Часть 4 Глава 22

Глава XXII
“Агентство”

   “The Agency” - такой вывеской Люциус Грэбэлл встречал всех и вся, иных, людей, прохожих.

   Агентство, агенты, аналитика и грубейшие, по мнению иных, нарушения границ чужих миров — всё это он взрастил буквально за один день, за мгновение. Хотя раньше, тогда, до того, никогда к этому не был склонен. Ни разу до этого. Однако история пошла таким путём.

   В его великолепной крепости, на самом деле являвшей из себя здание с зеркальными, стеклянными окнами, сотни тысяч коридоров вели в неисчислимое количество кабинетов. И над ними всеми он восседал. Над ними всеми он царил, над ними всеми наблюдал исподтишка, из одного из самых нижних кабинетов Агентства. Не за ними, а с ними. Вместе с ними он верил в одно единство прав человека, в одно законное превосходство человека над теми, кто врывался в мир его. И у него были на то причины.

   Когда Люциус произносил заветное: «Общий сбор на площадке», все его главные товарищи точно знали куда идти.

   Площадка. Большое, белое пространство, напоминающее отдалённо здание когда-то склада, а ныне убежища, научной лаборатории. Попасть туда можно было через коридор, находившийся за турникетами, возле которых была главная стойка, смотрящая ровно на вход в здание. Левее от коридора были лифты, на которых разъезжали обычные агенты. А правее от него — вывеска, красивый фирменный знак Агентства — буква «а», рядом с которой в ряд идут четыре полосы. «А» как недочерченная звезда, а четыре вертикальных полосы как четыре надгробия. Отчего-то для Алисы это выглядело именно так. А площадка казалась частью Вандемара и одновременно с этим дома Даркшейда.

   Всё дело в том, что белое пространство площадки было заставлено неравномерно — посередине, чуть ближе к дальней стене, находился своеобразный мостик из чёрного металла. На нём и под ним были различнейшие машины, аппараты, за которыми постоянно пропадали Мартин Фрай и Алан Дикенсон. К ним из соседствующего с площадкой 203 кабинета, являвшего собой на самом деле ничто иное, как медицинскую и не очень лабораторию на базе украденных у The Silence и не только исследовательских машин и аппаратов, часто нагрянывала, как гром среди ясного неба, блондинка Морган Тэрри-Уильямс. Да и сам Глава Агентства там часто бывал. Его кабинет шёл стена к стене с лабораторией, и единственный имел на себе цифры. Номер у кабинета был «555». Несмотря на то, что он находился на одном этаже, даже нет, в одном пространстве с кабинетом 202, зоной особых исследований с военным уклоном 404, пустой зоной различного назначения 67, кладовой под номером 70, кухней под номером 17, бассейном 92 и даже скрывавшейся под балконообразным, спускающим в площадку две лестницы, зоной 59, где было много белых стеллажей возле одной кругловатой стены, сразу становится понятно, что с нумерацией в Агентстве проблемы, или же так и было задумано изначально, несмотря на всё это — кабинет под номером 555 был единственным доказательством существования хоть какой-то системности, какого-то командования в этом белом хаосе. И именно в этом пространстве, на этой площадке, Алиса обнаружила себя 29 октября 2012 года. Она лежала, глядя в потолок.

- Элис, смотри, это что-то вроде… Машины для промывки мозгов, - томный, прокуренный голос Морган врывался в голову сквозь поскрипывание, шипение и машинное завывание, которым была полна площадка и примыкающие к ней комнаты. - Сейчас мы попробуем понять, что именно в твоей голове… Что конкретно… Мы будем путешествовать по твоим воспоминаниям, соберём из них такую… Полную картину происходящего. Скажем так. И…

- Но это же должно занять часы, если не дни, - пробормотала Алиса достаточно громко. - Если смотреть все шесть месяцев…

- Машина работает таким образом, что мы получаем… Собранный из деталей полный образ происходящего, будем называть это так, - вмешался Дикенсон. Он был худ, достаточно высок, на его лице лежал отпечаток тяжёлого, скрытного прошлого, а в руках была чашка с дешёвым кофе. - Её использовали при допросах. Раньше, в министерстве…

- Обойдёмся без воспоминаний о твоей прошлой работе, Алан, прошу, не сбивай меня с толку…

- Что-ты, Уилл… Я даже не собирался…

- Кхм, - Мартин Фрай, стоявший неподалёку, недовольно зыркнул на обоих. - Мне кажется, у некоторых из нас есть ещё другие дела, которые мы должны доделать.

