Глава 8. Торжество феминизма

18+. Содержится упоминания о нетрадиционных женских сексуальных отношениях.

 

Система Глизе-433. Планета №771/56 (местное название – Болхиа). Военно-производственный объект СССР «Заря-21». Корабль «Жю Сет». 27 апреля 2339 г.


- Позвольте, уважаемые дамы, наше собрание считать открытым! – прорепетировала вслух приглашение Стелла Жю Сет, глядя в относительно узкий голографический монитор переносного ноута. Большой производственный компьютер, сделанный в Южной Америке на заводах Сан-Паоло, вчерась заболел, да и помер. Теперь Стелла ждала местного компьютерных дел волшебника для воскрешения покойного.

Что стало причиной, неясно… Точнее, ясно, но не для широкого круга… Дело в том, что графиня Жю Сет, одинокая женщина, испорченная прогрессом и компьютерными технологиями, во время своих одиноких полетов любила побаловаться скачанными из Сети материалами из разряда «для взрослых». Но, обладая определенными тонкими вкусами, Стелла обладала такой же неразборчивостью в ресурсах, и очень часто прихватывала вместе с видеоклубничкой различные же вредоносные программы, которые начисто парализовывали систему. У Стеллочки хватало ума не пользоваться для этого главным корабельным компьютером, чтобы не глюканула вся система, и рассерженный корабельный комп не отправил бы свою красавицу-хозяйку в полет в иные измерения. А производственный компьютер, интегрированный со станком, у нее «летал с печки на пол» часто.

Утомленная вчерашними разборками с Сайто и инквизитором Ковуном, графиня Сетская схватилась за голову, сообразив, что она уже полтора месяца не проводила собрание своего «тайного» общества «борьбы за права женщин», в котором состояли такие же скучающие богатые аристократки, как и она сама. Это общество поддерживало довольно радикальные для хилликийского общества идеи феминизма, а Стелла Жю Сет была их неформальным лидером, и к тому же имела с этого «Общества» стабильный доход через распространение своих брошюрок, рекламу для своих книг и воззваний к борьбе за женские права. Разумеется, речь шла о правах женщин дворянского, на худой конец, купеческого и духовного сословий.

С точки зрения века 19-го или начала 20-го, Стелла Жю Сет была роковой распутницей-феминисткой, сбивавших путных женщин с правильной церковно-семейной дороги. Она напоказ исповедовала равенство полов, критиковала в газетах церковников и министров-патриархалов, курила, употребляла спиртное и посещала публичный дом, управляла техникой (в том числе и куалийской), умела стрелять, обращаться с кнутом и плеткой, и, наконец во всеуслышанье провозглашала принципы свободной любви для женщин. Благородные отцы семейств, благочестивые отцы и матери церкви проклинали черную анархистку-ведьму, мечтая о том, чтобы ее в черном Кос-мосе в какую-нибудь черную дыру затянуло, называя ее открытой служительницей Дьявола. Хотя, все относительно, и с точки зрения постиндустриальных «борцуний» 20-21 века, Стелла показалась бы устаревшей патриархалкой: она выступала ЗА РАВНОПРАВИЕ женщин, за их право работать, учиться и получать зарплату (и наследство) наравне с мужчинами, но никак не оправдывала бабское безделие, требование бонусов за здорово живешь, хамство и огульные обвинения мужчин вообще во всех смертных грехах. А в каких-то вещах суфражистка* Жю Сет в легкую могла поддержать и мужчину, если на его стороне была правда. И она не отрицала того факта, что хочешь иметь права – имей и обязанности, хотя частенько подыгрывала своим товаркам-бездельницам с их, подчас, мизандрическими лозунгами.

Итак, в одиннадцать часов по Москве, госпожа Жю Сет облачилась в одно из своих лучших длиннополых платьев, украсила себя новыми кольцами и ожерельем в стиле «дорохо-бохато», и с царственным видом уселась у трубки работающего ноута. В ее королевстве на далекой планете Гуриасс сейчас был вечер, и единомышленницы собрались по приглашению Стеллы у нее дома. Там был еще один работающий гала-комп, и несчастный человек, проинструктированный госпожой и приставленный к этой шайтан-машине, - мажордом Стор Клонто. А дома у нее, в имении Сет, перед экраном должны собраться не менее полутора десятков породистых дам. И там сейчас «за старших» Клонто и ее дочь Силве. Стелла мысленно жалела своих домашних, и представляла себе, как эти напыщенные павлинихи помыкают бедным распорядителем дома и ее дочкой, которая вынуждена будет исполнять хотя бы номинальной главы семейства в ее отсутствие. Хотя Силве может запереться в своей комнате-келье и сказать, что она на молитве. Или наоборот, - выйти из затвора и прочитать феминисткам лекцию о божьем устройстве мира и заодно пригрозить адским пламенем. С нее станется…

Итак, экран включился, и Стелла увидела свою гостиную, где за богато накрытым столом собрались ее «единомышленницы» - в основном, жены и родственницы поместных дворян. Нескольких женщин она не знала, - кто-то из новеньких адептов ее «учения». Ну, ничего, новые членские взносы будут. Гостиная была освещена тусклым светом многих свечей. Все происходящее здесь напоминало спиритический сеанс.

