Поход выходного дня 18 плюс

                Хочешь жениться – иди в туристы…
               
                память нашей юности


Ранняя предрассветная пора. Зарождается летнее утро. Солнце ещё не показалось, но тронуло  лучами восточную сторону неба, одевая синюю ночную наготу в нежнейшие  тёплые тона. Дремлют древние Жигули. Их белые доломитовые стопы, окунувшись в Волгу, перекрывают воде прямые пути и заставляют пробежать лишнюю сотню вёрст, образуя петлю Жигулёвской Кругосветки.
 
В мощном потоке различаются отдельные ручейки и струи, несущиеся наперегонки в неизведанные дали. Временами они сбиваются со стремительного бега, будто любопытствуя, замедляют движение, закручиваются в малом водовороте и, спохватившись,  устремляются  вдогон опередившим их собратьям. Некоторые, натолкнувшись в глубине на препятствие, или по какой-то другой причине устремляются к поверхности и разливаются по ней во все стороны восходящим родничком, который через мгновение подхватывается основным потоком, теряется в нём и продолжает путь вместе со всеми.

У самого берега вода почти неподвижна. Неторопливо вздымаясь, словно вздыхая, посылает она на прибрежные камни ласковую волну. Тихо, без всплеска прозрачная волна покрывает зелёные камни и так же медленно отступает, оставляя на воздухе  пряди послушных ей водорослей. Гладко поблёскивающие, тонкие и длинные, они, подрагивая и извиваясь, тянутся вслед уходящей волне, становятся плоскими и, постепенно сникая, безжизненно стелются по камням, исчезают в щелях между ними. Расставаясь с живительной влагой, водоросли жалобно всхлипывают, и это всхлипывание становится всё более и более явственным. Но стоит лишь прийти новой волне, они весело расправляются, прячут под пышными локонами неровные камни, и тогда дно кажется устеленным колышущейся массой изумрудного пуха.

На высоте полусотни метров над водным зеркалом по склону гор извивается широкая меловая дорога. И дорога, и придорожные заросли лещины прикрыты призрачной кисеёй утреннего тумана, который более плотно сконцентрирован в подбирающихся к дороге лесистых распадках.
 
Совокупность плавающих в тумане звуков, которую типичный обитатель города наивно принимает за глубокую тишину, слегка противоречит безмятежному сну природы, намекая на скорое пробуждение. Но сон ещё не выпустил природу из своих объятий, и время пробуждения не наступило. Всё вокруг спокойно, и эти негромкие звуки, объединяясь с тишиной в нечто целое, дают возможность наиболее полно почувствовать господствующий повсюду покой.

Воздух наполнен предутренней свежестью. Исходящая от воды, истекающая от скальных стен прохлада создаёт приятную противоположность ожиданию жаркого дня.

Было время: бесстрастно взирали горы на зарождение и рост поселений по берегам великой реки, разрушительные набеги кочевников, гибель и возрождение народов. Они привечали людей, которые искали в пещерах и гротах защиту от заставшей непогоды, в лесах и на реке пропитание для себя и пищу для скота в пойменных лугах. Горы помнят визиты сиятельных особ; разгульные вольницы разбойников, скрывающихся от суровых законов; случайных бродяг; практичных, хватких промысловиков всяческой направленности и абсолютных бессребренников – простодушных любителей природы.
 
Горы стали свидетелями множества событий. Трагедии, комедии, трагикомедии, включающие фарс, – для них не осталось незнакомых жанров, которые не разыгрывались бы на их широкой сцене. Они досконально изучили людей, жизнь каждого из которых одинаково начинается, всегда отличается от любой другой, но каждый раз в бесчисленном варианте повторяет все предшествующие ей жизни.

В младенчестве, не ведая испытаний, через которые предстоит пройти, человек слаб и беспечен. Набравшись сил, он бросает вызов судьбе и вступает в борьбу со стихией жизни. В старости, не достигнув идеалов и надломив волю, безмятежный и опять беспомощный, доживает век в тихой усталости и недоверчиво наблюдает вихри бушующих страстей, раздуваемых непримиримой, но теперь уже чужой молодостью. К финалу, пресытившись прелестями жизни, утратив способность удивляться и радоваться, обретает пустоту душевную, и впоследствии с трепетом уходит в пустоту небытия.
 
Как бы ни бился человек в бурном круговороте жизни, удовлетворяя или нет безумные страсти, желания и сложные капризы, всему наступает конец - и чуть приметный, поросший травою холмик, на который, порой, ступает чужая нога или копыто животного, содержит в себе  то, что раньше было человеком. Был он, как не был, словно и жизнь была дана для короткого взлёта страстей, чтоб сгореть и не оставить даже дыма. И всё повторяется вновь.

Трагедии человеческой жизни не затрагивали каменного сердца гор, они оставались равнодушны.
 
Но видели Жигули и других людей. Их было не много. Не гоняясь за миражами и материальными соблазнами жизни, они сосредотачивали внимание на истинных ценностях, соприкосновение с которыми наполняет людей чувством прекрасного, пробуждает в них самые лучшие качества. Такие люди умели видеть роскошную красоту природы и ценить её поразительную неповторимость. К ним горы относились совсем иначе.

Большие и малые события, живущие в памяти Жигулей отголосками минувших тысячелетий, составляют основную мудрость этих гор: нет в мире вечного, кроме красоты. Потому, проявляя благосклонность к своим избранникам, горы раскрывались перед ними в невиданной дотоле красоте. Очаровывая воображение, придавали сил и вдохновляли на создание выдающихся творений, ярких, неповторимых шедевров, несущих сквозь поколения изумление и восторг их создателей, лицом к лицу повстречавшихся с этой красотой: Айвазовский, Репин, Саврасов, Васильев, Левитан…

                ***

Неожиданно ворвавшись в обитель спокойствия в столь ранний час, с дороги зазвучали голоса, послышался задорный смех. Весело откликнулось эхо и окончательно разрушило непрочное  царство тишины. Она отступила в глубину гор и залегла среди густого леса, где её не могли достать голоса беспокойных туристов. Жигули укоризненно вздохнули, поражаясь самодовольству молодых людей, не обращающих внимания на окружающие красоты и не желающих совокупиться чувствами с утренней идиллией.

Туристическая студенческая группа двигалась к горе Верблюд – излюбленному месту отдыха и развлечений тех, кого не успели изнежить приспособленность и удобства современных квартир. Молодые люди, немного мечтатели, немного авантюристы с идеальным взглядом на  жизнь и жаждой новых впечатлений, решили выбраться за пределы города и провести несколько дней на природе. Для молодёжи такого типа характерна постоянная потребность в исследовании неизвестных территорий и тяга к лёгким приключениям. Они стеснённо чувствуют себя в удушливой обстановке современной дискотеки или чопорной атмосфере вечернего ресторана, предпочитая простор походной жизни, свет костра и романтику тёплых ночей.

Все неплохо знали друг друга – в активе не один совместный поход: Урал, Кавказ, Саяны и Камчатка, знаменитая Жигулёвская Кругосветка, а Жигули со школьных лет исхожены вдоль и поперек.

Ребята обособленной группой шли несколько впереди, по обыкновению развлекаясь анекдотами, среди которых временами проскальзывали те, что никак не предназначались для женских ушей. Душой общества здесь был Викинг. С большим рюкзаком, из которого торчал гитарный гриф, он размеренно шагал в окружении ребят, извлекая из памяти анекдот за анекдотом, и вместе со всеми смеялся. Его добродушный басовитый смех заражал всех, кто его слышал, даже если они не знали причины этого смеха.

Периодически волна смеха долетала до девушек, которые шли  своей компанией позади ребят. Девушек разбирало жгучее любопытство, порою порождавшее обидные подозрения: а не над ними ли потешаются «гадкие плохиши»? Но, в общем, они верно толковали причину и, демонстрируя благопристойное поведение, «мужественно» сдерживали желание присоединиться к «авангарду».

Ребята были одеты подчёркнуто небрежно, но удобно. Девушки – более аккуратно. Они в какой-то мере жертвовали удобством ради внешнего вида: даже в дороге им хотелось быть как можно более привлекательными. На тех и на других поверх одежды красовались штормовки. Эти потрёпанные штормовки вместе с огромным, обязательно до предела набитым рюкзаком, составляли непременный, как почему-то считалось, атрибут настоящего туриста.

В компании девушек, явно пренебрегая мужским обществом, расхлябанно вышагивал красивый, недурно сложенный юноша, откликающийся на обращение Шестопёр. На каждом плече он нёс по рюкзаку, и расхлябанная походка призвана была подчеркнуть, что двойная нагрузка не создаёт ему неудобств. Девушка, рядом с которой он шёл, была свободна от ноши. Все обращались к ней Диана. Видимо, второй рюкзак на плечах юноши  принадлежал ей. Одеждой пара заметно отличалась от остальных. Парень был одет в фирменный спортивный костюм и кроссовки той же фирмы, которые были приобретены, скорее всего, в результате нелегальной сделки с фарцовщиком на столичной толкучке. Девушка щеголяла в джинсах и спортивной курточке плотного трикотажа с длинным рукавом и молнией. Даже со спины просматривалась её стройная, подтянутая фигура.

Шестопёр и Диана были не единственными, кто отличался от остальных туристов. Высокая блондинка с ярко-соломенными волосами  шла последней в компании девушек. Женские фасонные брюки из натурального льна плотно  облегали красивые бёдра. Сверху надета короткая, до пояса хлопчатобумажная куртка, на ногах гибкие кожаные босоножки. Всё выдержано в непрактичных светлых тонах.
 
