Ливень

Ливень

Виктор Матюк

 Как жить, коль душа к мороси не лежит? Не стану никого я благодарить за то благоприятный миг,
Когда душа не болит и сердце не плачет, а судьба под ноги глядит и хочет истину тебе открыть!
Себя в мягкое кресло втиснув, целый день сижу без единой мысли, облака нависли над душой,
Ей нужен покой мирской, но где ему взяться? Дождевые капли роятся во тьме,
Тусклый день и тёмная ночь не по нраву мне! По воле ниспосланной свыше,
Вдруг наступило странное затишье, ничто не барабанит по железной крыше,
Тучи пробегают мимо, следом за ними несётся шквальный ветер, его бы я в ночи не заметил,
Нынче приметил, день был светел в тот миг, ветер затих, он помог мне из оцепенения выйти,
И наземь безбоязненно сойти, и не сбиться загодя с пути!
Не меняя позы, оцениваю свои экзостозы, вот-вот расцветут мимозы,
Но жизненная проза их тут же уничтожит! Шаг за шагом, ступая по примятой дождём траве,
Что-то тихо-тихо бубню под нос себе, в голове – полная неразбериха, то штиль, то вихрь,
Хоть круть, хоть верть, везде всеобщая круговерть, на первом месте – нефть и газ,
Вот выбьют глаз за копеечную прибыль, я же не за этим сюда издалека прибыл!
Мне бы умыться водой святой и обрести бы душевный покой, но ливень ледяной
Смывает следы с дороги столбовой! Негнущиеся ноги скользят по узкой стезе,
Кровь сочится по одной ноге, я к проказам судьбы давно уже привык, духом поник,
Грохот грома пронёсся вблизи старенького дома, в обморок упала жена управдома,
Молния ярко сверкнула, едва ли шею её мужу не свернула, и тут же в реке утонула,
С той стороны свежим ветром потянуло! Не растёт трава, тихо шепчется пожухлая листва,
На завалинке на всю округу громко плачет молодая вдова, к делу не пришьёшь её слова!
Ты вновь один, и она одна, перед вами стена, перед тобой только пустой гранёный графин,
Увы, бывший дворянин прячет следы от разношерстной толпы,
Ему бы спрятать морщинистое лицо, чтобы его не увидел никто,
На фоне ночи сильно побледнело оно, бог весть от чего! Этого не скажет никто!
Я свою мысль на полуслове оборвал, что-то самую малость приврал, но не затеял скандал
С членами семьи, слышен скрип сердца в груди, старость впереди, набекрень свихнутся мозги!
Как дальше жить? С кем хлеб делить мне предстоит? Придутся прыгать с кочки на кочку,
То есть начну гулять в одиночку, чтобы опосля поставить жирную точку на делах мирских,
Коль нет мозгов своих! Из нас любой готов пожертвовать собой,
Только бы увидеть воочию лик святой, нынче образ простой
Шабрится по булыжной мостовой, в стельку пьяный и хмельной,
Здесь ещё вчера была неописуемая красота, казалось: сбылась моя давнишняя мечта, -
Не хотелось выходить из-за стола, душа в выборе своём вольна, но семья дала трещину,
В жене пробудилась женщина! Прежде её желания были уменьшены,
Нынче костёр страстей пылает, она мужу своему на гормональный сдвиг намекает,
А он не куёт и не мелет, бабу не ****, но мягко стелёт, хотя ей жёстко спать,
И опять приходится жизнь с нуля начинать! Он был счастлив беспредельно,
Нынче вынужден: жить от бабы отдельно! Она вслух упрёки не произносит,
Но одиночества в постели не выносит, что же происходит с женщиной той,
Которая была скромной и тихой женой? Сегодня в её душе дует ветер штормовой,
В воздухе запахло грозой, пришло время для лихой забавы, мужик с виду разудалой и бравый
Смотрит в бабье кольцо между ног, ничего не говорит в лицо,
Но ничто не манит его в трясине страсти, не в его власти ловить счастье на лету!
Вот возьму и уеду, потом к лету вернусь, в родных пенатах вновь остановлюсь,
И заново на своей бабе женюсь, коль не лишусь прежних вожделений и чувств!
Забываются прежние пороки, холодно, зябко и одиноко, нет от общения прока,
Время не молодит, а только делает вид, что медленно старит и по лицу шершавой рукой гладит!
Ну, что за вид? Старик! Старик, весь лоб морщинами покрыт, мимо текут небесные воды,
Уходят в безвестность народы, я же завишу от настроения погоды! Бегут годы в никуда,
Хотя из меня, как с гуся вода, лишь иногда появляется рвота и её сопровождает тошнота!