- Gao* Klonto! – Стелла заметила в голубом мерцании трехмерных фигурок верного мажордома в неизменном красном кителе. – Как гости? Все ли в порядке?

- Все в порядке, ihonno*, - Мажордом с серебряным подносом, на котором громоздились бокалы с игристым вином, был невозмутим, как христианский мученик, которого привели на растерзание в вольер ко львам. – Почтенные гости собрались и ожидают вас!

- А моя дочь встретила гостей?

- Простите, ihonno, - опустил глаза мажордом. – Ваша дочь изволила запереться в своей комнате и сказалась больной. Она просила передать, сударыня, что она служительница Бога, и участвовать в сатанинском шабаше не собирается. Хотя,  потом сказала, что будет молиться богу, чтобы он отключил вам междузвездную связь.

- Вот зараза! – с осадой сказала Стелла по-русски. – Ладно, это ее право. Пусть сидит в своей келье, я с ней потом сама поговорю. Делайте свое дело дальше, почтенный Клонто. И…мы сейчас тут будем всякий бред нести, который вам может не понравиться. Так надо… Не обижайтесь и не принимайте на свой счет, это мы не про вас. А я, если все пройдет хорошо, вознагражу вас дополнительной премией.

- Как прикажете, ihonno, - Мажордом слегка поклонился хозяйке, и продолжил обносить благородных дам напитками.

- Почтенные дамы, уважаемые сестры мои, я с удовольствием приветствую вас на нашем собрании, - наконец обратилась Стелла к аудитории. – Прошу прощения, дела службы требуют, чтобы я находилась от вас на расстоянии многих миллиардов кихито… Но, слава Богине, существуют современные технические средства, которые позволяют нам, достойнейшие из достойных, приветствовать друг друга хоть на другом краю Вселенной!

- Здравствуйте, благородная сестра наша! Здравствуйте, Стелла! – зааплодировало дамское собрание. Где вы сейчас?!

- Увы, мои дорогие, там же, где несу службу… В тридцати световых годах от вас! Это расстояние, которое луч света проходит за тридцать наших лет! Я рада вас приветствовать в нашем тесном кругу. Ну, некоторых участниц я знаю по нашему собранию Ведьм и Черных Магистров Королевства…. Мое почтение, сестры! Вижу, у нас есть и новые участницы? Представьтесь, пожалуйста, уважаемые дамы.

Новыми «сестрами» общества оказалась жена и племянница посла одной сопредельной страны. Стелла горячо поприветствовала их «на дружественной хилликийской земле» и сказала, что солидарность женщин не должна знать государственных границ.

- И главное на нашем собрании – никаких мужчин! Мой распорядитель не в счет. Вы согласны?

- Да, госпожа Жю Сет! – подхватило женское сообщество. – Никаких бездарей и получеловеков!

- Тогда я, с вашего позволения, перейду к вступительным словам, - сказала графиня Жю Сет. – Ни для кого не секрет, что тысячи лет женщина нашего мира,…да, кстати, и куалийского тоже, была лишь фактическим продолжением мужчины, его собственностью. И в нашем мире так продолжается до сих пор. Женщина не имеет юридической самостоятельности, не имеет права наследовать имущество, без покровительства родственника мужского пола, она зачастую обязана мириться с брачным выбором своих отцов и братьев, или матерей, отравленных горькой пилюлей патриархата. Уж я-то, сестры, знаю об этом не понаслышке. Всем вам ведома моя тяжелая судьба, как от меня отреклась моя законная семья! И если бы не куалийцы, вы бы сейчас не знали никакой Стеллы Жю Сет!

Гром аплодисментов дам в дорогих платьях заставил содрогнуться гостиную. Послышались крики, подогретые вином: «Долой мужло! Долой хвостатых*!»

- Наше общество устроено так, что женщина находится фактически на дне, хотя держит на своих плечах половину мира! – продолжала Стелла. – Хуже нашего положение только у рабов. Это еще хорошо, когда женщина принадлежит к обеспеченным слоям общества, но даже и в этом случае ее права ограничены. В случае, если же женщина не располагает СВОИМИ, подчеркиваю, своими средствами, а не накоплениями мужа, отца или брата, она никто перед государством и обществом. С ней можно сотворить все, что угодно, и общество заступится за насильника! Скажите мне, если женщина попала в беду, кто виноват,  по мнению нашего общества? Кто? Она сама! Сама виновата! – скажут вам почтенные господа обыватели, судьи и церковники. – Не надо было ходить там-то, не надо было заговаривать с тем-то, не надо было провоцировать таким-то поведением! Женщина виновата всегда и во всем! Исходя их этого, я ответственно заявляю вам – мужчина наш враг! Даже если и сам не понимает этого!

- Браво, Жю Сет! – зааплодировали женские ладошки, позвякивая полными бокалами. – Лучше и не скажешь. Враг!

- Вы, ihni* Stella, являетесь для нас недостижимым идеалом, - сказала полная дама пятидесяти лет, герцогиня Жю Шаба с драгоценными кольцами на каждом пальце. – Шутка ли, первая женщина-хилликийка, научившаяся управлять куалийским кораблем, летающая между звездами и заслужившая признание самих куалийцев. Вы без страха смотрите в глаза властям, не церемонитесь с этими самодовольными существами, которым, как они считают, принадлежит весь мир, только на том основании, что природа наградила их этим грязным отростком! И, более того, дамы, госпожа Стелла первая из нас, кто смог окончательно отделиться от мужчин и победить свою природу. Вы, Стелла, если я не ошибаюсь, поклоняетесь женской красоте? Потрясающе!

