Часть 4 Глава 26

Глава XXVI
“Куда метнуться, если все вокруг предатели?”

   Было туманно. Корабль, который только что был верным спутником и товарищем, скрипя отплывал от берега. Влажный воздух душил, прохлада, ещё неслышимого жаркого утра, била вслед за лёгеньким ветерком прямо в глаза. И не было видно почти ничего — только силуэт отдаляющийся куда-то за горизонт.

- Это была неплохая идея, - Мартин, потрёпанный и совершенно разбитый, вглядывался в сизую даль, будто ища кого-то или что-то, но на самом деле пытался разглядеть край моря, а оно было бескрайним: волны, одна за другой, будто лошади перескакивали с одного холма на другой, гоня стаю морских птиц за гору, которая тоже была волной, и всё это в тумане, в вязком, молочном тумане. - Но к этому климату придётся привыкнуть.

- Сезон огня почти завершился, - из тумана раздался нежный голос. - Прошу, следуйте за мной. Поверьте, вам не придётся терпеть жара, но, возможно, придётся мокнуть под дождём, особенно если вы не последуете за мной прямо сейчас — с моря на Эштафот идёт сильная гроза. Мы пытались отогнать её, но даже наши волшебники оказались неспособны…

   Алиса не вглядывалась вдаль. Она стояла недалеко от остальных — трое и один, четверо агентов вросли в доски на слегка трясущемся причале — но ей было бесконечно одиноко. Бесконечно, как бескрайнее, шумное море. Бесконечно, как боль и отчаяние от предательства. Бесконечно, как крик Майкла Виссенштафлера, сражаемого навзничь тяжёлым копьём белого, непонятно откуда взявшегося, света. Бесконечно, как судебные тяжбы Даркшейда. Бесконечно. Или просто очень долго. Бесконечно долго. Так долго, что хочется плакать, а слёз уже нет.

- ...но всё-таки, объясните ещё раз, я прошу вас, с какой целью, - Стардаст начала вслушиваться в разговор, потому что почувствовала лёгкое прикосновение со стороны Морган. - ...вы прибыли к нам?

- Будь осторожнее, - шепнула Морган. - Не нравится мне этот… Как его…

- Прибытие обусловлено несколькими обстоятельствами, - привычно строгий тон Люциуса казался неестественно натянутым, как маска, которую хочется стянуть лёгким движением с кривляющегося лица. - Но то, что вам непременно нужно знать — мы пришли с миром, чтобы помочь вам… И себе.

- Вы умеете красиво говорить, - эштафотец фальшиво улыбнулся, всё-таки эльфы по сути своей всегда высокомерны и часто двуличны. - Да, значит, что говорили о вас, всё правда… Но не будем долго говорить, нам пора. Прошу за мной!

   Пятеро маленьких фигурок, которые для непогоды были как песочные песчинки для часов, поползли вверх по каменной улочке.

   Города иных, в целом все их страны, все они казались отголосками ранней и поздней готики, старинных построек древних цивилизаций и, пожалуй, современным попыткам воссоздать первое и второе. Нарисованные неровными линиями камни, уложенные в ряд, чётко, без сомнений, говорили языком прошлого. Старого, земного… Но у иных всё было не так, как дома. Не так, как в Лондоне, не так, как на Земле. Наше прошлое — их будущее, их настоящее — наше прошлое. И вновь по кругу идёт история, начатая в другой реальности. Павший восстаёт, его уничтожают, и снова, и снова, и снова…

- О чём ты задумалась? - Алан Дикенсон проявил не свойственную ему теплоту и, быть может, даже заботу. - Выглядишь скверно. Хуже обычного.

- ...здесь всё такое странное.

- Это же не первый твой раз, Элис, ты ведь уже видела… Тот же Квартал и… О чём ты?

- Воздух, вода, небо. Даже дома!

- Дома? Ты о чём?

- Они все как нарисованные кистью, акварелью или маслом. Такие нереальные…

- Тебе стоит отдохнуть, вот что я думаю. В последнее время на тебя столько всего навалилось…

- Как и на всех нас.

- Как и на всех нас… Ты права. Нам всем нужен отдых и горячий чай.

- Чай… Интересно, пьют ли чай на Эштафоте, а если и пьют, то какой?

   Морган чуть отстала от коллег и проводника.

- О чём вы тут шушукаетесь, птенчики?

- Да так… - Алан снова стал холоден и твёрд, как скала. Привычные сарказм и издёвки вернулись в его тело. - А тебе что-то было нужно?

- Хотела поддержать разговор, но, вижу, ты не в восторге, Ал… Я тоже, может быть, переживаю. Так всё здесь… По-новому, что-ли. Мы тут впервые, это эльфийский материк, тут творится Бог весть что… Загадочно! И так… Пугающе.

- А вот и нет! - Мартин ворвался в разговор, как штормовой ветер. - Приключения, изучение новых культур… Это же прекрасно!

- Но не в нашем случае, - Люциус слегка повернул голову, чтобы краем глаза взглянуть на своих спутников. - У нас всё серьёзно, работа и только работа. Понимаете?