- О чём ты? - Дикенсон сделал ленивый глоток из чашки. - О тех бумажках? Или…

- О Даркшейде, конечно же. И о чуме. У нас появилась уникальная возможность прижать нашего старого друга по их же законам, сделать это требуется максимально чисто, поэтому прошу, сосредоточьтесь. Упустить такой шанс будет… Чудовищно.

- Ты о той розовой пудре, которую они кидают в шампанское на своих частных ужинах? - ухмыльнулась Морган. - Не будь смешным, Марти, ничего из этого не выйдет.

- Ты всегда говоришь так, Тэрри. Всегда.

- И я всегда права.

- Отнюдь! Вспомни, например, то дело, когда…

- А теперь вы оба замолчали и не мешаете мне работать, правильно я понимаю?

- Тэрр…

- Я выполняю указания Люцика, напоминаю.

- Ладно, пойдём, Мартин. Попробуем привязать сову к глобусу.

- Мне кажется эта пословица звучит по-другому.

- Ага. Пошли уже…

   Морган наклонилась над Алисой, а двое агентов медленно растворились в стопках спрятанных в белых стеллажей доказательств.

- Как думаешь, как долго всё это будет продолжаться? - спросила она, улыбнувшись, и её очки заблестели. - Все эти попытки Люциуса прижучить змею, хвост которой давно задушил его и выбросил куда-то в овраг, полный трупов? Это ведь не может продолжаться вечно… Рано или поздно…

- Даркшейду это выгодно, - ответила Алиса задумчиво. Она понимала больше, чем помнила, и больше, чем могла понять. Так работал тот странный туман, преследующий её везде, так её мысли губили её… - Он должен держать свою позицию среди высших слоёв иных, а это не так просто. У них так много глупых формальностей, которые нужно соблюдать… А так, когда он спасает весь мир от Грэбэлла, все детали его поведения остаются позади.

- Иные, я никогда их не понимала… Такие… Скользкие.

- Думаю, разница между ними, нами, да и между кем-то ещё и нами, лишь в культуре. В других верованиях, других костюмах, других традициях. Однако, и пороки, и истории, несущиеся сквозь века — остаются одними и теми же.

- Возможно… Но я никогда не вела себя так, как они. Ты, впрочем, я думаю, тоже.

- Это всё игры. Такие же, в какие у нас играют актёры, модели…

- Ради чего? Ради популярности?

- И статуса.

- Никогда этого не понимала… К чему?

- Просто кому-то нужно больше власти и восхищения.

- Наверное, ты права… Хотя скажу тебе честно… О, кажется загрузилось. Что-ж, теперь расслабься и не переживай. Думай о чём-нибудь… Хорошем?

- Я попробую.

- Главное, не сопротивляйся. И всё будет отлично. Можешь закрыть глаза, если хочешь.

   Алиса почувствовала, как что-то невидимое давит на её голову. Вокруг неё поднималось цифровое жужжание. Пчёлы. Наверняка это были технологические пчёлы.

   Жужжание перерастало в гул, а гул в протяжное пение.

   Начинались сны, видения, которые она уже видела когда-то, начинались словно спектакль, обрывистый, постоянно объявляющий антракты. Но театр, в котором шло действие, это устраивало. Но не Алису. Не её. Нет…

   …Мангер судорожно ходил туда-сюда по своей аудитории, верно перераставшей в его кабинет. На ногах его поблёскивали новые кожаные туфли из чёрной, иссиня чёрной чешуи, в голове же постукивало отчаянье.

- Превосходно знает историю, - произносил он нервно и одновременно с тем печально. - Она общается с комнатой Ахабис превосходно, куда лучше меня… Комната извивается под её мыслями и превращается в то, о чём она даже не успевает думать. Удивительная сила ума! Но расположенности к магии не было обнаружено… Либэот это всё придумал, не так ли?