- Да, и вполне могу конкурировать с мужчинами за любовь молодых девушек! – засмеялась Стелла. – То-то они злятся!

- Кстати, недавно я со своим муженьком имела счастье посещать Собственную Тайную Ее Величества Канцелярию на улице Короля Хлавия, - усмехнулась герцогиня. – Мой супруг был вынужден давать объяснения по поводу контактов с консулом Хинганской Империи, не суть важно… Так вот, уже не помню к чему, я вдруг упомянула вас, Стеллочка. Так при вашей фамилии генерал-аншеф* Жю Кандаж-Хермель вздрогнул и помолился! Видимо, вы оставили о себе хорошую память!

- Я там уже сто лет не была! – засмеялась Жю Сет. – Помню, дамы, как пять лет назад меня попытались сопроводить в это хозяйство силой, и милейший Кандаж-Хермель пытался намекать на якобы имевшую место с моей стороны государственную измену. Меня, героиню Хинганской войны! Ну что же, я имела с ним продолжительную двухчасовую беседу, после которой стала, по-моему, единственной посетительницей Тайной Ее Величества Канцелярии, которую оттуда вывели за руки, эти нахалы!  Вестимо ли?! Когда силой тащат в Тайную Канцелярию, это обыденность, а когда силой выпроваживают из Тайной Канцелярии прочь, вот это, дамы, надо заслужить!

- Позвольте вас поправить, госпожа Жю Шаба, - вмешалась в разговор худощавая, как швабра, жена богатого землевладельца Жю Гвилиано, - Вы изволили сказать «женская красота», как будто существует еще какая-то?! Единственная в мире красота -  и есть женская, почтенные сестры! А тот, другой мир, - одно сплошное закамуфлированное уродство!

- Соглашусь с вами, спасибо! Да, вы правы!

- Уважаемая Жю Сет, а как обстоят дела с мужчинами у куалийцев? – спросила жена посла. – У них решен этот вопрос?

- О, у куалийских женщин эта борьба завершилась сотни лет назад! – с жаром сказала Стелла. – Куалийские мужчины – это не наши полуживотные! Куалийцы – воспитаны и вышколены. Для них женщина – это божество, они относятся к ним с огромным уважением! Но все же и куалийские мужчины – это мужчины, и в принципе, хотят от честных женщин того же, что и наши, и лишь говорят с большей вежливостью и дипломатичностью.

- Скажите, графиня, - спросила с улыбкой иностранка. – А лично к вам куалицы проявляли интерес?

- Я получила, по-моему, три десятка предложений руки и сердца. Всем я предельно вежливо отказала. Поведение мое близко к ангельскому, и ни одному мужчине я никогда не давала повода мечтать о чем-то большем.

- Браво, Жю Сет.

- Кобели есть кобели…  Этих животных ничто не исправит!

- Нужно начать против них Святой Поход, как против поганых язычников!

- А если мужчина хороший? – спросила молодая и наивная графиня Жю Кхлиа. – Ей-богу, ну ведь не все же мужчины – монстры! Он тоже наш враг?

- Душечка, если вы собрались защищать хвостатых, вы выбрали не лучшую аудиторию! – едко проскрипела полная Жю Шаба. Ее поддержали ее товарки:

- «Нетаких» не бывает! Значит, еще не показал себя! Или вы служанка патриархалов?!

- Остановитесь, дамы! – вновь взяла слово Жю Сет. – Во-первых, мы должны уважать мнение каждой нашей сестры. Во-вторых, да, бывает и такое! Есть такое явление, - хорошие мужчины. Их немного, процентов десять-пятнадцать, но есть! Есть благородные молодые люди, любящие своих жен и возлюбленных, есть почтенные отцы, обожающие дочек и сыновья, жизнь готовые положить за своих матушек. Есть! Да меня и саму поставил на ноги приемный отец-мексиканец, который первым изо всех мужчин начал смотреть на меня, как на личность! Он научил меня всяким хитростям при управлении кораблем,  какие не все профессиональные пилоты знают! Есть, чего греха таить! И я вам хочу сказать, что такие вот благородные мужчины вдвойне подвергаются ударам патриархального монстра. Поймите, любезная Жю Кхлиа, насколько выгодно нашему обществу держать половину населения практически бесправными! Заставлять их трудиться за гроши! Или вовсе бесплатно, навязывая им всяческие «долги»! Издеваться над ними, реализуя свою скотскую сущность! И когда вдруг встают на нашу защиту благородные и любящие мужчины, коли таковые еще остались, химера патриархализма стремится уязвить и унизить их с удвоенной силой. Для патриархалов они предатели, отступники. Над ними начинают смеяться, унижать их, что они-де подкаблучники, маменькины сынки, не имеют своего мнения, находясь якобы в кабале у женщины. Находиться в зависимости или хотя бы в согласии с женщиной для патриархалов позорно! Тот, кто не проявляет власти над женщиной, а хуже того, стремится уважать женщину, - для наших эксплуататоров предатель, враг и отступник! Нет позорнее оскорбления у патриархалов, чем сравнить мужчину с женщиной! Женщина, «баба» у них это оскорбление! Зато все благородные качества господа мужчины заиграли себе! И назвали это – «мужественность», конечно же!

