Мы были молоды...

- Ловится?!

   Любой, уважающий себя рыбак, промолчит в ответ на этот вопрос, В лучшем случае удостоит высокомерным взглядом, а то и вовсе сделает вид, что не расслышал никаких посторонних звуков, кроме комариного писка над ухом да лягушачьего негодования из ближайших зарослей камыша.

   У всякого - своя рыбалка. Один вспоминает, как выдирая из нор раков, нос к носу столкнулся с сомом. Его широкое, с детскую голову лицо и жёсткие усы, которыми тот пощекотал по щеке.
Другой, с пеной у рта рассказывает про налимов, что топчут речное дно и едва не сами прыгают в руки.
Третий, с мечтательной миной на лице, вспоминает щуку, которая в воде казалась  такой огромной, а на деле... Мать, увидав добычу, всплеснула тогда руками,: «Ой, да что ж ты, дитятко рыбье в реку назад не отпустил?»
 
Очередной удалец хвастает тем, как заколол вилкой ската:
- Прям с берега! Вилку к палке примотал и - раз!
Только вот на вопрос «что потом?»  ничего вразумительного ответить не смог. Ведь ту, в недобрый час задремавшую на мелководье рыбину, даже и не съешь...

   Кто-то вспоминает про катера, что некогда подводили невод к берегу попарно, и после, скрипя воротом, словно деревянной бадьёй, подтягивали его четверо. А метровые щуки разгонялись и выпрыгивали из воды столбом, - от надвигающегося на них берега, от сумятицы ужаса многих безвольных рыбьих тел рядом.
- И ведь некоторым удавалось спастись...
  Иной, хлопоча лицом и телом, срывает лепестки с отцветшей почти ромашки памяти, бросая их под ноги тем кто там и тогда не бывал:

- Мы мальчишками таскали брёвна из Белого озера под Вологдой, подзаработать надо было. В обед - буханка хлеба и кило леденцов на четверых. И вот в тех краях я понял, что такое настоящая крупная рыба.
- Это с чего ж?
- Однажды сидел на берегу мужичок, и на суровую нитку крючком со спичечный коробок нанизывал огромные куски рыбы. Мы никогда не видели такой!
- Подумаешь...
- Да что б ты понимал!!! - Обижается рассказчик, а ты ему в ответ, и про навагу, что ловится чуть ли не на гнутый камнем гвоздик, и про замученную зазря скарпену, и про то, как кормил стаю рыб из рук хлебными крошками.

   Мы были молоды... Ну, что ж, это не так безнадежно, как просто «мы были»...