Судьба свою лепту в это дело внесла, я же, как рыба качаюсь на её поплавке,
Думаю о поправке, но живу налегке, то есть сам по себе, в душе – тоска,
Не расслышу даже громкий крик ямщика, прилетающий издалека,
Ноют сильно худые  бока у немощного и хмельного старика,
Ноша жизни слишком велика! О, да, но так бывает не всегда! Жизнь, как вода
Просачивается сквозь асфальт, ты же ловишь фарт, но в твоей колоде карт нет стольких козырей,
Как в бочке сельдей! Пуст твой ковчег, один уходишь на ночлег, голову посеребрил белый снег,
Ты бы взял разбег, но сил нет! Гасишь свет, и в сплошной темноте появляются мысли одни и те:
О ****ях, о водке и еде! В компании этих чудищ о сокровенных чувствах мигом забудешь!
Плюнешь на горящую грудь, посидишь у окна пару минут, как паяц иль шут,
Досужая мысль тебя уже не воскресит, ты всеми забыт, только дождь за окном шумит,
И Бог с иконы зрит, как ты валишься с ног, словно старый инок, много недоспавший,
Немыслимо уставший на вопросы грешниц отвечать, неспешно проходит свирепости печать!
Время спать, но разве уснёшь, если дождь моросит и о железную крышу всю ночь стучит?
На дворе и зябко, и темно, не ведая про зло, сам себе твердишь одно и то,
Что твоё время ещё не пришло! Имея нервы слабые, хочешь прислониться к бабе
На передок слабой, чтобы насладиться перед сном утехами земными, бог с ними,
С тревогами роковыми, мы не родились святыми и потому кран в душе наглухо заверчен,
Даже металл не вечен, а человек клянёт свой быт, но воистину страшится семейных дыб,
Хотя стыд очи ему не застит! Имел бы в кармане тыщу, не ел бы однообразную и скудную пищу,
Не жил бы как нищий! Носил бы сапоги с высокими голенищами и свысока говорил бы с людьми,
Но не резко, у меня совсем не та хлеборезка, чтобы свысока бросать в толпу хамские слова!
Живу намного проще, чем могу, не искушаю рок и судьбу, не замерзаю на промозглом ветру,
Медленно хожу по двору, никого не корю, ни кого не браню, молча, думаю думу свою!
Она пришлась не ко двору, благодаря дождю! Вот окроплю чело водой ледяной,
Смою грех свой костлявой рукой, это самое верное средство, чтобы очистить душу и сердце,
И тогда пусть вновь кружится пожухлая листва и под окном шумит высокая зелёная трава,
Жизнь никогда не поздно вместе или розно! Дождь не иссякал,
Он виновного в своих бедах по всей округе искал, забрёл к соседу,
Провёл с ним долгую беседу, тот оказался домоседом, его кредо в ином:
Он бы продал и семью, и дом, прежняя жизнь для него как жуткий сон!
Ничего нет удивительного в том, что под его окном шумит речной затон,
Звенят стаканы, гуляют бывшие уланы, у них собраны чемоданы, пришло время: ехать домой,
Выпьют и пройдутся последний раз по булыжной мостовой, простятся с Москвой, страсть выбьют,
Морды до крови разобьют, слёзы наземь прольют, и уйдут не солоно хлебавши, уставшие,
Но на их же тропе нет места мне! В час добрый и в путь долгий благословляют небеса,
Но в какую сторону пойдёт узкая стезя? Ничего заранее предвидеть нельзя,
Тем более во время проливного дождя! Всякое возможно, плохо жить розно,
В часы грозные рожа кислая душу теребит, в ночи слышен дерзкий скрип зубов,
Застывает кровь, досужие думы вновь и вновь прытко превращают жизнь в пытку!
Из небесных дыр ничтожным кажется весь наш душевный мир, кое-кто об этом забыл
И угодил в бездну Ада, ему уже ничего не надо: ни шоколада, ни земной услады!
Рядом полыхает пламень Ада, гремит канонада, грех, вылезший наружу, тонет в дождевых лужах,
О, ужас! Боязнь и страх растут на очах! Приходится решать второпях, как преодолеть тьму и мрак?
Да никак! Собаки лают, звезды на небе скромно пылают, а караван едва ползёт, шаг вперёд
И два назад, небесные светила не для нас горят!
Сумерки в окне, свет едва брезжит в городской черте,
Хочется от темноты отгородиться, авось, жизненный опыт пригодится!
С выводами не стоит торопиться! Нельзя молчать, зубы как молот о наковальню стучат,
Им не наскучило звучать в ночной тиши, в этой глуши нет ни одной праведной души,
Все бабы статны и хороши, хоть портреты из них пиши, но затупились у мужиков карандаши!