- Позор! Они пользуются нами, как рабынями! – негодовала необъятная Шаба, которая за всю свою жизнь тарелки не помыла.

- Жю Сет, как бы хорошо бы вам было избраться в парламент! – размечталась одна из молодых гостий. – Вы бы защищали права женщин.

- Куда избраться, сударыня?! – удивленно подняла брови графиня Сетская. – Шутить изволите?! Кто же меня, женщину пустит в парламент?! И кто вас, сестры, подпустит к избирательной урне, хотя вы и из благородного сословия?!

- И что нам делать? –
- Что же нам делать, сестры?! – театрально воззвала к аудитории Стелла. – Можно смириться и оставить все, как есть. Можно устраивать разовые акции неповиновения, и заслужить славу бунтарок и анархисток. А можно избрать для себя новый путь. Как говорится, если хочешь изменить мир, начни с себя. В моей новой книге «Эволюция женщины: новый путь» я раскрываю основные положения, как хилликийская женщина может изменить свою жизнь и ощутить себя Личностью. И моя основная идея – автономия! Это не монашество, не побег от мира за каменные стены или в неприступную башню. Самая первая победа женщины над самой собой – это ощутить себя не чьим-то придатком, не приложением, а Личностью, самостоятельной и независимостью. Можно убежать за тысячи кихио от источника своего рабства, но если не искоренить рабство здесь, - Стелла многозначительно показала пальчиком на область сердца, - можно никуда не бежать!

- А что это значит? – спросила молодая графиня. – Это значит, отделиться от своего мужчины? Даже от отца или сына?!

- Сударыня, повторяю, - отделиться ДУХОВНО, - строго сказала Жю Сет. – Будем реалистками, мы живем в обществе. А не в пещерах, и не может сепарироваться окончательно. Ощутить себя свободной, самостоятельной личностью, и уже опираясь на это, строить свою жизнь. И прежде всего – отдалить от себя тех, кто доставляет нам неприятности!

- И как это сделать?

- Вот об этом любая женщина и сможет прочесть в моей книге, - важно сказала Жю Сет. – К тому же обложка книги будет украшена золотыми нитями! И я сразу же хочу сказать – эта книга будет запрещена государством, как только она выйдет! Для патриархалов она, как кость в глотке! Начальную стоимость книги я оцениваю в сущие гроши – в пять тысячи ипси. А дальше – как пойдет…

- Я бы могла взять несколько экземпляров на мою родину – оживилась жена иностранного посла. – Дипломатический багаж не просматривают на границе.

- Аплодирую вам, сударыня! – улыбнулась Стелла. – Так мы найдем единомышленниц в соседних державах, а там, как знать, - может, и по всему миру!   

В этот момент раздался звонок. Это прибыл мастер чинить Стеллин компьютер, - и никто-нибудь, а сам командир подразделения ИЭБ*, лично старший лейтенант Эльмин Гусейнов, - советский азербайджанец и местный компьютерный гений. Стелла до последнего надеялась, что Эльмин припозднится и будет после обеда, но тот, понимаешь, решил, что дело прежде всего. Когда она договаривалась с ним, она не уточнила время, - «где-то в районе обеда». Откладывать, однако, она не стала, - с техникой надо что-то делать как можно быстрее.

- Прошу прощения, дамы! – Стелла вспорхнула с места, как птичка с веточки. – Можно забыть о делах, но дела никогда не забудут нас. Одну минуту…

Через мгновение в центральном отсеке очутился молодой мужчина – представитель врагов всего прогрессивного человечества, по мнению хилликийских феминисток. Он был одет в легкую летнюю форму с оливковым беретом и имел с собой переносной компьютерный блок. Сам Гусейнов, симпатичный уроженец древнего Баку, был ростом немного повыше Стеллы, обладал спортивной мускулистой фигурой, загорелой бронзовой кожей, чуть расширенным носом кавказского типа и тонкими усиками в форме серпа. Принц Персии, ни больше, ни меньше…  Такой тип мужчин импонировал Стелле, и она была немного смущена, тем более, она понятия не имела, как она будет выпутываться из данной ситуации. Еще в большем ауте были дамы на том конце линии связи. Что здесь делает классовый враг?

- Спасибо, что зашел, - поблагодарила Стелла, от волнения хрустя пальцами. – Я в общих чертах тебе описывала проблему… Ну, в общем вот он, - показала графиня в сторону мертвой техники. – Если что нужно – спрашивай. Только не обращай внимания, у нас тут заседание дворянского клуба, мы тут о своем, о женском лопочем.

Прежде чем сказать это, рука Стеллы инстинктивно отключила синхронный переводчик с хилликийского на русский. Эльмин пожал плечами:

- Да ладно… Мне только стул нужен и, у тебя попить не будет? Пожалуйста, а то забегался с утра, как конь!

- Компот из киви подойдет? Сейчас обеспечу!

- Да, ничего, мне только стаканчик, - покраснел Гусейнов. Ему была симпатична Стелла. Но ему только мечтать о ней оставалась, потому что она была старше его на тринадцать лет, к тому же о ней ходили слухи, что семью она заводить не хочет, и что у нее дочь ненамного младше самого Гусейнова. Он, в принципе, и не мечтал, но отказать в услуге графине не мог. Он обернулся к пульту ноута, где на него смотрели пятнадцать женщин-инопланетянок во все глаза.