За группой девушек в задумчивом одиночестве шёл руководитель похода. «Горный волк», как  окрестили его молодые подопечные, был старше всех на десяток лет, преподавал в институте электронику и являлся также обучающим инструктором в секции горного туризма. Он имел огромный горно-туристический опыт: высшие категории сложности походов и руководство в некоторых из них, восхождение по маршрутам особой сложности в условиях плохой видимости и ночью. Всё это, плюс превосходное знание горной спортивной техники, делало его полубогом в представлении молодых туристов. После пережитой личной трагедии он завершил карьеру альпиниста и обратился к инструкторской деятельности. Студенты знали его, как добродушного «препода», который никогда никого не заваливал на экзаменах по специальности, но он был крайне строг в теоретической подготовке «горняков» и практическом натаскивании подопечных.
 
Замыкали группу два человека: один из немногих друзей Волка – Антей, достаточно опытный для своего возраста турист и его друг-сокурсник, которого он решил приобщить к горному туризму, и которого слаженная группа туристов видела в первый раз. Одет незнакомец был в качественный спортивный костюм отечественного производства и китайские кеды. Шестопёру он не понравился уже потому, что тоже был в спортивной одежде. За спиной юноши болтался полупустой рюкзак, новый и чистый, и понятно было, что он не использовался до этого ни в одном походе. Рюкзак был большим, но абсолютно непрактичным: пошит из усиленного, толстого полотна, которому всё же далеко до брезентухи, нет боковых карманов и кармана в клапане, плечевые лямки узковаты и без дополнительных накладок. Первый урок, который Антей дал своему другу, начался с вопроса:

- Где ты раздобыл эту хрень?

- В спорттоварах.

- А абалаковского рюкзака  там нет?

- Купил самый ёмкий, и, потом, я не знаю, как выглядит абалаковский рюкзак.

Далее последовал ликбез минут на сорок по туристскому обмундированию на все случаи походов, начиная с котелка и до правильного выбора обуви...

Вскоре группа была на месте. Ребята принялись ставить палатки, девушки – доставать и сортировать припасы.
 
- Надо бы озадачиться костерком, – обратилась Рита к подруге. – Пора подумать о еде, а то мальчики сейчас лагерь развернут, придут и всё стрескают всухомятку, не дожидаясь наших супов и кофиёв.

- Ты знаешь, Марго, надо! – согласилась подруга и простодушно поинтересовалась. – А кто из нас будет озадачиваться?

- Розочка, кто спрашивает, тот, как правило, и делает!

- А кто из нас первой спросила?

- Да я вообще ничего не спрашивала, я просто заметила, что надо.

- Хитрющая, ты, Марго!

- Ой, кто бы говорил!

- Ладно, сейчас новенького напрягу, всё равно ничем не занят. Эй, юноша, не могли бы вы костёр запалить, у нас с Марго что-то не получается.

- Спички у вас есть? У меня не имеется: не курю, – откликнулся он и подошёл к девушкам.

- А из чего вы тут пламя извлечь хочите?

- А тут окромя золы и камней выбирать не из чего. Не горят, окаянные, –  посетовала Роза. Она приложила руку к левой груди и томно закатила глаза, –  даже жар сердца не помогает!

К подругам подошла Диана.

- Вы тут уже нового мальчика обрабатываете?

- Да что ты, что ты! – притворно замахала руками Роза. – Мастер-класс обработки  мальчишек  у нас некто иная демонстрирует. Не винова-а-атые мы, он сам пришёл: давайте, да давайте вам дровишек принесу, костерчик разведу, водички наберу!

Юноша не улыбнулся, подхватил вместительный котелок и направился к берегу.

- Эй, дружочек, – окликнула его Диана и, когда он обернулся, отослала ему очаровательную улыбку. - Как-то не так ты за дело принимаешься: правильнее сначала огонь развести, воду и потом принести можно.

Юноша, остановившийся к ней вполоборота, с ироничной усмешкой выслушал  замечание, чуть больше повернул голову в её сторону и, скосив глаза, пообещал:

- Я так и сделаю.

Затем он отвернулся и продолжил путь.
 
- Фрукт! – обозначила Роза. – Но симпатии-и-ичный… А твои чары, подруга, здесь, похоже, не действуют.

- Не фрукт, – возразила Диана, – чужак.

Юноша возвратился вскоре и вывалил на холодные  угли полкотелка бересты, собранной на берегу. Затем он направился к ближайшим лесным зарослям и вернулся с охапкой сучьев средней толщины. Взял нож, настрогал сухих стружек, сложил их поверх бересты, а сверху домиком наставил хворостинок и веток.

- У кого были спички? Поджигайте.

Он вновь взял котелок и вскоре принёс его, наполненный чистой водой. Костёр быстро разгорался. Юноша добавил более толстых сучьев и поднял пламя так, что оно упёрлось в днище и стало облизывать котелок по стенкам. Потом он встал и молчком направился к палатке, которую установил Антей. Тот готовил спальник.

- Располагайся. Спальник есть?

- У меня шерстяное одеяло, мне достаточно.

- Стели. Чем думаешь заняться?

- Могу пойти пока порыбачить.

- А размяться не хочешь? Мне нужно помочь старикам навесить страховки на маршрутах, а тебе могу показать тропу новичков. Это маршрут по основанию скальной стенки на высоте не более семидесяти сантиметров. Пройти его с первого раза не удаётся почти никому. Во всяком случае, я таких новичков не знаю. Разбиться там не разобьёшься, но голеностоп при неудачном соскоке потянуть можно.

- Да ну, баловство.

- А ты попробуй, вдруг зацепит? Не получится или надоест – в штольни наведаться можно.

- Что за штольни?

- Внутри горы ещё до революции вели добычу известняка. Пещеры есть глубокие. Всего их более двадцати. Многие из них пересекаются поперечными ходами и образуют своего рода лабиринт.

- Пойдём, показывай.

Антей привёл друга к тропе новичков.

- В общем, она не сложная: есть куда опереться, есть за что зацепиться. Но как пройти некоторые места нужно знать, иначе совсем не просто. Такие места на тропе имеют свои названия: "Циркуль", "Алёнушка" и прочее. Вот там требуется хорошая растяжка, способность удерживать тело силовым образом в полуприсядку, где-то полагаться на силу рук и идти, прогибаясь назад. Полное разнообразие упражнений по скалолазанию. Освоившему тропу требуется примерно тридцать – сорок минут, для её преодоления. На затрату такого времени и ориентируйся. Ну, может чуть больше получится.

- Покажи, где начало.

- Сначала перешнуруй кеды, чтобы не болтались на ноге, и не случилось досадного соскальзывания. Доверяй ногам и не висни всё время на руках, иначе быстро устанешь. Если понял, вперёд.

Юноша встал на первый уступ и словно прилип к стене. Он довольно проворно пошел боком, надёжно ступая по опорным местам и цепляясь руками  за выступы, трещины, раковины и каверны в камне. Антей, наблюдая за его ходом, позабыл про своё намерение. Вот первое сложное место: скала выпирает вперёд, а расстояние между опорными уступами велико. Приятель охватил выступ скалы, плотно к нему прижался  и тянулся ногою к опоре, расположенной по другую сторону выступающего камня, который при попытке его обойти, сталкивал скалолаза вниз.

«Не дотянется» – подумал Антей. Но приятель, закрепившись на руках, снял ногу с опоры и качнувшись освободившимися бёдрами достал второй ногой заветной цели. При этом на какой-то миг он, изогнувшись лёг на выпирающий выступ животом, скользнул по нему, обошёл и опёрся второй ногой об уступ с другой стороны.
«Прошёл, такого приёма я в этом месте ещё не видел. Но в моменте у него было всего две точки опоры – недочёт».

Через рассчитанное время тропа кончилась, юноша пружиняще соскочил на землю. Антей зафиксировал примерное время пути.

- Ты действительно никогда не занимался скалолазанием?

- Да, как сказать? Профессионально нет, а любительским образом в детстве довольно много.

- Ты прошёл тропу примерно за полчаса, чуть больше – я не сразу засёк время. Это потрясающий результат для новичка, поздравляю. Скажи мне кто – не поверил бы. Ладно, пойду гляну, что там у ребят. Наверное, страховочные верёвки уже навесили. Встретимся в лагере.

Солнце уже поднялось высоко и становилось жарко. Девушки расставались с верхней одеждой и, оставаясь в купальниках, с неким показным шармом демонстрировали упругие молодые тела. Соломенная блондинка вышла из палатки. Она сменила летние брюки на джинсовые шорты,  обнажив обольстительные ноги для стороннего обзора. Теперь возможно было по достоинству оценить их пропорциональность в сочетании с привлекательными бёдрами, о чём прежде приходилось лишь догадываться и фантазировать. Полная округлая грудь, частично скрытая верхом бикини, обладала не менее притягательными свойствами для мужских взглядов. В общем, великолепная фигура девушки являла определённую опасность для юношей, которые засмотревшись, вполне  могли споткнуться, натолкнуться на незамеченное препятствие и получить лёгкие повреждения.
 