   Авенгаум молча сидел на одной из первых парт, глядя в пустоту. Перед ним была доска, на которой часто рисовал свои схемы профессор истории, но сейчас на ней не было ничего, кроме непонятно откуда взявшейся царапины.

- Кто бы не был автором идеи, мы её исполнители, - голос Нэтрикса слегка дрожал, впрочем, он сам, как его хозяин, давно позабыл о совести и доверии, он стал послушным рабом. - И у нас нет иного выбора.

- Нет выбора? - лицо профессора искривилось. - Как будто мы живём во времена страшной эпохи Эархийской, когда год за годом всё новые и новые сражения терзали Рантию. О чём ты говоришь? Выбор, свобода, у нас есть столько всего!

- Но не в этом случае.

- Не в этом? А в каком же?

- Боюсь, друг мой, вы не совсем понимаете…

- Что за тон? Как странно ты выглядишь сегодня.

- Сегодня я выгляжу так же, как и вчера. Ровно так же, как и обычно, профессор.

- Отнюдь, я бы так не сказал.

- Правда? Как вы не наблюдательны…

- Я всё равно не могу понять тебя…

   Коридоры Юфберии, опустошённые, в которых эхом разносятся тысячи слов, разговоров, уроков и слёз, мелькают туда-сюда, вызывая какое-то странное ощущение на душе. У Алисы ли? У Мангера ли? Ведь этот разговор она не видела. Она не знала о нём до сих пор. Но теперь и Агентство будет знать?

   Что же знала она? Что же помнила она?

   Лица тех, с кем училась. Эливер Эйрон, смугловатая колдунья из достаточно богатой семьи, которая сначала была ей близкой подругой, а потом решила, что ей это больше не интересно. Её карие глаза, глубокие, как ночь, и брови, вечно хмурящиеся, и слова, вечно быстро несущиеся — всё это превратилось в абстракцию, иллюзию. За всем этим скрывалась зависть и боль. Отчаяние… И борьба. Гатэ Ругх — из тех эльфов, их тех темнокожих эльфов, которых сейчас на Эштафоте считали врагами истинные эльфы, цвет кожи которых совпадал с исторически верным. Фиолетовые глаза, тёмные волосы с такого же яркого пурпурного цвета жилками. Суровый взгляд. Тяжёлый голос. И непонимание. Пир Сарино, Рэно Андилиз, Ричард-Виктор Тэро, Тао Янг, Элькано О'Равэл. Всё они в той или иной степени сначала были далеки от неё, затем близки. Очень близки. А потом разбежались кто куда, когда один из обучающихся на высших курсах предложил ей брать занятия там. Частные. Тайные. Почему-то попытка бежать быстрее и дальше остальных, неосознанная, вызванная собственным несовершенством, заставляет других бояться и ненавидеть.

   Первый урок танцев, любимая ученица Элизара Уонема специально толкает её… А Алиса, вернее Алисар, вернее Элис, вернее… Она уже знает многое из вандемарских снов. Она танцует древние танцы в ритм куда более быстрый, чем тот, что отсчитывает Уонем. Но Элизар непреклонен — любимая ученица, как бы она была неправа, правдива, несмотря ни на что.

   Вечный круг из попыток танцевать верно, попыток не спорить с Мангером на уроках, посвящённых Магдайлу, ведь Магдайл ей постоянно снится, попыток забыть о Вандемаре, попыток не сойти с ума в доме Даркшейда…

   И всё это сваливается в кучу событий, в вереницу времени, которую невозможно распутать, как ту нить, что держит в руках существо с завязанными глазами. Существо по имени «Судьба».

- Ты не понимаешь того, что хочешь игнорировать, - Нэтрикс выглядит нездорово вздёрнутым, хотя мгновение назад был абсолютно холоден. - Ты ищешь оправдания себе. Сожрал учителя по танцам, как когда-то своего ученика…

- Ты чуть не погубил своего учителя, когда пересел на…

- Моя зависимость сейчас не так важна, как то, что ты…

- Так «ты» или «вы», Авенгаум? Определитесь! Или опять начнёте палить всё вокруг, как когда-то в свои юные годы вы сжигали своего спасителя?

- Он им не был, ты знаешь.

- Я знаю.

- И речь сейчас не об этом.

