Сало с горчичкой

В семидесятые годы прошлого столетия в зимнюю сессию студенты четвёртого курса Витебского медицинского института сдавали экзамен по топографической анатомии; его результат был чрезвычайно важен для будущих врачей, выбравших хирургическую специальность. Только отметка “отлично” давала право в дальнейшем “учиться на хирурга” студенту, видевшего себя специалистом хирургического профиля: ортопедом, хирургом, травматологом, акушером-гинекологом, офтальмологом или оториноларингологом.

Популярной среди студентов, да и преподавателей медицинского института, была поговорка: “Сдал "топочку" – можно жениться!” (Никогда не слышала “женский” вариант изречения; преподаватели знали, что в патриархальной Белоруссии девушки идут замуж тогда, когда их берут в жёны).

На подготовку к экзамену предоставлялось максимальное число дней, порядка десяти-двенадцати. За это время нужно было повторить послойное строение анатомических областей, взаиморасположение органов, их проекцию на кожу, отношение к скелету, кровоснабжение, иннервацию и лимфоотток в условиях нормы и патологии с учётом возрастных, половых и конституциональных особенностей организма человека.

Зимой 1977 года мужская и женская сборные команды института по баскетболу были приглашены в Ригу, на межвузовский турнир, который начинался за неделю до наступления каникул. Для досрочной сдачи сессии деканатом учебного заведения было выдано разрешение на экзаменацию баскетболистов по свободному графику; в их числе была и автор.

В первую очередь я сдала “лёгкие” предметы и оставила на подготовку “топочки” восемь дней, совместив запланированную мною дату с датой сдачи экзамена соседками по комнате общежития, Людой и Ирой.
 
Незаметно пролетели дни подготовки. Перед экзаменом, примерно в четыре часа утра, я всё ещё повторяла “послойное строение анатомических областей”.

Ирочка Король давно уже всё выучила, но в знак солидарности со мной делала вид, что работает с анатомическими атласами. Товарка выбрала самое любимое студентами положение тела – лёжа, предусмотрительно положив рядом с собой учебные пособия.
 
Комфортная поза Ирины располагала к покою: подруга периодически засыпала и просыпалась.

Охваченная жаждой знаний – в ночь перед экзаменом самая лучшая запоминаемость материала, я не видела кратковременного отсутствия Иры в рядах “учащихся”.
 
Нестерпимо захотелось есть; я вспомнила о подвешенной за окном авоське с домашним солёным салом.

Тихонечко достав из форточки вожделенный продукт, я подошла к подруге,  наклонилась к её уху и задушевным шёпотом спросила:
 
– Ира, ты хочешь сала с горчичкой?

Вздрогнув от неожиданности, подруга проснулась. Трудно описать выражение её лица: это было негодование наполовину с презрением. Холодно ответив “нет”, она отвернулась к стенке и вскоре опять уснула.

Такая реакция подруги не помешала автору с аппетитом съесть деликатес и  поспать два часа до утреннего пробуждения Ирины и Люды.

Подготовка к экзамену – это не только повторение и закрепление знаний; это ещё и кропотливая разведывательная работа студенток. Как нужно одеться, стоит ли щеголять в короткой юбке, приемлем ли макияж, допустима ли простейшая укладка волос, уместны ли неброские украшения?
 
Перед экзаменом по топографической анатомии подобные вопросы не возникали; всё было предельно ясно: хирургический халат умеренной длины, медицинская шапочка, под которую спрятаны все волосы, сменная обувь, никаких украшений, коротко подстриженные ногти.

Перед входом в экзаменационную аудиторию я надела очки для дали, которыми  пользовалась только на лекциях. “Разведка” донесла, что в классной комнате не сняты со стен наглядные пособия; я вооружилась очками в надежде подсмотреть нужный мне материал на таблицах. С другой стороны, с детства я была убеждена, что все очкарики – умные люди (наивное заблуждение!) и надеялась произвести благоприятное впечатление на экзаменатора.
 