«Новенький», завидев блондинку, замедлил шаг. Юноша не хотел оказаться с ней на расстоянии невежливого молчания, когда пришлось бы хоть что-то сказать. Блондинка скользнула по нему взглядом, вполне естественно отвернула голову в сторону, затем, когда он уже не мог видеть её лица, улыбнулась, то ли с сожалением, то ли с лёгкой горечью, и пошла дальше, направляясь к костру:

- Диана, палатка свободна, можешь переодеться.

- Спасибо, Циля, – откликнулась та и направилась к палатке.

Юноша проходил мимо, когда Диана послала обращение ему в спину:

- О, о! о!! Помогите мне затащить в палатку рюкзак.

Он с удивлением оглянулся, понял, что обращение ни к кому более направлено быть не могло, подошёл, подхватил рюкзак из-под бокового тентового края палатки и поставил его внутрь.  Повернулся, собираясь двинуться далее, но девушка остановила его вновь:

- Подождите, пожалуйста, я сейчас достану купальник, и рюкзак нужно будет поставить на место, – она произносила эту фразу, склонившись над рюкзаком и перебирая в нём одежду. При этом она выставила в сторону собеседника аппетитный  задок, обтянутый фирменными джинсами.

- Неужели так трудно бывалой туристке переместить рюкзак на несколько метров?

Девушка обернулась к собеседнику. В руках она держала бикини из тонкой эластичной ткани.

- Не трудно, но зачем же это делать самой, когда можно попросить кого-нибудь из обаятельных мужчин?

Юноша смотрел на Диану и не знал что сказать. Та немного подождала, и, умело изображая смущение, произнесла:

- Вы не могли бы отвернуться? – Я хочу переодеться.

- Нет, отворачиваться и ждать я не буду. Я дойду до воды и слегка почищу костюмчик, а с рюкзаком помогу вам на обратном пути.

Когда он вернулся к палатке, рюкзак стоял снаружи на прежнем месте. Диана, переодетая в купальник, удалялась  в сторону подруг. На бёдрах повязано прозрачное парео, сквозь которое отчётливо различалась пара прелестных девичьих ног.
 
- Хороший товар, а? – прозвучал за спиной вопрос.

- Что? – переспросил он Шестопёра.
 
Тот глазами указал на статную фигуру Дианы и повторил:

- Хороший товар, спрашиваю?

- А! – откликнулся новенький. – Ты, стал быть, купец. А Диана осознает, что она – товар?  И согласна с этим?

- Борзый, как я посмотрю!

- Нет, борзыми кони бывают, а меня ещё никто запрягать не пытался.

- Запомни, «турист»: это – моя тёлка! Будешь на девку рот разевать – я тебе зубы пообломаю.

- Во как! Ты за неё без оглядки готов в драку ввязаться?

- Мозги мне не крути: сам уже глаз на девчонку положил!

- Странно, что я от тебя об этом узнаю. По мне так вон та блондинка поинтереснее смотрится. Нет? Мог бы и с ней замутить заодно.

- С этой-то козой?

- Похоже, у тебя с ней нелады! А что эт тебя на зоофилию так тянет: одна тёлка, другая коза?

- Я тебя предупредил! – игнорируя оскорбительный вопрос, бросил Шестопёр и направился к девушкам.

- Вот и поговорили, – тихо пробормотал новенький ему вслед.