Какою быть любовь должна? Душевная рана до конца не заживлена, до сих пор ещё болит она!
Крепись, старина, авось, вернутся прежние времена и с коленей встанет православная страна,
А та, что была тебе не верна, истину отыскав, дёрнит тебя за правый рукав, с лица уйдёт маска,
Бытовая встряска поможет ей и тебе задуматься о роке и судьбе, исчезнет месиво в голове!
Хмуро и учтиво состарившаяся душа устремилась к диву, но не учла желания всего коллектива,
Вот и пришлось надеяться на «авось», но воз и ныне там, где был разрушен старинный храм!
Ну, что, господи-боже, по рукам, а там, как карта ляжет, авось и судьба моя свой язык развяжет,
Что-то дельное подскажет, сменит свой взгляд, хотя нет возможности оглянуться назад!
Собаки где-то лают, звёзды на небе ярко не пылают, крики и стоны жизнь мою сопровождают,
Седые пряди растормошили местные ****и, ветер вырывает листья из общей тетради,
Вот и жизнь прошла, певчая птичка вылетела из гнезда, и тут же лишилась родительского тепла!
Времени в обрез, исчез прогресс, примером мужского вероломства является наше потомство,
Появившееся сразу после первого знакомства! Плохая жизнь у мужика, судя по виду – старика,
Его видно насквозь, но он – не настолько плох, хотя в руке сучковатый посох, сам старик усох,
Под проливным дождём насквозь промок, озяб и продрог! Сколько пройдено дорог?!
Сколько видано баб? Велик грехов масштаб! Вот так – иначе никак! Испытан восторг,
Тебе рано поседевший парторг к кителю проколол дюралевый значок, чтоб правда не колола лоб!
Между прочим, я бы не хотел быть рабочим, и обматывать щипцы скотчем, и видеть грех воочию!
Уходит зима, но не сама, остаётся только на окнах узорчатая бахрома, можно сойти с ума,
Но жизнь бурлит, детородный орган ещё торчит, но не мычит и не телится,
Мне же вправду не верится, что грешное естество всю ночь смотрит на баб только в окно!
Что? Что слышал, коль бы в люди вышел, не то бы услышал!
В отделе винном при участии половинном ты и я взяли бутыль вина,
Гуляй, старина, пока душа твоя жива, а то закрутятся каменные жернова и кругом пойдёт голова!
Что касается Небесного отца, на нём нет лица, ему бы вызвать врача или послать гонца
За бутылкой приличного винца, кровь грешников горяча, она стекает долу прямо с чертежа,
На нём нарисована виноградная лоза, с неё струится свежий сок, он чист, как слеза!
Эта земля божий дар обрела за многотрудные дела и вновь расцвела, но душу заела тоска,
Больно и обидно до слёз, но не стыдно, если говорить всерьёз о долине цветущих роз!
О, сколько было угроз с чужой стороны?! Мне бы не слышать эхо трехлетней войны!
Оно словно стоны и причитания состарившейся не ко времени жены!
Наступили дни великих бедствий, на горизонте стала вырисовываться чреда последствий,
На шее фурункулёз, измельчал мягкий как воск собственный мозг! Душа просится в полёт,
Но время не ждёт, ямщик срывается с облучка, отправляться в дальний путь пришла пора!
О да! Пьянка была до утра, потом долго шла игра в картишки, в печи догорели дровишки,
На голове остались огромные шишки после драки, произошедшей в тюремном бараке!
Шляхом каменистым проехали на паре гнедых трезвые на диво артисты,
Честь им уже не дорога, прохудилась одна нога, нигде не достать такого сапога!
Ну как дела, господа? Лес рубят, щепки летят, нам нельзя никак оглядываться назад,
На вчерашней вечеринке были торговки с местного рынка, они принесли фрукты в корзинке,
От этих подруг можно всякого ждать! Как пить дать! Не хрен нас бабами пугать!
Мы с этой шантрапой ранним утром вместе шли домой, я – трезвый, но хромой,
Недовольный сам собой, нахожусь, час и ли два под мелким дождем, не хочу входить в дом,
Как оказалось, мой восставший дух здесь ни при чём, он может стать моим палачом,
Но в измерении совсем другом, на дворе холода, ушла жара, согреться бы у костра,
До утра ещё далеко, у соседей настежь открыто распашное окно,
Там иногда прелестно стонет соседская жена, как малое дитя,
Она летит в бездну блуда, голову очертя, словно бы жизнь начинает с нуля!
