Метаморфозы

Мужчину характеризуют три вещи: любовница, галстук и собака

Любовниц у него было много. То бишь, к этой категории гражданочек он примерял всех, на ком задерживал взгляд более, чем на пару секунд.
Галстук носил лопатой, куцый, лоснящийся даже в сумерках.
Сергей Петрович относился к разряду мужчин, которые за неимением собеседника облают первую встречную дворняжку. В этой скверной привычке гражданин Зеленков мог легко превзойти пожилую таксу, что дремлет у забора, карауля велосипедистов, кабы судьба свела их у одних ворот.  Тем не менее, домашним питомцем обладал - в лице пребывающего в старческом маразме, глуховатого мопса по имени Гулливер.
 
Справедливости ради стоит заметить, что оба два рычали на окружающих без особой злобы - так, скорее от хронического несварения желудка, чрезмерной потливости и отсутствия кабельного телевидения.
 
Дурная слава - в отличие от доброй - никогда не суетится, не нуждается в подпитке и вообще самодостаточна, как застарелый геморрой. По этой причине соседствующие всячески старались избегать встреч с неприятной парочкой. Едва завидев выходящих на прогулку Зеленковых, они круто меняли маршрут, а, застигнутые врасплох, принимали позу страуса, делая вид, что развязался шнурок.
 
Так продолжалось до тех пор, пока в окрестностях не объявился шарпей.  С хозяйкой. Без видимых складок. На высоких каблуках. В модных очках. Неопределенного возраста. И занятий.
Зеленков-старший задержал взгляд дольше привычного. Младший – обнюхал. Хозяйку. Затем шарпейиху. Огляделся. Задрал ногу на куст. Поймал себя на мысли, что забыл обрычать. В недоумении посмотрел на онемевшего Сергея Петровича.
 
С той поры галстук перестал отсвечивать, вытянулся до нужный длины и провисал без серьезных препятствий.
 
З.Ы. Лаять г. Зеленков разучился - все больше улыбался. Но иногда… повизгивал.