Вскоре появился Антей и сообщил всем, что маршруты оснащены страховкой, проверены на предмет «живых» камней и расчищены. Туристы потянулись к скальной стене.
- Есть желание пройтись по маршруту? – спросил Антей друга.
- Нет.
- Тогда посиди на страховке: больше людей успеет потренироваться.
- А доверятся?
- У нас говорят: лишь бы человек был хороший. Сложного ничего нет: садишься на землю, пропускаешь верёвку вокруг поясницы. Держи её без  натяга, да подбирай по мере восхождения страхуемого.
- Ладно. А тот вон, что за тип? Подходил, обещал мне зубы обломать.
- Шестопёр. Это Диана с тобой заигрывать начала что ли?
- Да кто её поймёт – то ли заигрывает, то ли дразнится.
- Всё разом, но, скорее всего, не серьёзно.
- Прозвище её приятелю такое угрожающее за что присвоили? За агрессивное поведение или какой-нибудь боевой вид спорта?
- Ага, за агрессивное… по отношению к девственницам. Ни одну не пропустит. Сейчас вот Диану обихаживает, но что-то долго справиться не может: второй год идёт, а воз и ныне там.
- Откуда такие сведения?
- Бахвал и болтун, у него, что называется, вода в заднице не держится. И если бы он получил своё, то уже с ней расстался: в группе на сегодня насчитывается не одна из тех, кого он «облагородил». По поводу боевого спорта то же самое: болтовня. Ты об этом Викинга спроси. Он служил в десантных войсках, прошёл специальную боевую подготовку. Как-то в спортзале поигрались они в спарринге, после чего Викинг оценил его возможности, как начинающего бойца, никак не более, хотя во всеуслышание заявлять об этом не стал.
Ребята и девушки по очереди проходили маршруты. Новенький, Антей, и Викинг сидели на страховке. Волк расположился на бревне, использовавшимся как и несколько подходящих валунов, в качестве посадочных мест импровизированной столовой, откуда флегматично, но внимательно наблюдал за тренировкой подопечных.
Маршруты различались по сложности. На самом сложном сидел Антей, его друг страховал скалолазов на наиболее простом. На среднем маршруте Диана добралась до верха, подала знак, что восхождение закончено, и прокричала  Викингу:
- Спусти меня на «лифте», не хочется по стенке вниз ползти.
- Для этого спортивный спуск существует – хватайся за верёвку и скользи.
- Наплечник не надела, сотру одёжку.
- Ну, висни, прокачу!
Диана немного спустилась, оторвалась от опор и повисла на страховочной верёвке. Викинг сноровисто спустил её на землю.
- Понравилось? –  добродушно хохотнув, спросил он.
- Легко и удобно, – улыбнулась  Диана.
Тем временем Циля защёлкнула карабин и спросила страхующего:
- Не уронишь, если сорвусь?
Юноша отвёл глаза в сторону и пробурчал:
- Не должен.
Циля развернулась и начала восхождение. Она без ошибок прошла маршрут и, скользя по верёвке, благополучно спустилась. Однако более сложный решила не проходить.
После Дианы наступила очередь Шестопёра. Он уверенно прошёл маршрут второй сложности и без передышки пошёл на более сложный.
- Ты бы дал мышцам отдохнуть, – заметил ему Антей. – По верху отрицательный угол.
- Пробьёмся, не впервой, – самодовольно отрезал Шестопёр.
Но что-то пошло не так. Он сорвался, ещё не добравшись до самого сложного участка. Антея выдернуло из сидячего положения.
- Держу! – выкрикнул Антей положенную реплику, упёрся ногами в землю и зафиксировал верёвку, предоставляя Шестопёру возможность продолжить маршрут. Тот вцепился в скальные выступы, отыскал точки опоры и попытался продолжить подъём, огибая злосчастный участок. Ему удалось подняться чуть выше, и снова срыв.
- Держу! – снова выкрикнул Антей.
Со стороны «столовой» раздался свист. Антей повернул голову в сторону Волка. Тот сделал возвращающий жест и громко распорядился:
- Кончайте, пора обедать.
Антей спустил Шестопёра.
- Сдох? Нафига ты попёрся сразу после окончания одного маршрута на следующий. Ладно бы пошёл по более простому, но на более сложный – это элементарное нарушение правил.
- Не учи! Не повезло, бывает.
- Верно, бывает и хуже.
За обедом, который казался всем чертовски вкусным, Волк разбирал результаты тренировки. Все девушки получили одобрительные отзывы и остались довольны.
- Циля, ты стабильно поддерживаешь форму. Молодчина!
- Да ладно, Волк, какая там форма. Инерция, от того, что получила в школе. Но я рада случаю, который позволил вновь вскарабкаться по этим утёсам.
К ребятам требования были выше. Одному из молодых Волк заметил:
- У тебя до сих пор остаётся страх высоты. Страх этот естественный, со временем может быть преодолён. Ты хорошо должен понимать, что твоя техника, оснащённость и подготовка надёжно защищают тебя, независимо от того, как высоко ты забрался. Если этого не происходит, следует решить, нужно ли тебе это и правильно ли будет сменить скалолазание на другой вид хобби.
Обращаясь к Шестопёру, он высказался довольно прямолинейно и нелицеприятно:
- А тебя, мой друг, «угробили» склонность к браваде и откровенная самоуверенность. С твоей квалификацией маршрут должен был быть пройден. Ради чего ты устроил показушное выступление, кому и что хотел доказать? Ему? – Волк указал на незнакомца. – Так он пока не поймёт. Ей, или ей? – он поочерёдно кивнул на Диану и Цилю – так этой сейчас всё равно, а та знает тебя, как облупленного, даже лучше, чем ты сам. Зато всем остальным ты показал уровень своей дисквалификации, с чем тебя и поздравляю.
Два часа отдыхаем, купаемся, развлекаемся, потом ещё один заход.
Волк взял в руки гитару. Понятно, никто никуда не пошёл: Волк хорошо исполнял туристские и бардовские песни, и попеть или просто послушать любимые напевы в общем кругу хотелось всем. Волк исполнил несколько песен и передал гитару Викингу. Тот был  мастак в жанре  приключенческих и юмористических песен, и его всегда просили взять гитару в руки, когда в компании необходимо было поднять настроение. Пользуясь паузой, пока гитара через несколько рук добиралась до Викинга, Диана задала новенькому провокационный вопрос:
- А почему Вы, молодой человек, не пытаетесь даже выйти на маршрут? Стесняетесь? Поначалу у всех не слишком ловко получается, в этом нет ничего зазорного.
- Нет-нет, нисколько не стесняюсь. Просто лимит падений на сегодня, мне кажется, исчерпан. Не желаю подпортить статистику.
- Да нет же у нас никакого лимита. Чем больше падений, тем больше опыт преодоления стен.
- В сумасшедшем доме с этим тезисом могли бы согласиться, но что-то мне подсказывает, что  логическая посылка не верна.
Последняя фраза новичка была воспринята Дианой как скрытая насмешка, и её тон стал менее безобидным:
- Упражняться в остроумии можно до бесконечности, но уж признайтесь, что вам просто страшно.
-Нет-нет, никак не могу на это пойтить, поскольку вам нравятся мужчины, которые не признают своих слабостей.
Викинг сидел, обнявши гитару, и криво усмехался. Волк постепенно абстрагировался от пикировки. Все остальные ждали развязки. Циля за спинами сидящих обошла круг и остановилась позади Дианы. Глядя куда-то вдаль поверх голов, она негромко, как бы обращаясь ни к кому, произнесла:
- Не цепляй его, он не спустит.
Диана на короткий миг задумалась, но остановиться уже не могла:
- А если без шуток, как оно есть?
- Вряд ли вам понравится, если я выскажусь серьёзным образом.
- Может, не надо? – мягко поинтересовался Антей. – Нервничать вредно, а нам ещё по стенкам лазить.
- Поздно, ребятки. Нас, девочек, уже задели. Какое там сложилось серьёзное мнение?
- Ерунда всё, чем вы тут занимаетесь. Подростковое баловство.
- Ого, крепко, – пробасил Викинг.
- А поподробнее, – поинтересовалась Диана.
- В чём острота ощущений, когда взбираешься по стенке на верёвке? Разве что, когда пальцы царапаешь об острые края камня, да коленку обдерёшь о шершавую поверхность. Мне это удовольствия не доставляет и такого порядка забавы не привлекают.
- Понятно, на сей счёт Владимир Семёнович исчерпывающе выразился, – заключила Диана и пропела: «…значит рядом с тобой – чужой, ты его не брани – гони…» Чужак! Я так и буду тебя называть, обижаться не станешь?
- Да хоть горшком, только в печь не засовывай! Но, если принципиально, девушка, вам далеко не всё понятно. Вам нравится? – Не порицаю. Я же привык лазить по горным кручам и песчаным обрывам без верёвок, страховок и соответствующего снаряжения. Вот такой экстрим приносит истинное наслаждение. Точно так же ты борешься сам с собой, но тебе не на что надеяться, кроме своих возможностей и удачу. Поднявшись на определённую высоту, начинаешь испытывать страх. Реакция на него – выброс приличной дозы адреналина. Добавляется сил, проявляется эйфория и обретается уверенность, что в этот раз ты сможешь преодолеть себя, и всё закончится благополучно. Вот она, острота ощущений, вызываемая риском. Не знаю, испытываете ли вы нечто подобное, но я при вашей организации скалолазания на этих стенах однозначно желаемого не получу.
- Это гольный авантюризм, – тихо прокомментировал Волк.
- Согласен, но существует ведь увлечение лазить по фасадам высотных зданий. Думаю, по сути это схоже.
- И как высоко доводилось взбираться? – не унималась Диана. На пять метров, десять?
- Бывало и выше. Вот здесь, где вы с таким энтузиазмом штурмуете стенки, я  смог бы взобраться на самый верх по любому маршруту.
- О-ля-ля! Девочки… и мальчики, он нас до уровня плинтуса опускает. А что же мешает продемонстрировать всем нам ваши уникальные способности? Неужели скромность?
- Нет-нет, конечно, нет. А вот скажите, почему вам не захотелось на маршруте спускаться по стене? Ведь хорошо известно, что спуск более сложен, чем подъём. Была бы неплохая тренировка. Вы же не забоялись, в чём весьма напористо изобличаете сейчас меня и к чему-то пытаетесь поддеть.
- Нет! Не «забоялась», – иронично передразнила Чужака Диана.
Тот не обратил на её тон внимания:
- Вот. Вам было лень затрачивать силы на работу, в которой вы не видели смысла. Вы знали: спуститься наверняка сумеете, так зачем тратить энергию и время. На лицо отсутствие мотивации.
- А с тобой как связано отсутствие у меня мотивации?
- Да напрямую: я не вижу достойной цели, ради которой стоит так рисковать.
- Ага, то есть… боитесь и сочиняете всякие правдоподобные отговорки.
- Бояться я начал бы после двух третей пути, а может и трёх четвертей. Но, скажем так, ради адреналинового кайфа, мне напрягаться сейчас в лом. Так понятно?
- Понятно, но не верится. А вот увериться в том, что все мальчишки махровые врунишки, когда возникает потребность девочкам пыль в глаза пустить, становится всё проще.
- Так дай мне достойный мотив, и убедишься в обратном.
- Хорошо, если ты убедишь меня, я подарю тебе двухместную «польку».
С этого момента вся группа обратилась во внимание.
- Не мотив. Это я могу купить за деньги, да и пока она мне не нужна.
- Вот ни фига себе! Так рассуждать – никаких мотивов не отыщется.
- Ну, почему же? Предложите мне что-либо, что нельзя приобрести просто за деньги.
- А больших денег у меня нет.
- Да что ж вас, девушка, так на деньгах-то клинит? Если риск окажется выше моих возможностей и случится несчастье, то никакие деньги не помогут возвернуть всё вспять.
- Это уж как пить дать. Ну, тогда скажи сам, чего ты мог бы пожелать?
- А давайте сначала определимся, сравнимы ли понятия жизнь и честь?
- Ну-у… вероятно, и что?
- Превосходно! Вот теперь могу предложить равные ставки: я рискну здоровьем… или жизнью,  и, если проиграю, тебе не придётся расплачиваться. Ну, в крайнем случае – вдруг не разобьюсь насмерть – принесёшь разок сетку апельсинов в травмотологию, и будем квиты.
- А если выиграешь?
- Заберу твою честь.
- Как это? На каждом углу будешь кричать, какая я подлая?
- Девичью честь, – без стеснения уточнил Чужак, –  твою девственность.
- Что-о? – глаза Дианы расширились от изумления.
Циля всплеснула руками. По кругу пошёл гулять смешок: лёгкие голоса девушек утрамбовывались баритональным «ху-ху-ху» Викинга и смешивались с голосами других ребят. Антей пребывал в растерянности, Волк словно отсутствовал вовсе. Шестопёр не смеялся также.
- Согласна?
- Ну, ты жук! Нашёл условие, при котором ничем не рискуешь. Рассчитываешь, что я не соглашусь?
- А ты не согласишься?
- Нет!!
- Замечательно, я ведь не навязываюсь. А пока прекрати намекать на мою трусость и провоцировать на действия, которые мне не хочется совершать. Да, если вдруг передумаешь, я выставлю ещё одно условие, чтобы тебе было легче отказаться ещё раз. Оно вполне справедливо и ни у кого не вызовет недоумения.
Тут Викинг, пресекая дальнейшее препирательство, ударил по струнам и запел популярную у «горняков» песенку:

Ах, колокольчики, бубенчики ду-ду,
А верьте, братцы, больше в горы не пойду.
Пусть рвёт их тол, и динамит, и аммонал,
Я эти горы в телевизоре видал.