Качается старенький стул подле меня, а вокруг первозданная тишина и только шелест дождя
В реальность бытия возвращает меня и то лишь иногда! На радость или на беду в родном саду
На старенькой лавке сижу и тихо твержу богу своему, что мне мирские радости уже ни к чему,
Я же безропотно иду навстречу замысловатой судьбе и верю небу больше, чем самому себе!
Вдруг такое началось, пошёл проливной дождь, мысли понеслись врозь: кто куда,
Только бы убежать от ветра, града и дождя, только у работниц местного прилавка
Дела идут на поправку, им народ не жалко, даже офицеры, ушедшие в отставку,
Крутят с ними любовь, и к прошлым страстям возвращаются вновь и вновь!
Я же не верю их словам, хотя слышу приятные стоны по ночам, иногда возникает запой,
Но само собой проходят распри с разношерстной толпой!
Нарушен сон, нарушен покой, ранним утром встаю как чумной, ничего не вижу перед собой
И только шелест ветра, и громыханье дождя к реалиям бытия возвращают тщедушного старика!
Привет! Пока! Уходят жизни года, считай, в никуда! О да! Взгляд упёрся в старый забор,
Под ним потух костёр, душа плачет навзрыд, в одном ухе звенит, а со стороны гумна
Украинская песня слышна, её слушает зачарованная Десна! Окунувшись в царство чувств,
Отстраняю от собственных уст надоедливую грусть, трудна моя стезя, пройти мимо неё нельзя!
Свежий ветер внезапно исчез, едва брезжащий рассвет пробудил интерес к будничной жизни,
Но не к тризне, тянет душу к новизне, но беда вновь является налегке
И вертится на одном каблуке! Плюшевый жакет насквозь промок, но вспотел покатый лоб,
Ну и денёк! Хуже него была промозглая и длинная ночь! Пришлось сказки рассказывать медсестре
Медленно сгорать на гаснущем костре, об этих минутах не грущу, впредь их к себе не подпущу,
Сам не хочу вешать бабам на уши лапшу! Не иду, а едва-едва ползу по дождю в старую корчму,
Покосившуюся на промозглом ветру, она  стоит на крутом речном берегу, всё до нитки спущу,
Всё пропью, и не только потому, что процесс любви безумно люблю, шапку надвину на висок,
Бабу оставлю без колгот, пусть видит бог, что я - азартный игрок, от моих жалоб какой мне прок?
Выхожу к утру как тень, опираюсь на покосившийся плетень, мне один хрен: ночь или день?
Главное, с кем и куда? Жизнь, как талая вода, не оставляет за собой даже заметного следа,
Суета – сует, всё – суета, прежней блажи нет, в голове – сущий бред! Кто я? Подлец!
Небось, забываю: сколько мне лет? Страсть будит по ночам, она строит судьбу по кирпичам,
Подобно кровожадным палачам! Есть и у неё весомый изъян, она обожествляет дам,
Но тех, кто сразу соглашается на грех, или отдаётся всем, но зачем? Шатается пол деревянный
В общественной ванной, в комнате спальной скрипит кровать, а дождя не слыхать! Как пить дать!
Свечи в святом углу вот-вот догорят, а двое ребят грех творят на грани разбоя, нынче время такое,
Чтобы не стать в обществе изгоем, необходимо не проходить мимо по коридору,
Натянув на глаза розовые шоры, лучше на окнах задёрнуть плюшевые шторы,
На них чудные старинные узоры: степи, леса и белоснежные горы!
Голос зловещий, как ветер по лицу из последних сил что мочи хлещет,
Вроде часы остановились на старинном комоде, страсть дала свои всходы,
Но у природы нет плохой погоды! Мечу горох через высокий и щербатый порог,
Весь дом продрог, я же не чувствую под собою ног, но не меняется слог, в горле - комок,
Стерпеть я не смог природы произвол, шёл и вот до ручки дошел, что искал, не нашёл,
Уставил взгляд в старый циферблат, те часы уже в ночи не горят, но как узнать: который час?
Должно уже светать, но солнце не собирается горизонт озарять, мне же его не обнять
И его намерения никак не понять, гром докатывается издалека, словно волна от старого челнока,
Болит седая голова, дрожит правая рука, ноет нога, реалии бытия таковы, что только розовые сны
Будоражить должны прежде времени состарившиеся умы!
Пальцы теплы, холодом веет от кромешной мглы, жизнь далека от реалий,
Стужей веет от гениталий, бытие своё берёт, время распрей и склок
Поступает всякий раз наоборот, огонь, исходивший не только из ладоней, исчез,
Пресс прошлых лет напомнил о том, что в деле любом нельзя идти напролом!
