Путешествие в...

Путешествие….
Мир не спрашивает, а диктует свои правила.
И почему-то только мне.
Именно мне, которому он ставит в очередной раз выбор, в тоже время, будто интересуясь ненавязчивым сервисом:
— Что предпочитаете, сэр? может быстро «выпилиться»?
— Но как угодно, хотите помучиться, ваше право.
Я согласен на всё, лишь бы не слышать этот угодливый голос.
Или стиснуть зубы ещё раз. В который раз.
*
Cancer, — рак.
Врачи ставят такой диагноз в обследованиях.
В них,  — я мало что понимаю: разные файлы, научные термины, кроме того, что вероятен, очень вероятен — «С-R».
Врачи, для, так сказать, внутреннего использования, зачем-то сокращают названия болезней. СР и СР, разве может быть в этом что-то опасное для здоровья пациента. Вряд ли. Только вот придётся отдать почку, навсегда и насовсем.
И другую уже не дадут взамен.
Это надо понимать, твердо и чётко, и в первую очередь человеку, который желает стать пациентом, может и не по своей доброй воле, а как придётся.
— Да ***ня! С одной почкой тоже живут.
— Конечно ***ня.— без одного глаза тоже, без одной ноги тоже, без одной руки тоже. Но это жизнь, или одно страдание, вместо неё?
Ты просто инвалид, на всю оставшуюся жизнь
Ну а с другой стороны, вскоре умрешь, через несколько месяцев или год, от раковых метастазов. Мир не даёт других вариантов, кроме путешествия в онко-больницу.
Хотя, был бы ствол, яд, или смертельная инъекция, — был бы третий вариант, принять всё это без мучений.
Но, есть одно но, — этого нет в меню.
Наверно у каждого в загашнике есть разные истории про онкологию.
Ну допустим, вот моя, которую мне поведал, один случайный знакомый.
(не выдумал, просто она красивая и такая, что ли чистая)
Хотя зачем она вам, всё равно не поверите.
«… она была совсем молодая, всего 30 лет.
У неё обнаружилась онкология, очень смертельная.
Я всё сделал для неё.
И невозможное, — возможность сделать операцию в клинике Израиля.
Деньги, авиабилеты, — всё было в кармане.
У неё, и у меня.
Но она отказалась...»
— Понимаешь?— он спрашивает меня.
Этот мужчина с седыми волосами, который одной рукой держится руками о косяк двери, где мы вдвоём проходим обследование на рак.
Другой, смахивая слезы с глаз.
— Нет, — говорю я.— Вообще не понимаю.
Ну как так; это невозможно.
Чтобы человек добровольно отказался от возможности жить дальше?
Так не бывает.
— Бывает. Я её похоронил в 31 год, оставила мне две дочки.
Понимаешь, — она слишком верила в жизнь.
Чтобы лечь на операцию, и лишиться грудей.
У неё был рак молочных желез.
Блять, я тебе клянусь, я бы всё равно ее любил, даже без сисек.
Сиськи, — это что, можно силиконом их сделать, а некоторые женщины протезы носят.
— Вряд ли, она слишком верила в жизнь, — говорю я ему.
Ничего бы не изменил, — она бы потом шагнула с крыши…
По любому ты завёл любовницу.
А это тебе отмщение. Вот болей теперь раком!
****ь из меня утещальщик.
Он сильно схватил меня за горло, принялся душить.
Сука, я стал смеяться. Сквозь слёзы, боль, и задушенное горло.
Представляя абсурдность ситуации: раковый больной, насмерть душит другого ракового больного, и, причем в раковой больнице.
И жить нам осталось совсем немного: ему и мне.
Прибежали санитары, разняли, вкололи успокоительного по две дозы.
нас одна уже не берет.