- Да, капитан! - ухмыльнулся Фрай. - Ненавижу, когда ты так делаешь.

- Как «так»?

- Вот так, смотри…

   Агент карикатурно нахмурился.

- Очень здорово, что вы так спокойны, - эльф-проводник звучал раздражённым, но старался не подавать виду. - Мы почти дошли. Не думайте, что город пуст — просто вечером, да и тем более перед бурей, Эштафот затихает в ожидании… Давайте ускорим шаг.

   Обстоятельства, приведшие агентов на эту землю, были действительно серьёзными. Неприятными, отвратительными…

   Суды, которые инициировал совет иных, привели к ухудшению ситуации. Тот, кто сначала предложил свою помощь, оказался предателем. И это было тяжело, даже если не считать переворота в Рубте и на Вандемаре, а так же кровавой заварушки в главном офисе Агентства.  Достаточно тяжело. Но случилось ещё кое-что…

   ...Этот дом казался ей тюрьмой. Так и было, по-сути дела Даркшейд держал её, как птицу в клетке, для украшения дома и исполнения своих тёмных фантазий, но так же было что-то помимо этого.

   В гостиной, на роскошном диване, сидел Винсент Либэот. В этом доме безумия он казался Алисе островком адекватности и понимания. Её «отец» редко объявлялся в доме. Он отстранился от неё ровно в тот момент, когда она оказалась в шаговой доступности от него и его брата. Однако, каждая встреча с ним давала надежду.

- Алисар? - Либэот отвлёкся от газеты, которую читал. Это была толстая, старая газета. Явно не из новых, что издавались ежедневно. - Что беспокоит тебя, leramen?

   Шесть месяцев скитаний по миру иных научили Алису молчать, но не лишили её доверия. Это доверие и подвело её — Мортон жонглировал фактами, как стеклянными шарами, и когда они коснулись пола…

- Leramen? Gelder men?

   Эхлоу был холодным, металлическим языком. В нём была плавность французского, резкость немецкого и какая-то тоскливость. Тоскливая боль. Быть может, Алисе казалось так, потому что она была вынуждена двигаться от Мангера, чья влюблённость и увлечение ею привели к её отчислению из Юфберии, к Эльвентиусу Даркшейду, никак не решающегося определить свою роль — соблазнитель он или заботливый дядя?

- Алисар?

   Стардаст обнаружила, что «отец» был уже в одном-двух десятках сантиметрах от неё. Он выглядел обеспокоенным, и это было неподдельное, живое беспокойство, оно часто появлялось в его глазах, но сейчас захватило всё её лицо.

- Всё в порядке, - пробормотала Алиса механически. - Всё ровно так, как всегда.

   И если бы кто-нибудь из её «двоюродных братьев», особенно Люрик Рэн Джус, услышал бы этот ответ, то тотчас бы принялся расспрашивать её о том, что конкретно она имеет в виду… Но Винсент не стал.

- Я понимаю, как тебе тяжело.

   Предатель. Винсент Либэот — предатель. Предатель. Предатель…

- Когда-то и я был брошен под удары жестокой судьбы, leramen…

   Лишь пешка в игре. Лишь силуэт в тени искусства манипуляций… Предатель, предатель, предатель…

- Когда мой отец потерял мою мать, моя жизнь омрачилась горем. Когда мои сёстры покинули этот мир, всё стало ещё хуже. Я помню, каким он был до этого…

   Внезапное откровение развеяло возникший в голове образ Винсента Даркшейда старшего, и Алиса на мгновение ожила.

- Значит, ты тоже можешь быть… Человеком? - спросила она.

- Человеком? Что ты имеешь в виду, leramen?

- Ну…

- Поговори со мной, leramen, мы должны поговорить. Я виноват перед тобой. Я хотел бы…

   В квартире стояла хрустальная тишина, никого больше не было кроме них двоих в этом каменном замке. Но что-то, какое-то едва заметное волнение чувствовалось в воздухе. И эхо. Это приставучее, мешающее дышать и думать, эхо. Эхо… Звон клавиш, по которым Алиса била, в панике и отчаянии наигрывая одну и ту же мелодию — песню предателя.

   Предатель. Предатель. Либэот — предатель. Нэтрикс — предатель. Мангер… Грэбэлл… Ламэр…

- ...я никогда не хотел бы этого. Моя судьба в руках других. И я не хочу тебе зла.

   Слова вырывали Алису из потока мыслей, постоянно сбиваемого видениями и давящей тишиной. Она пыталась нырять обратно, чтобы спастись от того груза, что взваливался на неё каждый раз, когда на пороге дома Даркшейдов объявлялся очередной жених, когда её запускали, как зверька, на бал, когда как диковинку её выставляли перед гостями…

   Это было невыносимо. Нож у горла, кровь, шумящая в висках, гул и скрип лопающихся нервов...

- Я предпочёл бы, чтобы Грэбэлл…

   Голос Винсента дрогнул. Алиса подняла взгляд.

- Я сказал слишком много, leramen.