Взгляд под потолком, он любуется ночным мотыльком, он душу старику распотрошил,
Суть бытия слегка исказил, но не победило сокровенные думы, они невеселы и угрюмы,
Сиди и ожидай лучших дней, хотя в душе твоей уже погасли семь свечей из десяти,
Но свой путь ты должен пройти и в темноте не сбиться с пути! Ни мига не теряй,
Словарный запас из-за пазухи доставай и в жерло ада свою страсть посылай,
Коль пыл исчез, то есть пропал, и ты такого поворота событий не ждал, согреши невзначай,
Кружку доставай и туда наливай не только кофе и чай! Я бы следом за бабой поплелся,
Но в предрассветный час мой поводырь не нашёлся, я же растерялся и восвояси убрался,
Стал монахом смиренным, и до сих пор не слежу за грехом бренным! Шёл, шёл и не перешёл
Через запретную черту, приближавшую стареющую плоть к греху, по лицу покатился горячий пот,
И вот тот запретный плод, что сладок и блажен! Всё – суета, всё – тлен, жизнь требует перемен,
Но невмоготу рабам вставать с колен, а зачем? Один хрен твой член найдёт падучую звезду,
Проснется ближе к утру, словно в бреду и станет на ходу искушать свою горемычную судьбу!
Зачем ему вновь попадать в кабалу к проказнице той, что шла к любви неправедной тропой?
Уже давно я вижу только дно земного бытия, а небеса закрыли грозовые облака, привет – пока,
Дрожит слегка верхняя губа у дотошного с виду мужика, кто бы подумать мог,
Что он поведёт себя, как остолоп? Барабанная дробь стучит в висках, но только на первых порах,
А потом страсть берёт размах такой, что затихает жизнь за соседней стеной! Бог ты мой,
К чему приводят фантазии мои? Не лги самому себе, всё, что начертано на твоей судьбе,
Сбудется в три или четыре часа утра, такова природа грешного естества, ура, господа, ура,
Сильна – матушка-земля, из-за каждого угла даль небес стала видна, вот только с чела
Наземь капнула кристально чистая слеза! Поздно каяться, не надо печалиться,
Пришло время откланяться и тихо уйти, забрав вместе с собой жалкие грехи,
Их следы смоют проливные дожди! Голос вдали: «Не уходи! Здесь дивная явь,
Покори её вплавь и впредь никогда не лукавь! Выгляни в окно, все живут грешно!
Набит попами Ад, все грешат, хотя нам противоположное говорят, ты же – бедняк,
Но можешь свою душу понять до конца – на всё воля Творца! Простые люди не живут в раю,
Чаще всего они задницей греют скамью подсудимых,
Ведь живут среди реалий мнимых!» Подняв взгляд к небесам,
Я увидел сам прежний стыд и срам, он стар так же, как и я, мимо него проходила моя стезя,
Теперь её закрыла длинная бахрома, кажись, не от великого ума удаль молодецкая ушла,
Не затронув даже чела! Так было вчера, а что же сегодня? На всё воля Господняя!
Мужик седой обременён мимолётной бедой, жизнь идёт своей чредой, он и пьяный, и хмельной
Бредёт домой, оперевшись на старую сосну, попытался среди грязи увидеть белизну,
Но ни к чему его попытка не привела, лишь потемнела земля, в его словах была мольба!
О да! Грешная душа жаждет очищающего дождя! Страшное время настало,
Жуть слышна за три-четыре квартала, страсть в глазах искрилась, мысль роилась,
Неужто всё это мне намедни приснилось! Среди шума городского отголоски греха мирского
По всей округе слышны, но душа хочет тишины! Выпить бы, но где? Все соседи сами по себе,
Неловко мне, в голове - туман, ниже пояса - любовный роман, какая походка! Какой у бабы стан!