- Добрый день, товарищи женщины! – поприветствовал Гусейнов женщин воинское приветствие.

- Стелла, душа моя, а что этот молодой самец хочет? – выпучила глаза Жю Шаба. – Зачем он здесь?

- Ничего, я наняла мастера для починки вычислительной машины, - как ни в чем не бывало сказала Стелла по-хилликийски. – Вот в чем-чем, а в компьютерах я, увы, профан. И он, кстати, вас только что поприветствовал.

- Но не вы ли только что говорили об автономии? Или мы так и остаемся в подчинении у мужчин?

- Почтенная Жю Шаба, ну если я заказываю платье у портного, или покупаю молоко у молочника, или патроны у оружейника, это значит, я в зависимости от него? Бросьте, это уж слишком радикально! У меня есть деньги, у него товар, или услуга. Деньги или иное вознаграждение на услугу – это не унижение. Это диалог равных экономических субъектов. И я горжусь тем, что мне не нужно клянчить денег у мужчины на то, чтобы починить машину. Я нанимаю и я плачу! – Стелла горделиво вскинула голову. – Задумайтесь, как это звучит: хозяйка нанимает работника на свои деньги! И мне не надо спрашивать разрешения ни у кого. Захочу – найму маляра, чтобы он мне потолок перекрасил в нежно-голубой цвет! Захочу – найму повара, чтобы он мне обеду готовил! Говорю еще раз с гордостью: я – хозяйка! Я наниматель! На меня работает мужской персонал, как я скажу! Звучит?!

- О, да, звучит, как признание в любви! – заулыбалась племянница посла.

Стелла сейчас спинным мозгом соображала, как выйти из сложившейся нелегкой ситуации. Вот ведь подгадал Гусейнов, нарочно не придумаешь! Она молилась Богине, что Гусейнов не понимает хилликийского языка, а ее товарки и во сне не слышали русского. И что ни у кого нет онлайн-переводчика.

А дамы, тем временем оживились, все смелее поглядывая на молодого усача, который за заднем фоне никого не трогая пытался реанимировать умученный страстной графиней аппарат. Стелла сейчас пылала, как аленький цветочек. Она уже не раз обращалась за подобной помощью к Гусейновым, и ей было стыдно по-женски. Гусейнову она доверяла, потому что тот не трепался, почти по-врачебному соблюдая сокровенную тайну больного. Стелла не знала, что Эльмин стабильно каждую неделю «лечит» компьютерные системы, и его стоическому взгляду на жизнь и на глупость людей, позавидовал бы из глубин веков сам Сенека. И, да, Стелла не единственная его «клиентка».

С другой стороны, ну даже если бы и растрепал он среди своего мужичья, что графиня любит видео погорячее... Ну, только бы она разочаровалась в нем... Она в разговоре как-то открытым текстом упоминала, что не видит в порнографии ничего плохого, и даже использовала некоторые картины для создания чувственных образов  в своих книгах. Все остальное - ханжество!

- А этот юноша не так плох, - оценивающе вытянула сальную шею с припудренными бородавками Жю Шаба. – Высокий, статный… И он тоже воспитан с уважением к женщинам?

- Конечно! – сказала Стелла. – Очень порядочный юноша.

- Я бы у него приняла экзамен на уважение! – плотоядно заулыбалась Жю Гвилиано. – Каждый правильный ответ – позволила бы целовать мне руку, каждый неправильный – шлепок по голой попке! Я, помню, так игралась со своими рабами. Победитель получил право целовать меня…ну сами понимаете где! – Аристократка без стыда и совести в голос захохотала, видимо, вспоминая приятные моменты.

- Прекратите, сударыня! – нахмурилась Жю Сет, которой стало стыдно перед молодым старшим лейтенантом за похабный бред, который несла эта бесстыжая баба, пусть даже он ничего и не понимал. – Подумаешь, молодой мужчина! Я и внимания не обращаю. Но мы же не мужичье, мы же женщины, чтобы видеть в человеке только объект похоти! Проявите немного уважения к этому юноше, у него не так давно умерла тетка!

- Бедный мальчик! – проявила сочувствие Жю Гвилиано. – Это другое дело! Я бы утешила его. Стала бы ему хорошей теткой!

- Вы? Утешили бы? – сморщилась Жю Шаба. – Я себе представляю. На второй или на третий вечер несчастный юноша очутился бы в вашей постели! Мало ему одного горя, так тут на него позарилось костлявое чудовище!

- Завидуйте молча, сударыня! – прошипела худощавая обольстительница. – У меня хотя бы сохранилась фигура, и я знаю, где у меня талия! А у вас чтобы ее найти нужно, нужно бригаду частных детективов нанимать! И, да, я считаю, что лучшей проводницей в мир любви для молодого человека является старшая родственница!

- Я бы назвала эту мерзость другим словом, да стыдно перед благородными дамами! – прохрипела полная Жю Шаба.

- А что, лучше где-нибудь в подворотне, с какой-нибудь грошовой шлюхой, рискуя получить в потемках удар ножа от грабителя? – не унималась Жю Гвилиано. – Или на накрахмаленных простынях, в неге и покое, в объятиях любящей родственницы, конечно же, не ближе кузины! Подумайте, и отбросьте предрассудки, придуманные мужчинами!