Вытянув билет, успокоилась: я хорошо знала ответы на все шесть вопросов.

Экзаменовал меня профессор Анатолий Марьянович Демецкий, заведующий кафедрой оперативной хирургии и топографической анатомии Витебского государственного медицинского института.
 
А.М. Демецкий заведовал кафедрой с 1964  по 1991 год. Под его руководством было защищено одиннадцать кандидатских и две докторские диссертации; одна из них –  Панько Сергеем Владимировичем, в начале двухтысячных годов – начальником управления здравоохранения Брестского областного исполнительного комитета.
 
Кафедра оперативной хирургии и топографической анатомии Витебского медицинского института является пионером в разработке научных работ по проблеме биологического и лечебного действия низкочастотных лечебных полей.

Проводимые в институте исследования оказались настолько актуальными, что приказом министерства здравоохранения СССР на Витебский ордена Дружбы народов медицинский институт была возложена функция головного учреждения, а профессор Демецкий А.М. утверждён председателем Проблемной комиссии Минздрава СССР  “Магнитобиология и магнитотерапия в медицине”.

Перспективность изучаемой кафедрой научной тематики послужила основанием для создания Международной медико-биолого-технической ассоциации магнитологов под руководством Демецкого А.М., а также явилось стимулом к созданию журнала “Магнитобиология”, который начал выходить с 1991 года.

(Использованы материалы из статьи “Памяти учителя” – Анатолий Марьянович Демецкий – врач, педагог, учёный (к 90-летию со дня рождения) авторов В.В.Становенко, А.В.Цецохо, Н.Г.Харкевич, Л.И.Шаркова, журнал “Новости хирургии”).

Как показала жизнь, исследование лечебного действия магнитов оказалось перспективным направлением, имеющим практическое применение. В начале двухтысячных годов все организации здравоохранения Барановичского района были оснащены относительно недорогими аппаратами магнитотерапии, использование которых давало хороший эффект при лечении заболеваний глаз, суставов, кожных покровов, центральной нервной и эндокринной систем, органов пищеварения и кровообращения. К тому же, портативные аппараты могли быть использованы в домашних условиях, что было немаловажным для района, население которого более, чем на треть, состояло из пожилых людей.

Впрочем, отвлеклась – я ведь готовлюсь к сдаче экзамена по топографической анатомии.

Заведующий кафедрой закончил собеседование с предыдущим  студентом; настал мой черёд отвечать профессору.

Услышав фамилию экзаменуемой, Анатолий Марьянович посмотрел в зачётную книжку,  сверил номер группы в моей зачётке с лежащими перед ним документами и уточнил:

– А почему Вы пришли сегодня, а не со своей, одиннадцатой группой, у которой экзамен будет только через три дня?
 
– У меня есть разрешение деканата на свободный график сдачи экзаменов, –  ответила я.

– А по какой причине Вам предоставлено такое право? Вы больны? – пристально посмотрел на меня заведующий кафедрой.

– Нет, я здорова, просто за неделю до наступления зимних каникул наша сборная команда должна ехать на соревнования в Прибалтику, –  скромно потупив взгляд, произнесла я.

Правы были “общежитские” всезнайки, говоря об особом отношении профессора к спортсменам!

– А каким видом спорта Вы занимаетесь? – заведующий кафедрой проявил  неподдельный интерес к моей особе.

– Баскетболом, – ответствовала я. 
 
– А как же очки, разве они Вам не мешают? – проникся профессор проблемой “слабовидящей”.

– Нет, во время игр и тренировок я ими не пользуюсь: ярко-оранжевый мяч и так хорошо виден, – держала ответ я, инстинктивно почувствовав, что уже и не так интересны Анатолию Марьяновичу мои знания вопросов билета.

Расспросив, куда именно мы поедем, кто будет в числе наших соперников, сколько времени продлится турнир и какие виды на победу в нём, профессор перешёл к опросу.