Когда песенка кончилась, Викинг предложил прогуляться в штольни: на солнце было жарко, а в штольнях удерживалась желанная прохлада. Все согласились. Там туристы постепенно разбрелись по два – три человека кто куда. Диана оказалась в одиночестве. Да и не хотелось ей в этот момент с кем-либо общаться. Она бессистемно перемещалась по переходам, когда услышала голоса Розы и Маргариты. Девушек она не видела, но в этом месте акустика, вероятно, имела особенность и доносила их голоса вполне чётко. Они говорили о Чужаке. Диана прислушалась.
- Вариант он использовал беспроигрышный, в самую точку. Интересно, кто подсказать удосужился? При таком раскладе что ей оставалось? Только спасовать и отбрыкнуться. Ну и посадил «дражайшее королевское величество» в лужу публично. Теперь её авторитет у молодых вниз пойдёт.
- Ей надо было согласиться и посмотреть, что из этого выйдет.
- Для нашей девственницы это опасная затея. Да и Шестопёр чуть не взорвался.
- Мне бы с Чужаком такое пари заключить, я бы не отказалась.
- Я бы тоже, но своих первичных ценностей мы уже лишились, так что нам ничего не светит.
Раздался шаловливый смех, который постепенно удалился и стих. Диана ощутила глубокую досаду: Чужак играючи разбивал её лидерство. Вскоре ей стало холодно, и она решила вернуться в лагерь.
Солнце перевалило за полдень, но самое жаркое время ещё не настало. В летние месяцы оно приходится на три часа дня. Группа готовилась к очередному штурму. Страхующие заняли свои места, первые скалолазы вышли на маршруты.
Диана наблюдала за восхождением Шестопёра, который сразу пошёл на трудный маршрут. Он прошёл участок, на котором сорвался утром и приблизился к верхнему, самому сложному. Диана видела, что  Шестопёр идёт на пределе сил. Он прогибался под отрицательным углом и ноги не могли дать необходимой опоры. «Сорвётся» – решила она. Однако ошиблась. Антей сильно вытянул страховочную верёвку и зафиксировал её, оказывая скалолазу неожиданную поддержку. Шестопёру хватило нескольких секунд, чтобы забросить руку на каменный карниз и уцепиться за проходящий по краю карниза небольшой, но удобный гребень. Закрепившись на этой опоре, он перебросил туда же вторую руку и вскоре выбрался на карниз.
- По результату прошёл, – услышала Диана комментарий Чужака, который тоже наблюдал за его восхождением, – по факту сорвался.
- Ты почему такой вредный? – подскочила к нему Диана. – Тебе всё нужно по полочкам разложить, всему дать оценку. Тебя кто-то на это подрядил?
- Я не вредный, я – объективный. Где бы он был, не окажи ему поддержку Антей? Слабый он скалолаз и как человек – довольно скверный. Не имею желания его обидеть, но это факт.
- А, по-моему, ты как раз стремишься его обидеть, причём заочно. Надень сбрую и покажи, что можешь.
- Нет! Мы это уже обсуждали.
Спорщики не замечали, что вся группа собралась вокруг них. Подошёл даже Волк,
покинув наблюдательный пост на бревне. Диана порывисто осмотрелась по сторонам, выделила укоризненный взгляд блондинки и насмешливые взгляды Розы с Марго. Она вспомнила подслушанный в штольнях разговор и окончательно утратила контроль над эмоциями:
- Я согласна на твои условия! Что ты в них хотел уточнить?
Чужак немного помолчал, прикидывая этичность ответа, и твёрдо проговорил:
- Если я выиграю, ты отдаёшь мне свою невинность не через день, месяц, год и тому подобное, а сегодня, у подножия этой горы в присутствии и при свидетельстве всех этих людей.
- Ну, ты,.. – она задохнулась от возмущения, – так вот соберём их в кружок, как они сейчас стоят, и примемся кувыркаться в центре?
- Да что ты, нет, конечно. Я не извращенец. Вон палатки, а они все побудут где-нибудь у костра.  Смогут ли они что-либо услышать и вообразить – их дело, но всё должно произойти сегодня и здесь. Согласна?
- Диана!!! – воскликнул Шестопёр, стоявший поодаль со сжатыми кулаками.
- Отстань! – огрызнулась девушка через плечо. Подняла глаза на Чужака и подтвердила:
– Согласна!
Чужак бросил страховочную верёвку, которую до сих пор держал в руке:
- Тогда я пошёл на маршрут.
- Без страховки!?
Юноша глянул на Диану с удивлением:
- Разумеется!
- Надень сбрую, идиот, Викинг тебя подстрахует. Один чёрт сорвёшься, но хоть не свалишься!
- Нет: условия озвучены!! И потом, мало того, что ты загоняешь меня на стену, когда мне этого не хочется, хотя, признаю, стимул довольно сильный, ты ещё хочешь мне весь кайф обломать?
- Опрометчиво, парень! – высказал своё мнение Волк. – И ради чего? Я, конечно, не знаю, на что ты способен, но Антей недаром Шестопёру силовую поддержку организовал. А у Шестопёра первый разряд. Вообще на этом маршруте не один к.м.с. споткнулся.
- Так ведь спортсмен сдаёт на разряд технику по времени, а мне и торопиться не надо и исполнять установленные правила тоже. Я не нахожусь в списке участников похода, значит на Вас, как на руководителе, ответственности за мои действия нет.
- Ты приглашён Антеем, ответственность перед твоими близкими, в случае чего, ложится на него. И такой аспект. Разобьёшься насмерть – одно дело: погорюют и смирятся. А вот если обездвиженным калекой останешься – своих близких до конца жизни накажешь.
- Я видел, что он может, – вкрадчиво поделился Антей с окружающими, – в моём присутствии тропу новичка на раз пробежал.
- Ваше решение – ваша и ответственность. Но страховку я бы не игнорировал.
Волк ушёл на свой наблюдательный пункт, взял гитару и начал перебором наигрывать старый  ноктюрн. «Ночью в узких улочках Риги…» – зазвучала негромкая нежная мелодия.
Чужак направился к скальной стенке. У основания его нагнал Антей.
- Перешнуруй кеды…
- … и доверяй ногам! Помню. – Чужак присел у стены.
- Вот ещё что. Доберёшься до отрицательного угла, не пластайся по нему телом – проигрышная позиция, хотя кажется, что имеющиеся выступы дадут нужную опору. Шестопёр на этом и пролетел: растянулся в раскорячку да ещё прогнулся назад. Центр тяжести сместился и мышцы не моги вынести нагрузки. Пришлось его за грудки поддержать, пока он рукой из-под нависающего камня до гребня на верхушке дотянулся.
- Я видел.
- Не повторяй такого фокуса. Там в камень несколько крючьев вделаны с овальными  кольцами, за которые удобно можно уцепиться. Нужно повиснуть на них, оторвавшись ногами от стенки, и пройти на руках от  одной опоры до другой, а потом подтянуться как на кольцах в спортзале: последний овальный поручень не далеко от гребня. Как уцепишься за гребень обеими руками, опять тянись, как на турнике, вытягивай тело из провала на плоскую каменную верхушку. До этого на маршруте пусть в основном ноги работают, а здесь основная нагрузка на руки ляжет. К этому моменту они должны быть не слишком уставшими.
- Спасибо, понял.
- Ну, удачи!
- К чёрту!..