- Да за эти предрассудки вам мужчины только спасибо скажут! Вы в церкви-то на исповеди давно были?

- Прекратите, дамы! Вот, смотрите, во что вы сейчас превратились! – не выдержав, вскрикнула Стелла. – Вот убедитесь, что делает с вами патриархат! Один молодой мальчишка, который даже на вас не смотрит, - и вы уже готовы вцепиться друг другу в глотку! А патриархату только того и надо, чтобы женщины были рабами мужчин и врагами друг для друга!

Между тем невинный, как ангел, Гусейнов, не подозревавший, какие страсти пробудила его личность у борцуний с мужской диктатурой, подозвал Стеллу. Стелла, беспокоясь, как бы у нее в доме не разгорелась рукопашная схватка согласно Общевойскового Устава ВС* СССР,  подошла к ожившему экрану, который впервые за долгое время засветился, правда, пока в безопасном режиме. Эльмин, подозревая неладное, спросил:

- У вас там все нормально? Сейчас такая ругань шла, жаль непонятно о чем!

- Никакой ругани, - соврала Жю Сет.-  Мы, хилликийцы, люди эмоциональные, на энергию не скупимся. Ох, он заработал! Эльмин, ты волшебник!

- Нет, пока еще не заработал. Стелла, это не мое дело, где ты лазаешь, и сколько контента для взрослых ты качаешь. Но как начальник всея Сети заклинаю тебя Аллахом, - не ходи на сайты, который компьютер помечает красной чертой. Восемьдесят девять вирусосодержащих сайтов в журнале записи, - это не шутки! Войдешь в нашу локалку, - и это все хлынет к нам! Не дай Аллах какую-нибудь систему парализует, особенно в критический момент!

- Ой, мне так стыдно перед тобой, - Стелла раскаянно прикрыла глаза ладонью, отводя огромные глаза от молодого спасителя.

- Да ладно, я кто, чтобы судить кого-то, - смутился в свою очередь Эльмин. – А вот за технику безопасности выговариваю тебе. Я сейчас твой комп ставлю на форматирование. Все твои шестнадцать с половиной террабайт видео я вынужден стереть. Часть данных, как в тот раз я перенес на соседний диск, чтобы сохранить от форматирования.

- Ну, надо…так надо… - грустно согласилась Стелла. Некоторых видео ей было особенно жалко. Например, того шестидесятиминутного, где хозяйка наказывает провинившуюся кухарочку по румяной попке, ей это было особенно близко… Но раз мастер сказал, - что поделаешь… Стелла, поборов неловкость, предложила своему спасителю:

- Слушай, пока будет форматироваться, пройди на камбуз, возьми в холодильнике, что хочешь. Алкоголь не предлагаю, ибо ты на службе. Морс из киви – на второй полке.

- Спасибо, не откажусь, - воодушевился бакинец. – Как в нормальном режиме загрузится, маякни мне, лады?

- И сигареты там, за холодильником, несколько блоков… Кури, - не стесняйся.

- Спасибо, не курю я… Слушай, а что, если не секрет, вы там так яро обсуждаете? Ничего про меня не говорите?

- Ах, если бы! – соврала Жю Сет. – На биржах опять цены на зерно упали, вот, ругаем наших экономистов.

- Это хорошо! – улыбнулся Гусейнов. – Хлеб для людей дешевле будет!

«А у меня будет меньше прибыли. Но вам, коммунистам*, дела нет до страданий маленькой графини, которая не сможет купить себе новую модную коллекцию этого сезона!» - грустно подумала Жю Сет.

Все было на мази. Эльмин ушел на камбуз, Стелла вернулась к своей аудитории:

- Простите, дамы. Я опять с вами.

- Стелла, о чем вы говорили на этом варварском рыкающем языке? -  недоверчиво спросила герцогиня. – Этот молодой куалиец ушел? Вы его прогнали?

- Нет, он отчитался мне об уже выполненной работе, а сам пошел за инструментами, - ответила Жю Сет, обмахиваясь старинным веером. Ушки у низкорослой княгини горели так, что от них можно было спичку зажечь. – Я поставила ему условие, - отчитываться о каждом шаге!

- Это правильно, а то накрутит сейчас цену, за то, за это… А он благородного сословия или черного?

- Благородного, сударыня… Его отец – потомок персидских князей. – Стелла даже не стала углубляться в принципы устройства советского общества. (А вообще-то Королевский Двор после первых контактов с куалийцами издал Высочайший Манифест, приравнивающий куалийцев с дипломами высших степеней к иностранному дворянству. А уж Гусейнов в компьютерном деле был дока, несмотря на относительно молодой возраст).

- Благородного – и работает?

- Служит, почтенная герцогиня. У куалийцев все молодые благородные люди, - безземельные дворяне. Военная служба – один из социальных лифтов, как и везде.

- Ну не похож этот птенчик на военного! – улыбнулась Жю Шибо. – Вы с нашими гвардейцами и кавалергардами* сравните, на худой конец, с пехотинцами! Как они горланят, жрут выпивку, ровно лошади, все покрыты шрамами. А этот юноша, - будто из материнской колыбели вчера.