У стены стоит сломанный диван, был бы у него язык, трепыхался бы всю ночь кадык,
Он молчать по ночам не привык! В темноте и в тесноте сижу за письменным столом,
Судьба пошла на излом, исчез весь никель и хром, жизнь покатилась кувырком в овраг,
Осталась на столе кипа исписанных мелким почерком бумаг! Пускаю слезу, стыдно самому,
Не ляпнуть бы лишнего и всуе не вспомнить Всевышнего! Мне бы полетать по ночному небу,
Тёмное оно, но резко вырисовывается на нём огромное жёлтое пятно, это одинокая Луна
Пытается прорваться сквозь облака, её шатает ливень слегка, надвигается мрак ночной,
Мужик с рожей хмельной едва ползёт домой по пустынной булыжной мостовой! Бог ты мой,
Чтобы люди обо мне не тренькали, как бы ни толкали под зад коленкою, открыв зенки свои,
С радостью обозреваю край родимой земли, он мерещится вдали! Как не суди и как не ряди
У каждой думы рамки свои, впереди не видно ни зги! Не стану лукавить, хочу жену восславить,
Тут ни убавить, там ни прибавить, былой грех душу травит,
Да так, что от него не отвертеться никак! Сижу до рассвета под собственным портретом,
Играю роль благопристойного деда, блуд под запретом,
Его судьба уже давно вошла в свои законные права,
И не обращает внимания на стенания божества! Болит голова, дрожит рука,
Душу коробит слегка, подвигаюсь ближе к столу, крошки хлеба валяются на полу,
Веник возьму и пол подмету, но спать уже не смогу! Рот раскрыв, ловлю ветра порыв,
Своим желаниям изменив, напеваю один и тот же старинный мотив:
«Я Вас любил, чего же более?» Приходится идти по накатанной колее,
Ведь на узкой стезе равны не все, есть те, кто без риска заглядывает в чужую миску!
Тьма и мрак, закрывается ближе к утру приморский кабак, там нет никого из статных баб,
Какой-то кацап вконец ослаб, свалился как сноп с обеих ног и упал в прошлогодний сугроб!
Он учился на пятёрки, нынче живёт в чужой и маленькой коморке,
Тушит на кухне горящие конфорки, получает хлеб и воду за тяжкие труды,
И не раскрывает конечные планы свои! Без воды и ни туда, и ни сюда!
Посветлели облака, они горят издалека, им даль небес видна, она светла,
Словно кромка у дубового стола! Не сменить бы радость на печаль, я же ничего не воровал
И ни у кого не крал, то есть чужого не брал, но лишнее болтал без передыху,
Иногда впадал в пьянку, тогда доставал свою тальянку и лихо растягивал меха,
Чтобы прошла душевная боль и невыносимая тоска! Голь на выдумку щедра,
Жизнь и вправду трудна, она режет тебя без ножа, широко открыты глаза,
Лишь боль в затылке напоминает о пустой бутылке, а ножи и вилки на столе
Сами по себе что-то бубнят тебе, якобы грешны мы все и привыкли жить на земле,
Но при проливном дожде грехи частично смываются, многие из них забываются,
Мысль на полуслове тут же обрывается! Она несётся вскачь, ты же напрасно не судачь
О невзгодах бытовых, много их даже у людей святых, ты же крутишься как волчок,
Что-то беспокоит твою грешную плоть и не только между волосатых ног!
Когда был юнцом, часто вспоминал о грехе земном, теперь он нашёл себе пристанище
В чужом шалаше, но не подумал о собственной душе, шараханья из стороны в сторону
К добру не приведут, чёрные вороны тут как тут, сожрут всё и вся и под откос пойдёт судьба твоя!
Только чистая вода после проливного дождя стучать в окно, стоит только настежь открыть его,
Как холодный воздух освежает мозги, но не смывает следы греха былого, нет счастья земного
Без поддержки небес, неимоверно давит стресс и не только на брюшной пресс!
Как-то раз пришлось прочитать, что жизнь – театр, а мы в нём актёры,
Иногда мы уподобляемся собачьей своре, грызёмся и тащимся по своей стезе,
Останавливаемся на пограничной меже, постоим наедине в сплошной темноте,
Всё при тебе, но нет покоя ни ногам, ни голове! Голову не спрячешь в кусты,
Дабы уйти от рока и судьбы и не чувствовать всеобщей духоты! Трудно жить,
Можно голову сложить, всякая трескотня среди белого дня рождает любопытные голоса,
Им потворствуют небеса! Я же думаю о том, сколько денег спрятано в кармане боковом,
Ноги скользят по мокрой траве, странный шелест раздаётся в прошлогодней листве,
Рот на замке, денег нет в чулке! Мысль взлетает высоко, но нет от её полёта никакого прока,
Ей тоже одиноко, как и мне, мы живём по старинке, нам нравятся брюнетки и блондинки,
Носим одни и те же ботинки, как и много лет тому назад, рядом старые деревья шумят!
Закрываясь от ветра, ношу шляпу из столетнего фетра, ветра слышен свист:
«Не юродствую и молись, духом крепись, жизнь одна, другой не будет никогда,
Да и та, как талая вода сквозь песок, считай, уже ушла!»
Подвернув ворот, отхожу от запертых ворот, чтоб идти на работу, но нет охоты,
Там распри и склоки, как же все мы одиноки! Выгляжу усталым, а на дворе постоялом
Люди спят под общим одеялом, накрывшись толстым брезентом,
Одним моментом меняется жизнь, остановись и по сторонам оглянись,
Не утратила ли жизнь высокий смысл? Тут ни убавить, ни прибавить, правда душу травит,
Что-то происходит не так, везде бардак, порядка мало, душа такого исхода не ждала!