***

Чужак подбирался к отрицательному углу – скальному карнизу, нависающему над обрывом. Снизу карниз был подрезан естественными явлениями, и стена, упёршись в этот навес,  переходила в его нижнюю поверхность растресканной обратной  лесенкой с мелкими ступеньками. Если вы умеете ползать по потолочным поверхностям подобно мухе или таракану, то преодоление данного препятствия не доставит особых хлопот.
Теперь юноша понял, почему Шестопёр неразумно пытался уподобиться насекомым и не хотел сбросить ноги с удобных опор стены: руки сильно устали, несмотря на то, что он пытался их не загружать.
Наблюдатели под стеной видели, что он выдыхается, в их сердцах зародился ужас. От общей группы оторвалась девушка с яркими, соломенного цвета волосами и, огибая гору, бегом бросилась по тропе к вершине. Вслед за ней побежали Антей и Викинг. Последний подхватил с земли свёрнутую в бухту верёвку.
В этот момент Чужак волевым усилием заставил себя уцепиться за первое кольцо, сбросил ноги вниз и повис над пустотой. Перебирая руками по кольцам, добрался до края карниза. Руки подрагивали, все сухожилия от запястий до бицепсов вопили от усталости и через тупую боль передавали этот вопль своему хозяину. Он судорожно бросил одну руку на карниз и уцепился за венчающий его гребень. «Ещё немного, – подумал он, – и я выберусь. Сегодня обязательно выберусь!». Но руки отказывались подчиняться его призывам и ощутимо слабели.
Несколькими уступами выше площадки, на которую он пытался забраться, появилось женское лицо. Оно выражало тревогу.
- Тянись, тянись! – в интонации распознавалась просьба. – Хватайся второй рукой за гребень.
Он ухватился.
- Так, теперь подтягивайся.
Из пустоты по сантиметрам вырастала над гребнем голова. Вот появились глаза и смогли рассмотреть плоский камень площадки. Кроме гребня надёжно зацепиться было не за что.
- Подтягивайся! – в голосе зазвучала неприкрытая злость. – Подтягивайся, чёрт тебя дери!
Над краем показался искажённый общим напряжением рот.
- Подбородком, обопрись на край подбородком и работай мышцами шеи!
На уступе рядом с девушкой появились две мужские фигуры. Антей без эмоций оценивал позицию друга и его шансы, Викинг готовился бросить Чужаку верёвку, на конце которой завязал затягивающуюся петлю.
- Викинг! – воскликнула девушка. – Не смей бросать верёвку, иначе он проиграет, и не отвлекай его. Он должен выбраться. А ты – молодец! Клади локти на камень и наваливайся на них грудью. Так, всё! Отдохни.
Чужак половиной корпуса лежал на карнизе, остальная часть свисала вниз. Девушка исчезла. Она поспешила в лагерь, скрывая от мужчин лицо и смахивая по пути слёзы. Двое друзей остались дежурить рядом.
Десятью минутами позже все трое не спеша двигались вниз по тропе. Антей ощупал мышцы на предплечьях Чужака. Они казались каменными.
- Непрофессионально, – оценил Антей восхождение. – Ты перенапряг руки. Если бы пропорционально рукам  загружал ноги, мог бы пройти маршрут с меньшими затратами и вообще пройти гораздо больше.
- Не устраивай ему разборов, – заметил Викинг. – Он прошёл, и это само по себе удивительно, а судорожные спазмы мышц – это страх, который со временем исчезнет, и он научится расслаблять мышцы в процессе восхождения.
  В лагере присутствовал весь состав группы. Чужака поздравляли, но не навязчиво. Вроде бы все были заняты какими-то делами, но в действительности группу интересовал момент встречи Дианы с Чужаком. Единственно, кому это было безразлично – Циля, собирала в палатке свои вещи. Этим она начала заниматься сразу, как только спустилась в лагерь с горы.
Диана стояла неподалёку. Чужак приблизился к ней и без слов заглянул в глаза. Некоторое время она выдерживала его вопрошающий взгляд, потом стала выискивать глазами что-то по сторонам и неуверенно проговорила:
- Надеюсь, ты это не всерьёз?
Диана понимала наивность прозвучавшей фразы, но мириться с возникшей ситуацией не хотела.
Он не ответил, сложил руки за спиной и пристально всмотрелся в быстрое течение реки, словно заинтересовался бегом и игрой отдельных его потоков.
Диана резко развернулась от него и нервно сделала несколько шагов в сторону стоявших поодаль Розы и Марго. Те стояли близко одна к другой и переглянулись, когда Диана замедлила шаг и остановилась на полпути, заметив непривычное к себе отношение. Она  растерянно смотрела на подруг, искала в выражениях их лиц необходимую поддержку, или хотя бы намёк на девичью солидарность. И не находила. Девицы улыбались: одна откровенно и чуть добродушно, с нотками непонятной загадочности, вторая отводила взгляд, но не могла скрыть беззастенчивого ехидства. К ней не проявляли сочувствия, и Диана поняла, что поддержки здесь не получит.
Она оборотилась в сторону ребят. Волк сидел на обрубке бревна. Остекленевший взгляд его был совершенно отрешён от действительности и, сознание, казалось, витало где-то вдалеке. Антей лежал на тёплых камнях, нежась под лучами жаркого солнышка. Викинг сидел рядом с Волком и с невозмутимым видом пощипывал гитарные струны. Он без труда разобрал  просьбу во взгляде Дианы, после чего демонстративно прошёлся глазами по её формам, словно оценивая, годятся ли они на что-нибудь этакое, и издал характерный басовитый смешок, значение которого невозможно было не понять – «что, влипла?».
Взглянув на Шестопёра, Диана успела уловить отражение какого-то злого, пожалуй, даже садистского ликования в его глазах – он уже предвкушал скорое обладание предметом долгого вожделения. Перехватив отчаянный взгляд девушки, он моментально спрятал душевное торжество и заменил его участливым пониманием. Шестопёр попытался что-то выразить, но Диана отлично поняла основу его эмоций и порывисто отвернулась.
Взор её упал на Цилю, сосредоточенно паковавшую рюкзак у раскрытого входа в палатку. Диана подошла к давней подруге-сопернице.
- Циля, скажи хоть ты что-нибудь. Это всё так нелепо.
- Ты хочешь, – задала вопрос блондинка, не отрываясь от своего занятия, – чтобы я сказала то, что тебе желательно сейчас услышать, или то, что я считаю правильным в сложившейся ситуации?
- Ты всегда была мне конкуренткой…
- Да?
- Нет… это я всегда пыталась с тобой конкурировать. Но сейчас мне необходимо знать твоё мнение, как мнение хорошей подруги.
- Чем вы думали, затевая эту авантюру?
- Со стороны просто рассуждать и анализировать. Мы были на эмоциях, и я не думала, что это реально так вот может обернуться.
- А когда до всего этого сумасбродства я предупреждала, что не следует его цеплять, меня ты не услышала?
- Сейчас мне не нужна бесполезная критика, мне нужна активная поддержка.
- Вот в этом ты вся… Я могу защитить твою «девичью честь» от посягательства этого молодого человека, могу попросить – и он откажется от выигрыша, но не буду этого делать: проиграла – плати!
- Ты так безжалостна? А может, просто обижена?
- Обижена?
- Да! Ты была в нашей компании примой – все ребята считали почётной обязанностью добиваться твоей благосклонности. Но ты уехала в столицу, поступила в престижный университет и, видимо, угодила в среду, где оказалось много более притягательных девушек, как по внешности, так и по положению. Вот и надулась на весь свет, утратив лидирующие позиции. А теперь, возвратившись на каникулы, жалеешь об утраченном и не можешь мне простить, что я заняла твоё место! Дружеские отношения растворились во времени?
Циля оторвалась от укладки рюкзака, выпрямилась и развернулась к взволнованной девушке.
- Господи, Диана, ну, почему твоё воображение систематически являет картинки искажённой действительности? Как в кривом зеркале, право! Сейчас я даю тебе совет, как лучшая твоя подруга, без всякого тайного злорадства и недоброжелательности, которые питают этих вот двух стервочек, называющих себя твоими подружками.
Циля разговаривала, не заботясь о том, что её слышат все окружающие, говорила, как думала, не подыскивая смягчающих формулировок, и улыбки стали сходить с лиц Розы и Риты.
– Ты надеялась найти поддержку у них? Да они с давних пор не могут поделить твоего «милого» приятеля. Из-за него попортились их личные взаимоотношения, и с того момента, как я уехала на учёбу, соперничество между ними достигло нешуточных размеров. Но тут «общий дружок» переключил своё драгоценное внимание на тебя, и эта новая помеха на время их сплотила. Основная стычка у них впереди – после того, как он тобою насытится и бросит.
- Это – пустые измышления.
- Это – правда! Ты странным образом ничего не видишь: чего-то не знаешь, другого не учитываешь, а сейчас обманываешься надеждами, что кто-то из присутствующих тебе посочувствует… Никто, кроме меня. А теперь послушай, тебе это следует знать!
Я была первой из нашей девичьей компании, к кому Шестопёр подкатил с предложением «фирменной» услуги по избавлению от невинности. Сынок высокого ответственного работника, красивый, физически хорошо развитый, он чувствовал полную моральную и правовую безнаказанность в похождениях по девушкам – папа всегда прикроет.  Правда, никто из них, даже уступивших ему под нажимом, никуда не жаловался. Мы тогда сдавали школьные выпускные, а он закончил первый курс политеха. Забавно вспоминать его авторитетное вещание о том, что мне  это поможет расслабиться, сбросить умственное напряжение и успешно завершить  экзаменационный марафон: «Нет, серьёзно, – уговаривал он меня, – проверено на собственном опыте».
- Вот как? – возмутилась Диана.
- Не больше и не меньше. Естественно, получил отлуп и ироничное замечание, что я и без его благой заботливости справляюсь вполне успешно. Сильно он не расстроился: немножко позлился, немножко погрустил и буквально через несколько дней уложил «в койку» Риточку…
- Да-а? – недоверчиво протянула Диана.
- А следом, в течение недели, и Розочку.
-Ух ты! Резво, однако…
- Не знаю, сулил ли он им «успешное завершение марафона» или навешал иной лапши на уши, но выпускные они сдали не блестяще.
- Припоминаю: я удивилась тогда, что девчонки показали результат ниже своих возможностей.
- Шестопёр  спешил до моего отъезда показать, какой он «уникально великолепный» мужчина, и какая я «глупая», что не понимаю этого. Он подкатил ко мне повторно и откровенно похвастал победами над девчонками.
- Подонок!
- Расчёт у него был прост: продемонстрировать мою ущербность и попытаться вызвать чувство ревности. Он полагал, что примера подружек будет достаточно для реализации своего желания:
«Ты же  скоро уедешь, и об «этом деле» тут никто не узнает, зато там с полученным опытом тебе будет проще – любые парни к твоим услугам. Ну, чего ты ломаешься?»
«Как целка», – подсказала я.
«Ага»,  – воодушевился он.
«А я таковая и есть!»
«Да ладно, ты боишься что ли? – он расплылся в улыбке, как свежеиспечённый блин. – Подружки у тебя посмелее оказались.»
«Вижу, они не очень «ломались», да и не долго. Но я действительно боюсь, что твоё утверждение «никто не узнает» продержится лишь до следующей похвальбы перед очередной пассией. Ну, поздравляю с победами и весьма надеюсь, что как-нибудь ты  нарвёшься на гордую феминистку без комплексов и схлопочешь приличную оплеуху.»
В этот раз отказ он получил в более жёсткой форме: фактически я послала его по-русски куда  подальше.
- А могла и не по-русски?
- Могла на английском и на идише, но зачем оскорблять языки: он всё равно не понял бы.  Таков объективный портрет твоего приятеля. Нравится?
- Нет, совсем не нравится!
- Шестопёр, конечно, может здесь за тебя вступиться. Для него это – счастливый случай: он ждёт не дождётся момента, когда ты утратишь последние надежды, чтобы облачиться в белый фрак защитника. Но плату за это он потребует непременно, и платить придётся той же валютой. Только уже в «добровольно-принудительном» порядке.
С Розой и Марго тоже всё ясно. В ком ещё ты можешь искать помощи?
Волк в молодёжные разборки встревать не будет. Ребята? Кого из них ты провоцировала своим поведением, кого впоследствии отшила? Не трудись перебирать – всех!
Оставшиеся девушки? Они обижены дважды: за себя, когда ты легкомысленно встревала в складывающиеся отношения между ними и ребятами, и за ребят, когда наигравшись, рушила их надежды. Ты знаешь, что именно девушки присвоили тебе прозвище? За превосходные  внешние данные? – да, в том числе. Но в античных мифах Диана, она же Артемида – охотница и вечная девственница, карающая несчастных, удосужившихся не то чтобы покуситься на её девственность, а совершенно без умысла, случайно увидевших её обнажённой. Девушки лишь дополнили этот образ современным содержанием – охотница за доверчивыми юношами, которые принимают твою игру с их чувствами за чистую монету. Никто из девушек не понимает, зачем ты это делаешь: до сих пор не уверена в своих женских достоинствах, никак не закончится период самоутверждения или это такая изощрённая форма эгоизма в отношении к ближнему окружению?
- С ними понятно – все хотят видеть моё унижение. Но почему не хочешь помочь мне ты?
- В действительности я, как раз, хочу тебе помочь.
- Почему тогда твой совет совпадает с их желаниями.
- Потому, что в сложившейся ситуации, как ни странно, тебе не удастся сохранить девственность без ущерба своей репутации, порядочности, девичьей чести и авторитету. Пойми, наконец, что это грозит серьёзными потерями в молодёжной среде.
- При утрате невинности я получу тот же ущерб!
- Чушь! Будут пересуды, шепотки за спиной, кривые ухмылки, но не долго, а затем твои позиции в среде знакомых станут значительно прочнее: своего слова ты не нарушила, несмотря на то, что на кону была твоя девственность. Ты, как личность, утвердишься в честности, решительной основе характера и приобретёшь завидное уважение, в чём у тебя большой дефицит сейчас.
- Ты сама заметила, что я не раз обманывала ребят. Что может изменить ещё один обман в общей копилке?
- Там были лишь намёки, заложенные в соответствующее поведение. Ты никому ничего не обещала – соблазнительные  выводы ребята делали сами. А здесь прямое нарушение условий спора, на которые ты публично согласилась – существенная разница… К тому же, ты толкнула парня на серьёзный риск. Всё обошлось, ну, а если бы нет? Для тебя это шуточки? А для всех остальных нормальных людей? Он рискнул, и, если честно, едва справился; дошло дело до тебя – ты намыливаешься в кусты? Красота! Холст, масло, портрет невинности. Ты, вообще-то, чем дорожишь? Оглянись: в этой компании, кроме тебя, не осталось девственниц.
- А ты?
- А я беременна, и вся ваша возня вокруг сексуальных отношений, представляется мне детсадовскими играми по сравнению с проблемой, которую необходимо решить сейчас. Но это особый разговор.
- Расскажи, если не секрет, как это произошло? Может, для меня это важно?