- Но, ihni, он работает со сложной техникой. Наши кавалергарды со своими саблями и ведрами и шагу ступить бы не успели, как попали бы под какое-нибудь боевое излучение.

- Ну, давайте не будем о  войне. Это грязное изобретение мужчин, а мы благородные женщины, несем любовь и добро!

- Согласна с вами, почтенная герцогиня! – Итак, возвращаемся к нашей повестке…

В этот момент появился Гусейнов. Стелла, не давая ему и рта раскрыть, сказала ему максимально господским тоном и подкрепила его повелительным жестом:

- Возвращайтесь к ремонту, друг мой! Благословляю вас!

- Хорошо, за тем и иду уже, - удивленно посмотрел на Стеллу бакинец. -  Стелла, хочешь я тебе еще один канал связи установлю? Это быстро, минут пять.

- Хочу. Устанавливай! – повелела барыня по-русски. – Как видите, точнее, слышите, сестры, мужчина должен чувствовать твердую женскую власть! – Это уже было сказано по-хилликийски.

- Ваша Светлость, а вот что бы вы сделали, если бы застали служанку в объятиях мужа? – спросила одна не старая особа с задних стульев, до сего момента хранящая молчание. – Два дня назад захожу я в свои покои, а там мой муж лапает молоденькую служаночку за все места! Она вроде и вырывается, но муж сказал, что это она сама его соблазняла, новые чулки одела, со стрелкой. Ну, я  ее отхлестала хорошенько и посадила в подвал на хлеб без воды. Вот на чьей стороне быть?

- Сударыня, и вы поверили мужу?! – взвилась Жю Сет. – Она его соблазняла, а он следил, какие чулки она одевала? Это он домогался бедную девушку в ваше отсутствие согласно своему кобелиному инстинкту, а вы ее еще и наказали?! О, ужас! Патриархал распускает руки к беззащитной представительнице женского пола, а другая представительница женского пола, сестра по полу, ее еще и мучает! Черти патриархата пляшут от радости!

- Сестра? – удивилась особа. – Что вы имеете в виду? Мне грязная простолюдинка не сестра!

- Но она женщина, как и вы! – уперлась Жю Сет. – Ваш муж вас бессовестно обманул, а виноватой выставил пострадавшую. Сегодня патриархат вбил клин между женщиной-хозяйкой и женщиной-слугой, а завтра он разотрет из поодиночке! Я не говорю вам, что вы с чернью должны за одним столом сидеть, но осуществлять покровительство женщинам и более низкого происхождения вы обязаны! Иначе, получается, что вы, простите, - прислужница патриархата?

На этот раз Жю Сет поддержали ее родовитые подруги:

- Муж в отсутствие жены ухлестывает за молоденькой служаночкой! – прыснула худая землевладелица, - Старо, как мир! И она его еще и соблазняла? А он, бедненький, прятался?

- Настолько бедненький, что запомнил, какие чулки одевает совратительница, которая наверняка его вдвое-втрое моложе! – хохотнула Жю Шаба. Здесь она была полностью солидарна с худощавой соперницей. – Не будьте наивной, сударыня!

- Если хотите быть верной нашему делу, - освободите служанку! Успокойте ее, попросите, как было дело. Пригрозите мужу, что заявите в суд, что подадите на развод, и что берете девушку под свое покровительство, - Это уже звучало от Жю Сет, как приказ. – Я, например, так и поступаю. Со своим черным сословием я бываю строга, не спорю. Но если я узнаю, что кто-то из сельских девушек, или хоть из невольниц, подвергся насилию или обиде со стороны мужла, тут я полностью на ее стороне! И укрывала у себя, и приговоры выносила в суде, враз отрезвляющие двуногих кобелей, и плеткой учила тех хряков, кто пытался напасть на девушек и женщин в моем присутствии! И в моем имении женщины знают, что первая их заступница – графиня Жю Сет-Кортес!

- Ну, простите, графиня, тут уж мое мнение, - со скучным видом заворчала Жю Гвилиано, - Про ваши методы поговаривают разное… Все-таки слишком уж вы балуете своих дворовых девок и служанок. Особенно, смазливых молодых девчонок! Уж простите за прямоту, но уж слишком вы много делаете преференций черни. Как бы до бунта не дошло!

- Ну что поделать, люблю я молоденьких, смазливых девчонок, - хитро улыбнулась Жю Сет. – Не мужчин же мне обожать?

- Ах, вот вы о чем! – усмехнулась Жю Гвилитано. – Ну… все равно, слишком… На мой взгляд!

Другие участницы конференции понимающе засмеялись, кивая головой, - все, мол, ясно! В этот момент вновь появился Гусейнов. Показав Стелле, что пошел заниматься делами, он с опаской глянул на женские голограммы. Женские голограммы в свою очередь тоже, как одна, включили системы наведения в сторону молодого землянина.

- Ох, наш птенчик возвращается на веточку! – плотоядно зацокала языком Жю Шаба.

- О каких вам птенчиках думать уже? – уколола ее Жю Гвилиано. – Максимум об уютно и теплом насесте!

- Помолчите, обглоданная вы жертва нападения хищника!

- Стелла, все нормально? – обернулся Гусейнов. – Что-то случилось?

- Две соседние державы пошли войной друг на друга! – соврала Стелла на русском. – Дамы сожалеют, что железная дорога в южные королевства будут перерезана.

