II. Многообразие жизни

Представим жизнь какого-либо существа в виде череды событий, которые с ним происходят независимо от причин. Мы имеем цепь из некоторого числа звеньев (пусть количество звеньев равно Y), где в каждое звено вписано какое-либо событие, взятое из множества всех возможных событий (пусть количество всех возможных событий равно S). Тогда, обобщённо, количество всех возможных вариантов, какой может быть жизнь, можно вычислить по формуле J=S^Y. Мы получим варианты, в каждом из которых каждое звено цепи занято каким-то событием, при этом одни события могут повторяться, а другие отсутствовать. В идеале не только число S, но и количество звеньев Y стремится к бесконечности, если мы сокращаем период, за который отмечаем событие, до бесконечно малой единицы времени. Хотя, если мы обозначим одно звено как один год жизни, и, обобщив, сократим количество возможных событий, то вариантов таких цепочек не так уж и много. При этом важно то, что при таком сокращении мы совершенно не теряем суть, а смысл вычислений в том, чтобы подняться над жизнью.

Но рассмотрим другой наглядный пример. Пусть существует всего 4 события: a, b, c и d, и жизнь длиною в 5 лет (возможно, речь идет о муравьях), тогда в числе возможных вариантов получим, например, вот такие: bcbda, adcaa, dbccd и все прочие. Пусть событие d означает смерть, какой мы её знаем. Видно, что событие d может оказаться уже в самом начале и можно судить, что речь о существе мертворождённом. Таких вариантов будет целых J/S, хотя их следует записать как один. Или событие d может оказаться где-то в середине, тогда, видимо, речь идёт о преждевременной смерти. И в этом случае также нет смысла учитывать всё многообразие возможной жизни, идущее после первого же события d. Незачем учитывать это многообразие в качестве жизни после смерти, продолжающейся до нового события d, так как все эти многообразия уже имеются в списке всех вариантов J, при этом идущие до первой смерти. Таким образом, отнимая все эти остатки, количество реальных вариантов (обозначим как J_R) того, какой может быть жизнь, сильно уменьшается до суммы степеней: J_R=[сумма от i=0 до Y]R^i=(R^(Y+1)-1)/(R-1), где R=S-1, при этом R[не равно]1, в противном случае формула сводится к J_R=Y+1.

Понятно, что точно также можно рассматривать и неживые объекты. Тогда событие d считается лишь событием, сильно меняющим объект. Тогда мы говорим об одной единственной бесконечной цепи, где за одной «жизнью» начинается другая, то есть цепь включает в себя все те возможные варианты, вычисленные ранее, идущие друг за другом. Причём каждый вариант входит в цепь не единожды, а в перспективе бесконечного ряда – входит бесконечное число раз. Отсюда же вытекает и другое ненужное усложнение: каждый объект состоит из некоторого множества других элементов (не важно, каких именно), которые имеют общую историю, пока не переживут событие d, после которого они расходятся и идут каждый своим путём, затем войдя в состав другого «содружества». То есть объект можно рассматривать как пучок или косу, а бесконечную цепь – запутанной сетью. Такая цепь теряет начало и конец, показывая нам только краешки, хотя начав «резать» её на части, мы получаем относительно скромное многообразие J_R и то удобное упрощение, с которого начали.

«Дондеже возвратишися в землю, от неяже взят еси, и которая возрастит тебе терния и волчцы».
(Быт. 3:18-19)

А всё многообразие J_R можно сократить всего до нескольких наиболее вероятных вариантов (обозначим их как J_V). Так как жизнь состоит из периодов, и каждое событие с наибольшей вероятностью приходит именно в характерный для события период. Например, какие-то события связаны непосредственно с возрастом объекта. То есть всякое событие имеет суммарную вероятность: согласно биологии, воспитанию или внешним факторам. Конкретика в данном случае не так важна. Вычисляется J_V с помощью тех же формул, что и J_R, разве что теперь R=(S-1)/P, где P>=1 – это количество периодов, на которые делим жизнь. Соответственно P задаёт степень рассеивания, вариабельность событий. А жизнь можно разбить как на четыре периода согласно временам года, так и на двенадцать частей согласно числу зодиаков, как мы это делали, где каждый зодиак выражает свой набор событий. И маловероятно, что событие, характерное для одного периода, появится в другом периоде. Так, если мы рассматриваем всего один период, длиною в жизнь, то приходим к бесструктурному многообразию J_R; если рассматриваем максимальное число делений, вдобавок исключаем преждевременную кончину, – мы приходим всего к одному «идеальному» варианту, где признаками являются своевременность и всецелая уместность.