- Но ничего конкретного… - почти шёпотом ответила Стардаст. - Как и всегда… Шум ради шума, боль ради боли, издевательство ради издевательство…

   Предатель, прямо перед ней, едва склонившись, едва дыша, смотрит на неё стеклянными глазами. Зачем? Зачем? Зачем?

- Настанет момент, когда я смогу прервать этот порочный круг, leramen. Я надеюсь, что это будет скоро.

   Но это не было скоро. Не завтра, не после завтра, не через месяц, не через два. Даже когда Алиса освободилась из плена, даже когда суды были проиграны, он не появился, он не выполнил своё обещание. Он не спас. Но хотел? А правда ли… Предатель… Предатель… Предатель… О каких сёстрах он говорил?

   ...Свежий утренний воздух врывался в лёгкие с такой же силой, с какой в сознание врывалось осознание тяжести, осознание безвыходности ситуации. Алиса наконец-то решилась взглянуть на море. Оно казалось ещё более нереальным, чем город, в который они прибыли, спасаясь от Даркшейда и его афер. Глубокое, далёкое, слегка покрытое туманом и блестящее под утренним солнцем.

- Пора, - Морган возникла в дверном проёме как гром, среди ясного неба. - Нас зовёт этот типчик…

- Так ты его называешь? - Алиса улыбнулась. - Ну и ну… Если бы я посмела сказать что-то такое на одном из приёмов или когда гости приходили, или…

- Мы не у Даркшейда на побегушках, Элис. Пойдём, будем вести себя так, как захочется, и говорить всё, что думаем!

- Ну что ж…

   Алиса и Морган обменялись несколькими жестами, которые Грэбэлл придумал ещё до отплытия. На Эштафоте, как и в любом государстве иных, везде были глаза и уши. Одна неловко брошенная фраза — ещё один весомый аргумент в пользу позиции Даркшейда и прочих, поэтому…

   Шаг за шагом вперёд, и дальше по улице площадь. На ней эльфы, но не только они. Эштафот славился своей «толерантной» политикой. Все, даже те, кто признан изгоями, те же нэрлоки, например, принимались обществом наравне с другими. Это было не совсем правдой, но всё же играло на руку герцогу, который изо всех сил пытался пробиться в высший свет. Вернее, он и так был в нём, но законность его правления ставили под вопрос многие… Хотя, это немного другая история.

   Мариин Лабэже, ныне жена Юфэна Гаарнского, хранила свои секреты лучше, чем она умела приветствовать гостей. Улыбаться при встрече чуть более искренне и натурально, чем цирковые маски, она не научилась. Поэтому делегацию из четырёх агентов не впечатлил её внешний вид. Радушия, обещанного до этого, на Эштафоте не нашлось.

- Я рада приветствовать вас, - и голос её звучал хоть и звонко, но лживо. - И я рада предложить вам обсудить вопрос сотрудничества… Мой супруг… Герцог Гаарнский, правитель этой земли… Он… Решение о предоставлении убежища было поспешным, но… Возможно, ваша проблема решится, если…

   Либэот однажды упомянул её имя. Он перешёптывался о чём-то с братом, и в разговоре послышалось: «Лабэже, эта отчаянная Лабэже...»

- Значит, ты считаешь, что она может вмешаться?

- Лабэже, эта отчаянная Лабэже, неужели ты не понимаешь?

- Тот план, что я сплёл по кусочкам, она не нарушит.

- Но она уверена, что…

- Многие уверены, что их дети являются их детьми. Но ошибаются.

- Ты зашёл слишком далеко.

- Едва ли.

- Остерегайся, братец…

- Остерегайся… Ха!

   Послышались шаги.

- А вот и он сам! Собственной персоной… Felgenter, erer onre flerer? Дорогой, ты хорошо себя чувствуешь? Гости уже прибыли, - зачем-то Мариин повторяла эльфийские фразы на человеческом языке. Мода на изучение английского пришла в мир иных давно, куда раньше, чем было создано Агентство. - Graver onre arman? Младой герцог будет?

- Не уверен, - каменный эльф плыл по залу, как чёрный лебедь по ледяному озеру. - Дорогие гости, нам нужно кое-что обсудить...

   Эльф, высокий, жёлтый эльф родом с Юрмилана, такой далёкий и бесстрастный. Он улыбался, едва ли улыбался, и говорил, обещал, предлагал...

   И он был так же лжив, как Эльвентиус Даркшейд. Ничем не отличался от него. Как он. Одинаковый. Такой же, как он.

   Или как Магдайл. Как принц Дэйрис, в крови которого текла тьма. Как мать его, впустившая зло в своё чрево. Как все те, кто верил в святость якобы погибшего принца. Как Блейзаар, который играл с ней, как будто бы с пешкой на шахматной доске. Как все те, кто обманывал её.

   Поцелуй под дождём, поцелуй под дождём… Предатель, предатель, предатель, предатель. Каждый, кто делает вид, каждый, кто сразу же вызывает отвращение или страх — предатель, предатель, предатель. Любое волнение — предатель. Любой шаг в сторону — предатель. Предатель. И никак иначе. Ни шанса — ни слова — ничего не давать ему. Никому. Никогда. Больше ни разу…