- А о чём же?

- Ещё в те годы, когда ты жрал кого попало, про тебя ходили очень нехорошие слухи.

- Не оттого ли…?

- Нет, вовсе не от твоей нэрлоковской прожорливости, нет! Говорят, что ученица…

- Перестань!

- Одна ученица для тебя была чуть ближе других в те времена.

- И ты веришь в эти бредни?

- Верю? Я сам видел.

- Что же ты видел?

- Я видел, как ты склонялся над ней в одном из коридоров. Свет из арки падал на её глаза… Я ведь так любил её когда-то…

- Хватит бредить.

- Бредить? Не ты ли в бреду сейчас? Тогда тебе повезло — она успела выпуститься, и твоя любовная интрижка осталась без должного внимания. По факту — забыта. А сейчас… Либэот не потерпит.

- Его ли она дочь?

- Откуда мне знать?

- Очередная жертва игр Даркшейда, не находишь?

- Не нахожу.

- Эта история куда сложнее, чем нам всем казалось, и мне кажется…

- Всё ещё хочешь её спасти? Из чьих рук? Из собственных не желаешь!?

- Я не делал с ней ничего, что могло бы навредить ей.

- Всего лишь водил её в Ахабис, верно? Всего лишь после уроков беседовал с ней, верно, да? Всего лишь принял подарок на весеннем фестивале, всего лишь улыбался при каждом её случайном взгляде… Кто же ты? Кто ты, Фэльют? Кто ты после этого? Или когда Ханионис как обычно в трёх своих телах пришёл смотреть себе учеников… Он был готов взять её, но ты настоял провести эту дурацкую… Своими же руками отдал её на растерзание Даркшейду.

- Я не делал ничего дурного.

- Не делал, а сейчас сделаешь.

- Нет.

- Ты не дашь ей и шанса, мой милый Фэльют.

- Ни шанса? На что?

- Ты не примешь её экзамен, и она полетит из этой школы как…

- Как тогда по лестнице, когда Даркшейд издевался над ней?

- Причины и детали их драки мне неизвестны.

- Пари.

- Пари? Какое к чёрту пари?

- Они заключили пари, и она выиграла. А когда те, кого он пообещал ей выдать пришли, это были детектив и его, кажется, младший помощник…

- К чёрту подробности! Ты сделаешь то, что я тебе говорю. И мы оба сделаем то, чего от нас ждут.

- А как же Алиса?

- Алиса…

- О ней ты не думаешь!

- О нет, я думаю исключительно о ней.

- О ней, как о игрушке, Нэтрикс!

- О ней, как о части игры.

   Мангер хмуро осматривается — в аудитории словно есть кто-то помимо них, немой, слепой, глухой наблюдатель, которого не видно.

- Я сделаю это, - тяжело говорит он. - Но до конца дней своих — ты будешь в этом виновен.

- Ты слаб, а я виноват? Смешно.

   Их тени, скребущие пол, растворяются, как и Юфберия.

   Сначала Вандемар — потом Юфберия, потом дом Даркшейда… Затем тишина.

   ...Когда Сара вела свой тайный, скрытый из общей базы ещё тогда, как, впрочем, и сейчас, проект, она и подумать не могла, куда выльются её эксперименты. Она играла, как и Даркшейд, но игра её была куда опаснее и безрассуднее.

   Его звали Джек.

   Так записано в одном из дел.

   Он, будто тот загадочный куб, мелькающий из одного видения в другой, неуловимо прекрасен. Обрывки его голоса, его глаза…

   Вандемарцы бывают неумолимо красивы. Неуловимо нежны и желанны. Отчаянно больны чем-то.

   Джэхуэ, родной брат близнец Ламэра, таким не был. Он был молчаливо томным, временами взбалмошно весёлым, умеренно серьёзным. Идеальный правитель — одновременно живой и горящий огнём, и при этом обучен стратегии.

   Когда он отправлялся в экспедицию на поиски Голиафа, великого древнего космического корабля времён Элнера и раньше, то он и его напарник ещё не знали, оба не знали, что ждёт их впереди. Поиск сигнала, падение, крушение… Американская долина. Американские лаборатории. Американские учёные. И Сара.