Вот это да! Хочется всех и вся к ****и матери послать, но тем людям, увязшим в блуде,
Этого лучше не знать! Наметив курс грядущим дням, попытался сам искоренить стыд и срам,
Но попал впросак, темень и мрак открывать истину небу не велят! Рассудок хладный
Спорит с душой беспощадно, чтобы ей было неповадно выходить за запретную межу,
Я же на корточках до утра сижу и тихо смотрю на алую утреннюю зарю!
Она взошла наперекор дождю, всю ночь не сплю, то постою, то посижу,
То смеюсь, то грущу подобно сказочному королю! Я эту землю люблю,
И народ боготворю, он во мгле живёт, и милостыню богатым подаёт,
Стал угасать небосвод, не видно ни туч, ни звёзд, невдалеке пыхтит завод,
Время к рассвету идёт, не могу не вспомнить о времени старом,
Когда страной правили Хрущев и Сталин, каждый жил лучше, чем барин,
И вёл себя с людьми хуже, чем низкорослый татарин! Народ бежал с окраин,
Хотел жить в своей стране как хозяин, но не удалось, в горле застряла кость,
Как бы ни пришлось вновь жить на «авось», по высшему знаку мы поднимались в атаку,
Комкали бумагу, исписанную до дыр, этот бренный мир забил тревогу перед дальней дорогой!
Всем известно, кто жил праведно и честно, а кто воровал и в тюрьму простой люд пачками сажал,
Величие цели испоганили путы и цепи, пришлось свои годы доживать нелепо в бетонном склепе!
Я же память сохранил для потомков, ни капли не скомкал,
Кляксы от фиолетовых чернил проливной дождь с рук не отмыл,
Бумаг ворох, слышен их шорох на каждом углу, я же сбегу в тайгу,
Не зря обезлюдили те богом забытые края, но не опустели лагеря!
Там не отдыхает детвора, там не продохнёшь от ворья, в час Страшного суда
Грядёт беда, и что тогда? Землю покроет мгла, и света не увидишь ты никогда!
Только марево дождя с вечера до утра будет плыть в тумане ночном, а под горбатым мостом
Ты встретишься с дотошным стариком, который долго мучился и тяжко страдал,
Много лет навытяжку стоял под твоим зарешеченным окном,
За хвост этот пожилой прохвост  птицу счастья из последних сил держал, не выпускал,
Как банановый лист всю ночь дрожал, едва ли не кричал, что иссяк его боевой запал!
Никто в нём твоего попутчика до сих пор не узнал, всё отребья мира говорят о нём,
И ни о чём другом не слышно сплетен, он был везде заметен! У каждой стены
Люди ошеломлены, их сердца аритмично стучат, но уста до сих пор молчат,
Боятся вслух громко говорить всё, что на ум взбрело, о чем душа болит, дабы бога не гневить!
Эти разговоры к добру не приведут, враги Отчества тут как тут, они такой трёпки тебе зададут,
Что пряником покажется кнут! Тротуар в грязи, никого не видно вблизи, только комья земли,
Вода стекает в водоём, что плещется под открытым настежь окном! Ветер свищет в полях,
Он там на первых ролях, без него бы наш дух совсем зачах,
Подлецы и негодяи не ведают и не знают, что из-за сопредельных холмов
Выходит толпа местных мужиков, в лесу весеннем они ищут спасение, но не хватает терпения
Оглядываться во все концы, только молодые юнцы жнут чужие плоды и не снимают грех с души!
Весьма некстати перекосился забор дощатый, над ним летает жид пархатый
Вокруг старенькой хаты, там живёт медведь косолапый, напротив бес без плоти
Мается без работы, его душа пуста, все гонят мужика со своего двора, а ему уходить некуда!
Ключ на калитке вынут, кто-то полночи требовал с него выкуп за безгрешную душу,
Всё построю, всё заново разрушу, буду трясти грешную плоть как ветер грушу!
Появился господь, заалел восход, жизнь не шоколад, она устроена так, что без баб
Свой дом не обустроишь на лад, нынче всё не так блестит, только ветер за окном свистит,
Как и в прежние года, да и судьба грешна, идеалы мнимы, леса, поля и бескрайние равнины
Усеяны каплями прошедшего дождя, парит земля и только я стою у стародавнего ветряка
И мысленно строю дом из кизяка! Дождь стучит по толстой раме, внутри потухло пламя от свечи,
Оно ярко пылало в ночи, нынче солнце в яркие цвета старый ветряк раскрасит
И пылающую страсть вконец погасит! Солнце светом нежность красит, но взгляд жадный
На поверхности задней находит лишь то, что в Лету кануло уже давно!