- Война – это плохо, - нахмурился Эльмин. – Стелла, я канал связи в процессорный блок вставлю, ок?

- Да-да, разумеется…

- Что он говорит, Стеллочка? – переспросила жена посла.

- Говорит, что почти все сделал.

- Фу, какой мужланишка! – скривилась якобы от отвращения любительница помучать служанку.

- Итак, дамы, давайте подведем итог, - поправила прическу Стелла. – К чему мы придем. Первое. Автономия – это необходимый для каждой женщины шаг, если она хочет быть свободной от пут патриархата. Осознание себя, как независимой личности! Общение с мужчинами – только по необходимости, или по собственному желанию…

- Госпожа графиня, а замужество – это плохо? – робко спросила защитница «не таких» мужчин, чем вызвала всеобщий смех.

- Сударыня, будете ли вы замужем, или останетесь одинокой, станете ли вы многодетной матерью или откажетесь от деторождения вовсе, будете ли вы любить мужчин или женщин, или всех сразу, - это вопрос исключительно вашего выбора. – ответила Жю Сет. – При одном условии, - если это действительно ВАШ выбор, и он не навязан вам кем-то извне. Не само замужество по себе плохо, а подчиненное положение женщины в нем. Итак, продолжаю! Второе, - женская солидарность. Солидарность! Женщина, помоги женщине, вне зависимости от гражданства, веры и даже социального положения. Третье. Никаких уступок патриархалам!..  Что-то не так? Дамы, вы не согласны?

Стеллу встревожило абсолютное отключение аудитории, будто бы все женщины переключили внимание на что-то другое. Она повернулась к южноамериканскому компьютеру, который чинил Гусейнов, и все поняла.

Люк процессорного отсека в полуметре над полом был открыт, и сейчас старлей, стоя в позе гончей, берущей след хищника, пытался всобачить туда маленький блок связи с двумя красными лампочками. Гусейнов, не имея понятия, что к его нижней части туловища сейчас обращены взоры почти полутора десятков голодных инопланетянок, спокойно делал свое дело, иногда ругаясь по-тюркски.

- Так! Дамы! – возмущенно пискнула Жю Сет. – Вы увидали там что-то более привлекательное, чем борьба за права женщин!

- Нет-нет, что вы,..

Внимание непреклонных и верных сторонниц нехотя возвращалось в повестку дня, одним глазом глядя на молодое, спортивное тело ненавистного представителя мужского мира. Под это дело Стелла незаметно подняла цену на свою книгу до шести тысяч ипси за экземпляр и чуть подувеличила членские взносы за эту пору. И все прошло благополучно.

А когда пришло время выключать трансляцию, у благородных женщин Хилликийского королевства возникло желание пообсуждать еще что-нибудь. Но на этот раз, учтиво попрощавшись со всеми, уже Стелла с каким-то потаенным садизмом нажала кнопку отключения трансляции, обрывая связь между мирами и оставаясь наедине с этим молодым мужчиной назло всем.

Впрочем, дальше этого чувство дело все равно не пошло. Их взаимную симпатию даже дружбой нельзя было назвать, - так, партнерство…

Закончившего работу Гусейнова Стелла отблагодарила по-королевски – двумя бутылками прекрасного молодого вина, которое по цвету было алым, как кровь. Это без кавычек было одним из лучших вин из хозяйства Жю Сет и продавалось оно на Гуриассе от полутора тысяч ипси за литровую бутылку. Оно так и называлось «Кровь небес».

 А потом, еще в благодарность, чмокнула заробевшего Гусейнова в щеку.

Хоть этот мужчина и не принадлежал ей, но Стелле было приятно, что из всех своих «общественниц» только она имеет роскошь целовать куалийского мужчину и угощать его вином. А этим напыщенным жабам и шабам нечего здесь делать! Это только ее царство!

А Эльмин Гусейнов, придя в подразделение, поставит в шкаф от посторонних глаз кровавое вино и, улыбаясь, слушая удары своего сердца, будет вспоминать наиболее дорогой подарок этой чернобровой колдуньи, застывший на его щеке. Он как будто согревал до сих пор… И сегодняшние сны будут еще долго волновать его чувства…

-------------------------------------------
ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

Суфражистка (устар.) - женщина, борящаяся за избирательные права женщин.

Gao - "почтенный", "уважаемый" (хиллик.)

Ihonno - "хозяйка", "распорядительница" (хиллик.)

Ihni - буквально "предводитель", "командир" (в хилликийском языке слово встречается только в мужском роде)

"Хвостатые" - жаргонно-оскорбительное название мужчин у радикальных феминисток.

Генерал-аншеф (именно так переводит электронная лингвистическая система) - устаревшее звание, примерно соответствующее современному маршалу, главе учреждения, военного министерства или службы тайного сыыска.

ИЭБ - информационно-электронная борьба

ВС - Вооруженные Силы

Коммунисты - устаревшее слово. Так Стелла называет всех приверженцев идей социализма. Коммунистов еще быть не может, так как коммунизм, как общественно-экономический строй еще не установлен. В более узком смысле, коммунист - это любой сторонник развития СССР в сторону полной отмены частной и личной собственности и частного капитала.

Сенека - — римский философ-стоик, поэт и государственный деятель I в.н.э.

Кавалергард (именно так переводит на русский язык электронная система) - тяжелая кавалерия.