- Что ты видишь? - её голос звучит нечётко, так, словно он не в микрофоне, нет, не в динамиках, нет, как будто из космоса, из молчания невесомости. - Говори. У тебя три секунды, затем последует разряд.

- Эль Вандема, - непонятливо отвечал ей Джек каждый раз, до тех пор пока не научился языку. - Эленэ ванэр Вандема.

   Когда яркие молнии пронзали его тело он кричал, а временами даже пел… Какой-то гимн. Не военный, но гимн. Гимн его родной планеты.

   Когда Ламэр ложился с Сарой в одну постель, он не думал.

   Он и не знал того, что она сделала с его братом, таким же вандемарцем, как и он сам.

   Ламэр очень мало думал, как выяснилось в дальнейшем. Какое-то время за него думала Алиса. А затем Высший Совет Вандемара. Его глава, его главенствующий председатель сделал всё, чтобы тело, находящееся в агонии породило достаточно материала для воскрешения Нигленма. Тот же находился в, как бы это сказали на Земле, коме. Алиса навещала его, сама того не зная. Коробка, которая выглядела как металлическое бесформенное нечто, на которую она опиралась и с которой она разговаривала в отчаянии… Она оказалась наследным принцем. Его первым и последним пристанищем.

   Всё менялось так быстро.

   Дэйрис Магдайл. Почему Дэйрис? Потому что тот, кого считали Дэйрисом, на самом деле был Магдайлом. А Магдайл был Дэйрисом…

   Блейзаар.

   И прочие ненужные сейчас имена.

   Рэкс.

   Доктор Уорлсон. Уотсон. Рэкс. Как его только не звали… «Дактэрит» на вандемарском. Что-то ещё, какое-то неприличное слово…

   Алисе он позволял называть себя Нэолл. Так когда-то звала его мать, с которой его разлучили. Его рыжий взгляд веял отчаянной болезнью, и с каждым днём улыбка его выглядела всё больнее и больнее. Однажды он пропал.

   А потом снова появился, какой-то абсолютно холодный и безразличный. Через несколько дней снова пропал. А потом снова…

- Элис, - медленный вандемарский акцент врывался в гул медицинской техники. - Дайте мне… Я не вижу…

- Нэолл? - Алиса не понимала — он стоял возле белой медицинской тумбы, как обычно смешивал что-то в вандемарский шприц, но вместо того, чтобы нажимать на кнопки, водил руками по тумбе, совсем не касаясь шприца.

- Я не могу видеть, где…

   Его глаза двигались так медленно…

- Благодарю вас… - когда Алисина рука коснулась его руки он вздрогнул, но почти сразу нашёл шприц. - Они считают что эта доза блокаторов должна помочь, но я не вижу… Я перестаю мочь видеть.

- Блокаторов?

- Каждый врач должен быть отстранён.

- В каком смы…

- Я объективный глаз.

- Т…

- Я не имею права чувствовать боль или сомнение.

- Но при чём тут зрение?

- Блокаторы могут менять мой внутренний состав, так же, как и когда их доза велика, зрение начинает страдать от…

- Я, кажется, понимаю, но не совсем. Зачем повышать дозу, если…

- Так необходимо, пока ты тут.

- Почему?

- Я не могу справиться.

- С чем?

- Я не могу.

   Нэолл, Расканэолл Уорлсонтд, младший из рода королевских врачей, абсолютно непоколебимый и от того мрачный, однажды предстал перед ней в совершенно размякшем виде. Чуть позже, уже после этого случая с потерянным шприцем.

   Алиса часто навещала его, потому что ей было одиноко. Сара и Хелен казались ей угрожающе активными, они занимались неясными для неё целями, целями лабораторий The Silence, конечно же. Он был единственным, рядом с кем ей не было страшно.

- Люди, очень странный народ, - сказал он тогда. Что-то зазвенело у него за спиной — появившийся сзади экран сигнализировал о чём-то важным. - Я до сих пор не могу понять вашей общей черты.

- Люди разные, - Стардаст наблюдала за тем, как раз за разом, в ходе их разговора, доктор нажимал на одну из кнопок панели, что была перед ним, и экран исчезал на время, а затем снова появлялся, пока наконец не исчез навсегда. - Как и вандемарцы, я думаю…

- Нет. Вандемарцы почти одинаковые, - Нэолл загадочно ухмыльнулся. - Я знаю строение каждого и могу найти причину недуга. Чем же больна ты? Я не могу разобрать.

