - прервал её размышления вошедший директор клиники, до ужаса похожий на слона волосатыми ушами и хоботом вместо носа, - сегодня закончился наш с Вами контракт, и я вынужден с огорочением сообщить, что цены в нашей клинике поднялись, и один день поддержания пациенты в посттравматической коме будет теперь стоить...
Сумма была совсем неподъёмная. А с учетом расстаивших за восемь сот суток сбережений... Вот и всё... Она это поняла, даже не углубляясь в расчеты... Сквозь слезы она не увидела, а скорее услышала вопросительно-жадный взгляд директора....

... Серж мчался в сторону ужина в Инсбруке. День-ночь-день-ночь   мелькали коротенькие тоннели и открытые участки... Суп гуляш... И что-нибудь ещё, но главное... Главное - это яблочный штрудель в кафе "Кролл" на Хофгассе. Собственно ради него и затевался весь этот тур...

... она стояла на краю пропасти, в которую ей предстояло спрыгнуть с ним вдвоём, но падать, с оборвавшимся сердцем, неизвестно как долго, до самого дна жизни, суждено ей одной. .. Неизвестно, как долго падать... В бездну одиночества...
- Хорошо. Отключайте. Я продлевать контракт больше не буду...

Надо же, как затянулся этот тоннель! - подумал Серж.
А тоннель  становился всё уже и темнее, пока не исчез совсем в гранитной толще южных Альп.

____________

©Алан Пьер Мюллер    из сборника "В последние дороги провожая..."
Перевод А. Никаноров