***
- Да, особо тут нечего рассказывать. После того, как перед отъездом отшила Шестопёра, я задумалась, почему всякая дрянь с тупыми мозгами и наглой натурой получает доступ к девичьему телу, а у вполне достойных мальчиков это не получается. У меня был пример такого человека, с которым мы дружили с раннего детства и который – я хорошо знаю – был ко мне глубоко неравнодушен. По размышлении я решила оставить ему о себе крепкую память и предложила интимную близость.
- Ну, и?
- Он понимал, что я преподношу ему в подарок свою девственность, но не проявил сомнений и замешательства, лишь благодарно чмокнул в щёчку и заверил, что временами страстно мечтал об этом. Потом очень деликатно извинился и отказался. Он не мог принять ни ответственности за дефлорацию, ни отношений «без обязательств», а в более поздних воспоминаниях мне казалось, что в этом ещё проявился национальный вопрос: ему не хотелось связываться близкими отношениями с еврейкой… Но, по правде, не уверена, что это факт.
- Кто это, с такими принципами? Я его знаю? – заинтересовалась Диана.
- Вряд ли: он из другого района, и мы не афишировали своего знакомства.
- Жаль…
- Ну, как знать, может, ещё познакомишься…
А я познакомилась в Москве с сокурсником, евреем по национальности, и постепенно близко с ним сошлась. Он хороший человек, однако, много уступает моему другу детства в силе воли и твёрдости характера. И вот я беременна и должна решить, как быть дальше. Впереди три года учёбы, и появление ребёнка значительно осложнит нашу жизнь. Здесь и процесс обучения, и условия проживания, и быт, и материальные вопросы. Мой любимый уже напуган и пребывает в «глубокой прострации».
Простейший выход – пойти на сопутствующие риски и прервать беременность. Но я не «залетела» по глупости, я знала, что это может и должно случиться. А значит нелогично, даже аморально уничтожать плод.
Не прерывать? Но брак не зарегистрирован, а это помимо организационных проблем, опять же проблемы морали и нравственности: «студентка, комсомолка, просто красавица» не может быть беременна от святого Духа, а, стало быть, мне как минимум светит общественное порицание.  Уход за ребёнком – это бессонные ночи, пелёнки, бесконечные стирки и т. д. Я готова принять всё и выдержу. А вот любимый может «слиться» и даже «слинять». В этот раз я приехала, чтобы побыть от него вдалеке, дать ему отдохнуть от  постоянного напоминания о моём «интересном» положении и разобраться самой, что важнее, и чем в случае негативного развития ситуации правильнее пожертвовать.
- Но не ребёнком же?
- Пока не знаю, но надеюсь понять это здесь…
Я ответила на твои вопросы, а ты готова взглянуть на правду не сощурившись? Я не призываю тебя расстаться с невинностью просто потому, что так поступили все, но пора взрослеть. Твоё тело и психика давно готовы к интимным отношениям. Но дело в том, что ты меркантильно ищешь, кому бы подороже преподнести свою невинность. Не надувайся: цена здесь не определяется тысячей рублей или двумя сотнями «целковых» – я имею ввиду долларов – за невинность, как у начинающей проститутки, ты присматриваешь подходящую партию.
Волк, в своё время, после гибели подруги на Памире отказал тебе – он до сих пор не может её забыть и хранит верность своей памяти. Ты сама тогда без лишнего смущения  предложила жениться на тебе, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте. Не этот ли отказ заложил фундамент в твоё последующее поведение? Потом всё это перешло в патологическую форму, и ты даже перестала замечать, что цинично отталкиваешь друзей.
Теперь вот в приятелях Шестопёр. А что, выгодная партия: благополучная семья с прочным общественным положением. Перспективы рисуют обеспеченную жизнь, лёгкую и без забот. Это оценили и Роза с Марго. Только ничего подобного не будет, а если этот приятель всё же женится на тебе – очень быстро пожалеешь и проклянёшь всё.
- И что же делать?
- То, что я тебе предлагаю. – Циля  значительно понизила голос. Теперь её слышала только Диана. – Чужак показал тебе свою решимость и пределы, в которых он готов действовать ради тебя: заявка серьёзная. Это вовсе не та «халява» в виде билетиков в кино, приглашений в кафешку, дурацких сувениров на день рождения и по принятым праздникам, за которую пытается купить твою девственность Шестопёр. Чужак – человек надёжный, весьма порядочный и, если «приручит», никогда уже не предаст и не бросит.
- Откуда такая уверенность?
- Кроме уверенности это ещё и знание!
- Но я не хочу, и никто не вправе меня заставить!
- Не вправе, но через несколько минут за тебя вступится Шестопёр и позже – как сама прекрасно понимаешь – он именно заставит тебя отдать ему желаемое, причём безо всяких позитивных перспектив.
- И что же делать с этим?
- Не хотелось бы такое подсказывать тебе сейчас, но…   
Циля красноречиво посмотрела в сторону скальной стенки, перевела взгляд обратно и теперь пристально смотрела в глаза подруги. Та, не отрываясь, смотрела в ответ. Они прекрасно понимали друг дружку. Но вот Диана чуть заметно кивнула и стала оглядываться по сторонам. Циля вернулась к рюкзаку и стала стягивать боковые шнуровки.
- Волк тебя поддержит, – произнесла она через плечо, – но объяснись сначала с Чужаком: сегодня обладание твоим телом – его прерогатива.
- Поняла, спасибо.
Диана неуверенно направилась к Чужаку. Он стоял в той же позе, на том же месте, где подошёл к девушке. При её приближении развернулся к ней лицом, которое не выражало ничего, кроме абсолютной безмятежности, и выжидающе смотрел в глаза.
- Я проиграла, – достаточно громко, чтобы слышали все, признала Диана, – но я не готова выполнить твоё условие. Я прошу тебя: дай ему равный шанс. – Девушка указала на Шестопёра.
- Давай уточним: предоставляя твоему другу возможность, я утрачиваю обусловленный выигрыш?
- Да, если он эту возможность реализует.
- Откровенно и, думаю, в значительной степени справедливо. Я согласен!
- Спасибо! – тихо, но с чувством произнесла Диана. Затем она решительно встала лицом к лицу с Шестопёром:
- Лезь!
- Чего?
- Иди на маршрут! Без страховки, так же, как проходил он.
- Ты совсем сбрендила? Это запрещено!! Вон руководитель, Волк поясни ей, что члены группы в походе обязаны соблюдать дисциплину и не должны самовольничать!
- Ничего, – неожиданно активно откликнулся Волк, – я разрешаю. Давай, вперёд, под мою ответственность!
- Да вы все здесь…
Диана не дала ему договорить. Она выпятила бюст, облегаемый тонкой материей бикини, через которую провокационно выпирали  аккуратные соски, подтянула живот, положила кисти рук на крутые бёдра и чуть расставила ноги так, что на эластичной ткани плавок обозначился рельефный лобок:
- Дружочек, – её интонации источали елей, – ты больше не хочешь меня? Тебя тормозит скальное препятствие? Так у тебя же, вроде, не самый низкий разряд по скалолазанию! Или у тебя лишь первый разряд по гр’ебле?
Диана настолько удачно использовала апостроф в произношении, что окончательная часть слова прозвучала абсолютно ясно. Раздался дружный хохот, сквозь который пробился баритон Викинга:
- А он ещё мастер единоборств каких-то – то ли постельных, то ли прикроватных – я до конца так и не разобрался.
- Пп-фы! – сдерживая смех, фыркнула Роза, – какой первый разряд, какой мастер!? Прёт  озабоченным шестом на живую амбразуру – и всё мастерство: вломился, спустил, иссяк и завял! Тут и на третий юношеский не тянет. Одно слово – шес-то-пёр! Вы думаете, он по девственницам специализируется потому, что вот такой по натуре маньяк-садист-любитель? Да ладно: если уж  на ангела никак не тянет, то на демона и тем паче! Единственно, чем девственницы его привлекают, так это то, что они не знают ещё, как это должно быть в исполнении мастера!
Новый приступ хохота погрузил Шестопёра в ярость. Лицо его побагровело до кончиков ушей,  конечности захватила нервная дрожь.
- Хватит! – негодующий возглас Риты привлёк всеобщее внимание. – Сорвались всей сворой  на одного, как на партсобрании. Нащупали козла отпущения? Вы скалолазы или скалозубы?
Смех понемногу стал сходить на нет.