- Люди отличаются от вандемарцев.

- Я знаю. И болезнь ума труднее любой другой болезни. Я же не могу увидеть твоими глазами…

- А хотел бы?

- Отчаянно.

- А зачем тебе это?

- Я бы смог понять…

- Но ты говоришь, что в последнее время с тобой происходит что-то, чего ты не понимаешь? Может быть тебе стоит заняться собой?

- Я инструмент, я не требую лечения.

- Но если тебе плохо?

- Я единственный дактерит среди этих стен, и я не выйду из строя. Мелкие неосмотрительности…

   Он внезапно перестал разговаривать.

- Они не имеют… Значения…

   Рот его начал хватать воздух так яростно, что в какой-то момент у Алисы закружилась голова. Он падал, он выглядел бледнее обычного, он бился в странных конвульсиях, а она не понимала ровным счётом ничего. Его рыжие волосы, стоящие обычно дыбом, стали мягкими и похожими на обычные, человеческие. Его лицо покрылось мокрыми пятнами, а глаза закатывались, бешено моргая.

- По мнению Ламэра, - говорила как-то Сара. - Мы не должны знать языка вандемарцев и их строения.

- Но если кому-то станет плохо, мы даже не сможем помочь, - Алиса хмуро смотрела на то, как она ела непонятный фрукт из вполне человеческой металлической тарелки.

- У нас есть… Вернее, у них есть Рэкс, он поможет. Плюс компьютер — одно слово, и вот уже помощь идёт со стороны техники и мастера своего дела, врача.

- А если…

- Что если? У них всё тут работает, как часы, без сбоев.

   Но даже самые идеальные часы могут перестать работать, если в них попадёт пылинка-другая…

   Он лежал на белом полу. Она пробыла в ступоре несколько секунд, а когда решилась на действие, совершила ошибку. Ей сказали об этом лишь потом… Она дотронулась до его шеи, потому что пыталась удержать его голову, которая начинала биться, боязливо ломать себя об пол.

   И приступ резко прекратился. Его глаза прояснились с каким-то розоватым оттенком. Он вскочил, заставил её смотреть на какие-то графики, что-то судорожно измерял. Она ничего не понимала.

   А потом он наклонился к ней, и в его бездонных глазах она увидела что-то, что не видела до этого момента никогда.

   Его странная улыбка. Его сбивчивое дыхание. Немеющий голос. И глаза — полные сочувствия и абсолютно нестрашные. Она смотрела в них так, словно смотрела на своё отражение в зеркале. Без тени страха и сомнения.

- Даже если так, - он говорил уже почти не по английски, и она мало понимала его. - Даже если это случилось подобным образом… Я думаю, что ты… Я доверяю тебе.

   Он сделал шаг назад, Алиса удивлённо вздохнула — только сейчас до её уставшей головы стали доходить сигналы, рассказывающие о происходящем. Она чуть не упала, но он её удержал. И в его твёрдой руке что-то было по-другому. Не так, как обычно. В его прикосновении было что-то большее, нежели он имел право проявить.

   И он снова пропал…

   ...Магдайл многое уже успел пережить с ней — от сожжения Либэрилла и её осуждения, до поцелуя под дождём, когда он случайно обрёл женское обличье. Он думал, он метался, и он желал — его белые глаза, белые уши, белые волосы, всё его белое могущее существо желало схватить путешественницу во времени, сделать её своей узницей и не отпускать… Но она каждый раз ускользала. А в день, когда он хотел сделать ей заветное предложение, его казнили. И Блейзаар тоже покинул его.

- Алиса, просыпайся, у нас уже достаточно информации!

   Даркшейд, его сыновья, постоянные балы, постоянный поиск жениха, попытки сбежать, Тёмный Квартал, ярмарка, Кэрол Джэрол, неудобные платья…

- Алиса, у нас уже достаточно, Алиса!

   Безумный пожар, неизвестный до этого, крики…

- АЛИСА!

   И куб, который кружась в воздухе, разрушает уже существующее...