На виду скрытые факты, людей не зря хватают инфаркты, я же до сих пор верю в великую цель,
Но перед очами мельтешит половая щель, от досужих мыслей одна канитель, но даже
На однообразном пейзаже хочется гнуть матом пятиэтажным, и не выглядеть эпатажным!
Такое может случиться с каждым, я же призываю к тому,
Что нет дела никому к общим проблемам, а возникшая дилемма: ты и время - лишает сна,
К тому же подорожала домашняя колбаса! Сижу в раздумье, словно полоумный,
В общем шуме и гаме колочу оземь ногами, земля горит под подошвами, доступ к истине закрыт,
Зубы стиснув, душу сдавив, прикорнул на пару минут,
Но тут как тут появился на шее толстый резиновый жгут,
Небось, завистники убьют, уставшим ногам хотелось отдохнуть,
А утром вновь отправиться в безвестный путь! Я же горем сыт, оно мне велит свой рот закрыть,
И довольным быть невзирая ни на что! Предо мною распростёрлось горе людское,
Должно быть, о дожде надобно забыть! В спальне много храпа, храпит баба,
Контуры её лица видны слабо, вдруг сухопарый старик издал жуткий крик,
Не мужик, а баба! Когда же мир угомонится? Тень прошлого на новый день покрывалом ложится,
Малость суетится, я же любопытный взгляд к небу не поднял,
От земли его не оторвал, нежный женский стан издалека обласкал,
И вновь упал без сознания на скрипучую кровать, бабе старика одним махом не понять!
Першит в глотке, выпить бы стакан водки, полегчало бы, счастье осталось в часе ходьбы!
Увы! Рядом лишь придорожные столбы, да и те в пыли и в грязи!
Мечтает каждая ****ь всех своих сожителей поимённо назвать,
Куда бы спрятать правый глаз? Не сейчас, а через час этот вопрос ты богу лично задашь!
Всему – своё время, всему – свой час! Уже парит земля среди белого дня,
Мысль бесшумно мчится сквозь поля, бряцают цепи даже в мраморном склепе,
И разнообразие жития множит, вот-вот вновь оно душу растревожит и бросит на алтарь судьбы!
Увы, мы не для великих дел были рождены, приходится жить и любить совсем не тех,
Кто верит в наш успех! Овраги слёз полны, а сколько же их в пределах страны?!
Душа кричит, сердце болит, в ушах звенит, да так, что тьма и мрак звучат,
Как вопль страшной муки, приморили суки, приморили, погубили молодость мою,
И вот торчу на пустом пустыре, живу – ни людям, ни себе, хотя в душе, как на алтаре:
Кто-то шепчет на ухо невнятно, что даже небу не всё в бренной жизни понятно! Холод за окном,
В пространстве пустом слышен только дальний колокольный звон:
«Идём! Идём! Оставь семью и дом, нас прельщает речной затон,
Идти надо прямо, мы же дети и внуки Евы и Адама, проповедников стыдобы и срама
И потому легко приобщаемся к греху, превозносим до небес Сатану, но не приучены к труду!
Я же истину найду на дальнем крутом берегу и душу свою сберегу от изъянов мирских,
В мыслях досужих своих есть красочный триптих, но звон дождя уже не слышу я,
Он не сильно барабанит о покатую железную крышу, только вижу синеву небес,
Мир ранним утром заново воскрес, а потом вновь стремглав исчез из заспанных очес!»
Всему виною душевный стресс! Жить не смешно, мы живём грешно, было бы вино,
Опустошил бы стакан, а так принимаю фаниган, ломит башку, особенно на свету,
Но я иду бог весть куда, не оставляя за собой ни следа! Оживает земля после проливного дождя,
А я переживаю сейчас свой звёздный час, и повторяю, словно в первый раз:
«Коль пойду быстрей, изотру ноги до волдырей,
Пойду медленней, окажусь среди родных степей,
И в душе моей вновь запоёт молодой соловей!»
Среди веток мокрых затихает громкий окрик реалий бытия, бог – всем нам судья, но не я!
Петляет по степи промокшая после дождя узкая и скользкая стезя, мои тайны храня,
Что-то вкладывает в сомкнутые наглухо уста, но из-за голого куста даль небес уже не видна!
Суета сует – всё суета! О да, господа! Не поминайте Господа всуе! Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!
С меня как с гуся вода, одни и те же потроха после проливного дождя
Толкаются вблизи несусветного греха!

г. Мариуполь
30 марта 2017 г.
6:20