- Мы – и то, и другое, – апатично откликнулся Антей на возмущение девушки, которая была всё ещё неравнодушна к первому своему любовнику. Затем он состроил недоумённую мину и завершил фразу, – а  вы кто?
Марго смутилась и замолчала. Шестопёр получил возможность вклиниться в образовавшуюся паузу:
- Не встревай, сам справлюсь. А ты очень скоро об этом пожалеешь, – бросил он сквозь зубы в адрес Дианы. – Я тебя, милая девочка, отваляю по первое число, будет не до смеха.
После столь злой тирады в воздухе повисла напряжённая тишина.
      - Я вовсе не смеюсь, тебе что-то мерещится. И давай, поменьше разговаривай, пора идти на приступ. Только не наложи в штаны – отстирывать будет некому.
В молчании группы Шестопёр почувствовал прямое неодобрение, и уверенности у него  поубавилось. Он подошёл к стенке и изобразил готовность к восхождению. Оглянулся, оценивая реакцию Дианы, – не спасовала ли. Девушка смотрела уверенно и, как ему показалось, с долей презрения. Он активно поднялся на метр – полтора и остановился. Посмотрел вверх, куда недавно взобрался с помощью Антея и куда самостоятельно вскарабкался Чужак, на скальную породу перед собственным носом и неловко спрыгнул вниз. Медленно развернулся к наблюдателям и безвольно опустился на корточки. Диана подошла вплотную и смотрела на Шестопёра сверху вниз. Тот пополз взглядом вверх по стройным ногам, бёдрам, остальным частям совершенной фигуры, пока не упёрся в девичий бюст. Выше поднять глаза он не решался.
- Слизняк! – слово ударило хлёстко и заставило его непроизвольно втянуть голову в плечи. Всеобъемлющее презрение, с которым оно было брошено, обозначило конец его похотливым мечтам и поползновениям.
Диана отошла от бывшего приятеля и отыскала взглядом Цилю. Та уже собрала рюкзак, который в готовности стоял у её ног. Диана чуть приметно улыбнулась подруге. Циля одобрительно улыбнулась в ответ и, глаза в глаза, отослала Диане немой вопрос – ну? Диана отвела взгляд, испытывая хорошо знакомую робость, потом взглянула на Цилю вновь. Подруга смотрела с неизменным выражением: ну?!  «Вот ведь!» – раздражение, зарождающееся глубоко  в душе Дианы, попыталось вырваться наружу. «Стоп!» – скомандовала  она себе и согласно кивнула Циле. Затем глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, и решительно направилась к Чужаку. Приблизившись к молодому человеку, она, как и прежде – для всех, произнесла:
- Я готова оплатить проигрыш. Если ты не передумал и намерен воспользоваться своим правом согласно условию, можешь через четверть часа зайти в ту палатку.
Не дожидаясь ответа, она пошла в указанном направлении.
Наблюдатели столь необычной дуэли, в которой умудрились принять участие три человека – два случайных соперника и одна девушка, поставившая себя в качестве приза, готовились засвидетельствовать конечный, самый интригующий эпизод развернувшегося действа. Но тут от стены раздался истеричный вопль:
- Я ему морду разобью, сдам в ментовку, не будет по-ихнему, никак!
Шестопёр, с искажённым ненавистью лицом, сжимая кулаки до белых костяшек, быстро двигался в сторону Чужака. И хотя тот не проявлял малейшего беспокойства, все понимали, что ситуация покидает благополучное русло. Девушки застыли в растерянности, кто-то пытался урезонить «проснувшегося психа» окриком и восклицательными междометиями. Он никого не слышал. С бревна поднялся Викинг, от земли оторвался Антей. Ребята встали на пути Шестопёра. Викинг, чуть отстраняя Антея, шагнул вперёд. Он криво улыбался, и улыбка эта не сулила противнику ничего хорошего. Шестопёр застыл на месте: он прекрасно понимал, что Викинг способен вырубить его в любой момент. Диана мельком оценила происходящее и не спеша скрылась в палатке. Циля опустила за ней полог.
Викинг выжидал, решится ли Шестопёр на активное действие: агрессивное противостояние не могло длиться долго. Шестопёр действительно несколько раз напрягал мышцы, готовясь к атаке, но тут же тормозил. Когда он дёрнулся в очередной раз, Антей из-за плеча Викинга с характерным бесстрастием спросил:
- Ну, ты чего? Хочешь разбить кому-то морду – зачем кричать? Завязывай с дешёвой театральщиной: благодарных зрителей не осталось, нужного эффекта не будет.
Лицо Шестопёра искривилось детской обидой. Он обогнул Викинга, оттолкнул Антея и побежал на берег, к воде.
- Плакать что ли собрался? – озадачился Викинг. – Пошли к девчонкам, кофе выпросим: я что-то от таких дел зело проголодался.
Группа освобождалась от последних впечатлений и связанного с ними напряжения. Некоторым образом этому поспособствовала Циля, которая вскинула рюкзак за спину и прощалась с туристами:
- Мне пора. Очень рада была всех вас увидеть, окунуться в добрые старые времена, родное и милое прошлое. Всем спасибо и до свидания. Ещё увидимся. Обязательно!
Под прощальные реплики девушка направилась к дороге, но её окликнул Чужак:
- Циля, подожди, я провожу тебя.
Она обернулась и дождалась, пока он приблизится:
- Нет, Алекс, не нужно. Я давала тебе возможность узнать меня близко. Ты отказался, а теперь я не свободна. Лучше поди смой пыль, пот и кровь с порезов и ссадин. Тебя ждёт девушка, иди к ней и забери свой приз. Не стесняйся и не отказывайся – не повторяй старой ошибки: бери её и не выпускай. Она будет хорошей подругой и прекрасной женой… если захочешь.
Я пробуду в городе ещё недели две-три. Давай встретимся там. Мне хотелось бы заглянуть к тебе в гости. Ты тоже обязательно приходи к нам. Давай побегаем по старым кафешкам, нашим прежним местам, сходим, как бывало, в лес и на Волгу. И Дину прихвати с собой.
- Диану?
- Дина она, Динка. Так, согласен?
- Хорошо, встретимся.
- А теперь иди, не обижай её пренебрежением.
Алексей подошёл к палатке, в нерешительности остановился у прикрытого входа. Поискал во что можно постучать. Потом сообразил, что девушка видит его сквозь щель незастёгнутой молнии входа. Он посмотрел поверх палатки на туристов, сгруппировавшихся у кострища. Некоторые делали вид, что не интересуются его поведением, другие пристально наблюдали за действием.
- Я могу войти?
- Входи…
Алексей отметил, что голос девушки дрогнул. «Не тяни!» – мысленно сказал он себе, отодвинул полу входа и нырнул в палатку. В этот момент Волк подал группе знак: «уходим». Все ребята и девушки снялись со своих мест и отошли от лагеря подальше.
Диана сидела на коленях на полуспущенном воздушном  матрасе, который был
застелен большим банным полотенцем. Купальник-бикини двумя частями демонстративно лежал в углу палатки. Тело прикрывало прозрачное парео, переброшенное через плечо. Стоять в палатке согнувшись, было неудобно. Алексей по примеру девушки опустился перед ней на колени.  Когда он медленно потянул парео, прикрывавшее грудь, Диана непроизвольно прижала его рукой к телу, не позволяя соскользнуть вниз. Алексей потянул импровизированный покров более настойчиво. Диана понемногу уступала. Глаза её повлажнели, и, когда прозрачная ткань окончательно покинула бюст, упокоившись на бёдрах, по щекам девушки, как ни пыталась она сдержаться, прокатились две невольные слезинки.
- Не нужно так драматизировать, – Алексей вернул ткань в первоначальное положение, – и не нужно этого делать, если ты не готова. А вот к этому, – проговорил он, аккуратно стирая следы мокрых дорожек с лица девушки,– я и сам не вполне готов.
Алексей развернулся и выбрался из палатки. Оглянувшись по сторонам, обратил внимание, что там, где чуть раньше располагались любопытные наблюдатели, никого нет. Он присел на бревно перед тлеющим кострищем. К нему стали стягиваться туристы. Несмотря на любопытство, разбирающее и ребят и девушек, никто не решался спросить, что происходило за пологом. Наконец Антей, на правах близкого друга, осторожно поинтересовался:
- Ну и как?
И получил односложный, мало что проясняющий ответ:
- Да ничего.
- Да уж, – подытожил Антей, – прогулялись сегодня со смыслом!
А через год после этой памятной экстрим-прогулки Дина и Алексей пригласили друзей на свадьбу.


Май 2022г.






ridero.ru/books/skazki_bezvestnoi_shaluni/