Прекрасно помню, что первым заданием билета был вопрос о четырёхглавой мышце бедра. О Musculus quadriceps femoris (лат.), занимающей всю переднюю и отчасти боковую поверхность бедра, не знали только плохо успевающие студенты; я не относилась к их категории.
 
Рассказав профессору о мышце-разгибателе, которая во многом определяет внешний вид нижней конечности, я перешла к строению среднего уха, затем – к анатомии клапанного аппарата сердца.
 
Возможно, Анатолия Марьяновича утомило употребление латинских названий клапанов - атриовентрикулярис, трикуспидалис; дослушав фразу, он произнёс:

– Спасибо, достаточно, отлично!

Внеся оценку в документы, заведующий кафедрой протянул мне зачётную книжку и пожелал успешного выступления на турнире.

Поблагодарив профессора, проворно вышла из аудитории: а вдруг Анатолий Марьянович заметит, что я “недоответила” ещё на три вопроса билета?
 
Мои товарки по комнате общежития сдали экзамен на “хорошо”. Ирина, вспоминая впоследствии ночной эпизод, каждый раз удивлялась:

– И как тебе за пару часов до экзамена “сало с горчичкой” в горло лезло?!

– Утомлённый учёбой мозг требовал подпитки! – невозмутимо отвечала я.

Прошло двадцать лет с момента окончания Витебского государственного медицинского института. В июне 1999 года наш курс собрался на вечер встречи выпускников.

 После окончания официальной части, на которой присутствовал ректор ВГМИ Медвецкий Евгений Никандрович, возглавлявший институт с 1965 по 1979 год, мы решили пройтись по зданию.
 
Экскурсанты группками бродили по коридорам главного учебного корпуса, вспоминая студенческие годы. Стажированные доктора забыли о возрасте и, рассказывая смешные истории, безудержно хохотали.

Подъём на очередной этаж по лестнице с высокими ступеньками немного умерил пыл отдельных словоохотливых рассказчиков: никто не хотел демонстрировать физическую форму, оставлявшую желать лучшего.
 
Я шла впереди; к моменту восхождения на лестничную площадку всей группы, ритм моего дыхания восстановился.
 
– О-о, как здесь двоечками пахнет! – демонстративно втянув воздух в нос, заметила я.

– Неудивительно, это же кафедра оперативной хирургии и топографической анатомии, – прокомментировал моё заявление Саша Цецохо, один из главных организаторов юбилейного торжества.
 
Оказалось, что он намеренно “вывел” группу к “страшной” кафедре, в то время возглавляемой им (в настоящее время Александр Владимирович Цецохо – депутат Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь):

– Помните, как мы боялись этой кафедры и старались лишний раз сюда не попадать? А сейчас совсем не страшно, только “двоечками пахнет”, – произнёс Александр.

 Память Ирочки Король восстановила события более, чем двадцатилетней давности; подруга сочла необходимым рассказать присутствующим о подготовке к экзамену по топографической анатомии жиличек отдельно взятой комнаты общежития. Причём, акцент был сделан именно на моём пищевом поведении в ночь перед экзаменом.

То ли время старательно стёрло в памяти ощущения предэкзаменационного мандража, то ли экскурсанты изрядно проголодались, однако общественного “фу” в свой адрес я не услышала. Мужская половина группы положительно оценила мои вкусовые пристрастия:

– Мы тоже не отказались бы сейчас от аппетитного замороженого сала с ядрёной горчицей!

Всё-таки, удивительно избирательно устроена наша память: до сих пор я помню и тёмно-бордовую сеточку-авоську, висевшую за окном комнаты студенческого общежития; и небольшой кусок солёного сала, завёрнутый в пергаментную бумагу; и  отметины клюва мелкой птички на одной из боковых сторон шматка сала; и его удивительно смачный вкус, сдобренный острой горчицей.

А вот к каким именно костям и бугристостям крепятся сухожилия четырёхглавой мышцы бедра, увы, не помню …